Борис Положий: Как может психолог без медобразования разобраться, здоровый перед ним человек или нет? А ведь это первое дело! Награды и признание.

16 августа2018 г.исполнилось 70 лет доктору медицинских наук, профессору, Заслуженному деятелю науки РФ Борису Сергеевичу Положему.

Узы тесной дружбы связывают специалистов психотерапевтического Центра и Положего Б.С. Буквально с момента открытия ГАУЗ Республиканский клинический психотерапевтический центр и по сегодняшний день плодотворное научно-практическое сотрудничество объединяет нас с этим выдающимся человеком.

По окончании а (1972 г.) Б.С. Положий работал участковым психиатром, заведующим отделением Томской областной психиатрической больницы. В1975 г. организовал на базе Томской городской межвузовской больницы первую в стране психопрофилактическую службу для студентов, функционирующую и по сегодняшний день. В1977 г. эта служба была удостоена золотой медали ВДНХ СССР. На материалах своей практической деятельности подготовил и защитил (1978 г.) кандидатскую диссертацию «Пограничные нервно-психические расстройства у студентов (клинико-эпидемиологические и реабилитационные аспекты)». В 1980г. участвовал в создании Сибирского филиала Института психиатрии АМН СССР (ныне — Институт психического здоровья СО РАН), став первым сотрудником института. В 1981г. был избран на должность руководителя отдела профилактической психиатрии этого института. В1985 г. защитил докторскую диссертацию «Эпидемиология, клиника и профилактика нервно-психических расстройств у работников промышленности». С 1986 по 1993 гг. работал заместителем директора по науке НИИ психического здоровья Томского научного центра АМН СССР. С1993 г. по настоящее время работает в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского (ныне - Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского МЗ РФ). С 1993 по 2017 гг. возглавлял Отдел экологических и социальных проблем психического здоровья, с2017 г. - Отдел клинической и профилактической суицидологии Московского НИИ психиатрии - филиала НМИЦПН им. В.П. Сербского.

В своей научной деятельности Б.С. Положий уделяет особое внимание новым или недостаточно разработанным разделам психиатрии. В частности, он является одним из основателей российской промышленной психиатрии, экологической психиатрии, этнокультуральной психиатрии. Б.С. Положему принадлежит большой вклад в современное развитие социальной психиатрии и клинической суицидологии. Им выполнены крупномасштабные клинико-эпидемиологические исследования психического здоровья работников различных отраслей промышленности (приборостроительной, газовой, металлургической, угольной, и др.), разработаны дифференцированные программы охраны психического здоровья работающих, формы и методы психопрофилактики на промышленном производстве. Изучены этнокультуральные особенности психических расстройств и суицидального поведения представителей финно-угорских, тюркских, монгольских этнических групп населения и малочисленных народов России. Б.С. Положим разработана оригинальная концепция суицидального поведения, методы дифференцированной профилактики самоубийств, региональные программы суицидологической помощи с учётом социально-экономического состояния регионов и этнокультурального состава населения.

Б.С. Положий является автором около 400 научных работ, в том числе, 16 монографий и руководств. Среди них такие фундаментальные труды, как монография «Этнокультуральная психиатрия» (в соавторстве с Т.Б. Дмитриевой), удостоенная премии РАМН им. В.М.Бехтерева за лучшую работу в области психиатрии и неврологии, уникальная монография «Суициды в России и Европе», подготовленная совместно с ведущими суицидологами 15 европейских стран. Под редакцией Б.С. Положего подготовлено первое российское «Руководство по социальной психиатрии», вышедшее в двух изданиях. Он является редактором и автором ряда ключевых глав первого российского «Национального руководства по суицидологии» (в печати).

Большое место в деятельности Б.С. Положего занимает работа по подготовке кадров высшей квалификации. Под его руководством выполнены и защищены 7 докторских и 24 кандидатских диссертации. Ученики Б.С. Положего работают не только в России, но и в других странах (Австрия, Монголия, Казахстан, Азербайджан, Украина). Б.С. Положий является членом Президиума Правления Российского общества психиатров, заместителем председателя Диссертационного совета при НМИЦПН им. В.П. Сербского, членом редколлегии «Российского психиатрического журнала», журнала «Психическое здоровье», инициатором и организатором Национальных конгрессов по социальной психиатрии.

Активная гражданская позиция, современный взгляд на систему оказания помощи лицам с пограничными нервно-психически расстройствами послужили поводом Б.С. Положему инициировать обращение Администрации НМИЦПН им. В.П. Сербского в Правительство Республики Башкортостан о проведении в Уфе в 2016 году VI Национального конгресса по социальной психиатрии и наркологии.

Обширна международная деятельность Б.С. Положего. Он является представителем секции суицидологии Европейской психиатрической ассоциации в России, членом Всемирной ассоциации динамической психиатрии, почетным членом Германской академии психоанализа, руководителем исследования Европейского бюро Всемирной организации здравоохранения «Суицидальная ситуация в России и новых независимых государствах Центральной Азии», постоянным участником и докладчиком Всемирных и Европейских конгрессов по психиатрии.

Борис Сергеевич отличается разносторонностью интересов. Так, еще в молодости (1973-85 гг.) он был организатором и президентом известного в те годы в стране клуба-студии «КОМУ» Томского Дома учёных, выступая там также в качестве музыканта и актёра. За эту деятельность он был награжден Почетным знаком «За достижения в самодеятельном искусстве». Будучи признанным экспертом-психиатром в электронных и печатных СМИ, Б.С. Положий выступает на телевидении и в качестве участника и эксперта во многих гуманитарных программах, в частности, он удостоен почетного памятного знака программы «Культурная революция» телеканала «Культура».

В настоящее время научные исследования профессора Положего Б.С. совместно с сотрудниками кафедры психотерапии БГМУ посвящены вопросам кризисного состояния пациентов и разработке мер профилактики суицидального поведения. Эти исследования были обобщены и включены в подготовленное, совсем недавно, первое в России «Национальное руководство по суицидологии».

Профессора Б.С. Положего отличают гибкость и открытость, творческое мышление, неизменный оптимизм в науке и жизни. Он и сейчас полон творческих планов и идей. Так, в этом году он принял активное участие в организации первого в РФ «Научно-практического центра профилактики суицидов и опасного поведения несовершеннолетних» при НМИЦПН им. В.П. Сербского и стал его руководителем. Коллеги и ученики в России, ближнем и дальнем зарубежье желают Борису Сергеевичу благополучия и новых творческих успехов на благо развития отечественной психиатрии.

Лицензирование специалистов, оказывающих психологическую помощь. В комитете по экономической политике Совета Федерации формируется рабочая группа по разработке закона о психологической помощи. Эта инициатива предполагает жесткий контроль за специалистами, оказывающими психологическую помощь. По словам экспертов, сейчас подобного рода услуги порой предлагают далекие от психологии люди. Одним из нововведений в законопроекте будет обязательное лицензирование или сертификация специалистов, оказывающих психологическую помощь. Сейчас фактически этим может заниматься кто угодно. Пока проблему пытаются решать лишь на уровне регионов. В Москве, к примеру, принят закон "О психологической помощи населению", по которому имена практикующих психологов должны быть занесены в реестр. В последние годы люди, называющиеся психологами, не раз становились героями скандальных публикаций. В 2013 году впервые было возбуждено уголовное дело в отношении психолога, после тренингов и консультаций которого молодая женщина выбросилась из окна в подмосковной Электростали.

