В наше время Phosphorus имеет идеальную репутацию. Гомеопаты считают индивидуумов Phosphorus самыми приятными из людей, и каждый считал бы за честь иметь этот тип в качестве конституционального. Действительно, мно­гие индивидуумы Phosphorus исполнены радости, любви и духовности, однако истина никогда не бывает проста, по крайней мере применительно к консти­туциональным типам.

К примеру, можно представить себе ряд от самого эгоистичного до самого совестливого индивидуума Sulphur, где последний являет собой все положительные качества типа, а первый - все отрицательные. И точно такой же ряд можно построить для Phosphorus. Вовсе не все Phosphorus будут альтруистами и духовно ориентированными людьми. Более грубый Phosphorus может давать людям что-то, лишь когда это ему выгодно или только находясь в хорошем настроении, однако в целом он будет думать лишь о себе, а больше ни с кем не считаться.

Сущность данного конституционального типа, проходящая через всю его картину, - это отсутствие отчетливых личностных границ, и именно это отсутствие границ и служит основным источником как позитивных, так и негативных черт психики Phosphorus. У большинства людей в детстве посте­пенно происходит довольно четкая идентификация границ своего «я», от­деляющих его от остального мира.

Прежде чем это произойдет, младенец чувствует себя единым с окружающим его миром, особенно со своей мате­рью. Идентификация «я» строится с помощью тысяч ограничений и усло­вий, с которыми сталкивается ребенок и которые определяют то, что ребе­нок думает о себе, кем, по его мнению, он сам является и как он соотносит себя с окружающим миром. В основном определение своего «я» строится с помощью мнений и верований, а потому оно носит преимущественно ин­теллектуальный характер, так как именно развивающийся интеллект позволяет анализировать, различать, отвергать и принимать.

Постепенно дети начинают все больше жить с помощью разума, а не эмоций, и по мере того, как это происходит, они все больше отделяют себя от окружающего мира, поскольку он перестает восприниматься ими непосредственно, а лишь через фильтры интеллекта. «Я» включает в себя и эмоции, которые у младенца сначала носят обезличенный характер, поскольку у него нет ощущения соб­ственной личности, к которой эти эмоции можно было бы приложить.

Поэтому младенец просто плавает в волнах наслаждения или страха, не осознавая, почему он доволен или испуган и даже не зная, кто такой он сам. Его существование заполнено одними эмоциями. По мере развития интеллекта появляется личность, которая может идентифицировать эти эмо­ции, сказать «я боюсь», «я злюсь». Личность также может до некото­рой степени «убежать» от эмоций, отделяя себя от них.

Именно данный процесс идентификации себя с помощью своего интеллекта и не был завершен до конца у индивидуумов Phosphorus. Phosphorus восприни­мает мир отчасти как новорожденный младенец - неотделимым от себя. Сен­сорные стимулы ощущаются Phosphorus более остро и непосредственно, по­скольку они не фильтруются интеллектом в той же мере, что у других людей (Кент: «Чувствительность ко внешним впечатлениям»).

В результате все впечат­ления оказывают на Phosphorus более сильное действие. Это одинаково верно как для приятных, так и для неприятных стимулов. Прекрасный закат позво­ляет индивидууму Phosphorus испытать такой восторг, который доступен мало кому из смертных, восторг, который полностью обходит интеллект. Точно так же Phosphorus будет остро переживать убожество и нищету, попав в кварталы трущоб.

Это не будет ни негодованием Causticum, ни состраданием Natrum muriaticum- Phosphorus просто впитывает в себя «вибрации» данного места, которые в принципе способны воспринимать все люди, но у остальных они блокируются «защитным слоем нечувствительности» и укорененности в соб­ственном «я». A Phosphorus как губка впитывает абсолютно все непосредствен­ные впечатления из окружающей среды, затем переживая волны эмоций, выз­ванные полученными впечатлениями - как приятными, так и нет.

Для Phosphorus мир интуиции и чувств жив и реален, включая способность чувствовать эмоции других. Индивидуум Phosphorus улавливает эмоции дру­гих, подчас не осознавая этого. Например, женщина Phosphorus может ни с того ни с сего испытать тревогу, а все дело будет в том, что она села в метро рядом с напуганным чем-то человеком. Она также может испытать тревогу, если в этот момент близкий человек, находящийся за сотни километров от нее, оказался в опасности (Кент: «Ясновидение»).

Романтический поэт Джон Ките очень ярко описал впечатлительность Phosphorus в письме другу: «Что касается моего поэтического характера… у него нет «себя»; это все и ничего; у него нет личности; он просто наслажда­ется светом и тенью. У поэта… нет своего «я» - он повсюду и может запол­нять собой другие тела - Солнце, Луну, Океан. Если я нахожусь в комнате с другими людьми и при этом мой мозг свободен от собственных построе­ний и размышлений, то я перестаю быть хозяином себе; на меня начинают действовать личности окружающих, славно «я» во мне стало совсем малень­ким и даже совсем исчезло». (Подобное описание может быть применено и к Mercurius.)

В результате такой экстраординарной открытости психики индивидуума Phosphorus реальность для него становится гораздо богаче и шире, чем для остальных людей, но при этом возрастает риск запутаться и потеряться в обилии переживаний.

Хотя Phosphorus обладает значительной интуицией и развитым шестым чувством, он столь же подвержен ошибочной интерпрета­ции своих эмоций и может выдавать свои желания за интуитивные озарения, чем совершенно сбивает себя с пути. Интуиция Phosphorus ненадежна, по­скольку он плавает в океане воспринимаемых эмоций и образов. Индивидуум Phosphorus легко может потеряться в этом океане переменчивых течений (Кент: «Хаос»), то застывая в изумлении, то дрожа от ужаса и изо всех сил борясь, чтобы не утонуть в этом океане окончательно.

Наивность

Нет человека наивнее Phosphorus (хотя к нему в этом отношении близки Pulsatilla, Baryta Carbonica и China), Phosphorus открыт вплоть до полной прозрачности, что придает его характеру детскую наивность и непосред­ственность, которые одних очаровывают, а других ужасают. Прекрасный пример наивности Phosphorus можно увидеть в образе Марии в фильме «Звуки музыки» в исполнении актрисы Джулии Эндрюс. Все монахини обожают ее, но их выводит из себя ее порывистая смешливость и полная неспособность следовать взрослым правилам поведения, быть сдержанной и достаточно серьезной (Кент: «Легкомысленность»).

Наивность- это одно­временно и сила, и слабость Phosphorus. Словно дети многие индивидуумы Phosphorus остаются неиспорченными в порочном мире. Они идеалисты до крайности, однако жестокость мира им видна лучше, чем многим, при этом сами они остаются максимально чужды этой жестокости, в них она не проникает.

Мария не может перенести суровость, с которой офицер Nux vomica обращается со своими детьми, и пока он далеко, она пытается учить их пению, одновременно заново открывая им красоту мира. Когда он возвращается, то в истинной манере Nux vomica приказывает ей паковать чемо­даны, так как увидел отсутствие столь дорогой ему дисциплины. Однако от звуков ее пения его сердце оттаивает. Phosphorus может растопить ледяное сердце любого тирана. Ее любовь настолько невинна и безусловна, что отвергнуть ее может только робот или дьявол.

Невинность пациентки Phosphorus может создать ей проблемы, так как делает ее слишком доверчивой. Большинство индивидуумов Phosphorus склонны к безоговорочному доверию, особенно если человек им приятен, и хотя, как и дети, они интуитивно избегают плохих людей, внешняя привет­ливость может заставить их не послушаться голоса интуиции и поверить человеку-манипулятору. Phosphorus «катастрофически оптимистичен» и всегда предпочитает думать о другом хорошее, а не плохое. Он становится легкой добычей обаятельных коммивояжеров Lycopodium, которые могут «впарить» ему не особенно нужный товар за огромные деньги, а также страховых агентов, которые могут запугать его до такой степени, что он купит у них самую дорогую страховку.

Phosphorus легко впадает в панику. Вследствие своей доверчивости и относи­тельно плохого осознания реальности, они склонны преувеличивать реальную степень риска и избыточно реагировать на любые угрожающие впечатления (Кент: «Пугается из-за мелочей»). Когда Орсон Уиллис запустил в эфир свое шуточное экстренное сообщение о том, что пришельцы уже высадились на Землю, тысячи людей в панике побежали спасаться в горы. Я думаю, что среди этих людей большинство имело конституцию Phosphorus.

