Культурная революция в китае. “Культурная революция” в Китае
Культу́рная револю́ция - комплекс мероприятий, осуществлённых в Советской России и СССР, направленных на коренную перестройку культурной и идеологической жизни общества. Целью было формирование нового типа культуры как часть строительства социалистического общества, в том числе увеличение доли выходцев из пролетарских классов в социальном составе интеллигенции.
Термин «культурная революция» в России появился в «Манифесте анархизма» братьев Гординых в мае 1917 года, а в советский политический язык введён В. И. Лениным в 1923 году в работе «О кооперации»: «Культурная революция - это… целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы».
Культурная революция в СССР как целенаправленная программа по трансформации национальной культуры на практике зачастую буксовала и была массированно реализована лишь в годы первых пятилеток. В результате, в современной историографии существует традиционное, но, по мнению ряда историков, не вполне корректное, а потому зачастую оспариваемое соотнесение культурной революции в СССР лишь с периодом 1928-1931 гг. Культурная революция в 1930-е годы понималась как часть больших преобразований общества и народного хозяйства, наряду с индустриализацией и коллективизацией. Также, в ходе культурной революции значительной перестройке и реорганизации подверглась и организация научной деятельности в Советском Союзе.
Культурная революция в первые годы советской власти.
Культурная революция как изменение идеологии общества была начата вскоре после Октябрьской революции. 23 января 1918 года появился декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Из системы образования были удалены предметы, связанные с религиозным образованием: богословие, древнегреческий язык и другие. Главной задачей культурной революции было внедрение в личные убеждения советских граждан принципов марксистско-ленинской идеологии.
Для реализации программы в первые месяцы советской власти была создана сеть органов партийно-государственного управления культурной жизнью общества: Агитпроп (отдел ЦК ВКП(б)), Главполитпросвет, Наркомпрос, Главлит и другие. Подверглись национализации учреждения культуры: издательства, музеи, кинофабрики; была отменена свобода печати. В области идеологии была широко развёрнута атеистическая пропаганда, начались гонения на религию, в храмах устраивались клубы, склады, производства.
Большая часть народных масс была необразованна и неграмотна: так, из результатов переписи населения 1920 года следовало, что на территории Советской России умело читать всего 41,7 % населения старше 8 лет. Культурная революция предполагала прежде всего борьбу с безграмотностью, что было необходимо для последующего научно-технического развития и одновременно отторжение масс от усвоения высших культурных ценностей. Культурная работа намеренно ограничивалась лишь элементарными формами, поскольку, по мнению ряда исследователей, советскому режиму нужна была культура исполнительская, но не творческая. Однако темпы ликвидации безграмотности в силу целого ряда причин были неудовлетворительными. Всеобщее начальное образование в СССР де-факто было введено в 1930 году. Массовая безграмотность была ликвидирована после Великой Отечественной войны.
В это время были созданы национальные алфавиты нескольких народностей (Крайнего севера, Дагестана, киргизов, башкир, бурят и т. д.). Была развёрнута широкая сеть рабочих факультетов для подготовки трудящейся молодёжи к поступлению в ВУЗы, в которые сначала был открыт путь молодёжи пролетарского происхождения независимо от наличия начального образования. В целях воспитания новой интеллектуальной элиты учреждены Коммунистический университет, Истпарт, Коммунистическая академия, Институт красной профессуры. Для привлечения «старых» научных кадров создавались комиссии по улучшению быта учёных, издавались соответствующие декреты.
Вместе с тем принимались репрессивные меры по устранению интеллектуальных политических противников: так, более 200 видных представителей российской науки и культуры были высланы из страны на «Философском пароходе». С конца 1920-х годов проводилось «вытеснение» буржуазных специалистов: «Академическое дело», «Шахтинское дело», «Дело Промпартии» и т. п. С 1929 года начали свою деятельность «шарашки» - организованные органами внутренних дел особые технические бюро из заключённых для проведения важных научно-исследовательских и конструкторских работ.
Большую роль в выполнении задач партии по проведению культурной революции играл комсомол.
Итоги культурной революции в СССР.
К успехам культурной революции можно отнести повышение уровня грамотности до 87,4 % населения (по переписи 1939 года), создание обширной системы общеобразовательных школ, значительное развитие науки и искусства. Вместе с тем была сформирована официальная культура, основанная на марксистско-классовой идеологии, «коммунистическом воспитании», массовости культуры и образования, что было необходимо для формирования большого количества производственных кадров и формирования новой «советской интеллигенции» из рабоче-крестьянской среды.
Согласно одной из точек зрения, в этот период средствами большевистской идеологизации был произведён разрыв с традициями многовекового исторического культурного наследия.
С другой стороны, целый ряд авторов оспаривают это положение и приходят к выводу о том, что традиционные ценности и мировоззрения российской интеллигенции, мещанства и крестьянства были лишь незначительно трансформированы в ходе культурной революции, а большевистский проект создания более совершенного, гармоничного, коллективистского человека нового типа, то есть «нового человека», следует считать в значительной мере проваленным.
Тоталитарный режим И.В.Сталина и его признаки и последствия.
1) СССР - тоталитарное государство, так как основа экономики - командно-административная система, состоящая из партийных и государственных органов власти.
2) У власти находится один человек (Сталин)
3) Массовые репрессии, нарушение законности и прав человека, террор НКВД.
4) Политическое лицемерие и ложь, объявляющие СССР демократической страной (конституция 1936 г.).
5) Пропаганда готовности отдать все силы и жизнь за страну, партию и конкретно Сталина.
6) Система концлагерей (ГУЛАГ).
7) Наращивание военного потенциала для совершенно не мирных целей (захват Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, Бессарабии в 1939 г., война с Финляндией в 1940 г.).
8) Двойственная политика на международной арене (см. п.7) при официальных мирных заявлениях и как следствие - исключение из Лиги Наций, договор о дружбе и распределении сфер влияния в фашистской Германией (при официальном осуждении фашизма).
9) Сосредоточение всей государственной власти в руках одной партии и её представителей.
10) Откровенный геноцид собственного народа (гражданская война и непрекращающиеся репрессии).
11) Выращивание "нового человека" - человека, беззаветно преданного идеям коммунизма (воспитание в школах, система "октябрята-пионеры-комсомольцы-коммунисты").
В чем был смысл китайской " культурной революции "?
"Культурная революция"в Китае - это политическая кампания, инициированная лидером компартии Мао Цзэдуном в 1966 году, с целью создания "нового человека". Этот "новый человек" должен был стать "бескорыстным общественным созданием в свободном от господства социуме, которое то и дело встречается в разных утопиях", отмечает китаевед Оскар Веггель (Oskar Weggel). Для достижения этой цели Мао призывал уничтожить "четыре пережитка": старые идеи, старую культуру, старые обычаи и старые привычки. Их место должны были занять идеи Мао Цзэдуна.
Кроме того, Мао выступал за нейтрализацию так называемых контрреволюционных и ревизионистских элементов внутри партии, воплощением которых стал его политический оппонент Лю Шаоци, который сменил Мао на посту председателя КНР несколькими годами ранее. Таким образом, "культурная революция"также была своего рода борьбой за власть в руководстве Коммунистической партии Китая.
В области экономики Лю делал ставку на рыночные отношения (как позднее и Дэн Сяопин), а в политике - на партийную дисциплину. Для Мао же любые стимулы к обогащению были ненавистны. Даже партийных функционеров он относил к "новому классу эксплуататоров". Соответственно он видел двигатель социального прогресса лишь в перманентной классовой борьбе.
Как проходила "культурная революция"?
Длилась эта кампания с 1966 по 1976 год.Все началось с разгромной деятельности школьников и студентов - хунвейбинов ("красногвардейцев"): сформированная в отряды молодежь затеяла агрессивную борьбу с "четырьмя пережитками". Конкретно это коснулось в первую очередь учителей и профессоров, которых принуждали к "признаниям". Квартиры учителей были разгромлены, храмы, пагоды и библиотеки - разрушены. Вскоре к "революции" примкнули и рабочие, а также значительная часть городского населения. Все чаще жертвами становились сотрудники партийного аппарата на местах.