Оксана Галькевич: Мы часто в наших прямых эфирах говорим об обеспечении физического здоровья населения, например о проблемах нашей медицины, а об обеспечении психического или психологического здоровья, я, честно говоря, Кость, даже не припомню, мы что-то такое обсуждали?

Константин Чуриков: Хотя это важно.

Оксана Галькевич: Да, это очень важно. Информационный, как водится у журналистов, повод для нашего сегодняшнего разговора нам дал комитет по экономической политике Совета Федерации. Там сейчас формируется рабочая группа, которая займется разработкой о психологической помощи. С чего бы это, подумает кто-то, психологи ведь уже не редкость, не диковина в нашей жизни, в школах вот они сейчас работают, взрослые люди перестали считать чем-то зазорным обращение к такому специалисту. Ну, с одной стороны, вроде бы очевидный прогресс в формировании некой культуры обращения за психологической помощью, а с другой стороны, всегда ли мы знаем, кто тот специалист, к которому мы попадем. Не имя/фамилия/отчество, естественно, а квалификация, профессиональный уровень. Тем более что услуги эти весьма и весьма востребованы. Вот судя по самому простому элементарнейшему запросу в любой поисковой системе. Нам с вами, конечно же, думается, что это очень сложная работа, настолько серьезная, что тут-то без приличного диплома никак. Но люди все разные бывают: у кого-то, знаете, высокая самооценка очень, у кого-то - просто авантюризм некий присутствует в характере. Поэтому были истории, когда приемы лечения вел человек далекий вообще от профессии: ну, просто после некоторых курсов он пришел и решил стать психологом, а пациент после такого общения, к сожалению, принимал решение расстаться с жизнью. Ну и что предлагают нам законотворцы. Например, обязательное лицензирование или сертификацию специалистов. А что ещё, и как это поможет навести порядок в этой деликатной сфере - мы сейчас спросим у нашего гостя. Сегодня в студии программы "ОТРажение" Борис Положий, руководитель отдела экологических и социальных проблем психического здоровья федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени Сербского, доктор медицинских наук, профессор. Здравствуйте Борис Сергеевич, проходите, пожалуйста.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Ну вы знаете, начнем наверное всё-таки с другого вопроса. Вот законодатели, законотворцы наши обратили внимание на эту сферу. А действительно там так много проблем, что пора бы пройтись законодательной метлой?

Борис Положий: Очень много проблем, проблем очень много. Вот, честно говоря, я до определенного времени даже не знал, что психологи у нас есть вообще без образования. Хотя я сталкивался, в общем, с такими проблемами, но не так, чтобы как явление. Что психологи наконец есть без специальной подготовки работающие с пациентами, уже даже с больными людьми, я имею в виду психические расстройства. Поэтому проблем действительно очень много, и порядок здесь, конечно, требуется наводить. Причем нормальные, хорошие психологи, они сами об этом говорят.

Константин Чуриков: Вы говорите о психологах… якобы "психологах" даже без образования. Я надеюсь, что в детские учреждения вот такие не попадают? Или там тоже можно столкнуться с этим.

Борис Положий: Понимаете, здесь вот какая вещь. В учреждении системы Минздрава, там есть определенное положение о медицинском психологе. Если брать лечебные детские учреждения, то там конечно вот человек без такой специализации не попадет. Не говоря уж о том, что у него вообще нет образования. Что же касается частных психологов, коих тьма, как известно. Там всё под вопросом. Они не лицензируются, они не сертифицируются, и кто там работает, что работает, как они получают какое-то право работать – я затрудняюсь просто сказать даже.

Оксана Галькевич: И где они учатся, и кто их учит, и что это за дипломы, где они взяты, получены или куплены – тоже большой вопрос.

Борис Положий: Вы знаете дело в том, что в новые времена, российские уже времена, когда стала открытой для нас в большей степени психология, психотерапия, когда спали уже все идеологические оковы там и так далее… Тогда начался бурный рост желающих заняться этой деятельностью. Причем заняться не из каких-то там высоких побуждений, а именно расценивая это как материально-выгодную часть. И то, что в своё когда появлялся психоанализ, то его основатель Зигмунд Фройд назвал это "диким психоанализом", кстати, в Москве и по сей день есть "дикий психоанализ", т.е. психоанализ, который проводят психаналитики, неизвестно где учившиеся и что получавшие.

Константин Чуриков: Хочется спросить у наших зрителей, интересно, вы обращались к психологам, предположим, к частным. С каким, что называется, результатом. Вы довольны оказанной услугой, или всё-таки этот человек, доктор, так называемый, вызвал у вас вопросы? 8-800-222-00-14, наш телефон, есть SMS-портал 3443. Ну, принцип врача-то ведь он известен: не навреди. Мне интересно, как может навредить психолог человеку?

Борис Положий: На этот счёт существует масса, я могу привести массу примеров. Но я так скажу, основное. Вот приходит человек к психологу, пациент, ну или клиент, как они любят говорить. Приходит клиент, хотя клиент у нас больше с обувной мастерской или с баней… Приходит клиент и начинает на что-то жаловаться. Что в первую очередь специалист, которому предъявляют жалобы на свои проблемы, должен, на какой самый первый вопрос ответить? Или это здоровый психически человек, у которого возникли там какие-то семейные, жизненные проблемы, который пытается у психолога получить возможность решить их, или это человек, страдающий тем или иным психическим расстройством? Как может вот просто психолог, имеющий даже обычное психологическое образование? Они не изучают медицину, они не изучают психиатрию, а как он может в этом разобраться? Что в итоге получается? А получается в итоге то, что самые распространенные психические расстройства, это буквально бич нашего времени, - это депрессии. Самые распространённые во всём мире.

Константин Чуриков: Сейчас, мне кажется, осенью особенно.

Борис Положий: Я первого октября вернулся из отпуска и ни одного солнечного дня. Сегодня уже двадцатое число, это, конечно, но для тех, кто склонен к депрессиям, не очень хорошо. Так вот. Депрессии. Даже врачи в общемедицинских поликлиниках, обычно же куда идут? В поликлинику в первую очередь, только двадцати процентам – больные с депрессией ставят этот диагноз. Даже врачи. А здесь психолог без каких-либо совершенно понятий о медицине, о психиатрии, он берется, так сказать, может даже из лучших побуждений, что-то делать. Но если это клиническая депрессия уже, то здесь подходы должны быть очень взвешенные, основанные на состоянии больного, на понимании этого процесса, который идет. Психотерапия там тоже нужна, но это всё укладывается в нормы человека, который занимается и понимает. В этом же случае человек может что? Раскачать симптоматику – наоборот ухудшить состояние. Человек такой, специалист, с позволения сказать, он может перевести это в какую-то хроническую форму, наконец, самое страшное, самое тяжелое – это суицид, самоубийство. Потому что в общем основная причина и толчок к совершению самоубийства – это всё-таки депрессия. И в результате мы вот получаем то, что получаем. Или больной с шизофренией, он там не говорит, что он Наполеон или Цезарь. А такое у него в обыденных всё это рамках. У него берутся какие-то семейные там нарушения. Психолог тоже не может разобраться, он начинает с ним работать как вот просто с человеком, имеющим проблемы. А у того возможно какой-то бред семейных отношений. К чему это может привести? Ко всему, чему угодно. Вплоть до убийства. И психолог тут тоже рискует, сам того не понимая, что вот такой больной может вплести его в фабулу своих переживаний, ему тоже мало не покажется. Ну, и наконец, особенно детская и подростковая помощь – это самое страшное.

Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что бывает так, что приходит к психологу человек, и грамотный психолог понимает, что у него-то не психическое расстройство, у него там уже, извините, более серьезное заболевание. Условно говоря, приходит человек, говорит: "ну я вот тут вот думаю с женой своей, Жозефинкой, в Италию, не в Италию там, в Польшу, в Россию, в Испанию…" И тут выясняется, что перед нами-то Наполеон настоящий.

Борис Положий: Ну, понимаете, это несколько такой упрощенный пример. Дело в том, что сейчас такая симптоматика психических расстройств редко бывает. Всё в пределах обыденности. Особенно бред ревности. Кто его поймет? А это ведь очень распространённая вещь. А второе, что я хотел бы слегка уточнить. То, что грамотный квалифицированный психолог, просто психолог, но не имеющий подготовки по медицинской или клинической психологии. А с каких щей, извините, он будет ставить диагноз? Он не знает психиатрию, он не знает психопаталогию. И от него этого нельзя и требовать. И порядочный психолог, конечно, этим не будет заниматься. Он пройдет специализацию дополнительного образования по медицинской психологии. Вот тогда это другой вопрос, тогда он сможет разобраться. Но большинство тех, кто в частной сфере, они ведь этого не хотят. Они зачастую куют деньги, извините, я грубо говорю, но... Не все, не все, конечно, но многие.

Оксана Галькевич: Борис Сергеевич, но тогда если ситуацию менять, то тут ведь придется очень много вопросов решать. Ведь смотрите, образование чтобы получить медицинское – это один вуз, психологические факультеты в классических университетах, в том же МГУ, это совершенно другая история. Т.е. соответственно факультет МГУ или какого-то другого классического университета, они чем могут заниматься? Только изучением психики человека, какими-то теоритическими научными изысканиями, до работы с пациентами, с живыми людьми их получается прежде, чем будет получено ещё и медицинское какое-то образование, нельзя допускать?

Борис Положий: Давайте так, по порядку. Ну, во-первых, сейчас современная психология, она делится на определённые разделы, на которых человек специализируется. Вот он получил базисное, прекрасное психологическое образование в МГУ. Он должен какую-то веточку психологии избрать для себя. И он может работать социальным психологом, тоже что-то он там дополнительно изучает и так далее, так далее. Но он не может и не должен заниматься вот конкретной помощью конкретным людям, в силу этих причин, о которых я говорил. Для этого он должен пройти дополнительную подготовку по медицинской психологии. Причем, не в каком-то там загадочном негосударственном заведении, в котором будут штамповать, что угодно. Вот что в девяностые у нас было: вчера он был рубщиком на рынке мяса, а через две недели он либо профессиональный психотерапевт, либо психолог. Я вот нисколько не преувеличиваю, была вот такая ситуация. Они находили какой-нибудь вуз, очень любят там некоторые не очень известные учреждения, частные, опять же, негосударственные, я имею в виду, они берутся там и заочные, и так далее. Потом они отдают вот эту бумагу, этот диплом: "Вот я психолог, будьте любезны". Но всё равно они не дают по медицинской психологии, а по медицинской психологии есть учреждения государственные, которые готовят, дают эту специализацию, в частности наш центр имени Сербского, и другие ряд крупных институтов. И ряд вузов, вот уже в течение последних лет. Крупных университетов медицинских стали готовить медицинских психологов изначально. Т.е. он получает образование как медицинский психолог не в классическом университете, а в университете медицинском.

Константин Чуриков: Ну, психология модная наука. Особенно, что касается вот именно семейной психологии, многие женщины увлекаются, читают, а потом думают, а пойду-ка я на курсы, у меня вопрос: достаточно ли просто пройти какие-то курсы? Вообще сколько должно пройти времени, чтобы можно было после этого приколачивать к двери табличку психолог?

Борис Положий: Конечно же, не таким. Конечно. То, что вот сейчас такое по сегодняшний день ещё бывает, конечно, надо исправлять. Потому что чтобы работать с людьми, тем более индивидуально, там групповая работа с людьми, надо обладать какими-то знаниями не только психологическими, но и медицинскими. В первую очередь хотя бы психиатрическими знаниями. Хотя бы чтобы провести вот это дифференцирование: кто перед тобой и что с ним делать. Более того, вот все же психологи практически, особенно частные тотально, они чем занимаются? Они занимаются психотерапией. Но психотерапия это вид медицинской деятельности. Если угодно, психотерапия - это раздел психиатрии. Многие психотерапевты не согласны, они считают, что должна быть особая специальность. Но вот моя точка зрения, что это всё равно раздел психиатрии. И психиатрией может заниматься только человек, имеющий высшее медицинское образование и соответствующую подготовку, клиническую ординатуру или так далее уже по избранной специальности. А, вот, например, я тут даже взял… у нас ведь в экономике нашей, недаром взялся комитет по экономике, психологические консультации, а там идет и психотерапия сразу же, они не выделяются в отдельную категорию услуг. Они все входят в категорию прочие услуги. А что значит прочие услуги? Вот согласно федеральному закону 2011 года, соискатель лицензии, вот это очень важно будет продумать, как эту лицензию, кто будет давать, на каком основании, какие документы предоставлять. Профессиональное образование, соответствующая подготовка, стаж работы, необходимый для осуществления деятельности. Ну, профессиональное образование - какое? Вот я и настаиваю, что просто классическая психология – это не то, этого недостаточно, нужна дополнительно медицинская психология.

Константин Чуриков: И вы хотите сказать, что нет каких-то универсальных советов, всё зависит от ситуации с конкретным пациентом, с конкретным человеком. Т.е., условно говоря, вы сами заговорили об осенней там или всесезонной депрессии. Вот депрессию можно как-нибудь универсальным образом вылечить? Вот дать сейчас совет одновременно для всех, как бороться с депрессией?

Борис Положий: Нет, ну советы-то, конечно, давать можно. Когда у человека… но то, что депрессия может протекать, люди всё называют депрессией, как некая хандра, некоторое снижение настроения. Это бывает, и можно давать определенные советы, как человеку попытаться самому с ней справиться. Но если человек с ней сам не справляется, а депрессия, именно ухудшение самочувствия, собственного настроения - это углубляется. То здесь всё-таки я бы рекомендовал ходить не к психологам, а к психиатрам, потому что здесь уже речь идет о болезни, болезни, которая ведет зачастую к трагическому исходу. А вот в случаях такой легкой хандры – это может быть началом клинической депрессии, это время покажет. Но есть некие универсальные моменты, которые, конечно, можно в общем плане рекомендовать людям: рационализировать прежде всего свой режим труда и отдыха, то есть не гореть на работе, не надо там сгорать, тем более через не могу. Уделять внимание отдыху, отдых тоже не у ящика телевизионного проводить, извините за такие слова.

Константин Чуриков: Мы с вами согласны, и зрители, я думаю, тоже.

Борис Положий: Активный отдых какой-то, физические нагрузки. Вот многие, допустим, исследователи серьезные считают, что отвечающие возрасту и возможностям физические нагрузки сопоставимы по действию с антидепрессантами, серьезными препаратами. Очень важно, сжигается это всё. Что-то попытаться изменить, заняться тем, ну допустим… Руки не доходят у каждого до чего-то, ну вот попробуйте за это вот именно в этом момент взяться: сделает тут и подъем настроения и самоуважения. Ну и ещё ряд других: высыпаться, например. Это всё вот при самой такой лёгкой, поверхностном, скажем так, воздействии времени. Есть такие люди, которые на природные такие изменения реагируют: отсутствие солнца, всё это вот. Также как, кстати, и на весну. И весна, и осень. Чаще обычно говорится, что осенью депрессия там, весной получше. Нет. Вот, Александр Пушкин, который страдал депрессией периодической. У него наоборот вот было: голденская осень, помнишь, сколько он создал, небывалый приток сил, эмоций, настроения. А вот весна напротив – тяжелейшая депрессия, он весной почти ничего не написал. Если так интересоваться этим вопросом, кроме одного стихотворения, в котором он клянет эту весну самыми распоследними словами.

