Как отличить депрессию от уныния: советы психиатра. На вопрос, почему он злился, он отвечает: “я не знаю”

– Хотелось бы, чтобы наша беседа была полезна тем, кто имеет намерение обратиться за помощью, но по некоторым причинам медлит, – или близким таких людей. Все мы знаем, что в обществе существуют определенные «страшилки», связанные с психиатрией – давайте попробуем их если не развеять, то хотя бы проговорить.

Люди уверены, что психиатрические расстройства – это нечто крайне редко встречающее, а потому сам факт наличия такого заболевания выводит человека за черту общества. Итак, первый вопрос: как много людей страдает психическими заболеваниями?

– Психические расстройства встречаются достаточно часто. По имеющимся данным в Российской Федерации ими страдают около 14% населения, при этом около 5,7% нуждается в психиатрической помощи. Примерно такие же цифры мы увидим в странах Европы и в США. Речь идет о всем спектре психических расстройств.

В первую очередь нужно упомянуть о депрессивных состояниях, которыми страдает во всем мире около 350 млн. человек, а в России около 9 млн. К 2020 году, по мнению экспертов ВОЗ, депрессия выйдет на первое место в мире по частоте заболеваемости. Почти 40-45% тяжелых соматических заболеваний, включая онкологические, заболевания сердечно-сосудистой системы, постинсультные состояния, сопровождаются депрессией. Примерно 20% женщин в послеродовом периоде вместо радости материнства испытывают депрессивное состояние. Можно сразу упомянуть, что тяжелая депрессия в ряде случаев, при отсутствии медицинской помощи, приводит к летальному исходу – к самоубийству.

В связи с увеличением продолжительности жизни и старением населения в последние десятилетия увеличивалась частота встречаемости различных разновидностей деменций позднего возраста, включая болезнь Альцгеймера и ассоциированных с ней расстройств.

Особую актуальность в последнее время приобрели проблемы аутизма в детском возрасте (частота встречаемости в настоящее время 1 случай на 88 детей). Очень часто, когда родителя начинают замечать, что их ребенок существенно отличается в своем развитии от сверстников, они готовы идти со своей проблемой к кому угодно, только не к психиатрам.

К сожалению, в РФ сохраняется высокий удельный вес лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией.

В настоящее время в связи с изменением общего жизненного уклада и стрессогенностью нашей жизни возросло число пограничных психических расстройств. Распространенность так называемых эндогенных психических заболеваний, связанных в первую очередь с генетической предрасположенностью, а не влиянием внешних факторов, к которым относится биполярное аффективное расстройство, рекуррентное депрессивное расстройство, а также заболевания шизофренического спектра, остается примерно одинаковой – около 2 %. Шизофрения отмечается примерно у 1% населения.

Получается примерно каждый сотый. А каков среди таких больных процент людей, сохраняющих социализацию? Почему спрашиваю: в общественном сознании существует некий стереотип – человек, страдающий таким заболевание, изгой, быть сумасшедшим как бы позорно.

– Ставить вопрос о позорности болезни совершенно некорректно. Недопустимо как с религиозной, так и просто с человеческой точки зрения. Любая болезнь есть крест, посланный человеку, – и каждый из этих крестов имеет свой, совершенно определенный смысл. Давайте вспомним слова о том, что каждому человеку мы должны оказывать почтение как образу Божьему, вне зависимости от положения, которое он занимает, и состояния, в котором находится: «И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собой, чтоб тебе не иметь недостатка в любви». Вот это и есть христианское отношение к человеку, какой бы болезнью он ни страдал. Вспомним и отношение Христа Спасителя к прокаженным.

Но, к сожалению, иногда бывает, что наши больные воспринимаются именно как прокаженные.

В психиатрической литературе очень серьезно обсуждается проблема дестигматизации психически больных, то есть изменение отношения общества к психически больным и разработка такой системы организации психиатрической помощи, которая сделала бы ее доступной для всех категорий населения, и к необходимости обращения к психиатру относились бы как к обращению за помощью к любому врачу-специалисту. Диагноз "шизофрения” – это не приговор, это заболевание имеет различные формы течения и варианты исходов. Современные лекарственные препараты позволяют качественно изменить течение и исход данного заболевания.