Страна погрузилась в хаос. Более половины всех членов Политбюро, а также ЦК и секретарей местных партийных организаций потеряли свои посты в первые же месяцы "культурной революции". Государственная система рухнула.
Когда ситуация полностью вышла из-под контроля, Мао пустил в дело Народно-освободительную армию Китая под руководством его соратника, министра обороны Линь Бяо. Поскольку армия представляла собой своего рода государство в государстве, ее мало затронул царящий хаос. К 1968 году военные почти полностью взяли страну под контроль. Хунвейбины, которые продолжали сопротивление, были отправлены "на перевоспитание" в сельские районы или в ускоренном порядке казнены.
В 1969 году началось восстановление партийного аппарата. Однако военные под командованием Линь Бяо не горели желанием добровольно сдавать свои позиции. Сам Линь Бяо участвовал в печально известном заговоре под названием "Проект 571", целью которого было в том числе и убийство Мао. Но заговор был раскрыт, а самолет, на котором Линь Бяо бежал из Китая в сторону СССР, рухнул при до сих пор неясных обстоятельствах на территории Монголии.
Несмотря на восстановление партии, спокойствие вернулось в Китай лишь в 1976 году. Так называемая "банда четырех", в которую входила и жена Мао Цзэдуна, пыталась выступить против новых партийных звезд - Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина. Окончательное поражение они потерпели в момент смерти Мао 9 сентября 1976 года. Хаос "культурной революции" закончился вместе со смертью ее инициатора.
Какую роль сыграла "красная книжечка "?
"Цитатник" Мао Цзэдуна, также известный под названием "маленькая красная книжечка", представляет собой сборник текстов, речей и лозунгов, которые Линь Бяо собрал воедино в середине 1960-х годов. Во времена "культурной революции" каждый истинный революционер должен был иметь при себе экземпляр этой книги. Часто хунвейбины даже приветствовали друг друга цитатами оттуда. К сегодняшнему дню по всему миру напечатано не менее миллиарда экземпляров "Цитатника" Мао.
Почему провалилась "культурная революция"?
С самого начала "культурная революция" содержала в себе противоречия, которые не могли быть разрешены. Мао хотел одновременно быть революционером, рушащим старые иерархии, но в то же время сохранить полный контроль. Когда это противоречие вылилось в жестокую борьбу между фракциями, Мао привлек военных, чтобы восстановить порядок.
Контекст
Мечта о "новом человеке" была похоронена. На ее место пришла "власть, исходящая из ствола винтовки". В итоге вновь возникла партия, выстроенная по ленинской модели - с иерархией и бюрократией. После смерти Мао многие его соперники вновь получили власть. В том числе и Дэн Сяопин, благодаря экономическим реформам которого страна шагнула в новую эру.
Каковы были последствия "культурной революции"?
Согласно сегодняшним оценкам, в ходе "культурной революции" были убиты от 1,4 до 1,6 миллиона китайцев. Вероятно, большая часть из них погибла в результате "зачисток" Народно-освободительной армии, которая любыми способами боролась за восстановление порядка в стране. К немногим позитивным эффектам "культурной революции" можно отнести введение системы здравоохранения (пусть и недоразвитой) и реформу школьного образования для рабочих и крестьян.
Как оценивается сегодня в самом Китае "культурная революция"?
В 1981 году Дэн Сяопин позволил провести над "бандой четырех" показательный суд и назвал "культурную революцию" "большой катастрофой для партии и народа". Официальная линия партии сегодня придерживается мнения, что Мао был неправ на 30 процентов, но вполне прав на 70. Китай уже давно отказался от идей Мао о перманентной революции. Сегодня партия представляет собой строгую иерархию, имеет монополию на власть в стране и особенную ценность придает общественной стабильности.
-
Китч "культурной революции"
Плакаты повсюду
В ходе "культурной революции" весь Китай был покрыт плакатами и стенгазетами, пропагандирующими новое время и "нового человека". Многие из них сохранились до сегодняшнего дня.
Китч "культурной революции"
Значки и листовки
Тот, кто хотел показаться настоящим революционером, обязательно носил костюм в стиле Мао Цзэдуна и значок с его изображением. Во времена "культурной революции" его даже называли "самым красным из наикраснейших солнц".
Великая пролетарская культурная революция потрясла политическую жизнь Китая и весь мир. Она доминировала к каждой области социально-политической жизни Китая: семьи были разлучены, карьеры завершены, образование прервано. Агрессивные политические инициативы пытались среди хаоса насадить новые начинания и свести старые счеты. Движение остается спорным из-за своего радикализма и масштабности, повлиявших на миллионы жизней. Трудно найти оправдание этому темному и болезненному периоду. В первое десятилетие после создания Китайской Народной Республики успехи были очевидны. Был наведен социальной порядок после опустошающей гражданской войны. Реформа землепользования и новые экономические программы повлекли за собой стремительный экономический рост. Военный успех над США в Корейской войне принес уважение Пекину. Распространение высшего образования возбудило в интеллигенции желание строить лучший Китай, а деятели искусства искали вдохновение как в иностранных, так и в местных традициях. Первый сигнал о политическом несогласии среди лидеров Коммунистический Партии Китая прозвучал во время кампании Ста цветов 1956-1957. Чрезмерно уверенный в успехе «социальной трансформации» Мао Цзэдун призывал беспартийных интеллектуалов критиковать КПК. Сначала неуверенно, но все же многие ученые откликнулись к призыву «пусть цветет 100 цветов, пусть соперничают 100 школ», раскрывая большее недовольство, чем ожидала КПК. Резко изменив курс с либерализма «100 цветов» на жестокую анти-правую программу 1957 года, в которой миллион ученых были названы «правыми элементами», многие потеряли свои работы, и некоторые были отправлены в трудовые лагеря на следующие два десятилетия. Усмирение критики вдохновило политику Большого скачка 1958 года, масштабную попытку начать мощный экономический рост путем мобилизации самого главного китайского ресурса - рабочей силы. Большой скачок был оторванной от жизни ошибочной политикой. Недавно созданные сельскохозяйственный кооперативы были объединены в большие коммуны, целью которых было наращивание производственной мощи через реорганизацию, включая перевод воспитания детей и приготовления пищи в общественный процесс. Хотя Большой скачок принес некоторые инфраструктурные улучшения, такие как новые сельскохозяйственные фабрики, дороги и мосты, недостаток административной субординации отдалял достижение и так нереалистичных производственных целей. Чиновники на местах, напряженные от обвинений их в правом уклоне, спешили уверить своих начальников о повсеместных успехах. Партия подчеркивала важность вклада, который может внести политически вдохновленная молодежь, отклоняя ограничение, которые ставили профессиональные эксперты. Это было время масштабных общественных проектов, некоторые были успешными, другие были абсолютно безрассудны, такие как кампания дворовых сталеплавилен или кампания по уничтожению воробьев. Результатом Большого скачка стал голод, порожденный провалом сельскохозяйственного производства. Оперируя неоправданно оптимистичными цифрами производства, государство увеличило квоты на хлебозаготовки параллельно с сокращением ресурсов на сельскохозяйственное производство. Болезни и недоедание привели по разным данным от 20 до 30 млн смертей в 1960-61 годах, к величайшему голоду XX века. Политическая ситуация была весьма напряженной во время поиска путей развития после трех неудачных лет 1959, 1960 и 1961. Мао Цзэдун по прежнему сохранял место председателя КПК, хотя каждодневное администрирование проводилось президентом Лю Шаоци и генеральным секретарем Дэн Сяопином. Они поддерживали облегчение партийного контроля в рамках привычного ленинизма. Мао и его последователи не одобряли такого либерализма, вместо этого они защищали еще более активную политическую работу, чтобы отвратить