Оксана Галькевич: Борис Сергеевич, ну здесь ведь вопрос ещё стоит о том, насколько готов человек, вот тот психолог, настоящий он или не настоящий, насколько он вообще готов работать с пациентом, ведь люди приходят в сильных эмоциональных состояниях серьёзных, и человек, который его принимает, должен быть готов это принять, вести и лечить. Это ведь может быть опасно и для тех людей, которые по глупости решили подзаработать денег после каких-то курсов. Для них это тоже может быть опасно.

Борис Положий: Знаете, что я тут могу сказать, конечно. Часто поднимается вопрос так называемого эмоционального выгорания. Такой симптом уже психиатрический симптом, нарушения психического здоровья, связанный вот именно с тем, что человек, в круг его обязанностей, круг его постоянной работы характеризуется работой с людьми, у которых проблемы. И неминуемо эти проблемы оседают, оседают…

Оксана Галькевич: Через себя пропускаешь, да?

Борис Положий : Да. Но, что я могу сказать насчет этого. Во-первых, опять же профессиональная подготовка. Если этот человек профессионально готовится, то, как правило, он, как говорится, эти вещи разделяет и так уж сильно не реагирует на это, не западает, иначе действительно это было бы очень… Если же, в силу каких-то особенностей своей психики он не может, то, наверное, это не его профессия. Но думаю, что таких, кто вот так бойко пошел в эту нашу дикую психологию, ну они, думаю, и не выгорают, и там по-моему больше определяют свое благополучие.

Константин Чуриков: А, кстати, много может зарабатывать вот этот мнимый психолог, который повесил эту известную табличку и, вот, принимает людей. Вообще, какие бывают цифры?

Борис Положий: Ой, цифры самые разные, это зависит, конечно, тоже, как и везде сейчас, от бренда, от известности, а известность – она по варианту сарафанного радио идет. Даже не через интернет, хотя там, как вы там показывали перед началом передачи, масса, а если бы вы ещё открыли любой из этих сайтов, там чтобы ещё дальше вывалилось. Ну, все, конечно, чудеса всякие, понятно, конкуренция, вроде бы всё. В Москве, насколько я знаю, достаточно успешно работают. На периферии - сказать трудно, наверное, всё-таки там и расценки пониже, но я не интересовался конкретными цифрами. Беда ещё в чём. Иногда приходят люди в психологию сами нездоровые. И несут свои болезненные переживания. Я вот всегда достаточно настороженно, это не значит, что это клеймо там и что все так. А я весьма настороженно смотрю, что какой-то успешный физик, математик, химик вдруг в середине, так сказать, своей зрелости решает бросить это всё, идет на какие-то курсы и начинает заниматься психологией. Ну, у меня это вызывает некую такую профессиональную тревогу, назовем это так, не более того. А несут совершенно, вот, допустим, был такой в прессу попавший известный очень случай. По-моему года два назад в Электростали, там молодая женщина после сеанса частного психолога покончила с собой: выбросилась из окна. Я хочу сказать, что когда там проверяли и какие-то находили видеозаписи тех занятий, которые он проводил с пациентами, это страшное дело, фильм ужасов. Это фильм ужасов, это совершенно не какие-то там продуктивные психологические методики. Поэтому люди нахватываются ещё, чтобы отличаться, чтобы конкурировать, они ищут какие-то наиболее экзотические виды, которые дадут им потом какой-то свой сертификат, обвешивают всю свою эту рабочую комнату, кабинет, и всё фактически уже их деятельность начинает мало чем отличатся от деструктивных сект, которые у нас существуют, подавляющих психику и прочее, типа сайентологии той же, злополучной, которая вроде запрещена в Москве, она по-прежнему существует, и здание это существует, значит, всё это на свете, у меня это плохо укладывается в голове, но что сделаешь.

Оксана Галькевич: Борис Сергеевич, вот скажите, ну, допустим, у нас традиция профессионального сообщества не слишком давняя, если сравнивать, допустим, с вашими коллегами в Европе или в Северной Америке. А как они там решают вопросы допуска в профессию только правильных профессиональных людей? У нас была какая-то сумятица какое-то время, вот сейчас вот взялись.

Борис Положий: У них очень четко поставлена система образования в этом отношении. Тех же вот психологов, которые имеют право работать в медицине или, по крайней мере, работать с людьми, среди которых разные пациенты могут быть, разные обратившиеся. У них очень серьезная система подготовки и в обычных университетах, и в медицинских университетах. Большое количество часов, которое уделяется и общей медицине, и психиатрии, и психогигиене, и психологии самой собой. Поэтому у нас, к сожалению, такой системы нет. Вот даже те, насколько вот я информирован, факультеты или там отделения по медицинской психологии, которые начали работать, и то там вот есть известные… ну до совершенства, в общем, пока ещё далеко. А у нас вот можно на две недели, на месяц сходить на цикл и всё.

Константин Чуриков: Борис Сергеевич, если коротко, что вы скажете нашему зрителю:

- В нашей стране все люди имеют психические отклонения в той или иной степени, здоровых нет, все психи. Психологом при этом надо родиться, научить этому невозможно, это дар.

Борис Положий: Ну, во-первых не все у нас, как выразился автор, психи, значит. Но, я скажу, что, по крайней мере, согласно нашим исследованиям, они не сильно отличаются от зарубежных, видимо какие-то тут есть закономерности. 15-20 процентов населения в определенный период своей жизни нуждаются в помощи психиатра. Вот это первое. Но не все всё-таки, успокоимся, хотя их достаточно много. Во-вторых, то, что вы сказали, что психологом надо родиться: а кем не надо родиться? А инженером хорошим не надо родиться? А врачом хорошим?

Константин Чуриков: Чем раньше, тем лучше!

Оксана Галькевич: Это всегда должно быть призвание. Спасибо! У нас в гостях был Борис Сергеевич Положий, руководитель отдела экологических и социальных проблем психического здоровья федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени Сербского, доктор медицинских наук и профессор. Спасибо, до свидания!

Константин Чуриков : До свидания!

Борис Положий: Спасибо, до свидания. Успехов!

Евгений Гусятинский. Борис Сергеевич, как вы, врач-психиатр, объясняете феномен массового успеха «Ночного Дозора», успеха, который многими квалифицируется, как настоящая истерия?