С доверчивостью Phosphorus связана его склонность делать поспешные вы­воды. Его мозг склонен к неточности и впечатлительности, а воображение слишком ярко. В результате Phosphorus часто не может отличить реальное от иллюзорного.

Особенно склонны индивидуумы Phosphorus интерпретиро­вать непосредственно наблюдаемые ими факты, искажая их своими страха­ми и желаниями. Однажды я оказался на отдыхе в компании своей знако­мой Phosphorus, и она обратила внимание на то, как мужчина средних лет пристально наблюдает за девушкой в купальнике. Внимание моей знакомой еще больше усилилось, когда она обнаружила, что мужчина этот был не один, а в обществе своей жены, которая, по-видимому, не обращала внима­ния на излишний интерес своего мужа к молоденькой девушке.

Я заметил ей, что она, скорее всего, пришла к очередному поспешному заключению, однако та настаивала, что еще немного и мы станем свидетелями душераз­дирающей сцены ревности. Зрелища разоблачения неверного мужа разъя­ренной женой моя знакомая ожидала с волнением и воодушевлением, к которому примешивался страх. В итоге выяснилось, что это была дочь немолодой пары, и эта «прозаическая» реальность проткнула огромный мыль­ный пузырь фантазий моей знакомой, одновременно принеся ей облегче­ние, поскольку ей была очень тягостна мысль о возможной боли, которую испытает несчастная обманутая супруга (Кент: «Сочувствие»).

Женщина Phosphorus — обычно самая приятная пациентка на приеме у гомеопата, однако ее оценка собственного здоровья, как правило, имеет мало общего с реальностью. Она может как преувеличить свои симптомы, так и проигнорировать действительно серьезные проблемы (особенно если она боится, что у нее имеется какое-нибудь угрожающее жизни заболева­ние, или если она действительно им больна).

Из-за своей доверчивости, а также будучи напуганной страшным диагнозом (Кент: «Страх надвигаю­щейся болезни»), пациентка Phosphorus часто помимо обычного врача и гомеопата прибегает к самым разнообразным нетрадиционным и модным методам лечения. В последующем успех или неудачу в лечении она связывает с этими впечатляющими воздействиями, а гомеопатию расценивает как оче­редное «поддерживающее средство». Это еще один пример нечеткости мышления, столь типичного для Phosphorus, Пациенты Phosphorus очень плохо отличают истинное от поддельного, а если последнее еще и облечено в привлекательную обертку, проблемы неизбежны.

Безответственность и уход от реальности

Способность отвечать за свои поступки никогда не была сильным местом Phosphorus, поскольку она подразумевает добровольные ограничения самодис­циплины.

Это противоречит естественной спонтанности Phosphorus и требует некоторой умственной сосредоточенности, которая кажется индивидууму Phosphorus скучной или утомительной. Для Phosphorus характерна летучесть, эфемерность, которая позволяет ему легко скользить по грандиозному карна­валу жизни, воспринимая вещи с их внешней стороны и обходя те места, которые требуют более глубокого внимания и больших обязательств - заключе­ние контрактов, уплата долгов и т. п.

Phosphorus печально знаменит своей способностью занимать огромные суммы денег на преходящие увлечения- будь то покупка спиртного или машины «феррари» или пожертвования на нужды голодающих детей, не задумываясь о том, сможет ли он отдать долг. Phosphorus никогда не оглядывается на прошлый опыт, который мог бы предупредить его об опасности, ни вперед, предугадывая возможные последствия его не осмотрительных поступков. Он просто верит в то, что дела будут идти так-то и так-то, а когда они идут в противоположную сторону, теряется и впадает в панику. Phosphorus щедр к нуждающимся (отчасти из заботливости, отчасти оттого, что он не понимает истинную цену деньгам) и ожидает, что другие тоже не отка­жут ему в нужде, даже если он сам создал себе проблемы своей недальновидно­стью. Надо сказать, что обаяние Phosphorus и его способность выглядеть несча­стным и трогательным в тяжелую минуту, как правило, позволяют ему найти человека, который выручит его из беды. В подобных ситуациях Phosphorus прибавляет к естественному огорчению немало искусной игры, чтобы завоевать симпатию и получить поддержку.

Преувеличение и эмоциональная драматиза­ция — очень распространенные среди индивидуумов Phosphorus черты. За счет этого их рассказ становится более драматичным и интересным, однако потом они могут оказаться в неудобном положении, так как склонны приукрашивать свое повествование как эмоциями, так и некоторыми событиями (естественно выставляющими их в более выгодном свете), а за счет эмоциональной окраски внимание слушателей отвлекается от реальной ситуации и направляется на тот факт, что они нуждаются в поддержке. Огромные наивные глаза Phosphorus, наполненные слезами, - практически неотразимый аргумент. Они вызывают симпатию сами по себе, независимо от реальной ситуации. В результате многие индивидуумы Phosphorus, особенно молодые, благополучно «убегают с награб­ленным».

Поскольку они не оглядываются назад, то не особенно страдают от чувства вины за то, что причинили окружающим неприятности, хотя, если они вдруг оказываются лицом к лицу с причиненной ими болью, они могут быть потрясены и на короткое время переполняются раскаянием. Однако, когда это событие уходит в прошлое, их порхающий ум быстро перелетает на что-то другое. Поскольку Phosphorus открыт огромному количеству самых разнооб­разных и несовместимых впечатлений, а способность не фиксироваться на про­шедших событиях является своеобразной защитой, помогающей избежать эмо­циональной перегрузки.

Только что я коснулся удивительной способности Phosphorus к самооправда­нию. Несколько лет назад я дал одной своей знакомой в долг крупную сумму денег, которую она обещала быстро вернуть (ее конституциональная принад­лежность подтверждалась тем, что Phosphorus вылечил ее от очень серьезного заболевания). Нет нужды говорить, что никаких денег обратно я не получил и уже оставил всякую надежду. Несколько лет я не встречался с ней, а затем мы неожиданно столкнулись. Она подлетела ко мне и после обмена радостными приветствиями вдруг сделала серьезное лицо и сказала, что должна мне нечто сообщить. После этого торжественного вступления она сказала, что все это время она помнила о долге, и просила меня не думать, что она забыла о нем. Я ожидал, что она пообещает мне вернуть деньги, а когда не дождался, прямо спросил, когда она собирается это сделать. Она ослепительно улыбнулась и сказала, что в ближайшее время пригласит меня на обед. Я был настолько поражен, что даже не смог рассердиться.

Способность убегать от трудностей - основа защитных механизмов Phosphorus. Когда реальность становится неприглядной, Phosphorus даже лучше, чем Lycopodium или Sulphur, умеет ускользнуть либо буквально, либо в «пределах своей головы», найдя себе более приятное окружение. Усколь­занию от реальности может помочь алкоголь, марихуана и другие расслаб­ляющие средства, а также погружение в фантастические фильмы или рома­ны.

Phosphorus может очень мало жить прошлым или будущим, но даже в настоящем он проводит едва ли половину времени, поскольку главным мес­том его пребывания является его воображение (Кент: «Буйство фантазии»). Phosphorus не способен долго оставаться в «одном месте», и даже при отсутствии проблем он может ощутить явственное физическое или психоло­гическое беспокойство, если вынужден долго быть привязан к одному и тому же. Phosphorus- «спринтер», на «длинной дистанции» он быстро устает и начинает скучать. Подобно Sulphur или Lycopodium, он стремится в основном играть, а когда ему не разрешают - начинает капризничать. Он может даже впасть в ярость, хотя эти вспышки обычно кратковременны и редко доходят до буйства (Кент: «Мягкость»),

Азартные игры - одно из средств, с помощью которых Phosphorus одновре­менно получает волнующее возбуждение и пытается решить свои финансовые проблемы. Phosphorus склонен попадать в зависимость от чего-либо, в частно­сти, у него может развиться патологическое пристрастие к азартным играм, будь то футбольный тотализатор, скачки или рулетка. Когда индивидуум Phosphorus проигрывает, он гораздо лучше представителя любого другого типа может убедить себя в том, что в следующий раз ему обязательно повезет. В результате он нередко совершает безрассудные поступки, а иногда доходит до преступлений.

По моим наблюдениям, в первую очередь мужчины этого типа склонны попадать в зависимость от чего-либо. Женщина Phosphorus обычно убегает от реальности в отношениях с мужчинами или по крайней мере в фантазии о них. Когда у такой женщины возникают трудности, она легко может влюбиться в случайного попутчика, который представляется ей рыца­рем в сверкающих доспехах. Подвернувшийся ей случайно человек обычно находит ее весьма привлекательной и может даже принять участие в ее игре «жертва-спасатель», однако постепенно он начинает понимать, что откусил больше, чем может проглотить, и в конце концов оставляет ее.