Согласно эпидемиологическим данным примерно в 15-20% случаев шизофрения имеет одноприступное течение, когда при адекватном лечении по существу наступает выздоровление.

У нас, в Научном центре психического здоровья, существует много примеров, когда люди, заболев в юношеском возрасте, спустя лет 20-25 имеют и имели достаточно благополучный семейный и высокий социальный статус, женаты, у них дети, они сделали успешную карьеру, а кто-то даже и в науке, сумев защитить диссертации, получить учёные звания и признание. Есть и те, кто сделал, как сейчас принято говорить, успешный бизнес. Но нужно понимать, что в каждом случае прогноз индивидуален.

Когда мы говорим о шизофрении и о так называемых заболеваниях шизофренического спектра, мы должны помнить, что больные этим заболеванием нуждаются в длительном многолетнем, а в ряде случаев и пожизненном приеме лекарственных препаратов. Точно также как больные сахарным диабетом первого типа нуждаются в получении инъекций инсулина.

Поэтому никакие самостоятельные попытки отменить терапию недопустимы, это приводит к обострению заболевания и инвалидизации больного.

– Давайте поговорим о том, как происходит начало заболевания. Человек, а тем более его близкие, могут долго не понимать, что с ним происходит. Как понять, что без психиатра уже не обойтись? Мне рассказывали, как в монастырь одной из поместных Церквей привезли болящую сестру. Первое, что сделали в обители – позволили ей не принимать лекарства. Состояние больной обострилось. Потом матушка-игуменья сориентировалась, за приемом лекарств стали специально следить, но ведь и духовные лица не всегда понимают, что такое психическое расстройство.

– Проблема выявления психических заболеваний очень серьёзная и очень непростая. Пример, который вы привели, очень характерен – в монастыре решили, что смогут своей любовью к этой больной девушке и заботой о ней справиться с болезнью. К сожалению, так бывает нередко – люди не понимают, что «наши» болезни имеют очень серьёзную биологическую основу со значимыми генетически детерминированными нарушениями. Внимательный заботливый уход, конечно, очень важен, но всё-таки обязательно требуется профессиональная помощь врачей.

К сожалению, многие не осознают насколько это заболевание серьезно. Можно вспомнить трагическую во Пскове в 2013 году , убитого душевнобольным, которого вместо госпитализации послали на беседу к священнику, или гибель трех монахов в Оптиной Пустыне в 1993 году также от рук душевнобольного.

Больные эндогенными психозами часто высказывают различные идеи неправдоподобного или сомнительного содержания (например, о преследовании, о угрозе их жизни, о собственном величии, о своей вине), нередко они говорят, что слышат внутри головы «голоса» – комментирующего, приказывающего, оскорбляющего характера. Нередко они застывают в причудливых позах или испытывают состояния психомоторного возбуждения. У них меняется поведение по отношению к родственникам и друзьям, может появиться необоснованная враждебность или скрытность, страх за свою жизнь с совершением защитных действий в виде зашторивания окон, запирания дверей, появляются непонятные окружающим многозначительные высказывания, придающие загадочность и значимость обыденным темам. Нередко больные отказываются от еды или тщательно проверяют содержания пищи. Бывает, что отмечаются активные действия сутяжнического характера (например, заявления в полицию, письма в различные организации с жалобами на соседей).

С человеком, который находится в подобном состоянии, нельзя спорить, пытаться ему что-либо доказывать, задавать уточняющие вопросы. Это не только не действует, но и может усугубить имеющиеся расстройства. Если он относительно спокоен и настроен на общение и помощь, его нужно внимательно выслушать, попытаться успокоить и посоветовать обратиться к врачу. Если состояние сопровождается сильными эмоциями (страх, гнев, тревога, печаль), допустимо признать реальность их объекта и попытаться успокоить больного.

– Но у нас боятся психиатров. Говорят – «заколют, будет как овощ», и прочая.