Китай от отхождения от революционного пути. Фундаментальным принципом китайской политики является то, что политическая элита всегда стремится к единству, хотя бы к его видимости, даже во времена сильных разногласий. Поэтому напряженность в политических выборах была спрятана. Массив политических вариантов под рассмотрением не был представлен как противоборство двух диаметрально противоположных линий. Однако во времена Культурной революции радикалы критиковали политику первых 17-ти лет Китайской Народной Республики. Их цель была в том, чтобы показать свою непричастность к периоду, когда они не смогли выступать как единство. Одной из областей разногласий был упадок села. Социалистическая образовательная кампания должна была возродить увядающий революционный дух внутри КПК через подчеркивание чистоты идеологии и вызывания классовой борьбы, которые и привели коммунистов к власти. Маоистские методы удержания власти в селе вызвали несогласие со стороны Лю Шаоци и Дэн Сяопина. Мао Цзэдун в 1962 году призывал своих коллег никогда не забывать классовую борьбу. Это означало ее обсуждение «каждый год, каждый месяц, каждый день на конференциях, политических съездах, пленарных заседаниях, при каждой встрече». Мао надеялся активизировать китайскую революцию через взывание к людям обратиться к своим историческим корням в свержении капиталистов и землевладельцев и в сохранении нового статуса рабочих и крестьян. Мао Цзэдун, понимая, что организация КПК была под контролем его соперников, боясь потерять сласть, стал искать союзников вне партии. Так же как он искал новых лидеров для своего дела, он обратился к непартийным активистам, «повстанцам», которые откликнулись на его призыв к Великой Пролетарской Культурной Революции. Это призыв Мао Цзэдуна нашел отклик в умах многих, что жизнь в Китае была несправедлива, не соответствовала идеалам революции. Хотя 11 лет Культурной революции обычно определяется как целостный период, лучше ее рассматривать как состоящую из двух частей. Движение началось с неожиданного и сильного взрыва радикализма Красных охранников или хунвейбинов, озлобленных рабочих и амбициозных мелких чиновников. Эта массовая мобилизация первой фазы Культурной революции успешно помогла Мао Цзэдуну отстранить от власти своих соперников. Второй период Культурной революции продолжался с 1968 по 1976 и заключался в установлении нового маоистского порядка через переговоры и применение силы, а также контролировании повстанческих групп. Культурная революция началась тогда, когда председатель ЦК КПК Мао Цзэдун почувствовал себя притесненным его более консервативно настроенными товарищами и хотел вернуть свое влияние. Великая пролетарская культурная революция началась в мае 1966 года и отличалась от всех предыдущих кампаний, которые проводились в первые 17 лет существования Китайской Народной Республики, потому что была направлена против Коммунистической Партии Китая. Когда Мао Цзэдун готовился к Культурной революции, он осознал, что Пекин находится под контролем его соперников. Он обратился за поддержкой ко второму великому городу Китая - Шанхаю. Там маоистские авторы могли печатать статьи такого содержание, какое никогда не попало бы в публикацию в Пекине. Под влиянием Мао Цзэдуна шанхайский писатель и публицист Яо Вэньюань опубликовал критическую статью на пьесу 1961 года «Разжалование Хай Жуя». Хотя пьеса была написана еще во времена династии Мин, она могла быть трактована как оправдание маршала Пэн Дэхуая за его критику Мао Цзэдуна и политики «большого скачка». Автор пьесы У Хань вовсе не был политическим новичком, он был вице-мэром Пекина. Стратегия Мао состояла в том, чтобы изолировать консервативно настроенных партийных лидеров через уничтожение их ниже стоящих. Когда председатель городского правительства Пекина Пэн Чжэнь не смог выдержать критику и защитить одного из членов своего политического окружения, он сам был отстранен от власти. Погружая пекинское отделение КПК в хаос, Мао Цзэдун мог легче добраться до Лю Шаоци и Дэн Сяопина. IX съезд КПК в апреле 1969 года отметил установление нового понятия о политической нормальности. Кадровая чистка в КПК открыла путь для продвижения лояльных маоистов на высшие партийные позиции. Около 70 % ЦК КПК восьмого созыва не вошли в состав девятого, который был избран на IX съезде КПК. Первые секретари 25-ти провинциальных партийных отделений из 29-ти были смещены со своих постов. Цзян Цин и другие члены Группы по делам Культурной революции наслаждались новым высоким положением, так же как и военачальники Народной Освободительной Армии Китая, особенно в дни конфликта на границе СССР по поводу спорного речного острова в мае 1969 года. Возвышался над всей этой массой министр обороны Линь Бяо, заместитель председателя ЦК партии, и, как «ближайший товарищ Мао Цзэдуна по оружию», считался его предполагаемым преемником. Китай выглядел более гармоничным снаружи, чем в сердце штаб-квартиры КПК в Чжоннанхае. После пяти лет политической нестабильности нация была шокирована, узнав о жестокой смерти Линь Бяо в сентябре 1971 года. Линь Бяо (или, вероятнее всего, его подчиненные) организовали неудачный государственный переворот против Мао Цзэдуна. Многие детали официальной версии не вызывают доверия, но результатом стала смертельная авиакатастрофа в небе над Монголией, когда Линь Бяо со своей женой и сыном летел в Китай. Политическими последствиями стали репрессии главных помощников Линь Бяо, кризис общественного доверия и реабилитация некоторых чиновников, которые были репрессированы в первые годы Культурной революции. Характерной чертой последних лет Культурной революции стала фракциональная интрига в центре, когда группы боролись за место в ближайшем окружении болеющего председателя. Массовая политика, напротив, была самой спокойной, начиная с 1966 года, так как обыватели отступили от экстравагантных форм политического участия. На местах Китай выглядел более нормальным, в то время как в центре разыгрывались нешуточные страсти. Падение левых военачальников после ситуации с Линь Бяо усилило две группы. Одна состояла из гражданских активистов, связанных с Мао через его жену Цзян Цин, во вторую входили умеренные профессиональные чиновники под руководством Чжоу Энлая. На X съезде ЦК КПК в 1973 году 40 членов ЦК были реабилитированы от репрессий Культурной революции, в том числе Дэн Сяопин, который критиковался как «второй человек во власти, который следует капиталистическому пути». Лю Шаоци, «китайский Хрущев», умер при невыясненных обстоятельствах в 1969 году. Мао Цзэдун рассматривал Дэн Сяопина не так остро, он защитил его от исключения из КПК вместе с Лю Шаоци. После внутренней ссылки в провинцию Гуанси, Дэн Сяопин был призван в Пекин на пост вице-премьера в 1973 году, работать вместе в Чжоу Энлаем над разработкой программы по модернизации. В 1975 году Дэн Сяопин был восстановлен во внутреннем круге власти, Постоянном Комитете Политбюро ЦК, с расчетом на замену Чжоу Энлая, в связи с ухудшением состояния его здоровья. На протяжении 1970-х годов соперничество в элите разыгрывалось через публичные политические кампании. Зачастую они были труднопонимаемыми и преследовали надуманные цели. Хорошим примером послужит кампания по «критике Линь Бяо и Конфуция». Вся прогрессивная часть населения Китая была счастлива критиковать Конфуция как символ старого общества, в рамках «движения 4-го мая». Но почему Конфуция связали с Линь Бяо? Такие инициативы не вызывали доверия. После смерти Мао Цзэдуна 9 сентября 1976 года, начались решительные столкновения соперничающих фракций. Хуа Гофэн стал председателем партии. Одна группа маоистов арестовала другую. Главные гражданские радикалы: вдова Мао Цзэдуна Цзян Цин, писатель и политик Яо Вэньюань, секретарь шанхайского горкома Чжан Чуньцяо и вице-председатель ЦК КПК Ван Хунвэнь - были арестованы главами армии и телохранителем Мао Цзэдуна. Радикалы, которые были названы «бандой четырех», первоначально были обвинены в подрывании Культурной революции, но, по сути Китай начал долгий процесс по разоблачению последнего масштабного движения Мао Цзэдуна.