Женщина Phosphorus (и еще Pulsatilla) - самая натуральная прекрасная дама, которую обязательно требуется спасти. Она столь невинна, столь беспомощна, столь прекрасна, что отважные рыцари наперебой стремятся спасти ее. Однако долго находиться рядом с ней способен разве что сильно раненный рыцарь, который не в состоянии двигаться, а из такого спасатель получается не слиш­ком хороший - его самого впору спасать!

Когда прекрасная дама Phosphorus обнаруживает своего рыцаря, она обычно реагирует на него двумя способами. Иногда становится беззаветно преданной ему и посвящает ему всю себя. Это несложно для Phosphorus, имеющей распахнутое сердце и относительно слабое чувство самоидентифи­кации. Впоследствии она будет сосредоточена на любимом всю жизнь и пока остается любимой, она будет счастлива оставаться в полной зависимо­сти от партнера (то же самое может отмечаться у Pulsatilla, Natrum muriaticum, Staphysagria и Ignatia). Однако, поскольку он для нее — все, малейшее ослабление его чувств будет восприниматься ею как катастрофа. Тогда она либо будет устраивать скандалы, отчаянно пытаясь удержать его (Кент: «Истерия», «Ярость»), либо начнет проливать потоки слез, отказы­ваясь есть, говорить и даже двигаться по нескольку дней (Кент: «Послед­ствия несчастной любви, с тихим горем»).

Отказ Phosphorus воспринимать грубую реальность жизни часто сочетает­ся с любовью ко всему очаровательному и манящему. Phosphorus похож на сороку в своей тяге ко всему блестящему, яркому, в том числе и к ярким людям. Женщины Phosphorus часто от природы очень грациозны (вот поче­му многие известные балерины относятся именно к этому типу) и любят носить стильную одежду, подчеркивающую их стройную фигуру. Сами они также нередко достигают совершенства в умении очаровывать других.

По­добно Natrium muriaticum или Ignatia женщины Phosphorus могут становить­ся очень соблазнительными, когда это им нужно. Я никогда не забуду фотографию одной моей знакомой Phosphorus. Она была запечатлена впо­лоборота выдувающей сигаретный дым прямо в объектив, томно полуприк­рыв глаза и всем обликом являя саму чувственность.

Многие индивидуумы Phosphorus ведут восхитительный образ жизни и полу­чают явное наслаждение, рассказывая и пересказывая различные очарователь­ные детали. Как и у Ignatia, очарование и шарм Phosphorus часто привлекают к ним все самое лучшее — престижные социальные связи, самую привлекатель­ную работу.

К тому же Phosphorus обладает большими артистическими данными, что позволяет им становиться профессиональными актерами и акт­рисами либо овладевать другими профессиями, связанными с работой на публике, например пресс-секретарями, журналистами. Однажды ко мне обратилась молодая русская женщина, работавшая переводчиком российских дипломатов в Америке. Я уверен, что она получила свою работу не только за счет своего лингвистического мастерства, но не в последнюю очередь благода­ря естественному очарованию и яркой внешности.

Она вращалась в самых высоких сферах и имела доступ ко многим сильным мира сего, однако, когда я начал разговаривать с ней, выяснилось, что внутри она была несколько растеряна, поскольку подобно многим индивидуумам Phosphorus не могла точно сказать себе, кто она такая. Эта внутренняя растерянность проявилась в уклончивости и ощущении незащищенности, когда речь зашла о самых глу­бинных ее мыслях и чувствах, отчего она выглядела более тихой, чем большин­ство женщин Phosphorus.

Однако от нее очевидно исходило лучистое обаяние, столь характерное для Phosphorus, в сочетании с ярко выраженной впечатли­тельностью. После дозы Phosphorus 10 М она гораздо лучше стала осознавать, кто она такая и чего хочет. Она сказала, что теперь хорошо поняла, насколь­ко сильно она раньше зависела от воли и одобрения других, и что теперь она полна решимости преодолеть эту зависимость.

Сияющая звезда

Не случайно слово «фосфор» дословно означает «несущий свет». В природе именно содержанием фосфора обусловлено свечение светлячков и многих морских созданий. Ночное море фосфоресцирует мириадами крошечных ме­дуз и рачков, образующих скопления в определенных местах и в определенное время года. В чистом виде элемент фосфор очень нестабилен и при контакте с воздухом мгновенно воспламеняется - еще одна иллюстрация экстраординар­ной реактивности и способности давать вспышку света. Всегда существует ис­полненная глубокого смысла связь между исходным веществом гомеопатичес­кого препарата и индивидуумом, который реагирует на него. Подобно фос­фору индивидуум Phosphorus имеет высокий уровень метаболизма с тенденци­ей к «быстрому сгоранию».

Его волосы обычно бывают светлыми или рыжева­тыми, он склонен к острым воспалительным реакциям и ощущению жжения. Аналогично психика Phosphorus имеет много общего с нестабильным химичес­ким элементом. Индивидуум Phosphorus легко возбуждается, а будучи счаст­лив, он буквально светится радостью. Ни один другой тип не сравнится с Phosphorus по способности излучать радость. Это излучение почти физически ощутимо.

Лицо радостного индивидуума Phosphorus настолько переполнено душевным подъемом и радостным возбуждением, что они переливаются через край. Те из вас, кто еще не получил полного представления о том, что такое радостный Phosphorus, представьте заразительную и обезоруживающую улыб­ку актрис Джулии Роберте или Джины Дэвис. (По моим наблюдениям, совре­менные актеры почти всегда играют тех героев, которые соответствуют им по конституции.) Актеров-мужчин Phosphorus отличить чуть сложнее, однако са­мым вероятным обладателем конституции Phosphorus является Мартин Шорт. Его улыбка почти так же неотразима, как и улыбка женщин Phosphorus.

По-видимому, большинство индивидуумов Phosphorus награждены таким же лучезарным характером и с легкостью могут войти в то состояние радостного экстаза, к которому мистики стремятся годами. Лишь немногие Phosphorus берут на себя труд учиться искусству медитации, так как у них внутри нахо­дится естественный источник радости, по крайней мере когда их жизнь ничто не омрачает (возможно, многих Phosphorus медитация отталкивает тем, что она подразумевает под собой необходимость прикладывать усилия).

Однако многим Phosphorus тем не менее не помешало бы овладение теми разновидно­стями медитации, которые успокаивают мысли, так как эти люди очень возбу­димы и их радость часто омрачается тревогой. Вследствие крайней впечатли­тельности психика Phosphorus реагирует на потоки внешних событий с намно­го большей силой, чем у обычных людей.

Сейчас такая женщина безумно счастлива, а через минуту она полна отчаяния (Кент: «Смех чередуется с тоской), так как ей сообщили какую-то неприятную новость или она увидела трагическое сообщение в вечерних новостях. Подобный механизм эмоцио­нальных качелей также можно увидеть у Ignatia, однако у последней настрое­ние более окрашено драматизмом, а негативные эмоции обычно бывают более глубокими и длительными.

Несмотря на то, что очень большое количество самых разнообразных трудностей может выбивать Phosphorus из колеи, эти люди обладают достаточной эмоциональной упругостью и способностью вос­станавливать равновесие после ударов судьбы, а после короткого периода депрессии или тревоги к ним вновь возвращается лучезарный энтузиазм. Из всех конституциональных типов Phosphorus имеет наиболее легкие эмоции. Другие, как, например, Lycopodium или Tuberculinum, большую часть времени расслаблены и неэмоциональны, однако им не хватает того самого лучезарно­го жизнерадостного оптимизма Phosphorus.

Подобно Питеру Пену или шекс­пировскому Пеку, индивидуум Phosphorus очень легкий в общении человек (совершенно не случайно, что имена обоих героев начинаются с буквы «П» - самого легкого звука, который похож на воздушный шарик, лишь слегка касающийся земли, а всей поверхностью открытый пространству. Видите, как «фосфорный» дух заражает и автора - меня потянуло на фантазии). У по­добных людей нет времени на тяжелые раздумья, и только лишь грустная мысль притянет их к земле - глядь! - они уже опять в воздухе, паря над проблемой, независимо от того, разрешилась она или нет.