– К сожалению, в медицине лекарств, которые лечат серьезные заболевания и вообще не имеют побочных эффектов нет и быть не может. Об этом еще до нашей эры говорил Гиппократ. Другое дело, что при создании современных лекарств ставиться задача, чтобы побочные эффекты были минимальны и встречались крайне редко. Давайте вспомним онкологических больных, у которых на фоне соответствующей терапии выпадают волосы, но им удается продлить или сохранить жизнь. При некоторых заболеваниях соединительной ткани (например, системная красная волчанка) назначается гормональная терапия, на фоне которой у людей появляется патологическая полнота, но сохраняется жизнь. В психиатрии мы тоже сталкиваемся с серьезными заболеваниями, когда человек слышит внутри головы голоса как радио, включенное на полную мощность, которые его оскорбляют, дают различные приказы, в том числе в некоторых случаях выпрыгнуть из окна или убить кого-нибудь. Человек испытывает страх преследования, воздействия, угрозы жизни. Что в этих случаях делать? Смотреть, как человек мучается?

На первом этапе лечения наша задача – избавить человека от этих страданий, и, если на этом этапе человек становиться сонливым и заторможенным, ничего страшного нет. Но наши лекарства действуют патогенетически, то есть они влияют на само течение заболевания, а сонливость – во многих случаях их побочное действие.

Действительно, существуют какие-то превратные опасения насчёт врачей-психиатров, но надо сказать, что это не только наша уникальная российская особенность, которая с чем-либо связана, – так происходит во всем мире. Как следствие, возникает проблема «нелеченого психоза» – больные уже длительное время высказывают откровенно бредовые идеи, но тем не менее ни они не обращаются к врачу, ни их родственники.

Особенно сильно эта проблема выражена в тех случаях, когда тематика бредовых расстройств имеет религиозную окраску. Такие больные в состоянии психоза говорят о какой-то своей миссии, о том, что они являются мессиями, посланными Богом, чтобы спасти человеческий род, спасти Россию, спасти всё человечество от духовной смерти, от экономического кризиса. Нередко они уверены, что должны пострадать – и, к сожалению, бывали случаи, когда больные с религиозным мессианским бредом кончали жизнь самоубийством по бредовым мотивам, принося себя в жертву за человеческий род.

Среди религиозных психозов нередко встречаются состояния с доминированием бреда греховности. Понятно, что осознание своей греховности для верующего человека является этапом духовной жизни, когда он осознаёт свои недостоинство, прегрешения, серьёзно о них думает, исповедуется, причащается. Но когда мы говорим про бред греховности, то человек оказывается одержим идеями своей греховности, при этом у него исчезает надежда на милосердие Божие, на возможность прощения грехов.

Мы с вами помним, что самое главное, что требуется от человека, который пытается жить духовной жизнью – послушание. Человек не может сам на себя накладывать епитимью, не может без благословения как-то по-особенному поститься. Это строгое правило духовной жизни. В любом монастыре никакому молодому труднику или послушнику никто не разрешит, при всём его рвении, с самого начала исполнять полное монашеское правило или правило схимника. Его пошлют на различные послушания и чётко проговорят ему объём молитвенного делания, который ему полезен. Но когда мы говорим про больного с бредом греховности, то он никого не слышит. Он не слышит своего духовника – он считает, что священник не понимает всю тяжесть его прегрешений, не понимает его состояния. Когда священник строго говорит ему, что не разрешает читать десять акафистов в день, то такой больной делает вывод, что духовник – человек поверхностный, неглубокий, и идёт к следующему священнику. Понятно, что следующий священник говорит то же самое, и так далее, и так далее. Нередко это сопровождается тем, что человек начинает активно поститься, проходит Великий пост, наступает Пасха, он не замечает, что можно радоваться и разговляться, и продолжает точно так же поститься.

На это нужно обращать внимание. Это рвение не по уму, без послушания, является важным симптомом психического расстройства. К сожалению, известно немало случаев, когда больные с бредом греховности из-за крайнего истощения оказывались в реанимационных отделениях в связи с угрозой жизни. Мы в Научном центре психического здоровья наблюдали случаи, когда больные депрессивным бредом виновности и греховности пытались совершить попытки самоубийства и убийство своих близких (расширенное самоубийство).