Бунт - дело правое! (с) Мао Цзедун.
С удивлением узнал, что в России есть (скорее всего незарегистрированная) Российская Маоистская Партия - и это их лозунг. В поиске материалов набрёл на сайт одной из их ячеек
Ну, чего сказать - очередные упоротые леваки, которых хлебом не корми, но дай найти "светоч мысли" за бугром - ведь "нет пророков в своём отечестве".
А этот материал посвящён 50-летию начала того процесса, который впоследствии назовут термином "Китайская культурная революция".
Провозгласив в 1958 г. экономическую политику «большого скачка», Мао Цзэдун чуть было не вернул Китай в каменный век.Но на этом председатель КНР не успокоился. Стремясь укрепить свои пошатнувшиеся позиции, он (как считается, с подачи своей четвертой жены Цзян Цин) решил нанести удар по «буржуазной культуре», а фактически – по многовековым традициям страны, в которой всегда с глубоким уважением относились к прошлому и поклонялись предкам. Истинной же целью диктатора было насаждение культа собственной личности, а сделать это было легче всего в обстановке крушения всех прочих авторитетов и ценностей.События, происходившие в Китае в 1966-1969 гг., уместнее всего сравнить со сметающим все на своем пути грязевым потоком. Это была очередная непростительная ошибка Мао, губительная для экономики страны, ее культурного наследия, образования и воспитания молодежи. Мир с недоумением и страхом следил за бесчинствами воинственного политика, давно оторвавшего себя от исторических корней и теперь стремительно превращавшегося в живую легенду. «Культурная революция» разрушила жизни миллионов китайцев. В ходе нее от жестоких преследований пострадало около 729 тыс. человек, многие из которых подвергались избиениям, пыткам и казням. Тысячи наиболее одаренных и образованных граждан, чтобы избежать репрессий, покончили жизнь самоубийством.
Провал «большого скачка» пошатнул политические позиции Мао, однако он продолжал оставаться председателем ПК Коммунистической партии Китая (КПК), кумиром масс и отцом-основателем народного Китая. Кроме того, один из самых верных его сторонников, Линь Бяо, занимал пост министра обороны, так что можно было не опасаться оппозиции со стороны военных. Тем не менее после 1960 г. Мао предпочел на некоторое время уйти в тень.
Китаем от его имени правил при полной поддержке генерального секретаря КПК Дэн Сяопина прагматичный председатель страны Лю Шаоци. Не позволяя великому человеку вмешиваться в экономику, они начали восстанавливать разрушенное «большим скачком» хозяйство, хотя, по мнению критиков Лю, плодами намечавшегося процветания пользовалось только привилегированное меньшинство. Надежды огромных масс китайских крестьян на улучшение жизни сбываться явно не спешили. Лю никогда не стремился вернуть страну в русло рыночной системы, однако именно его успешная экономическая политика позднее дала Мао повод обвинить своего ставленника в «следовании по капиталистическому пути развития». Действительно, в КПК на какое-то время взяла верх правая группировка, которая руководствовалась не абстрактными догмами, а здравым смыслом. По мнению Лю и его сторонников, повышать всеми средствами производительность труда было важнее, чем обеспечивать уравниловку в распределении благ: рост богатства страны в конечном итоге улучшал уровень жизни всех ее граждан. Передовым работникам щедро раздавались премии, а квалифицированные кадры – управленцы, инженеры, мастера – могли заработать существенно больше простых тружеников. На селе поощрялось личное приусадебное хозяйство, которое к 1965 г. давало крестьянам треть всех доходов. В деревнях даже наметилось возрождение слоя середняков и кулаков, уничтоженного в начале 1950-х гг. после проведения земельной реформы. К сожалению для Китая, Мао Цзэдуна не устраивало долгое прозябание на заднем плане. Популярность Лю Шаоци с каждым годом росла, и с этим пора было что-то делать.
Возможно, Мао всерьез волновало возрождение экономического неравенства, однако гораздо больше его заботило состояние умов соотечественников. По правде говоря, его вообще не радовало наличие у них умов. Мао боялся, что общедоступное среднее и высшее образование приведет к появлению в стране интеллектуальной элиты, которая поставит под сомнение правильность идей революции и начнет пренебрегать ими, как это произошло в Советском Союзе в 1960-х гг. Там сформировался новый социальный слой технократов – блестяще образованных ученых, инженеров, управленцев, которые были обеспечены престижной, высокооплачиваемой работой. Они считали, что имеют право на собственное мнение по любому вопросу, и свысока поглядывали на простых работяг. С другой стороны, партийное руководство, пользовавшееся большими материальными привилегиями, превратилось и правящий класс, требовавший от народа беспрекословного подчинения. Эти социальные группы жили в крупных городах, областных и республиканских центрах, где их дети имели гораздо больше перспектив получить прекрасное образование, хорошую работу и завидные должности, чем обитатели провинциальной глубинки. В СССР нарождался слой наследственной номенклатурной элиты – без частной собственности, но зато с высоким общественным положением, солидными доходами и доступом в лучшие учебные заведения. Этот же процесс угрожал и Китаю. Мао понял: медлить нельзя – страна нуждается в радикальной смене политического курса.
Лю Шаоци с женой Ван Гуанмэй в 1949 г. Во время «культурной революции» оба они с подачи Мао Цзэдуна стали главными мишенями бесчинствующих хунвейбинов. Ван удалось выжить, а Лю умер в заключении из-за отсутствия медицинского ухода.
Однако он уже не мог рассчитывать, что КПК единодушно поддержит его план. Фактически Мао собирался уничтожить «старую гвардию», ведь критиковать он собирался именно линию своих прежних ближайших соратников. Он говорил: «Важно разрушить, строительство же пойдет само собой». В борьбе со старыми партийцами ему требовались союзники, а ими могли стать лишь наименее затронутые «буржуазным влиянием» китайцы – бедные крестьяне, солдаты и в первую очередь молодежь. Очень важным для Мао был и фактор времени: здоровье 70-летнего вождя пошаливало. Он уже давно страдал паркинсонизмом, а в 1964 г. перенес легкий инсульт. С Лю Шаоци следовало расправиться в кратчайшие сроки. Но для начала Мао решил продемонстрировать всему миру, что полон сил, и устроил беспрецедентную пропагандистскую акцию: в окружении восторженной молодежи совершил 14-километровый заплыв по реке Янцзы. Это событие широко освещалось всеми средствами массовой информации и вернуло ему былую популярность.
Затевая «Великую пролетарскую культурную революцию», Мао рассчитывал оградить Китай от «ошибок», которые вели к краху советского коммунизма. Мао называл главным ревизионистом Первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущева. Китайский лидер обвинял его в отходе от марксистско-ленинских принципов, прежде всего в отказе от идеи классовой борьбы, и в возрождении капитализма. В Китае такого случиться не должно. Страну возглавит новый, истинно революционный класс – молодежь, сознание которой свободно от пережитков прошлого. Прежнее поколение китайских лидеров «переродилось», поэтому его надо «перевоспитывать», а всех неподдающихся – уничтожат.
В июне 1966 г. главный орган КПК «Жэньминь жибао» («Народная газета») начал бомбардировать страну передовицами, повторявшими на все лады единственную мысль: в Китае должна быть установлена абсолютная власть председателя КПК Мао и предпринята «культурная революция». Насаждением культа личности Мао среди солдат, в массе своей полуграмотных крестьянских парней, активно занялся Линь Бяо. В армейских типографиях спешно печатался своего рода учебник, «Мысли председателя Мао», больше известный как просто «цитатник» или «маленькая красная книжечка». Зазубривание высказываний великого человека оказалось отличным способом промывания мозгов молодого поколения. Вскоре цитатник стал библией «культурной революции». Был отпечатан миллиард его экземпляров, которые распространялись даже на Западе. Укреплявшийся культ личности Мао заставлял массы безоговорочно верить каждому его слову. Сам же председатель КПК возвещал, что проблемы страны могут быть решены только гениальным вождем – естественно, им самим, «великим кормчим», отцом всех китайцев.