Phosphorus очень общителен. Ни один другой тип не радуется так хорошей компании и настолько не зависит от нее (Кент: «Желание компании»). Когда Phosphorus оказываются в одиночестве, они чувствуют тоску и беспо­койство, а в компании они расцветают (даже если это общество и небезопасно для них), так как им нужно разделить свои мысли и чувства с окру­жающими, в свою очередь получая их мысли и чувства. Естественная ра­дость Phosphorus заразительна, и их простая философия, «живи сегодняш­ним днем» освежающе действует на представителей более рассудительных типов, у которых в компании Phosphorus сразу поднимается настроение.

В своем горе Phosphorus так же открыт, как и в радости, однако в отличие от Ignatia или Natrum muriaticum, которые -едят себя поедом, если вдруг они открыли кому-то свои чувства, Phosphorus, поделившийся своими пережива­ниями с другим, быстро чувствует облегчение. Более того, Phosphorus столь впечатлителен, что для уменьшения тревоги ему достаточно самого незначи­тельного успокаивающего слова, а для выхода из депрессии ему достаточно самых простых утешений.

В радости Phosphorus очень игрив. Даже на работе женщина Phosphorus будет все время щебетать, а так как ее работа, как правило, связана с общени­ем, она быстро приобретает огромное количество друзей и подружек, кото­рым нравится ее веселое общество. Медицинская сестра Phosphorus обычно действует на всю палату как дуновение свежего воздуха. Управляясь с тряпка­ми и подкладными суднами, она будет напевать и пританцовывать, как на вечеринке, и даже самые грустные пациенты будут улыбаться, глядя на нее, заражаясь ее озорным весельем (Кент: «Веселье, оживленность»).

Некоторые другие медсестры могут из зависти стараться уменьшить ее радостность и по­пулярность, пользуясь ее наивностью и открытостью. Мне приходилось стал­киваться с несколькими молодыми пациентками Phosphorus жаловавшимися на постоянные каверзы и неприязненное отношение со стороны своих коллег-женщин. Отчасти эти жалобы являлись следствием типичной для Phosphorus гиперчувствительности, иногда переходящей в паранойю, но во многом они отражали реально существующую ревность со стороны окружающих. Часто

Phosphorus выглядит словно золотой ребенок, спустившийся с небес, чтобы внести в наш тусклый мир немного волшебства. Благодаря своему обаянию девушка Phosphorus может стать очень популярной и завоевать внимание са­мых завидных парней. Кроме того, такая девушка часто бывает очень драма­тична в своей экспрессивности и совершенно не заботится о том, чтобы скрыть свою радость от всеобщего восхищения. В итоге некоторые менее удачливые простые смертные по ее милости лишаются своих возлюбленных и начинают подумывать о том, как бы сделать ее жизнь менее прекрасной.

Подобно Medorrinum или Lachesis, Phosphorus живет преимущественно своим правым полушарием, ориентируясь больше на гармонию, чем на логику. Большинство индивидуумов Phosphorus одарены художественными способностями, многие пишут стихи, становятся художниками или танцорами как любители и даже как профессионалы.

Индивидуум Phosphorus отражает легкость своего духа в творчестве, и ему, в свою очередь, нравится искусство легкое, тонкое, эфемерное. Он предпочитает акварели письму маслом, а среди последнего выбирает легкую, размытую манеру письма, например Моне, отвергая более «тяжеловесный» реалистический стиль.

Аналогично в музыке Phosphorus выберет романтические мелодии, баллады либо легкую живую музыку, например джаз. Женщина Phosphorus может очень любить более «серьезные» произведения - оперу, Бетховена и т. д., но эта музыка делает ее печальной. Phosphorus, как правило, избегает всего, что слишком «давит». Искусство - продолжение самого Phosphorus, оно отражает гармонию в его душе и замешено на его порывах и экстатических восторгах.

Мужчины Phosphorus обладают такими же легкостью и чувствительностью, что и женщины этого типа. Им может быть мало дела до таких вещей, как рутинное выполнение обязанностей и ответственность, однако, если им удает­ся найти такую нишу в жизни, в которой они могут оставаться такими, какие есть - яркими и сверкающими, тогда они выглядят столь же очаровательно, как и женщины.

Мужчин Phosphorus можно скорее назвать обаятельными, нежели красивыми, точно так же, как некоторых наиболее «интеллектуаль­ных» женщин Ignatia можно назвать скорее красивыми, чем обаятельными. Хорошим примером актера Phosphorus можно назвать Нэта Кинга Коула. Его очарование и непосредственность сделали его всеобщим любимцем и позволи­ли стать первым в Америке чернокожим ведущим собственного телевизионно­го шоу.

Как никто из артистов своего времени Cole получал огромное и нескрываемое удовольствие от выступлений перед публикой, причем совер­шенно естественно и бессознательно. Величайшие танцоры балета обычно относятся к конституции Phosphorus. О Нижинском говорили, что в моменты вдохновения он мог мгновенно воспарить в самом высоком прыжке, словно его тело было легче пуха.

Во всех индивидуумах Phosphorus есть что-то легкое, отчего может показаться, что они могут воспарить в буквальном смысле слова. Обычно им самим очень нравится собственное сходство с эльфами, и они максимально используют свою «эфирность» в отличие от индивидуумов China, которые обладают этим качеством даже в большей степени, однако их слиш­ком низкая уверенность в себе мешает им себя проявить.

Самолюбование Phosphorus не уменьшает, а даже добавляет им очарования в отличие от мозолящей глаза гордыни Lycopodium или Nux vomica. Подобно:>тим двум типам Phosphorus склонен к тщеславию и потаканию своим слабос­тям, однако отличие его состоит в том, что при этом он не отделяет себя от других. Хотя он удовлетворен собой, он не склонен осуждать других (если только они не принадлежат к определенной узкой категории людей, к кото­рой у него возникло предубеждение).

Наоборот, обычно он бывает терпим и восприимчив, легко перенимая чужие ценности. В отличие от Natrum muriaticum, который глубоко подавляет свои чувства и желания, однако на поверхности может подавлять окружающих, Phosphorus любит и принимает себя точно так же, как и всех остальных знакомых ему людей. Как и любовь Sulphury его любовь весьма ненадежна в практическом смысле, однако для индивидуума Phosphorus, который ее чувствует, она вполне реальна.

Одним из наиболее освежающих качеств Phosphorus является его склонность говорить то, что он думает. Он может промолчать, если вы ему не понрави­лись, однако он вряд ли будет изображать фальшивую личину приветливости в отличие от большинства других типов. Точно так же он не будет робеть, если ему захочется продемонстрировать свою любовь или дружеское расположе­ние. Чувства Phosphorus - наиболее прозрачны, но они же и наиболее неста­бильны, а открытость их не вредит их обладателю. «Частная жизнь» - поня­тие в большинстве случаев непонятное этим людям.

Phosphorus ничего не мо­жет скрыть, то расхаживая голым по квартире в присутствии детей, то расска­зывая постороннему человеку детали своей личной жизни. Когда женщина Phosphorus раскрывает перед слушателем самые интимные подробности, она ожидает интереса с его стороны, однако, если в ответ получает равнодушие, недоуменно пожмет плечами и решит, что перед ней, видимо, полный идиот. Окажись на ее месте Ignatia или Natrum muriaticum, они были бы смертельно оскорблены таким «предательством».

Нечеткое мышление и затруднение самоидентификации

Слабое ощущение собственного «я», позволяющее индивидууму Phosphorus так по-детски остро воспринимать краски окружающего мира, с другой сто­роны приносит им некоторую нечеткость самоидентификации. Phosphorus по­хож на психологическую губку, впитывая все сенсорные, эмоциональные и интеллектуальные импульсы из внешней среды гораздо менее разборчиво, чем любой другой тип. Постоянно изменяющиеся внешние потоки впечатлений и эмоций не позволяют ему обрести устойчивый психологический центр. По­добная впечатлительность Phosphorus имеет непосредственные и далеко идущие последствия. Непосредственно сразу индивидуум может быть совершенно оше­ломлен новыми и волнующими мыслями (особенно если они прекрасны либо несут в себе угрозу) либо интенсивными, но преходящими эмоциями.