– Возвращаясь к теме страха перед психиатрией. Конечно, у нас есть больницы – особенно в глухой провинции, – оказаться в которых и правда не пожелаешь никому. Но с другой стороны, жизнь дороже – ведь бывает, что лучше отправить психически больного родственника в плохую больницу, чем вовсе его потерять?

– Проблема своевременного оказания медицинской помощи – не только психиатрическая. Это проблема общемедицинская. К сожалению, мы имеем немало примеров, когда человек, имея те или иные симптомы, тянет с обращением к врачу, а когда наконец обращается, оказывается уже поздно. Это касается и распространенных сегодня онкологических заболеваний – почти всегда больной рассказывает, что у него год, полтора, два года назад появились определенные симптомы, но он не обращал на них внимания, отмахивался. То же самое мы видим в отношении психиатрии.

Однако нужно помнить и понимать: есть состояния, которые опасны для жизни. Голоса – галлюцинации, как мы говорим, слуховые или вербальные – нередко сопровождаются приказами. Человек слышит внутри своей головы голос, который приказывает ему выброситься в окно – это конкретные примеры – или сделать что-то с другим человеком.

Бывают и глубокие депрессии с суицидальными мыслями, которые переживаются очень тяжело. В этом состоянии человеку так плохо, что он не слышит, что ему говорят окружающие, – он не может воспринимать их слова в силу своей болезни. Ему настолько тяжело душевно, психологически, что он не видит в этой жизни никакого смысла. Бывает, что он испытывает мучительную тревогу, беспокойство, и вот на этом этапе от асоциального поступка его может уже ничего не удерживать – ни близкие, ни понимание того, что есть мама, которая будет очень сильно страдать, если он исполнит свое намерение, ни жена, ни дети. И поэтому, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, нужно обязательно показывать его врачу. Особого внимания заслуживает юношеский возраст, когда граница между тем, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, и их реализацией бывает очень тонкой. Больше того, выраженная депрессия в этом возрасте внешне может не проявляться: нельзя сказать, что человек тоскливый, печальный. И тем не менее он может говорить о том, что жизнь не имеет никакого смысла, высказывать идею, что лучше из жизни уйти. Любые высказывания такого рода являются основанием для того, чтобы показать человека специалисту – психиатру или психотерапевту.

Да, у нас в обществе предубеждение перед психиатрическими больницами. Но когда речь идёт о человеческой жизни, главное – оказать человеку помощь. Лучше положить его в психиатрическую больницу, чем потом носить цветы на известный холмик. Но даже если угрозы жизни нет, – чем раньше мы покажем больного психиатру, тем быстрее он выйдет из психоза. То же касается отдаленного прогноза течения заболевания: современные исследования показывают, – чем раньше мы начнём оказывать больному медицинскую помощь, тем он благоприятней.

– Читала в вашем интервью о вашем папе, протоиерее Глебе Каледе: «Он говорил мне о том, как важно, чтобы среди психиатров были верующие». И примерно о том же самом мы можем прочитать в письмах , когда он благословлял страждущих регулярно исповедоваться и причащаться и найти православного врача-психиатра. А почему это так важно?

– Да, отец Глеб действительно говорил, что очень важно, чтобы были верующие психиатры. Такими психиатрами, которых он знал, являлись профессор Дмитрий Евгеньевич Мелехов (1899-1979) и Андрей Александрович Суховский (1941-2012), последний из них затем стал священником. Но отец Глеб никогда не говорил, что нужно обращаться только к верующим врачам. Поэтому в нашей семье была такая традиция: когда приходилось обращаться за медицинской помощью, сначала нужно было помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог. Существуют специальные формы молитв не только о болящих, но и о врачах, чтобы Господь послал им разум и дал возможность принять правильное решение. Нужно искать хороших врачей, профессиональных, в том числе, когда речь идёт о психических заболеваниях.

Сначала нужно помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог

Даже более того скажу: когда человек находится в психозе, говорить с ним о каких-то религиозных аспектах бывает иногда не совсем показано, если не сказать противопоказано. В таких состояниях говорить с ним о каких-то высоких материях просто нет возможности. Да, на дальнейшем этапе, когда человек выходит из такого состояния, было бы хорошо, чтобы был верующий психиатр, но, опять же, повторюсь, требование это не является обязательным. Важно, чтобы был духовник, который поддерживает человека, который понимал бы необходимость лечения. У нас очень много психиатров грамотных, профессиональных, которые с уважением относятся к религиозным убеждениям человека и могут оказать высококвалифицированную помощь.