Первой мишенью «культурной революции» стали учебные заведения, где формировалось сознание молодых китайцев. Надо было установить полный контроль над этим еще «чистым листом» и заполнить его одинаковым текстом – мыслями «великого кормчего». Мао объявил молодежи, что изобилие знаний грозит неравенством и контрреволюцией. Занятия в китайских школах практически прекратились. Дети читали в основном цитатники, а большую часть времени просто сидели за партами, слушая передаваемые по радио тексты газетных статей и гениальные высказывании председателя Мао. Публиковались информационные бюллетени с фотографиями зарубежных, в том числе европейских, лидеров, внимательно изучающих «маленькие красные книжечки»: китайцы должны были видеть, что их «великий кормчий» указывает путь всему прогрессивному человечеству. Каждый день учащиеся и военнослужащие хором, как молитву, цитировали его изречения. Газеты пестрели трогательными статьями о любви простых людей к председателю Мао. Например, один крестьянин оклеил стены спальни 32 портретами вождя – едва открыв глаза, он хотел видеть перед собой самое дорогое лицо. Правда, на этого фанатика потом донесли, что он воспользовался дармовыми изображениями вместо обоев, которые были ему не по карману. Портреты отобрали, а хитреца публично «перевоспитали» палочными ударами.
Мао прекрасно понимал, ч то основная масса китайцев, то есть среднее и старшее поколение, слабо реагирует на npoпагандисткую шумиху, и нашел более действенное средство. Он объявил о создании ударных отрядов «культурной революции» – хунвейбинов («красных охранников») из школьников и студентов и цзаофаней («бунтарей») из молодых рабочих. Эти безоговорочно преданные ему юнцы должны были вести разъяснительную работу с широкими народными массами, а проще говоря – выявлять и своими силами «перевоспитывать» несознательных. Фактически ультрареволюционная молодежь терроризировала население, в том числе собственных родителей, уличая растерянных людей в «буржуазных» мыслях и поступках. Одну женщину, например, хунвэйбины избили по доносу ее сына, который слышал, как мать жалуется па дороговизну помидоров.
Мао требовал от хунвейбинов особенно внимательно присматриваться к учителям. Они традиционно оказывали на молодежь большее влияние, чем родители, и оставались главным источником «буржуазной культуры». Чтобы завоевать умы китайской молодежи, Мао предстояло покончить с авторитетом учителей. В каждой китайской школе проходили показательные процессы над выявленными среди педагогов «контрреволюционерами», которых унижали, избивали, а то и убивали. В некоторых школах дети даже устраивали импровизированные тюрьмы, где пытали учителей. Педагогов заставляли носить кепки и ошейники с надписями типа «Я чудовище», посылали чистить отхожие места, в буквальном смысле мазали черной краской. Преподаватели, уличенные в излишней строгости, формальном или традиционном подходе к обучению, часами стояли на коленях перед своими учениками, извиняясь за совершенные «преступления».
Широкомасштабная акция была проведена в Пекинском университете. Более 60 профессоров и доцентов, включая ректора, после избиений заставили надеть бумажные колпаки с разнообразными абсурдными надписями. Их лица выкрасили черной тушью – в цвет зла и контрреволюции. Всем жертвам, включая пожилых мужчин и женщин, приказали стоять, согнувшись и подняв связанные за спиной руки. Эта пытка называлась «реактивным самолетом». Преподавателей, критиковавших работу студентов, обвиняли в перерождении и могли публично забить до смерти.
Однако, взбаламутив необразованную молодежь, Мао выпустил из бутылки джинна, которого, как он сам позже признавался, не мог держать в узле. От 11 до 13 млн хунвэйбинов хлынули в Пекин, где им разрешалось бесплатно пользоваться общественным транспортом и питаться в революционных столовых. В столице главным их занятием стало проведение массовых митингов, на которых скандировались цитаты из «маленькой красной книжечки» и провозглашались здравицы Maо, приобретавшему чуть ли не статус живого бога. Распространялись слухи о чудесах, случавшихся с людьми, которые в трудную минуту вспоминали мудрые слова председателя КПК. Утопающие внезапно спасались, слепые прозревали, умирающие возрождались к жизни. Стоило лишь, воззвать к имени Мао, и происходили невероятные вещи. Один летчик рассказывал, что его самолет загорелся и стал падать. Уже теряя сознание, он задумался о словах председателя Мао и вдруг словно очнулся – полет проходил нормально, с машиной все было в порядке.
Во время очередного митинга на центральной площади Пекина Тяньаньмынь заместитель Мао по партии и министр обороны Линь Бяо призвал миллион с лишним слушавших его хунвэйбинов развернуть наступление на четыре пережитка прошлого – старые идеи, старую культуру, старые обычаи и старые привычки. Это стало сигналом к разрушительной вакханалии, перед которой меркнут бесчинства вандалов, гуннов и готов в эпоху падения Римской империи. По всему Китаю на улицы высыпали миллионы хунвейбинов, которые, словно саранча на посевы, набросились на все, что ценилось старшими поколениями. Дома переворачивались вверх дном -антиквариат, картины, образцы каллиграфического искусства, просто красивые вещи уничтожались как пережитки прошлого. Запылали костры из книг – китайской классики и зарубежной литературы. Публичные библиотеки очищались от изданий, в которых не цитировались гениальные мысли Мао. Исключение делалось только для произведений классиков марксизма-ленинизма и Сталина. Пекинские книжные магазины изменились до неузнаваемости: теперь все полки были заставлены цитатниками и прочими произведениями «великого кормчего». Уничтожались записи старинной и западной музыки. Золотые рыбки оказались на грани вымирания – их истребляли как символ буржуазного декаданса. Сколько золотых рыбок стали жертвами классовой борьбы, никто, конечно, не считал.
За несколько недель фанатичные хунвейбины уничтожили почти все ценности из частных коллекций. Китайские писатели, художники, ученые кончали с собой, не желая жить в эпоху варварства, терпеть измывательства и избиения со стороны оголтелых малолетних вандалов. Избитый хунвэйбинами маньчжурский романист Лао Шэ утопился в пруду. После перенесенных издевательств совершили самоубийства историк Цзянь Боцзань с женой и родители знаменитого пианиста Фу Цуна (сам он успел сбежать в Англию). В один день наложили на себя руки 60 преподавателей Шанхайского университета. Одну учительницу английского языка хунвейбины схватили, обнаружив у нее пишущую машинку с английским шрифтом. Они заявили, что это радиопередатчик, хозяйка которого – тайный агент империализма. После пыток ее заперли в коровнике, где она от отчаяния повесилась. Разграблению подверглись все китайские музеи, дворцы, храмы и древние захоронения. Разбушевавшиеся толпы с ликованием крушили статуи и пагоды. Перед натиском возбужденных молодчиков мог бы не устоять даже Запретный город в центре Пекина – с императорским дворцом, полным бесценных сокровищ. Его спас премьер Чжоу Эньлай, приказавший солдатам не пропускать хунвэйбинов в ворота.
Китайская полиция в происходящее не вмешивалась. Она получила четкую инструкцию: не препятствовать молодежи в проявлениях «классовой ненависти», даже если это связано с нанесением тяжких телесных повреждений или убийством. Китайских интеллигентов и их близких заставляли становиться на колени, принуждали кланяться хунвэйбинам в ноги, пороли ремнями с металлическими пряжками. Многим жертвам выбривали половину головы – чтобы все издали узнавали «преступников».