В эти минуты для Phosphorus нет ни прошлого, ни будущего, ни его самого - есть лишь огромная всепоглощающая эмоция или мысль, лишающая его ощущения перспективы. Чтобы прийти в себя, такому человеку требуется несколько ми­нут, а может быть, и больше. Например, если Phosphorus влюбился, он пребы­вает в постоянном состоянии одурманенности, в котором растворяются все конкретные впечатления либо которое окрашивает все в розовый цвет, отчего даже квитанция о уплате налогов будет отливать розовым, словно празднич­ная открытка, а прыщ на носу любимой будет в его глазах лишь придавать ей очарование. Аналогично угроза собственной безопасности или безопасности его близких приводит его в состояние постоянного тревожного ожидания, отчего даже котенок покажется ему опасным. Подобное мгновенное «затоп­ление» слабого личностного ядра Phosphorus обычно продолжается недолго и либо, уменьшаясь, переходит в состояние относительной стабильности, при которой индивидуум может связно мыслить, либо сменяется другим, но столь же интенсивным впечатлением, обусловленным сменившимися обстоятельства­ми.

Неудивительно, что в результате Phosphorus имеет склонность к периоди­ческому интеллектуальному и эмоциональному истощению (Кент: «Психичес­кая прострация»), когда индивидуум впадает в апатию, напоминающую со­стояние зомби, при котором он либо вообще ничего не хочет делать, либо действует как во сне, функционируя на «автопилоте», пока спустя некоторое время он не придет в себя и не обретет способность к нормальному мышлению (Кент: « Как во сне »).

Отдаленные последствия впечатлительности Phosphorus заключаются в его склонности перенимать «я» окружающих и выдавать их за свое собственное. Все мы вырастаем в определенном окружении, до некоторой степени обуслов­ливающем нашу личность, и склонны перенимать многое из привычек и взгля­дов своих родителей, однако Phosphorus в этом смысле более податлив, чем другие.

Например, подросток Phosphorus может безоговорочно перенимать от родителей все их стремления и взгляды, тогда как их сверстники уже начинают различать многие перегибы и недостатки своих мам и пап, вырастая из пери­ода слепого приятия. Хороший пример - подросток Phosphorus, выросший в религиозной семье. Независимо от конкретной формы религии Phosphorus будет образцом правоверия, задавая намного меньше вопросов, свойственных его ровесникам любого другого конституционального типа (за исключением, быть может, Pulsatilla).

Аналогично ребенок Phosphorus перенимает все мо­ральные принципы и политические симпатии родителей, словно сделав с них копию. Если родители были моралистами - он станет моралистом. Если они были бандитами - он тоже ступит на путь криминала. Поскольку родителям вообще свойственно думать, что они во всем правы, и настаивать на этом, ребенок Phosphorus растет в абсолютной уверенности, что его родители во всем правы. Ужасное осознание того, что родители, оказывается, тоже могут ошибаться, приходит к типичному индивидууму Phosphorus гораздо позже, нежели к представителям других конституциональных типов, причем это осоз­нание может стать для него настолько пугающим, что он так и не сможет до конца в это поверить.

Ведь Phosphorus привык так срастаться со своими верова­ниями, что остаться без них для него все равно что оказаться без опоры во время урагана. Причем это вовсе не означает, что все Phosphorus ригидны и имеют узкие взгляды. Если их родители отличались открытым и гибким мыш­лением, они перенимают это качество. Но если родители склонны к ригидным и однобоким воззрениям, их дети Phosphorus оказываются в несколько затруд­нительном положении.

Они перенимают многие из прямолинейных воззре­ний родителей, но им неуютно с ними, поскольку по натуре они теплые и непосредственные люди, а эта человеческая теплота обычно оказывается в ост­ром противоречии с воспринятой у родителей суровостью. В конце концов они склонны смягчать наиболее ригидные родительские принципы (например, никогда не брать и не давать в долг), хотя по-прежнему остаются верны некоторым из них в теории, а другим и на практике.

Прекрасной иллюстрацией индивидуума Phosphorus, разрывающегося меж­ду своим ригидным воспитанием и естественной непосредственной натурой, является образ Оскара Хопкинса в трагикомедии Питера Кэри «Оскар и Люцинда». Оскар — сын евангелического проповедника наиболее ригидного толка, живущий в Корнуолле девятнадцатого века. Однажды отец поймал юного Оскара, когда тот пробовал рождественский пудинг - совершенно недопустимое лакомство в глазах пуританина, - и изо всех сил ударил ребен­ка по голове, заставив выплюнуть все, что у него было во рту.

Оскар вырос под влиянием строгого духа отца, свято веря, что он должен отвергать удо­вольствия, чтобы заслужить благоволение отца небесного. В Оксфорде он ведет жизнь аскета, изучая богословие и желая стать священником, всячески сторонясь других студентов, чтобы те не соблазнили его мирскими удоволь­ствиями. Несмотря на безупречный образ жизни, ригидный отец отверг Оска­ра за то, что он перешел из веры «Плимутских братьев» в англиканскую церковь.

Это случилось, когда Оскару было около двенадцати лет и ему каза­лось, что такая суровость отца вряд ли была бы угодна Богу. В типичной для Phosphorus манере он решил в выборе веры опереться на «знак свыше». Он стал бросать камни назад, начертив позади себя крест, составленный из раз­ных квадратов, каждый из которых олицетворял различную христианскую конфессию. Камни раз за разом попадали в квадрат, соответствующий англи­канской церкви.

Убедившись, что его отец был «не прав» Оскар начал стра­дать ужасными видениями адских мук, на которые обречен отец, а затем сбежал из дома, найдя прибежище у местного англиканского священника, всегда имевшего слишком угрюмый даже для Оскара вид. Хотя Оскар и отверг слишком суровую религию отца, он никогда не изменил его пуританскому подходу к жизни. Однако в отличие от своего отца Sulphur он никогда не пытался навязать свой аскетический образ жизни другим, которым никогда не нес ничего, кроме света и тепла.

Оскар потерял возможность платить за свое обучение в Оксфорде. Не­сколько недель он ждал, пока проблема как-нибудь разрешится (Phosphorus часто склонен при столкновении с трудностями надеяться на хороший ис­ход), и решение неожиданно пришло в виде товарища, пригласившего его на скачки. Оскар ничего не знал об азартных играх, за исключением того, что это не очень вязалось с аскетической моралью.

Однако внезапно его охватило убеждение, что это Господь дал ему шанс заработать на обучение, чтобы стать священником.

Он почувствовал непоколебимую уверенность, что победит именно эта лошадь, поставил на нее все деньги, и его интуиция была вознаграждена. Эта ситуация - прекрасный пример способности мышления Phosphorus подстраиваться под обстоятельства, Оскар не изменил ни одному из своих высоких принципов, однако заключил, что в данном вопросе цель, ради которой он решился на азартную игру, выше того фак­та, что азартная игра — вещь сама по себе аморальная.

С тех пор он вел исключительно благочестивую жизнь, тратя свой выигрыш только на плату за обучение, проживание и скудное питание, а остаток отдавая нищим. Его поступки, при всей их крайности, полностью соотносятся с типичной для Phosphorus огромной верой в Бога (или судьбу и т. п.). Эта вера служит утешением индивидуумам Phosphorus, для которых характерны как небреж­ное отношение к деньгам, так и отсутствие жадности. Они больше ориенти­рованы на духовные или эмоциональные цели либо просто плывут по тече­нию, веря, что Господь позаботится об их завтрашнем дне.

Образ Оскара Хопкинса написан автором столь достоверно и реалистич­но, что у него можно заметить сто одно типичное для Phosphorus качество. Хотя сперва Оскар решился играть на скачках исключительно для оплаты своего образования, его заворожило возбуждение азартной игры, и в кон­це концов он не устоял. Многие Phosphorus склонны к развитию зависимос­ти от чего-либо, однако если у индивидуума Natrum muriaticum зависимость помогает ему спрятаться от подавляемой боли, то у Phosphorus этого нет (за исключением отдельных индивидуумов, максимально погрязших в своей за­висимости), просто он не может устоять перед желанием еще раз пережить тот экстаз, который зависимость приносит ему.

Оскар крайне мягок и утончен, при этом достаточно робок. Он принадлежит к числу наиболее интровертированных индивидуумов Phosphorus, а его воспитание было основано на страхе. Phosphorus может быть либо оживлен-ным, игривым и экстравертированным, либо робким и тихим, в зависимости от того, на­сколько он был напуган в детстве и насколько он чувствует страх в данный момент. Даже самые тихие Phosphorus, такие, как Оскар, могут предаваться дикому отчаянию, когда ничто не может поддержать их дух, а сами они не в состоянии скрыть свои переживания.