– А как вообще можно ценить состояние отечественной психиатрии в контексте мировой психиатрии? Она хорошая или плохая?

– В настоящее время достижения психиатрии, которые имеются во всём мире, общедоступны любому врачу в любой части света. Если говорить о психиатрии как науке, то мы можем сказать, что наша отечественная психиатрия находится на мировом уровне.

Проблема у нас в состоянии многих наших психиатрических больниц, нехватке некоторых лекарств для больных, которые находятся на диспансерном наблюдении и должны их получать бесплатно, а также – в оказании таким больным социальной помощи. На каком-то этапе часть наших больных, к сожалению, оказывается нетрудоспособной, что у нас в стране, что за рубежом. Эти больные нуждаются не только в медикаментозном лечении, но и в социальной помощи, уходе, реабилитации именно со стороны соответствующих служб. И вот именно в отношении социальных служб ситуация в нашей стране оставляет желать лучшего.

Надо сказать, что сейчас в нашей стране наметился определённый подход к изменению организации психиатрической службы. У нас недостаточно развито амбулаторное звено – так называемые психоневрологические диспансеры и кабинеты психиатров и психотерапевтов, которые существуют при некоторых больницах и поликлиниках. И сейчас на это звено будет делаться большой акцент, что, конечно, совершенно оправданно.

– Как мы уже говорили, психические заболевания встречаются достаточно часто, и священнику в его пастырской деятельности приходится встречаться с людьми, у которых имеются психические отклонения. В Церкви таких людей больше, чем в средней популяции, и это понятно: Церковь является врачебницей, и когда у человека случается какое-то несчастье, он приходит туда и именно там находит утешение.

Курс пастырской психиатрии совершенно необходим. Такой курс в настоящее время имеется не только в ПСТГУ, но в Московской духовной академии, Сретенской и Белгородской духовных семинариях. О необходимости данного предмета в программах подготовки пастырей в своё время говорили , профессор-архимандрит Киприан (Керн) и многие другие выдающиеся пастыри Церкви.

Задача этого курса – в том, чтобы будущие священники знали основные проявления психических заболеваний, знали закономерность течения, имели представления о том, какие лекарства назначаются, чтобы не пойти на поводу у своего духовного чада и не благословить его отменить лекарство или уменьшить дозировку, что, увы, случается нередко.

Чтобы священник знал, что, как сказано в – а это официальный соборный документ, – есть чёткое разграничение сферы его компетенции и компетенции врача-психиатра. Чтобы он знал особенности пастырского душепопечения лиц, страдающих психическими заболеваниями. И нужно прямо сказать, что максимального успеха в ведении душевнобольного можно добиться только в тех случаях, когда он не только наблюдается врачом психиатром, но и окормляется у опытного духовника.

Слева направо: ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев, сотрудник Научного центра психического здоровья Василий Каледа и протоиерей Владимир Новицкий

Потеря интереса к жизни - грех или психическое расстройство? Как вести диалог с человеком в состоянии депрессии? Как помочь человеку, находящемуся в бредовом состоянии? В каких случаях нужно применять духовные подходы - исповедь, увещевания, евангельские примеры, - а в каких необходима помощь врача и медикаментозное лечение? Что делать, если человек отказывается лечиться, и можно ли допускать его к Таинствам? Эти и многие другие вопросы обсудили на пастырском семинаре в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете, который прошел 12 апреля под председательством ректора ПСТГУ протоиерея Владимира Воробьева.

«Священнику достаточно часто приходится сталкиваться с людьми, страдающими различными психическими расстройствами, - констатировал сотрудник Научного центра психического здоровья РАН, профессор кафедры практического богословия ПСТГУ Василий Каледа . - По различным данным, не менее15% населения России страдают расстройствами психики, а в Церковь люди приходят как во врачебницу, они идут к священнику со своими душевными проблемами».