Борис Положий. Кассу «Ночному Дозору» сделали главным образом дети и подростки. Люди старшего поколения в большей своей части такое кино не смотрят - оно ничего им не дает. Как зрителю мне не нравится «Ночной Дозор», но это мое личное дело. Как специалист по психическим заболеваниям я рискну сказать, что такие фильмы ничего хорошего для душевного здоровья нации не несут. В фильме есть моменты, которые невозможно принять, хотя технически там все «на уровне». Апологеты картины говорят: наконец у нас появился свой блокбастер, который ни в чем не уступает Голливуду. Я согласен. Но во имя чего весь этот натурализм - мордобой, море крови, выворачивание позвоночника? Никто не хочет думать о том, как «наше слово отзовется». Жестокость и натурализм, присутствующие в «Дозоре», ничем не оправданы. А это не такое уж и безобидное дело. Всемирная организация здравоохранения, уделяющая большое внимание борьбе с насилием в обществе, в одном из своих меморандумов заключила, что натуралистический показ сцен насилия может быть приравнен к самому насилию, особенно в отношении незрелой психики. А дети - основная аудитория фильма. Уже выросло целое поколение, которое воспитывалось не на сказках и фольклоре, а на киборгах. Потом мы удивляемся, почему для этого поколения обесценена человеческая жизнь. Они с детства привыкают, что насилие - это игра, что все условно, жизнь ничего не стоит - ни своя, ни чужая. Кинематографисты, с которыми я разговаривал, возражали мне, что я слишком серьезно смотрю на такие игры. Но ведь игры тоже разные бывают. Те из них, что замешены на виртуальной реальности, приучают к насилию, к тому, что «если ты не с нами, ты против нас». Взрослый человек тут усмехнется. Но на подростка такие игры действуют, как наркотик, хотя это и отдаленное сравнение. Они разжигают те чувства и эмоции, которые еще в полной мере не контролируются корой мозга. Иногда пяти-шестилетние дети после просмотра блокбастеров и ужастиков попадают к специалистам нашего профиля. Хотя в отношении «Дозора» соответствующей статистики у меня нет, я убежден, что подобную продукцию следует ограничивать для детского показа. Но производители ведь не скрывают, что рассчитывают на подростковую аудиторию. К тому же успех фильма во многом обеспечила колоссальная раскрутка. Без нее ничего бы не было. Тут все сделано профессионально. Но зачем канонизировать «Ночной Дозор» как художественное достижение российского кино?

Е. Гусятинский. Гипертрофированное, эстетизированное насилие обладает аттракционной природой. Это безусловно. Пиар тоже сделал свое дело. Но неужели этими факторами все и ограничивается? Как бы вы могли сформулировать мифологию «Ночного Дозора»?

Б. Положий. В том-то и дело, что смысл картины совершенно не оформлен. Сразу скажу, что книгу Лукьяненко я не читал. Но мы говорим о фильме. В «Ночном Дозоре» есть силы Света и силы Тьмы, два клана, можно сказать, две бандитские группировки. Они воюют за свое могущество, но пользуются одними и теми же методами. Мне хочется узнать: чем тогда добро отличается от зла? Меня настораживает и идея самого Дозора. Что это за Дозор? То есть существуют какие-то силы, которым дано право решать, кто есть кто, кого уничтожать, а кого поддерживать.

Е. Гусятинский. Незримое око власти?

Б. Положий. Вот именно. Такие мысли появляются. Чтоб с детства мы уже знали, что есть некие всемогущие органы, которые знают, что делать, примут правильное решение. И всегда все контролируют - так что никуда не скроешься. И выбора никому не предоставляют. Похоже на привет от тоталитарной идеологии. Такое уже было в нашей стране в прошлом веке. Это мы уже проходили. Конечно, авторы не имели в виду ничего подобного, однако показали именно это. Такие параллели напрашиваются сами собой.

Е. Гусятинский. Фанаты «Ночного Дозора» тоже делятся на «светлых» и «темных». У них свои законы и принципы, которые практически не пересекаются с повседневными нормами поведения или сопротивляются им, или подавляются ими. Допустимо ли в связи с этим говорить о некоем сектантстве, о квазирелигии и неоязычестве? Ведь мифология «Дозора» - кислотного, химического свойства. Это как искусственно синтезированный наркотик. И почему он так востребован?

Б. Положий. Такие вопросы редко поднимаются. А явление это очень непростое. Психология детей и подростков связана с тем, что у них нет еще достаточно критического осмысления того, что им предлагают. Им не хватает опыта. Подросток очень легко теряет грань между реальным и ирреальным. Всегда есть риск, что он ее перешагнет. Сегодня они изображают из себя каких-то героев, играют в кино. Но вполне можно себе представить, что их «понятия» перенесутся-таки на улицу, из микросоциальной группы - в общество. Кто-то будет «светлым». Притом что они сами дали себе право называться «светлыми». А «темными» назначат других - кавказцев, евреев, чернокожих и т.п. Остается найти талантливого лидера и организатора.

Е. Гусятинский. То есть это совершенно абстрактная мифология, это пустая рамка, которая приложима к любой ситуации и может быть взращена на любой почве?

Б. Положий. Совершенно верно. Эта мифология не предоставляет выбора - просто потому, что выбирать не из чего. Все одинаково: «светлые» и «темные» - одни и те же, но при этом они противостоят друг другу. Есть набор выхолощенных аттракционов. Это матрица, которую можно наложить на самые примитивные потребности. Там нет фундамента, внутреннего стержня - регулятора зрительского восприятия. Происходит отрыв от реальной жизни - она уже не требуется. Все это препятствует здоровому развитию подростка. Я не хочу показаться скучным и назидательным. К тому же я вовсе не фанат реализма. Я не против мистики в искусстве, скорее наоборот. И в этой сфере у нас есть недостижимый потолок - выдающийся роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Тут не только чертовщина, но и великий язык, и великие идеи, и мудрая философия. Понятно, что не каждому быть Булгаковым. Но разве это не уровень, на который нужно ориентироваться?

Е. Гусятинский. Существует ли немаргинальная, неэлитарная альтернатива такому масскульту? И вообще, что можно ему противопоставить?

Б. Положий. Во все времена альтернативой примитивности служат воспитание, культура, традиции. У нас, к сожалению, на волне ухода от казарменного социализма образовался вакуум. Хлынула массовая культура, которая заполонила все. Подросток выбирает то, что проще, доступнее, съедобнее. Это относится к большинству населения, не только к детям. Собственно, есть канал «Культура». Но сколько зрителей его смотрят? Мизерная доля населения. Только государственная политика способна, на мой взгляд, выработать альтернативу низкопробной масскультурной продукции. Этим должны заниматься государственные мужи.

Е. Гусятинский. Но в каком-то роде «Ночной Дозор» - это и есть государственные мужи, Первый канал. Долгий опыт конструирования национальной идеи ни к чему не привел. Потому что в основе его лежали все те же старые, отжившие и более не работающие механизмы. И теперь, когда национальная идея сама по себе успела стать виртуальной, нам предлагают такие абстрактные - затуманенные -произведения.

Б. Положий. Дело не в том, госканал это или нет. «Ночной Дозор» - не госзаказ. К великому сожалению, государству не хватает времени или желания на ненасильственную борьбу с тем, что телевидение заполняется бездарными сериалами или голливудскими поделками и новое поколение вырастает на эрзацах культуры. Государственной политики тут просто нет, а в таких условиях может вырасти поколение потребителей, а не творчески мыслящих личностей.

Е. Гусятинский. В Голливуде, кстати, добро и зло всегда четко разделены и первое непременно побеждает.

Б. Положий. Совершенно верно. Оппозиции в Голливуде всегда четкие. Они несокрушимы. Там на двух плохих чернокожих - трое хороших. Там герой рассчитывает в первую очередь на себя. Там все флажки расставлены очень четко. У нас нет ничего подобного. Мы оказались не готовы к новой жизни - в сфере наших личных ценностей, вкусов, ориентиров.

Е. Гусятинский. Кроме возрастного фактора, какие черты характеризуют основной контингент зрителей «Ночного Дозора»? Ведь фильм пользуется популярностью не только среди москвичей, но и в провинции. Играет ли тут роль социальный статус потребителя?

Б. Положий. Безусловно. Массовая культура ориентирована не только на возраст зрителя, но и на то место, которое он занимает в обществе. Почему «Дозор» смотрят в провинции? Просто потому, что там жизнь тяжелее. В провинции меньше возможностей получить хорошее образование. Там меньше возможностей чем-то занять подростков. Потому-то они и являются наиболее активными потребителями такого чтива.