Я был поражен, что почти целая глава в книге описывала восхищение Оскара фосфоресцирующим морем. Возможно, автор разбирался в гомеопатии, а быть может, это удивитель­ный пример «синхроничности». Эту книгу, на мой взгляд, должны прочи­тать все, кто изучает гомеопатию, так как в ней можно найти не только детальнейшее описание личности Phosphorus- Оскара, но и не менее досто­верный портрет гордой и робкой Silicea- Люцинды Лепрейстрайер.

Одной из причин того, что субъекты Phosphorus с трудом могут определить собственное «я», является их склонность отождествлять себя с другими людь­ми, особенно с родителями или партнерами. Phosphorus склонен к преувеличе­нию, и если он любит какого-нибудь человека (или отвлеченный принцип), он будет возводить его на пьедестал, отчаянно сопротивляясь попыткам других людей сбросить его оттуда.

Его отождествление с другим человеком ведет к полному копированию мнений, манер и даже привычек того, кем он восхи­щается и кого уважает. Phosphorus может отождествлять себя не только с конкретным человеком, но и с целой организацией или религией. В этом случае он становится самым ярым и фанатичным членом группы, моменталь­но и без какой-либо проверки отбрасывая любые доводы, ставящие под сомне­ние догматы веры или генеральную линию партии.

Аналогично тому как Phosphorus творит идолов из тех, кого он любит (или по крайней мере идеализирует их), он преувеличивает недостатки тех, кто ему не нравится. Например, если его отец был суров и жесток, юный Phosphorus может поначалу искать его одобрения, любя его, невзирая на его личные качества, однако в конце концов даже Phosphorus не выдерживает постоянных оскорблений и ожесточается, после чего отец становится для него олицетворе­нием всего существующего в мире зла, а все его хорошие качества перестают восприниматься.

Но даже в этом случае Phosphorus может десятилетиями хра­нить надежду на то, что отец вернется к матери, и она волшебным образом превратит его в любящего отца, которым он никогда не был. Phosphorus не выносит дисгармонии и часто берет на себя роль миротворца, подчас принося собственные интересы в жертву ради спокойствия семьи.

Phosphorus очень склонен к обобщению. Река жизни, по которой он плы­вет (иногда подобно лодке без руля и ветрил), ослепляет его мириадами различных граней и аспектов, которые ему трудно воспринимать по отдельности, и он предпочитает сделать широкое обобщение, чтобы справиться с потоком внешних впечатлений. Он опирается на собственный прежний опыт, пытаясь уложить последующую новую информацию в тот же старый паттерн, не стараясь вдаваться в тонкости и улавливать различие.

Если, к примеру, спросить девушку Phosphorus, что она думает о русских, она не задумываясь выпалит: « Они замечательные душевные люди! Я знаю одного человека из России, у него совершенно неподражаемая улыбка!» Если бы она была Natrum muriaticum, она сказала бы совсем иначе: «Не знаю, у меня был только один знакомый русский, так что мне трудно сделать какие-то выводы». A Lycopodium попытался бы скрыть свое незнание вопроса за абстрактными рассуждениями о славянской душе, используя обрывочную, почерпнутую из книг информацию.

В основе нечеткости мышления, столь характерной для Phosphorus(и отлича­ющейся от эксцентричности, разорванности мышления Argentum nitricum), ле­жит отсутствие прочного внутреннего стержня.

Подобно моей знакомой рус­ской переводчице многие индивидуумы Phosphorus могут достаточно четко различать определенные вещи, эффективно функционируя в отдельных облас­тях, однако остальная их жизнь - сплошное блуждание в неведомых морях. Например, Phosphorus может не иметь понятия о состоянии своего здоровья, состоянии своих финансов, даты рождения своей жены, но при этом вполне справляться с работой школьного учителя.

Подобно Sulphur Phosphorus скло­нен игнорировать детали (хотя в отличие от Phosphorus Sulphur может знать малейшие детали предмета, которые его в данный момент интересуют), а также вопросы практической необходимости. Phosphorus не такой интеллекту­ал, как Sulphur, и скорее стремится вести легкомысленное и очаровательное существование, чем обдумывать глобальные идеи. (Один отличается от друго­го, как Питер Пен от Эйнштейна.)

Будучи открыт огромному числу воздействий, Phosphorus часто страдает некоторой рассеянностью ума. Тогда как Sulphur будет игнорировать прак­тические вопросы, отдавая все силы одному интересу, захватывающему все его помыслы, Phosphorus порхает словно бабочка с одного преходящего интереса на другой, удовлетворяясь лишь поверхностным знакомством с каждым из них.

Он может обладать довольно острым умом и способностя­ми, например к математике, но он очень интеллектуально недисциплиниро­ван (Кент: «Нерешительный, сомневающийся») и обычно относится к числу самых неусидчивых и нетерпеливых студентов (за исключением тех ситуа­ций, когда предмет его обучения соответствует его парящей натуре - в балетной или художественной школе).

Путаница в голове иногда приводит к тому, что Phosphorus и внешне начинает выглядеть рассеянным. Например, медсестра Phosphorus, несмотря на всю старательность, вполне может перепутать назначения или написать в истории болезни в графе температуры частоту пульса, причем другого пациента. Обыч­но у Phosphorus вполне достаточно ясности ума, чтобы справляться с работой, но он никогда не может избежать сотен мелких промахов. Я сталкивался с индивидуумами Phosphorus, которые намеренно гипертрофировали свою рас­сеянность, чтобы оправдать свои ошибки: Один мой пациент начинал путать­ся в деталях, когда хотел скрыть свое смущение чем-либо, а один мой приятель Phosphorus всегда начинал мутить воду и перескакивать с одной тему на дру­гую, когда хотел отвлечь внимание от неприятного факта.

Phosphorus гиперчувствителен ко множеству влияний, но особенно усили­вается спутанность его мышления, когда он подвергается действию стресса. Расстроенный индивидуум Phosphorus может совершать откровенно глупые поступки, например, положить одежду в посудомоечную машину, а тарел­ки-в стиральную, а обнаружив свою ошибку, может как расхохотаться, так и начать рыдать.

Страх и тревога

Степень подверженности взрослого человека страхам зависит как от его конституции, так и от того, насколько безопасной является окружающая обстановка и та обстановка, в которой он рос. Phosphorus более многих других людей чувствителен к окружающей среде, и в детстве любая дисгар­мония в семейных отношениях могла спровоцировать появление тревоги, а если эта ситуация сохраняется длительно, тревожность становится частью личности такого человека.

Именно чрезмерная открытость Phosphorus любым внешним воздействиям в сочетании с нечеткостью самоидентификации делает его особенно уязвимым. Поскольку Phosphorus постоянно и со всех сторон подвергается бомбардиров­ке различными впечатлениями, вызывающими густую смесь разнообразных эмоций, он склонен периодически впадать в панику, когда всего этого стано­вится слишком много и когда он больше не в состоянии выдерживать беско­нечный калейдоскоп мыслей и чувств, бурлящих у него в душе.

Таким обра­зом, Phosphorus особенно склонен к тревоге, когда на него что-то давит, а также когда он взволнован или попадает в новое окружение. Индивидуум Phosphorusв отличие от Calcarea Carbonica или Pulsatilla в душе — искатель приключений и пользуется любой возможностью, чтобы окунуться во что-то новое, но когда он погружается в неизведанное, на смену удовольствию от новых ощущений может прийти тревога. Особенно характерно это для детей

Phosphorus. Как и дети Ignatia, они очень возбудимы и в своем возбуждении могут перейти границы того, чего они в состоянии выдержать. Например, ребенок Phosphorusпригласил на день рождения очень много новых знако­мых. Сначала он радостно веселится, возбуждаемый общением с новыми дру­зьями, кричит, танцует и показывает фокусы. Затем он перенасыщается воз­буждением (Кент: «Возбуждение вплоть до экстаза»), и при малейшей смене обстановки его адаптивные способности не выдерживают. Например, появле­ние клоуна, приглашенного поздравить его с днем рождения, вместо прият­ного удивления вызывает испуг. Если бы он не был так перевозбужден, он бы не испугался, однако в сложившейся ситуации он уже не может переварить новое впечатление и в панике с рыданиями кидается к матери.

Взрослый Phosphorus тоже склонен к тревожности, когда его жизнь начи­нает лихорадить. В такие периоды он начинает выискивать проблемы, кото­рых в действительности и нет. Например, молодой человек накануне свадь­бы может начать панически бояться попасть под машину, или в его душу закрадывается страх, что невеста его разлюбила (Кент: «Боится воображае­мых вещей»). На следующий день его страх может показаться ему смешным, или он вообще может забыть о нем, однако, пока он чувствует этот страх, он доставляет ему много неприятных минут.