Само понятие психического здоровья в медицине достаточно условное, отметил Василий Каледа. «Во многом понятие нормы зависит от культурного контекста: в рамках одной культуры поведение человека будет считаться нормой, в какой-то другой культуре то же самое будет свидетельствовать о психическом расстройстве человека, - сказал он. - Кроме того, в общении с человеком нужно учитывать особенности его характера и другие индивидуальные данные - воспитание, уровень образования, возраст».

Руководителю группы церковной помощи в чрезвычайных ситуациях протоиерею Андрею Близнюку (на фото в центре) часто приходится оказывать помощь людям, переживающим трагедию и находящимся в ситуации стресса

Спектр психических расстройствочень широк, отметил также Василий Каледа. Говоря о самых распространенных расстройствах, он привел многочисленные примеры из своей медицинской практики. Также участникам семинара раздали памятку, с помощью которой можно диагностировать у человека психическое расстройство.

Священникам зачастую приходится сталкиваться с такими нарушениями психики, как бред религиозно-мистического содержания,разнообразные навязчивые состояния. «Еще одно часто встречающееся расстройство - депрессивно-бредовое состояние с чувством собственной греховности, - отметил Василий Каледа. -Больной человек обычно абсолютно не слышит того, что говорит ему священник - он уверен только в своей правоте, и это должно насторожить».

«В святоотеческой литературе первых веков христианства дано самое тонкое и подробное описание депрессии - заболевания, которое имеет биологическую основу, - считает Василий Каледа. - Депрессия может проявляться как реактивное состояние, например, реакция на гибель близких или другую стрессовую ситуацию». По его словам, важно отличать, когда депрессия есть проявление духовного состояния человека - уныния, маловерия или недоверия к Богу, а когда - свидетельство болезни.Священники часто сталкиваются с пограничными состояниями, и именно пастырь может первым заметить психические нарушения и рекомендовать прихожанину обратиться к врачу.

Чем раньше будет оказана помощь больному, чем раньше начнется лечение, тем больше шансов сохранить его психику. «Болезнь - это деструктивный процесс, и нельзя относиться к нему как к какому-то особенному строению психики или умопомрачению, - сказал протоиерей Владимир Новицкий ,врач-психиатрпо профессии. - Психическая болезнь сродни с пожаром в доме: если мы потушим пожар вовремя, то крыша обгорит, но все здание останется целым. Если мы подождем немного, то сгорит один этаж, подождем еще- сгорит второй и так весь дом. Так же и человеческая психика - она страдает, разрушается от болезни».

Протоиерей Владимир Новицкий по профессии врач-психиатр

При тяжелых психических расстройствах человек может стоять на грани жизни и смерти, подчеркнул Василий Каледа. «Существует миф, что люди, которые говорят о самоубийстве, никогда его не совершат, - отметил он.- На самом деле, около 80% самоубийц, так или иначе,подавали своим близким какие-то сигналы о своей близости к суициду, но те не смогли их понять. Священник должен быть особенно внимателен с людьми, которые исповедуются в том, что хотят покончить с собой, или говорят о бессмысленности жизни -к таким антивитальным настроениям нужно относиться очень серьезно».

Пастырские семинары по вопросам социального служения проводятся с октября 2014 года с целью разработки рекомендаций для священнослужителей по вопросам духовного окормления людей, нуждающихся в социальной помощи.

Пресс-служба Синодального отдела по благотворительности

Убийства монахов в Оптиной пустыне и священника Павла Адельгейма были совершены больными, которые слышали голоса. Как священнику научиться распознавать основные признаки психических расстройств?

Выступление профессора кафедры практического богословия ПСТГУ, заместителя директора Научного центра психического здоровья, доктора медицинских наук Василия Глебовича Каледы на XXV Рождественских чтениях.

От того сможет ли священник различить болезнь от подлинного мистического опыта, в некоторых случаях зависит реальная жизнь человека.

Недавний пример: на консультацию дочь привезла женщину в состоянии психоза — бред преследования. Выяснилось, что она принимает один серьезный нейролептик, мы спросили ее: «А кто вам назначил это лекарство?». И она рассказала, что в монастыре к югу от Москвы, где принимает один известный старец, этот старец назначил ей нейролептик. Все наши врачи были потрясены — священник назначил опасный нейролептик.