Е. Гусятинский. На Петровке, 38 рост детской преступности и подростковых суицидов напрямую связывают с воздействием массмедиа, с тем, что они транслируют. На ваш взгляд, такая связь правомерна? И действительно ли существует риск, что ребенок перепутает реальный мир с виртуальным?

Б. Положий. Эти вещи, безусловно, взаимосвязаны. Проблема суицидов - одна из самых актуальных сейчас в России. Мы сегодня занимаем третье место в мире по частоте суицидов - около сорока случаев на сто тысяч человек в год. Зная общую численность населения, можно легко прикинуть эту страшную цифру. На этом фоне произошел рост подростковых и детских суицидов. Есть суициды даже среди пяти-шестилетних. Этот синдром связан с незрелой психикой детей и с гротескной, преувеличенной реактивностью. Есть и подростковые, так называемые согласованные, коллективные суициды. Причина тут - в отсутствии зрелости, когда жизнь и игра еще не дифференцированы. К тому же колоссальную роль играет и эффект подражания. Если ребенок не в состоянии критически воспринять насилие, транслируемое теле- и киноэкраном, то у него срабатывает рефлекс подражания. Виртуальный мир - мир «Ночного Дозора» - по природе все равно копирует реальный мир. Японцы уже описали так называемый «киборгсуицид». Это подростковые суициды, связанные с перепиской по Интернету, где есть призывы к самоубийству и советы, как это лучше сделать. В этом виртуальном мире дети находят себе единомышленников. Здесь мы опять упираемся в недостаток или отсутствие базисных культурных ценностей, а за них ответственны не только родители и не только школа. Во многом они формируются нашим информационным пространством, а там суициды иной раз преподносятся как привлекательное явление. Журналисты иногда живописуют травмы, трупы, жертв так, как их вообще описывать категорически нельзя. Это нечестные приемы.

Е. Гусятинский. Связан ли этот суицидальный синдром еще и с тотальной виртуализацией смерти?

Б. Положий. Думаю, связан. Ценность человеческой жизни в последнее время сильно понизилась. А смерть и боль зачастую (в тех же массмедиа) толкуются как нечто облегченное. Как будто подстрелил фигурку в игре - и нет фигурки, и что с того? Нет осознания смерти. Зато есть игровое восприятие жизни. Жизнь, безусловно, содержит элементы игры, но игры по определенным правилам, с высокой, достойной целью. Но когда жизнь превращается в абсолютную игру, теряется разница между тем, есть ты или тебя нет. Фильмы вроде «Ночного Дозора» - хотят того их авторы или нет - тоже содействуют этому. И общественное восхваление, поощрение такой продукции тоже играет тут не последнюю роль. Готовится поколение, которое не должно вообще ни о чем задумываться. Пусть за них решают другие. Опасный крен общества в сторону очередной бездны.

Е. Гусятинский. Поколение, которое перекладывает всю ответственность на Ночной Дозор?

Б. Положий. Можно и так сказать. Поколение, которое ориентировано только на получение удовольствия. За этим нет никаких нравственных, моральных ограничений и критериев. Удовольствие любой ценой. Удовольствие в широком смысле этого слова. Вплоть до того, что если есть тот, кто препятствует получению удовольствия, то его надо уничтожить. Я не хочу сказать, что тут во многом повинен именно «Дозор». Но он - типичный пример подобной культуры.

Е. Гусятинский. Есть ли у вас статистика по влиянию массмедиа и массовой культуры на умы и психику детей и подростков?

Б. Положий. Безусловно, есть, но этот вопрос очень трудно отстоять на правовом уровне. Много лет назад я был приглашен в качестве эксперта в Судебную палату по информационным спорам при президенте РФ. Тогда дело касалось газеты «Новый взгляд». Ее обвиняли в смаковании насилия и в том, что многие публикации оказывают влияние на психическое здоровье молодежи. Тогда все с этим согласились, в том числе и председатель палаты. Но позиции стороны ответчика все равно были неуязвимы. На юридическом уровне такие «преступления» недоказуемы. Это же не микроб, который куда-то попал и что-то возбудил. Но влияние массмедиа на реальность прослеживается не только по цифрам роста преступности, наркомании и алкоголизма. Оно сказывается и на некрепости семей (сейчас в России распадается 50 процентов браков), и на национальной нетерпимости, и на многих других негативных сторонах нашего сегодняшнего бытия.

Е. Гусятинский. Есть скептическое мнение, согласно которому нет ничего проще и легче, чем сопрягать насилие реальное с культом жестокости на экране. Такую причинно-следственную связь зачастую трактуют как утешительный ответ, как реакцию самозащиты, как свидетельство всеобщего бессилия. Не кажется ли вам, что избыток насилия на экране переключает его в абсолютно немотивированное событие? И можно ли в таком случае говорить о подражании немотивированному? Если можно, то влияние массмедиа на реальность становится сверхочевидным. Ведь столь часты случаи, когда детские преступления совершаются просто так, ни за что ни про что.

Б. Положий. Верно. Изобилие насилия на экране рождает иллюзию его абсолютной естественности. Получается, что убивать - это все равно что дышать, есть, пить, спать, что это само собой разумеющийся процесс, что это одна из форм проявления жизни и чуть ли не норма поведения. Тем самым вырабатывается спокойное и безразличное отношение к любой форме насилия.

Е. Гусятинский. Возможно ли, что, не будь этой выхолощенной массовой культуры, ситуация была бы иная и все было бы лучше?

Б. Положий. Безусловно. Социальная и информационная среда формирует личность. Врожденная склонность к насилию крайне редка, а для ее реализации нужны соответствующие пусковые механизмы.

Е. Гусятинский. В финале «Ночного Дозора» мальчик вступает в силы Тьмы, то есть как бы становится на сторону зла. У этого выбора нет, насколько я понял, какой-либо внятной мотивации. Герой не несет ответственность за собственный поступок. Даже не он, а его выбирают. Но он не сопротивляется. Не опаснее ли такие неидеологизированные, размытые действия самой жесткой идеологии (с открытым призывом к насилию)?

Б. Положий. Опаснее. Замысловатое до человека доходит лучше, чем то, что говорится напрямую, «в лоб». В финале «Дозора» мальчик говорит «светлым»: «Вы точно такие же, только еще хуже». Может быть, авторы и хотели разделить добро и зло, но что у них получилось на выходе? Я не знаю, может быть, их позиция состоит в том, что добро и зло неотличимы. Такую позицию я принять не могу. Другое дело - идея, что в каждом человеке есть и добро, и зло. С этим бы я согласился. Но тогда нужно ориентировать человека на то, чтобы зло так и осталось отвергнутым, а проявлялось бы и побеждало только добро. Но фильм на это никак не указывает, скорее наоборот.

Е. Гусятинский. Чем, на ваш взгляд, в большей степени мотивирован уход в виртуальный мир? Тем, что наша реальность не предоставляет чего-то ценного и позитивного, или такой уход не зависит от «пейзажа за окном»?