Если разобраться, значительная часть хунвэйбинов интересовалась идеями Мао не больше, чем он сам их проблемами. Безработная. нищая, скучающая молодежь нашла простейший выход для своей энергии и недовольства жизнью. Лучшими революционерами становились юнцы с криминальными наклонностями и нездоровой психикой, а то и бывшие малолетние преступники, которых, как потом выяснилось, среди главарей хунвэйбинов оказалось множество. Неудивительно, что «контрреволюционеров» преследовали с изощренной жестокостью. Например, министра угольной промышленности Чжан Линьчжи допрашивали 52 раза на протяжении 33 дней и пытали, выбивая признание в антинародных замыслах. Его также заставляли носить на голове чугунный шлем весом 30 кг, пока наконец не вывели на площадь, где публично замучили до смерти. Слишком щепетильных студентов, которые без должного энтузиазма участвовали в таких издевательствах, высылали из городов в глухие деревни на «перевоспитание».
Тем временем жена Мао Цзян Цин, бывшая артистка, занялась преобразованием китайского искусства. Его традиционные формы должны были уступить место новым, проникнутым революционным духом маоизма. Запрещались шедшие десятилетиями спектакли, оставались только «политически правильные» типа «Красные отряда женщин» – одной из всего восьми образцово-показательных пьес, которые отныне разрешалось ставить китайским театрам. Происходившая за кулисами «культурная революция» была достойным отражением уличных погромов. Одну из гримерш жестоко избили за то, что она ярко раскрасила лицо отрицательного героя, сделав его «неправдоподобным». Сурово критиковали артистов балета – если они танцевали «слишком хорошо», «слишком традиционно», «слишком индивидуально». Привычные пачки и костюмы им пришлось сменить на военную форму, слегка переделанную для большей свободы движений. Каждое слово, произнесенное Цзян Цин по поводу китайской культуры, становилось законом.
Закрывались книжные магазины, запрещалось продавать любые книги, кроме цитатника Мао, который стал средством не только идеологической, но и физической борьбы. Было зафиксировано множество случаев, когда книгой в твердой обложке до смерти забивали видных деятелей партии, выбивая из них таким образом «буржуазный яд».
В театре выходили только «революционные оперы из современной жизни», написанные женой Мао Цзян Цин. Таким образом осуществлялась кампания за «социалистическое перевоспитание».
Мао Цзэдун и Цзян Цин
Были сожжены все декорации и костюмы спектаклей Пекинской оперы. Сжигались монастыри и храмы, была снесена часть Великой китайской стены. Последнее было объяснено нехваткой кирпичей для «более необходимых» свинарников. Давлению подверглись и владельцы лавок и магазинов, которых заставляли менять название. Во многих домах проходили обыски с целью доказать неблагонадежность хозяев. При этом хунвейбины часто занимались мародерством.
В городах заменяли старые названия улиц более революционными. Так, улица Зеленых ив и тополей стала улицей Красного Востока. Впрочем, большинство переименований было гораздо менее поэтичными – появились, скажем, улицы Разрушения старого и многочисленные улицы Революции. А ресторан «Аромат свежего ветра» превратился в «Запах пороха». В хаос погрузилось уличное движение Пекина. Красный цвет был символом нового Китая, поэтому использование его как стоп-сигнала сочли реакционным. На красный свет теперь полагалось двигаться, а на зеленый стоять. Более того, борьба с «правым уклоном» привела было к замене правостороннего движения левосторонним, но вскоре кто-то вспомнил, что это традиция британских империалистов, и вопрос о том, по какой стороне ездить, некоторое время вызывал жаркие споры. Водители предпочитали вообще не задумываться о правилах, число ДТП резко подскочило, но это, похоже, никого не тревожило. Впрочем, ходить по улицам пешком было не менее опасно. Патрули хунвейбинов останавливал и подозрительных, стригли тех, кто носил слишком длинные волосы, разрезали узкие брюки, рвали нарядные юбки, ломали высокие каблуки. Мао ловко воспользовался атмосферой всеобщей истерии и повальных «разоблачений» и объявил руководителей страны Лю Шаоци и Дэн Сяопина прислужниками капитализма. Лю Шаоци стал самой видной жертвой «культурной революции». Мао торжествовал полную победу над своими соперниками. Лю и его сторонников отстранили от власти, лишили всех постов и подвергли жестоким преследованиям. Эта расправа над «старой гвардией» ярко демонстрирует обстановку, царившую в то время в Китае. Даже такой могущественный человек, как Лю Шаоци, не смог остановить бурю, которую поднял в стране «великий кормчий». Лю выступил перед ЦК КПК с уничижительной самокритикой, чем заслужил похвалу самого «отца китайского народа», однако этого оказалось мало. Лю надеялся на снисхождение Мао, соратником которого он был с момента основания компартии, но, к сожалению, бывшего председателя КНР и его жену Ван Гуанмэй люто ненавидела всесильная Цзян Цин. Младших детей опальной четы исключили из школы, сына посалили к тюрьму, а старшую дочь выслали в приграничную деревню. Здоровье Лю сильно пошатнулось. Хунвэйбины продолжали преследовать его детей и супругу, которая вскоре тоже оказалась за решеткой. От смерти ее спасло только вмешательство премьера Чжоу Эньлая.
Однако хунвэйбины не угомонились. Они врывались в дом Лю и оклеивали стены комнат обличительными плакатами. Пожилого человека вытаскивали на улицу, заставляли наизусть цитировать Мао, а за неточные формулировки избивали. Узнав об этом, 13 января 1967 г. Мао вызвал Лю в Великий зал народа, где посоветовал ему «прочесть несколько книг», чтобы лучше понимать коммунистические идеи. Лю таскали на многолюдные собрания, где в ходе «критики» били по щекам «маленькой красной книжечкой». А когда он пытался оправдываться, приказывали заткнуть рот и «не распространять ядовитые идеи». Ван Гуанмэй доставили в Университет Цинхуа, где обвинили в буржуазных взглядах, избили и унизили на глазах у 300 тыс. человек: ей надели на шею ожерелье из шариков для пинг-понга. А 5 августа 1967 г. многострадальных супругов окончательно разлучили. Лю понял, что жить осталось недолго. Когда хунвэйбины повесили ему на шею плакат с петлей и сжатыми кулаками, он в последний раз попытался просить у Мао пощады, но не получил ответа. Жену и детей Лю больше не увидел. Некоторое время он оставался под домашним арестом, причем охрану вокруг его дома удвоили, запретив ей проявлять к узнику малейшую снисходительность. Лю очень ослаб, еле ходил и с трудом ел. Oт заплесневелого хлеба и сырого риса, выдаваемых в качестве «пайки», у него ужасно болел желудок. Все тело непрерывно тряслось. Врачи не упускали случая лишний раз оскорбить больного. Охрана прекратила передавать ему витамины и даже лекарство, которое он принимал от диабета. Вскоре он уже не мог есть самостоятельно - его перевели в подвал и принудительно кормили через введенную через нос трубку. В 1969 г. бывший председатель КНР Лю Шаоци, сыгравший в создании коммунистического Китая роль, пожалуй, не меньшую, чем сам Мао, умер в заточении, став очередным мучеником «культурной революции».
Большинство хунвейбинов были детьми из неблагополучных семей. Они с детства были приучены к жестокости и с радостью выполняли указания Мао и его сторонников. Однако скоро в их среде произошло расслоение по признаку происхождения. Банды поделились на «красных» (выходцы из семей интеллигенции и партработников) и «черных» (дети из неблагополучных семей). Вскоре они начали враждовать между собой.
Между тем контролировать ее ход становилось все труднее. Мао приказал хунвэйбинам отправляться по деревням и перетряхивать в поисках ревизионистов сельскую партийную верхушку. Стоит ли говорить, что революционеры вели себя как шайки разбойников, наводя ужас на простых китайцев. Один из хунвэйбинов с гордостью рассказывал: «Мы опасались, что люди будут прятать запрещенные вещи, поэтому очень тщательно обыскивали их дома. Одни из нас обдирали со стен обои и смотрели, нет ли чего-нибудь под ними. Другие, взяв кирки и лопаты, перекапывали погреба. Двое или трое ребят из моей группы выдавливали из тюбиков зубную пасту в поисках драгоценностей. Нашей целью было унизить подозреваемых».