Аналогично в периоды стресса мелкие проблемы в глазах Phosphorus могут разрастаться до гигантских размеров. Воображение выходит из-под контроля и перестает подчиняться здравому смыслу. Женщина Phosphorus, столкнувшись с трудностями на работе может начать бояться, что ее диспепсия - первый признак рака (Кент: «Страх надвигающейся болезни»), и этот страх мучает ее до тех пор, пока трудности на работе не разрешатся, после чего он внезапно исчезает. Мужчина Phosphorus, отчаянно пытающийся завоевать сердце люби­мой девушки, может впасть в панический страх, что она встретила другого, стоит ей по какой-то причине отложить свидание. Этот страх преследует его до тех пор, пока он не встретится с ней и не убедится, что это не так. Хотя Phosphorusв целом склонен к оптимизму (часто излишнему), под влиянием стресса он начинает видеть все в мрачных красках и ожидать самого худшего, что неизбежно провоцирует тревогу.

К счастью, успокоить страхи Phosphorus гораздо легче, чем страхи других конституциональных типов, достаточно лишь небольшого ободрения. Не имея надежных границ, Phosphorus время от вре­мени нуждается в том, чтобы кто-то другой оградил его от тревог, сказал, что все в порядке. Слова ободрения и утешения оказывают из. Phosphorus огромное позитивное действие, точно так же, как малейшая опасность может оказать на него столь же выраженное негативное действие. Впечатлительность и непос­редственность могут быть для Phosphorus и благословением, и проклятием.

В одиночестве Phosphorus более подвержен страхам. Присутствие людей (даже незнакомых) стабилизирует его в настоящем, служит ему опорой и не позволяет отдаться воображаемым страхам. Индивидуум Phosphorus, остав­шись один ночью или в темноте, более всего склонен страдать от тревоги (Кент: «Страх в одиночестве», «Страх в темноте»). Женщины Phosphorus больше мужчин склонны к ощущению тревоги, особенно в ночное время.

Их богатое воображение ночью работает с удвоенной силой, отчего малей­ший шорох или тень моментально превращаются в привидений и монстров (Кент: «Как только поворачивает глаза, ему мерещатся лица»). У Phosphorus, как и у Medorrhinum, имеется страх духов и привидений, и они гораздо более других людей склонны верить в их реальное существование, но, с другой стороны, в ряде случаев Phosphorus, опять же подобно Medorrhinum он может действительно воспринимать сигналы из «потусторон­него мира», и тогда это уже будет относиться к области ясновидения.

Индивидуумы Phosphorus часто страдают ипохондрией. Любой мелкий сим­птом или незначительное недомогание могут восприниматься ими как при­знак неизлечимой болезни, особенно когда они проходят через «тревожный» период своей жизни. В другие периоды для Phosphorusхарактерно блаженное неведение относительно собственного здоровья либо полная уверенность в том, что оно в полном порядке (в отличие от индивидуума Arsenicumalbum, которого страх смерти и болезни никогда не отпускает надолго, далее в хоро­шие периоды). Кроме того, у Phosphorus тревога о здоровье быстро уменьшает­ся от успокаивающих слов врача, в отличие от Arsenicum album, который склонен врачу в этом отношении не верить.

Один из наиболее характерных страхов Phosphorus- необъяснимая бо­язнь, что вот-вот должно случиться нечто ужасное. Вне сомнения, это со­стояние полностью является плодом переполненного страхом воображе­ния, на которое наслаиваются воспоминания о прежней хорошей интуи­ции. Поскольку раньше интуиция никогда не подводила, любое предчув­ствие опасности воспринимается более остро.

(Тот факт, что на самом деле большинство прежних предчувствий совершенно не подтвердились, обычно не приходит в голову Phosphorus.) В этом состоянии индивидуумов Phosphorus очень трудно успокоить, поскольку они уверены, что восприни­мают будущее лучше, чем другие, и уверены в реальности своего дурного предчувствия. Тем не менее стоит им расслабиться, а стрессовой полосе в их жизни пройти, исчезнет и их страх (если только это не реальный голос интуиции - тогда страх остается, несмотря ни на что).

Поскольку индивидуумы Phosphorus столь уязвимы и столь открыты опас­ностям мира, те из них, кто пережил много страданий, иногда становятся подозрительны, вплоть до проявления параноидальных тенденций. Если, например, мать была жестока к ребенку Phosphorus, то, вырастая, он начи­нает относиться к любому человеку как к потенциальному врагу, особенно к женщинам, имеющим внешнее сходство с его матерью (Кент: «Подозритель­ность»).

Если в результате пережитых страданий параноидальные черты возникают у индивидуума Natrum muriaticum, то он становится колючим, огрызающимся на каждую воображаемую обиду. В противоположность ему подозрительный Phosphorusстановится очень робким. Если он чувствует агрессию, он не ощетинивается, как Natrum muriaticum, а уходит в безопас­ное место или по крайней мере старается вести себя как можно незаметнее, чтобы избежать возможного нападения. Если Phosphorus чувствует, что ря­дом нет никого, кто мог бы его защитить, то может впасть в панику и полностью замкнуться в себе, оцепенев от ужаса. Поскольку в этой изоля­ции его некому успокоить и уменьшить эти параноидальные страхи, то они обычно имеют тенденцию к усилению. Тем не менее у Phosphorus редко развивается паранойя психотического уровня.

Когда Phosphorus чувствует угрозу, он может начать использовать «магичес­кое мышление», чтобы защититься от страха, подобно тому как это делают дети. Если он религиозен, то может начать усиленно молиться, а если нет -может изобрести собственный защитный ритуал. Например, при ощущении опасности женщина Phosphorus может закрывать глаза и считать от десяти до одного в обратном порядке, после чего ощущение опасности как по волшеб­ству проходит.

Либо она может носить различные амулеты, обереги, «счаст­ливые» предметы и т. п. Они могут быть куплены ею в соответствующих мес­тах, либо это качество приобретают любые предметы, которые становятся для нее счастливым талисманом. Так, она может коллекционировать цветные ра­ковины или носить ладанку с прядью волос прежнего любовника, которая «защищает ее от зла». Phosphorus не помещен Кентом в рубрику «Суевер­ный», однако в реальности этот препарат должен стоять в ней в третьей степени. Питер Кэри в своем исключительном по достоверности образе Phosphorus- Оскаре из новеллы «Оскар и Люцинда» описывает, как тот, оказавшись на борту корабля, в ужасе сжимает в руке кусочек своей около­плодной оболочки (в которой он родился и которая была сохранена его отцом), стараясь таким образом защититься от страха перед морем.

Хотя Phosphorus предрасположен ко многим страхам, его активный дух, экстраверсия и склонность радоваться жизни часто преобладают, по край­ней мере во внешних проявлениях, являя образ беззаботного радостного счастливчика. Это внешнее впечатление в большинстве случаев достаточно правдиво, поскольку эмоции Phosphorus крайне «прозрачны».

Большинство индивидуумов Phosphorus склонны к частым, но преходящим вспышкам тре­воги, которые не могут надолго подавить их веселого духа. Небольшое число Phosphorus, переживших слишком много трудностей, могут оставать­ся в состоянии тревоги большую часть времени, однако даже эти « раненые » духом Phosphorus, попадая в теплую, любящую атмосферу, оттаивают доста­точно быстро в отличие от представителей более интровертированных ти­пов, таких, как Ignatia или Natrum muriaticum.

Внешность

В полном соответствии с очаровательной натурой личности Phosphorus вне­шность этих людей тоже нередко отличается красотой и привлекательнос­тью. Тело обычно худое, вытянутое и очень гибкое, вплоть до гипермобиль­ности суставов. Конечности обычно длинные и изящные, как у танцоров, но не такие хрупкие, как у Silicea. Поза обычно отличается расслабленностью, свободой, а движения - непринужденной грацией. (Однако встречается и несколько иная разновидность индивидуумов Phosphorus- худые, долговя­зые и неуклюжие, похожие на новорожденных жеребят.)