Б. Положий. Прямую связь с «пейзажем за окном» я бы не стал проводить. Уход в виртуальную реальность происходит сейчас во всем мире. Современному человеку не хватает времени для адаптации в этом постоянно обновляющемся, меняющемся информационном мире. Почему тянет в виртуальный мир? То, что дети намного больше обитают в своих фантазиях, чем в реальной жизни, это нормально, это этап развития. Мир фантазий проще и сильнее, потому и начинает вытеснять реальную жизнь с ее проблемами и сложностями. Если же человек с головой погружается в виртуальность, то это уже несчастный случай. Тут причины чисто индивидуальные, а не глобальные - неблагополучие на микросоциальном уровне, отношения в семье. Если в семье к ребенку относятся как к личности, он не застрянет в придуманном мире, хоть и будет пользоваться его услугами. Если же он тонет в виртуальном мире, то это уже связано с проблемами в его семье, в другом микросоциуме. И такое случается везде - не только в России, но и в значительно более благополучных странах.

Борис Сергеевич Положий (16 августа , Томск) - советский и российский психиатр, доктор медицинских наук, профессор (1986); заслуженный деятель науки Российской Федерации , руководитель отдела Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии Минздрава России.

Биография

Семья

Отец - Сергей Васильевич Положий (1912, Кушка - 1988), кандидат технических наук, доцент Томского политехнического института; участник Великой Отечественной войны, кавалер ордена Красного Знамени и ордена Александра Невского.

Мать - Антонина Васильевна Положий (девичья фамилия Тетерская; 1917, Томск - 2003), ботаник, доктор биологических наук, профессор Томского государственного университета, Заслуженный деятель науки РСФСР.

Жена - Елена Анатольевна Положий (девичья фамилия Семёнова; р. 1949, Лейпциг), радиобиолог, кандидат биологических наук; работала в Томском государственном университете; живёт в Москве.

• дочь - Злата Борисовна Положий (р. 1970, Томск), психотерапевт, кандидат медицинских наук, живёт и работает в Москве.

Научная деятельность

Основные направления исследований - социальная психиатрия , этнокультуральная психиатрия.

Разработал модель службы охраны психического здоровья для работников промышленности. Исследовал психические расстройств у представителей ряда этнических групп и регионов России (республики Коми, Удмуртия, Тыва, Бурятия, Чувашия; Хабаровский край, и др.), что позволило улучшить психиатрическую помощь и внести вклад в повышение уровня психического здоровья населения. Одним из первых выполнил клинико-эпидемиологические исследования психического здоровья работников различных отраслей промышленности (приборостроительной, газовой, металлургической, угольной, и др.), разработал дифференцированные программы охраны психического здоровья работающих, формы и методы психопрофилактики на промышленном производстве. Разработал оригинальную концепцию суицидального поведения, методы дифференцированной профилактики самоубийств, а также создал региональные программы оптимизации суицидологической помощи с учётом социально-экономического состояния регионов и этнокультурального состава проживающего в них населения. О высокой международной оценке суицидологических исследований Б. С. Положего свидетельствует утверждение его руководителем исследования под эгидой Европейского бюро Всемирной организации здравоохранения «Суицидальная ситуация в России и новых независимых государствах Центральной Азии».

В 1978 г. защитил кандидатскую, в 1985 - докторскую диссертацию. Подготовил 6 докторов и 21 кандидата наук. Автор более 350 научных работ, в том числе 14 монографий и руководств. 

Член Президиума Правления Российского общества психиатров, заместитель председателя Диссертационного совета при Федеральном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии, член Всемирной ассоциации динамической психиатрии (WADP), член редакционных коллегий «Российского психиатрического журнала» и ряда других профессиональных изданий.

Избранные труды

Источник -

• Дмитриева Т. Б., Положий Б. С. Этнокультуральная психиатрия. - М.: Медицина, 2003. - 447 с.
• Клинико-социальные и этнокультуральные особенности алкоголизма и алкогольных психозов на Дальнем Востоке. аналитический обзор / [подгот. Б. С. Положим и С. М. Мостовым]. - М.: ГНЦ ССП, 2005. - 32 с. - (Социальная и судебная психиатрия)
• Клинико-социальные и этнокультуральные особенности суицидального поведения больных с психическими расстройствами. Пособие для врачей / [Подгот. Б. С. Положим, В. В. Васильевым]. - М. : ГНЦ ССП, 2003. - 20 с.
• Красик Е. Д., Положий Б. С., Крюков Е. А. Нервно-психические заболевания студентов. - Томск: Изд-во ТГУ, 1982. - 115 с.
• Положий Б. С. Клиническая суицидология. Этнокультуральные подходы. - М.: РИО ФГУ «ГНЦ ССП им. В. П. Сербского», 2006. - 207 С.
• Положий Б. С. Пограничные нервно-психические расстройства у студентов: (Эпидемиол. и реабилитац. аспекты) Автореф. дис. … канд. мед. наук. - М., 1978. - 21 с.
• Положий Б. С. Суицидальное поведение (клинико-эпидемиологические и этнокультуральные аспекты). - М.: РИО «ФГУ ГНЦ ССП им. В. П. Сербского», 2010. - 232 с.
• Положий Б. С. Эпидемиология, клиника и профилактика нервно-психических расстройств у работников промышленности: Автореф. дис. … д-ра мед. наук. - М., 1985. - 36 с.
• Положий Б. С., Васильев В. В. Суицидальное поведение женщин. - LAP LAMBERT Academic Publishing, 2012. - 325 с.
• Руководство по социальной психиатрии / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, Б. С. Положего. - 2-е изд. - М.: ООО «Медицинское информационное агентство», 2009. - 544 с.
• Современные методы профилактики психических расстройств у работников промышленных предприятий: методические рекомендации. Пособие для врачей / [сост. под рук. Б. С. Положего]. - Москва: ФГУ «ГНЦ ССП Росздрава», 2008. - 52 с. - (Социальная и судебная психиатрия).
• Этнокультуральные особенности распространенности, формирования, клиники и профилактики основных форм психических расстройств. Пособие для врачей / [Подгот. Б. С. Положим, А. А. Чуркиным]. - М. : ГНЦССП, 2001. - 25 с.
• Этнокультуральные особенности суицидального поведения у детей и подростков. Аналит. обзор / [Подгот. Б. С. Положим, А. И. Лазебником]. - М. : ГНЦССП, 2002. - 20 с.

Общественная деятельность

Был одним из организаторов и президентом известного в стране клуба-студии «КОМУ» Томского Дома учёных, выступая в нём в качестве музыканта и актёра (1973-1985). Регулярно выступает на различных каналах телевидения, на радио, в прессе; удостоен памятного знака программы «Культурная революция» телеканала «Культура».

В 2006 г. по инициативе Б. С. Положего Учёным советом Томского государственного университета была учреждена ежегодная Премия имени Заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора А. В. Положий (матери Б. С. Положего) для научной молодёжи ТГУ за лучшую научную работу в области ботаники с вручением специального Диплома и обеспечиваемого семьей Б. С. Положего материального вознаграждения.

Награды и признание

• Почётный знак ВЦСПС «За достижения в самодеятельном искусстве» (1980)
• Почётная грамота Министерства здравоохранения и социального развития РФ (2006)
• Премия имени В. М. Бехтерева РАМН за лучшую научную работу в области неврологии и психиатрии - монографию «Этнокультуральная психиатрия» (2007)
• Почётный член Германской академии психоанализа (2008)

Напишите отзыв о статье "Положий, Борис Сергеевич"

Примечания

Литература

• Борис Сергеевич Положий // Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 2008. - Т. 108. - № 9. - С. 103.
• Б. С. Положий // Экология человека, 2008. - № 8. - С. 65

Отрывок, характеризующий Положий, Борис Сергеевич

Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.