Все это, естественно, не способствовало подъему экономики, и среди населения стал слышаться ропот недовольства. В крупных городах рабочие объединялись в независимые профсоюзы и требовали участия в управлении страной. Центром такого движения стал Шанхай со своими крупнейшими в Китае промышленными предприятиями и наиболее «политически сознательным» пролетариатом. Оттуда громче всего раздавались жалобы на несправедливую оплату труда и бездействие официальных, подконтрольных государству профсоюзов.
Выдержка из пропагандистской газеты, 1 июня 1966 года: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замыслы ревизионистов! Уничтожим монстров - ревизионистов хрущевского толка!»
В 1967 г. была провозглашена Шанхайская коммуна по образцу Парижской 1871 г., которая отказалась подчиняться Пекину. Приветствовав на словах эту инициативу трудящихся, Мао вовсе не хотел ее распространения на другие промышленные центры Китая, что могло бы привести к полной утрате контроля над страной. Он опасался настоящей гражданской войны, поскольку в некоторых провинциях у власти оставались сторонники Лю Шаоци. Пришло время консолидировать партию и восстановить ее прочную власть, а следовательно, покончить с анархией. «Умеренный» премьер Чжоу Эньлай призвал к прекращению насилия, и китайская армия качала разгонять шайки хунвэйбинов, наводя относительный порядок.
В конечном итоге Мао был вынужден применить армию против ставших неуправляемыми хунвейбинов. Они были признаны «некомпетентными» и «политически незрелыми». Банды вступали в борьбу с армией, за что им грозило полное уничтожение. В сентябре 1967 года отряды и организации хунвейбинов были распущены. Главари были отправлены на сельскохозяйственные работы в провинции (осенью 1967 года -- около 1 млн человек, в 1970 году -- 5,4 млн), некоторые были публично расстреляны.
Однако к 1968 г. система образования в Китае оказалась практически разрушена. Квалифицированным преподавателям, пережившим нападки хунвэйбинов, запрещалась профессиональная деятельность. Учебников почти не осталось- их уничтожили как источник «буржуазной отравы». Учеба в школах сводилась к заучиванию наизусть и хоровому скандированию изречений «великого кормчего» и исполнению революционных танцев. В вузах дела обстояли не намного лучше. В конце концов правительство приняло решение выдать всем студентам дипломы без экзаменов и распределить их подальше от крупных городов, в которых скопление сравнительно грамотной молодежи могло привести к оживлению «ревизионизма». Выпускников направляли на самую тяжелую работу, например в шахты, где катастрофически не хватало техники и почти все приходилось делать вручную. Мужчины и женщины ползали по узким штрекам, волоча за собой корзины с углем. По деревням разъезжались босоногие доктора с квалификацией в лучшем случае фельдшеров, пришедшие на смену опытным врачам, которые если и выжили, то оказались в тюрьмах или проходили «трудовое перевоспитание».
Мао боялся, что партийные бюрократы, особенно младшего поколения, не закаленные революционной борьбой 1930-1940-х гг., поспешат забыть свое рабоче-крестьянское происхождение и превратятся в «недоступных столоначальников» и «высокомерных господ». Напомнить им коммунистические принципы могло лишь возвращение к корням. В результате в сельской местности была создана густая сеть «кадровых школ 7 мая». Считается, что к 1970 г. в них успели «поправить здоровье» 95% партийных функционеров. Судьба высших управленцев была еще тяжелее. Их учили ценить труд простых людей. Для работы на полях или в шахтах эти специалисты не годились, поэтому им раздали метлы, швабры и ведра. Один из ответственных работников стал мыть общественные уборные в своем районе, где его знал любой ребенок. Можно только догадываться, каких моральных мук ему это стоило. Мао перешел от репрессий к безумной социальной инженерии. Начальство обязано было поменяться местами с подчиненными. Администраторы мели полы, инженеры красили стены,
хирурги опорожняли ночные горшки. Кого волновала смерть пациента, если операция была проведена политически грамотным санитаром. «Перевоспитывались» даже городские рабочие – их миллионами отправляли на село осваивать сельскохозяйственные профессии. Результаты такой политики были плачевными. Сельские жители лишний раз убедились в, возможно, уже известной им истине: все горожане – белоручки, способные только объедать деревню. А те в свою очередь узнали, что спать на соломе холодно, а убирать навоз – все равно что сворачивать горы голыми руками.
«Великая пролетарская культурная революция» растянулась на целое десятилетие, хотя к последние годы тяжелобольной Мао Цзэдун вес больше отходил от дел. Зато в стране усиливалось пагубное влияние его супруги Цзян Цин. В составе так называемой «банды четырех» она после 1973 г. фактически возглавила КПК, объявив врагами народа множество своих соперников, в том числе верного, но слишком популярного Линь Бяо. Мао умер в 1976 г. К счастью, в компартии снова взяли верх прагматики, и ни одному из лидеров «культурной революции» не удалось занять место «великого кормчего». Страна вздохнула с облегчением. Неформально, но фактически власть перешла в руки чудом выжившего Дэн Сяопина. В 1978 г. из тюрьмы освободили героически перенесшую все испытания престарелую Ван Гуанмэй, а в 1980 г. посмертно реабилитировали и ее мужа, Лю Шаоци, признав, что обвинения против него «не подтвердились».
Кроме того, «бунтарями» была уничтожена значительная часть культурного наследия китайского и других народов КНР: тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов, монастыри и храмы в Тибете.
Из решения ЦК КПК, 1981 год: «Культурная революция не была и не может быть революцией или социальным прогрессом в каком бы то ни было смысле. Она была смутой, вызванной сверху по вине руководителя и использованной контрреволюционными группировками, смутой, которая принесла серьезные бедствия партии, государству и всему многонациональному народу».
Мне кажется, что Мао Цзэдун с помощью культурной революции хотел разрешить растущий конфликт между правящим классом и народом. Мао пытался свергнуть правящий класс и образовать новый - он считал, что цели культурной революции тождественны тем, что ставили перед собой коммунисты в двадцатых годах. Он боялся, что коммунисты станут элитой, которая сядет на шею народу: новые революционеры очень быстро становятся правящим классом, и после этого все повторяется. Революционеры говорили, что главное - это равенство, но когда пришли к власти, они изменились, и Мао Цзэдун хотел средствами культурной революции преодолеть эту цикличность истории. Как вы знаете, современные китайцы тоже выступают против коррупционеров - они наверняка могут понять логику, которой руководствовался Мао Цзэдун. Проблема заключается в том, что высокие идеалы привели к огромной трагедии...
И осуществить массовое перевоспитание населения.
Предпосылки Культурной революции:
Стремление маоистов быстрыми темпами построить гос. социализм.
Полное реформирование КПК. Ликвидация антимоаистких сил. Утверждение личной диктатуры Мао в партии и в гос. жизни.
Стремление маоистов провести не только культурную революцию, но и сформировать новый тип личности китайца.
Важным этапом подготовки к новой кампании принято считать публикацию в ноябре 1965 г. статьи шанхайского интеллектуала Яо Вэньюана с критикой У. Ханя, автора исторической пьесы «Разжалова-ние Хай Жуя». Статья была тут же перепечатана всеми газетами в КНР. В Пекине создан специальный комитет во главе с Первым секретарем столичного гор-кома КПК Пэн Чженем: он должен был «разобраться» с У. Ханем, ко-торый являлся заместителем мэра Пекина.
Но основной задачей, по мнению Мао Цзэдуна , была чистка пар-тии.
Мао Цзэдун не появлялся публично 6 месяцев. Затем, 7 мая 1966 г., Мао Цзэдун обратился к министру обороны Линь Бяо с пись-мом «Превратить армию в великую школу», в котором он призывал распространить армейский образ жизни на все сферы общества. Ар-мия в самом деле напоминала ячейку коммунизма : демонстрировала всеобщее равенство в питании, одежде; даже всякие знаки отличия, офицерские звания были отменены в Китае еще в мае 1965 г. В марте 1966 г. там смещены многие высшие чины, в том числе и начальник Генерального штаба; все назначения шли теперь только через мини-стра обороны и военный совет ЦК КПК, возглавлявшийся лично Мао Цзэдуном.