Телосложение Phosphorus очень напоминает таковое у Tuberculinum, очень близкий к нему тип. Для обоих типов очень типичны веснушки и впалая грудная клетка. Однако для Phosphorus характерна большая грациозность, тогда как телосложение Tuberculinum более «жилистое». Лицо Phosphorus обычно имеет достаточно характерные черты. В первую очередь обращают на себя внимание глаза, обычно очень большие и обрам­ленные длинными ресницами, придающими их обладателю привлекатель­ный невинный вид. Оттенок кожи обычно очень мягкий и приятный, даже у мужчин, а на ощупь кожа кажется шелковистой. Очертания лица скорее отличаются худобой, нежели округлостью, а форма его приближается к треугольнику, с заостренным подбородком и широким лбом.

Обычно у Phosphorus достаточно широкий рот (что отражает открытость его натуры), с изящной линией губ. Зубы, как правило, обычно большие и высту­пающие, причем верхний ряд зубов несколько выпячен и направлен вперед. Во всех Phosphorus есть что-то озорное, а в мужчинах этого типа есть легкий налет женственности. Волосы обычно прямые и шелковистые, часто русые или рыжеватые, хотя могут быть светлыми и даже черными.

Среди известных личностей Phosphorus можно отметить актрис Мишель Пфайффер и Джулию Роберте, а также актера Мартина Шорта. Скорее всего к этому типу также относятся австралийская супермодель Ил Макферсон и экс-муж Джулии Роберте Лайл Ловет, имеющий типичный очень широкий рот, а также внешнюю неуклюжесть, которая довольно распрост­ранена среди индивидуумов Phosphorus.

Домашний лечебник по гомеопатии

По изданию "Домашний лечебник по гомеопатии"
С-Петербург, 1895

Приложение 2

Гомеопатические средства

Общее . Действие фосфора представляется весьма различным, смотря по количеству, качеству и форме препарата, в котором он вводится в организм. Вызываемая отравлением парами фосфора, так называемая “фосфорная болезнь” выражается то в форме гастрических расстройств, то как воспалительные поражения слизистой оболочки дыхательных органов, но в особенности характерным является поражение (омертвение) челюстных костей. Вслед за введением больших доз фосфора наблюдается воспаление желудка, кишок, печени и почек, с исходом в смерть. Испытания этого средства в гомеопатических разведениях дали следующие результаты:

общее недомогание, разбитость, тяжесть членов, слабость до дурноты, холод конечностей, жар в голове и груди, чувство дрожания в теле, легкое простуживание на свежем воздухе с последующими ревматическими расстройствами, капиллярные кровотечения (петехии), исчезновение жира (исхудание), ухудшение вечером и ночью.

Сон наступает поздно, расстраивается и прерывается кошмарами. Днем сонливость, засыпание сидя с склоненной головой, открытым ртом и истечением слюны.

Состояние духа : в первые дни повышенное самочувствие, живость, душевная бодрость. На смену состояния экзальтации является состояние угнетения, характеризующееся разбитостью, подавленностью, нежеланием заниматься, равнодушием, отвращением к жизни, меланхолией, наклонностью плакать; повышенная раздражительность, чувствительность.

Кожа и железы : зуд, жжение, разнохарактерные накожные поражения и высыпи, желтушное окрашивание. Выпадение волос.

Опухание слюнных и лимфатических желез. Воспалительное опухание грудных желез (Mastilis) с исходом в нагноение.

Нервная система

Мозг и мозговые нервы : поражение интеллектуальной сферы, маниакальные приступы, спутанность представлений, головокружение, напоры крови в мозг, головные боли. Конвульсивные подергивания лицевых мышц.

Орган зрения . Воспалительное опухание век; катар соединительной оболочки век и глазного яблока. Желтушное окрашивание глазных яблок. Очень суженные зрачки, светобоязнь, ослабление зрения.

Орган слуха . Боли в слуховом проходе, катар евстахиевой трубы, невроз слухового нерва, глухота, сильные шумы.

Орган обоняния . Поражение слизистой оболочки носа, сильное носовое кровотечение по вечерам, отделение кровяной слизи по утрам. Обострение обоняния, особенно по отношению к противным запахам.

Спинной мозг . Невралгические и паралитические симптомы, ревматоидные боли мышц и суставов. Параличное состояние рук и ног. Анестезии и парестезии чувствительных нервов.

Органы кровообращения

Сердцебиение, особенно рано утром, после стола и вечером, после незначительных движений и душевных возбуждений. Застои крови, особенно в правом сердце и больших венах. Пульс полный и сильный, замедленный, неправильный, быстрый и малый, кровоизлияния в капиллярной сети. Лихорадка: внутренний холод при теплой погоде, познабливание, гусиная кожа, жар, пот ночью или утром с ощущением утомления; послеобеденные пароксизмы озноба, жара (с жаждой) и пота. Ночные приступы лихорадочного жара с последующим сильным потоотделением.

Дыхательные органы

Охриплость по утрам, царапанье в горле и груди, сухой кашель, приступами, особенно ночью. Мучительный кашель, лишающий сна ночью, с выделением вязкой слизи. Отделение гнойной, кровянисто-слизистой мокроты. Одышка, боли в груди, колотья.

Пищеварительные органы

Воспаление и опухание дёсен. Сухость, кровоизлияние, кровоточивость слизистой оболочки языка и рта. Слюнотечение. Опухание миндалин, затрудненное глотание. Ненормально кислый, горький и неприятный вкус, ослабление и отсутствие аппетита. Потребность в пище и питье, голод, чувство полноты в желудке. Отрыжка, изжога, тошнота, с сильной жаждой целый день, позывы на рвоту и рвота с приступами дурноты. Боли, судороги желудка, вздутие (паралич мышечной оболочки), замедленное пищеварение. Вздутие живота, боли, резь, колики, поражение чувствительных и двигательных нервов кишечника. Позывы на стул, натуживание, желчный, темный стул, катар тонких кишок и желчного протока, жидкий стул. Твердые каловые массы, покрытые слизью. Воспаление прямой кишки, опухание и выпячивание геморроидальных узлов, кровотечение из заднего прохода.

Мочеполовые органы

Болезненные ощущения в почках, мочевом пузыре, ощущение колотья и жжения в мочевом канале. Отсутствие позывов при полном пузыре. Сильные позывы с незначительным выделением. Замедленное и задержанное мочеиспускание. Непроизвольное мочеотделение. Ночное недержание мочи. Отхождение мочи каплями при чихании и кашле. Моча содержит белок и цилиндры, что указывает на катар или воспаление почек (нефрит).

Сильное половое возбуждение с жестокими эрекциями и поллюциями, последовательное длительное ослабление половой сферы; центральное мозговое возбуждение и полная недеятельность периферических (половых) органов.

Переполнение матки кровью, боли и колики, раннее появление месячных, болезненные месячные, запаздывание и задержка месячных, скудное очищение. Бели.

Применение у больных

В острых и хронических заболеваниях, в которых подавлена энергия отправления нервной системы, при чрезвычайной чувствительности к холодному воздуху с предрасположением к простуде, раздражительности и слабости от забот и печалей, истощении и параличе вследствие половых излишеств и злоупотреблений, при импотенции, потере семени, при поражениях спинного и головного мозга с болями или без них, при расстройствах зрения и слуха, при суставных болях, в особенности в плечевом и тазобедренном, при параличе двигательных нервов, при невралгиях различного рода, при душевных расстройствах с характером угнетения - меланхолии, ипохондрии; при экстатических расстройствах, маниакальных приступах, при сомнамбулизме, при бессоннице с нервным возбуждением, при приливах крови и сердцебиении, тифозной лихорадке, сыпном тифе, скорбуте, Верльгофовой пятнистой болезни, брюшном тифе с воспалением дыхательных органов, при поражениях кожи - сыпях, цветных пятнах, при опухании желез, при воспалении и образовании нарывов в грудной железе, при агрофизических поражениях кожи, выпадении волос; при поражении пищеварительных органов, аномалиях аппетита и вкуса, чувство голода; прожорливости, отрыжке, позывах на рвоту и судороге желудка, при хроническом катаре и образования язв слизистой оболочки желудка, вздутия живота с сильными ветрами, катаре тонких кишок, светлоокрашенном жидком стуле, холерине, болях в прямой кишке, опухании печени; при болезнях дыхательных органов: хронической сипоте, катаре гортани и дыхательных трубок, с частыми приступами кашля, изнурительными ночными и утренними потами; при воспалении легких, с слизисто-гнойной и кровянистой мокротой; при сердцебиении, застоях в крови, особенно в венозной и капиллярной системах с опасностью кровотечений в различных органах; при поражениях почек с белком в моче или без такового; при слабости пузыря, ночном недержании мочи, расстройствах месячных, с сильной потерей крови, при обильных едких белях.