После терактов и масштабных катастроф врачи всегда отмечают рост числа неврозов. Впечатлительные люди боятся летать на самолетах, посещать людные места, спускаться в метро. О том, кто более всего подвержен тревогам и фобиям, как с ними бороться и может ли это состояние перейти в психическое расстройство, «Ленте.ру» рассказал профессор Центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского, руководитель отдела социальных проблем психического здоровья Борис Положий.

«Лента.ру»: Что такое страх? Почему мы вдруг начинаем бояться?

Страх - одна из базовых эмоций. Существует концепция, которую я разделяю, что страх у человека бывает в трех формах. Во-первых, конструктивный, который в минуту опасности мобилизует внутренние ресурсы организма. Когда я начинал работать молодым врачом в психиатрической больнице, там была врач - женщина лет пятидесяти. Очень полная, грузная дама. Ходила медленно, с одышкой. Однажды она дежурила в приемном отделении, когда туда пришел агрессивный пациент. Санитаров рядом не оказалось, а больной начал угрожать ей убийством. Тогда она сбила его с ног своим торсом и побежала. Он - за ней. Ей удалось взобраться на высокий подоконник и выпрыгнуть в окно первого этажа. Подоконники там были очень высокие. Потом молодые врачи - мужчины - пытались последовать ее примеру, но далеко не у всех получилось. Таково действие гормона адреналина. Во-вторых, бывает деструктивный, парализующий страх, когда человек цепенеет и не может предпринять вообще никаких действий. И третья форма - дефицитный страх. В этом случае у человека недостаточно развито чувство опасности, чаще всего от природы. Такие люди склонны к экстриму и всяким авантюрам.

Если человек не был непосредственным участником трагических событий, могут ли они оказать на него негативное воздействие?

Если говорить о терактах, у преступников всегда две цели. Одна, локальная, - гибель какого-то количества людей. А другая, более мощная по своему воздействию, - это запугивание. Так было после теракта в театральном центре на Дубровке: стало меньше посетителей в театрах и концертных залах. Люди боялись.

Это проявление деструктивного страха?

Практически невозможно заранее предсказать, как поведет себя тот или иной человек в критической ситуации. Можно лишь делать прогнозы по некоторым личностям. Говорят же, что есть трусливые люди, которые боятся собственной тени. Это не болезнь, а особенность характера, которая существенно ограничивает личностные возможности человека. Такой человек склонен к панике. Вместо того чтобы решать проблемы, он предпочитает скрыться от них.

На кого трагические события оказывают наибольшее влияние?

На неуверенных в себе, мнительных людей. Причем психических расстройств у них, как правило, нет, но даже в повседневной жизни такие граждане все время беспокоятся, как бы чего не случилось. А когда что-то происходит, негативная информация подобных личностей провоцирует на избегающее поведение. То есть они начинают исключать из своей жизни все то, что, по их мнению, может принести им несчастье. Например, перестают посещать массовые мероприятия, ходить в рестораны, ездить в метро. Но и у них по прошествии времени мощное воздействие страха постепенно снижается, и они возвращаются к нормальной жизни.

Много таких людей?

Статистика отсутствует. Обычно они не попадают в поле зрения психиатров и психологов. Но я бы не сказал, что это такая уж маленькая доля населения. Вспомните: излишне тревожные знакомые есть почти у каждого.

Состояние страха может усугубить уже имеющиеся проблемы - неприятности на работе, в семье?

Если только косвенно. Чтобы потерять от этого трудоспособность и не работать - вряд ли. Чтобы в семье жить было невозможно - тоже нет. Бывают, конечно, критические случаи, но это особая история, которая случается крайне редко. А так самая главная проблема - избегающее поведение, о котором я говорил, и производные от него. Например, опоздал человек на работу, так как ехал перекладными два часа, вместо того чтобы за полчаса на метро домчаться. Из-за этого - выговор.

Можно ли нарисовать портрет боящегося? Кто чаще испытывает страх?

Четкой характеристики нет. Может быть, чаще такие качества встречаются у женщин. Но нельзя сказать, что это нетипично для мужчин. Болевые точки есть в каждом возрасте. Наверное, страху и тревожности больше подвержены люди в периоды гормональных перестроек. Пубертатный кризис у подростков или наоборот - когда идет угасание функций зрелого организма. А от социального статуса неврозы не зависят никак.

Можно ли сказать, что подрыв российского лайнера в Египте и теракты в Париже вызвали чувство страха у россиян?

Конечно, на психику эта информация действует негативно. Но уравновешенные люди не дают страху развернуться настолько, чтобы отказаться от привычной жизни. Я сам вскоре после трагедии в Египте возвращался из командировки на самолете. Я не заметил паники, самолет был полон - никто не сдавал билеты. Все-таки у людей преобладает трезвое мышление: да, произошло несчастье, катастрофа. Но это не значит, что надо прекращать жить, прекращать летать, посещать общественные места.

Тревожное состояние и чувство страха могут стать причинами психического расстройства?

В психиатрии есть такое понятие - посттравматическое стрессовое расстройство. Оно встречается у тех, кто попал в критическую ситуацию. Не такую, когда с работы уволят. А, допустим, был в заложниках у бандитов, остался цел. Казалось бы - человек благополучно пережил кризис. А через полгода накрывает - начинает развиваться это заболевание. Оно бывает даже у людей вроде бы привыкших к стрессу: спасателей, врачей, полицейских. Но это не подходит для нашего случая. Мы же говорим о человеке, который следит за происходящим со стороны, через новости. Нет ситуаций, угрожающих его жизни. То есть эта ситуация его тревожит, но представляется как нечто аморфное, что может произойти, а может и нет.

Надо ли мириться со своим страхом? Стоит ли прекратить на какое-то время пользоваться метро, ходить на концерты или наоборот - стоит переломить свою мнительность?

Страху поддаваться нельзя. Тут велика роль средств массовой информации. Они должны разъяснять, что всего предусмотреть невозможно и никто не знает, что его ждет завтра. Можно, например, под машину попасть. По статистике гораздо больше людей становятся жертвами автомобильных аварий, чем терактов. И что теперь - из дома не выходить? Нужно постараться с холодной головой все это проанализировать.

Фото: Sefa Karacan / Anadolu Agency / Getty Images

Может, стоит взять паузу и не смотреть какое-то время телевизор, не ходить в интернет?

Я знаю, что некоторые люди именно так и справляются со своей тревожностью. Это тоже выход. Не смотрите, не загружайте себя лишним, не подвергайте психику напряжению. Важную информацию, которую всем необходимо знать, доведут и без этого.

Насколько эффективны народные способы борьбы с тревогой и стрессом: спиртное, шоколад?

Это действительно своего рода антидепрессанты. Но тут все-таки речь идет не о депрессии. Страх - немного другая вещь по своей природе. Но если человек чувствует себя не в своей тарелке и ему помогает бокал вина - почему бы и нет. Какое-то ослабление негативных эмоций наверняка происходит. Люди обычно сами к этому приходят. Недаром во время войны солдатам для храбрости давали наркомовские сто граммов. Только увлекаться этими средствами не стоит.

Стоит ли с детьми говорить о терактах, надо ли объяснять им, что это такое?

Говорить надо. Но делать это нужно очень умело, чтобы не травмировать психику. Дети ранимы, и неправильно поданная информация может вызвать у них определенные психические нарушения. Страх - типичная детская реакция, так как маленький человек еще приспосабливается к непривычному миру. Поэтому детям надо рассказывать обо всем без лишних эмоций и живописных подробностей. С подростками на эти темы можно общаться более предметно. Но акцент все же надо делать не на том, что произошло страшное - погибли люди. А на том, как защитить себя и преодолеть жизненные трудности.