16 мая 1966 г. была создана новая комиссия по делам «культурной ре-волюции»; возглавил ее Чень Бода, личный секретарь Мао Цзэдуна. Его заместителями в комиссии были Цзян Цин, Яо Вэньюань, Ван Хунвэнь и Чжан Чуньцяо (в будущем так называемая «банда четырех»).
25 мая 1966 г. в Пекинском университете появились настенные га-зеты — «дацзыбао», с призывами разгромить партком и ректорат, от-казаться от системы экзаменов, перевоспитать преподавателей, по-мочь им избавиться от «буржуазных привычек». Эту задачу взяли на себя специально созданные отряды « хунвейбинов » — «красных охран-ников» из учащейся молодежи. Преподавателей, заслуженных Профессоров облачали в колпаки, вешали на грудь табличку с надписью «Каппу-тист» (т. е. идущий по капиталистическому пути). Их заставляли пуб-лично каяться, признавать свои «ошибки», давать обещания «испра-виться». Шли погромы руко-водства учебных заведений, издевательства над преподавателями, сжигание книг. Занятия были повсеместно прекращены.
В июле 1966 г. распространились слухи о серьезной болезни Мао Цзэдуна, поговаривали даже о его предстоящем уходе на почетный пост. Чтобы опровергнуть эти слухи, в июле 1966 г. был организован грандиозный заплыв через реку Янцзы, в районе города Ухань. Мао Цзэдун, преодолев 15 км, продемонстрировал тем самым отменное здоровье и хорошую форму.
1 августа 1966 г. открылся XI Пленум ЦК КПК. Мао Цзэдун: «Огонь по штабам!». Это оз-начало, что главный удар теперь будет нанесен по высшему руковод-ству. В последующие дни прямо на Пленуме были сняты со своих по-стов 7 руководителей секретариата ЦК КПК, ликвидированы посты всех заместителей Мао Цзэдуна, за исключением одного — Линь Бяо. На Пленуме ЦК КПК было принято решение о начале «Великой пролетарской культурной революции». Ее главная цель — «разгром сто-ящих у власти и идущих по капиталистическому пути». Хунвейбинов призывали нападать на партийных бюрократов, искоренять старые традиции и ревизионизм. Предусматривался и возврат к социально-экономической политике конца 1950-х гг.
18 августа 1966 г. в Пекине состоялся грандиозный митинг хунвей-бинов с участием 1,5 млн. человек. Мао Цзэдун призвал поддержать хунвейбинов в их критике и исправле-нии руководителей. Началась активная «деятель-ность»: хунвейбины громили официальные учреждения, измыва-лись над образованными людьми, уничтожали музеи и произведе-ния искусства. Была прекращена деятельность Федерации профсоюзов, китай-ского комсомола, женских и спортивных организаций, творческих союзов — все они считались частью бюрократической системы.
Кампании перевоспитания проводились в массовом порядке: всего, по официальным китайским данным, пострадало 100 млн. человек. Обычным явлением стала высылка из городов: только до октября 1966 г. было выслано свыше 400 тыс. человек. Всего за годы «культур-ной революции» было репрессировано 2 660 китайских писателей, 142 тыс. преподавателей, 53 тыс. деятелей науки и техники.
В Пекине было разгромлено свыше 300 центральных учрежде-ний. Создалась угроза полной анархии. В этих условиях армия как единственная дисциплинированная си-ла стала по собственной инициативе восстанавливать порядок, брать под контроль предприятия и коммунальные службы в городах.
С февраля 1967 г. началось создание ревкомов — новых органов вла-сти, призванных заменить уничтоженные государственные структу-ры. Они должны были состоять из трех элементов: революционных масс (хунвейбины и цзаофани), революционных руководящих кадров (начались призывы: «не снимать всех подряд») и военных.
С апреля 1967 г. в «бесчинствах хунвейбинов» пытаются обвинить Лю Шаоци; начались столкновения между отрядами хунвейбинов, цзаофаней и военными. Пик пришелся на июль, когда произошли серьезные беспорядки в Ухани, где местные цзаофани арестовали и избили прибывших из Пекина деятелей во главе с министром обще-ственной безопасности Се Фучжи. Пришлось направлять туда вой-ска, чтобы провести чистку как в гарнизоне, так и среди цзаофаней. Ряд экстремистски настроенных лиц стали призывать распростра-нить «культурную революцию» на армию, захватывали оружие, скла-ды с боеприпасами и т. д.
Осенью 1967 г. Мао Цзэдун дал указание: «сплотить ряды» — уме-рить активность, создавать ревкомы, проводить подготовку к IX съез-ду КПК. Реорганизация партии должна проводиться под контролем хунвейбинов и цзаофаней. Согласно инструкциям ЦК КПК, от пар-тийной работы следовало отстранять: «изменников», «подозреваемых в измене», «секретных агентов» и «лиц, показавших себя с плохой сто-роны», а также тех, «к кому цзаофани имеют серьезные претензии».
В апреле 1968 г. начался новый всплеск кампании: проводилась «революционизация ревкомов», «чистка классовых рядов». Повсеместно проходили митинги-судилища, возобновились стычки с войсками, нападения на коммуникации, учреждения, банки и магазины. В июне 1968 г. состоялась встреча Мао Цзэдуна с руководителями хунвейбинов и цзаофаней в Пекине, где он поблагодарил их за «проделанную работу», но попросил прекратить насилие. Было принято решение организовать в учебных заведениях «рабочие бригады»; популярным стал лозунг: «Рабочий класс должен руководить всем!». Армия интенсивно взялась за наведение порядка, повсеместно создавались новые органы власти — ревкомы.
В 1968 г. решение о создании «школ 7-го мая» для перевоспитания партийных кадров. В декабре 1968 г. по ре-шению партии активисты «культурной революции» направляются в сельские и окраинные районы, где они должны были собственным примером продемонстрировать новое отношение к труду. Истинной причиной было, конечно же, намерение убрать этот «горючий материал» из городов, поскольку «культурная революция» явно шла на спад.
Бесчинства хунвейби-нов и цзаофаней привели к параличу инфраструктуры и дезорганизова-ли производство. В 1967 г. спад в промышленности составил 20%, рез-ко нарушилась работа транспорта, сократилась добыча угля. Только после того, как армия взяла предприятия под свой контроль, удалось приостановить спад и к 1969 г. восстановить производство на уровне 1966 г,«большого скачка» не произошло; все вни-мание было сконцентрировано на политической борьбе.
Важным обстоятельством стало то, что ущерб, нанесенный сельско-му хозяйству, был относительно невелик: поездки хунвейбинов в сель-скую местность были запрещены. Кроме того, хорошие погодные усло-вия способствовали росту урожайности зерна (1966 г. - 180 млн. т). Не был затронут «культурной революцией» и сектор военной промыш-ленности; именно в 1968-1969 гг. проведены три успешных испытания китайской водородной бомбы.
В апреле 1969 г. состоялся IX съезд КПК. Он отметил «решающие ус-пехи культурной революции». Многие наблюдатели в то время конста-тировали усиление роли армии в жизни общества. Китай постигла огромных масштабов катастрофа. Скрыть ее было невозможно. Самое важное следствие — массовое разочарование людей. Коммунистическая власть потеряла свой престиж; она не су-мела гарантировать того, что от нее ожидали: надежности, стабильности, отсутствия потрясений. В годы «культурной революции» десятки миллионов людей подверглись насилию. То, что кампания велась ру-ками молодежи, затронуло традиционные ценности Китая, где почи-тание старших было основой отношений. Был скомпрометирован и принцип «потери лица», значение которого для поддержания морали в обществе было всегда исключительно велико.