Другой пример: в наш центр приехал юноша двадцати восьми лет, рост метр восемьдесят, вес — 50 кг, давление 80/60 — его внешний вид напоминал вид узника концлагеря. Он несколько лет был трудником в одном очень известном монастыре, и в какой-то момент решил начать совершать молитвенные подвиги, был одержим идеей спасения, вообразил себя самым главным праведником. Но никто в монастыре не обратил внимание на его состояние. В результате появилась угроза жизни. На все мои слова о том, что для православного человека важно послушание, он не воспринимал, считая, что лучше знает как спасаться. Так он и мигрировал между нашей клиникой и реанимационным отделением.

Психические и психиатрические расстройства в церковной среде встречаются чаще или реже?

Церковь есть врачебница, поэтому естественно, что многие люди, имеющие душевные расстройства и психиатрические диагнозы, приходят в церковь и находят здесь поддержку и утешение. Так что в церковной среде эти люди встречаются чаще.

Профессор Свято-Сергиевского православного института в Париже архимандрит Киприан(Керн) в 1957 году выпустил книгу« Православное пастырское служение», в которой впервые была отдельная глава« Пастырская психиатрия». Он писал: «существуют такие душевные состояния, которые не могут быть определяемы категориями нравственного богословия и которые не входят в понятие добра и зла, добродетели и греха. Это все — те «глубины души», которые принадлежат к области психопатологической, а не аскетической.

Пастырь должен прочитать хотя бы одну-две книги по пастырской психиатрии,

чтобы огулом не осудить в человеке, как грех, то, что само по себе есть только трагические искривление душевной жизни, загадка, а не грех, таинственная глубина души, а не нравственная испорченность".

Выдающийся советский психиатр, сын священника из Рязанской губернии, профессор Дмитрий Мелехов в своей незаконченной книге« Психиатрия и проблемы духовной жизни»(1979) подчеркивал особую важность различения у душевнобольных религиозных переживаний как признака болезни(«ложной мистики») и религиозных переживаний как проявления« положительной здоровой мистики», которую считал мощным терапевтическим фактором в борьбе с болезнью.

Пример: Один мой пациент, страдающий шизофреническим психозом и не являющийся особо церковным человеком, при обострении болезни бегал по два раза в день в храм и начинал приставать с беседами к священникам на исповеди. В такие моменты его мама, которая мечтает, чтобы ее сын начал ходить в церковь, звонила психиатру и сообщала, что с сыном опять что-то не так. Она понимала, что его повышенная религиозность является проявлением психической болезни.

О психических болезнях и одержимости бесами

Дмитрий Мелехов считал, что православная вера является мощнейшим личностным ресурсом в преодолении проявлений заболевания, негативных расстройств и дефекта личности. Он говорил, что в некоторых случаях при шизофрении религиозная вера дает сохранить ядро личности.

Он также полагал равно недопустимым со стороны врача« сходу трактовать всякое религиозное переживание как патологию», как со стороны священника — рассматривать все случаи душевного расстройства как проявление« бесоодержимости».

Более того, «переживания болезненного происхождения при определенных условиях могут стать источником положительного духовного опыта».

Православная антропология говорит о том, что в человеке есть духовная сфера, душевная сфера и тело. И как говорил Дмитрий Мелехов, «когда эти три сферы человеческой личности — дух, душа и тело, находятся в согласии, в гармонии друг с другом, что достигается только при условии преобладающего влияния сферы духа, можно говорить о здоровье».

В соответствии с этим болезнь духовной сферы лечит священник, душевной — врач-психиатр, телесной — врач-соматолог(терапевт, невролог и др.). Понятно, что все три эти сферы между собой неразрывно связаны и болезнь души влияет на состояние духа и состояние тела.

Работа Мелехова позднее была опубликована в Настольной книге священнослужителя(8 том) и затем вошла в официальный документ Русской Православной Церкви — Основы социальной концепции, раздел« Здоровье личности и народа»(XI.5).

Там написано о том, что должно быть четкое разграничение компетенций сфер врача и священника. Это очень важный постулат, потому что, к сожалению, у нас в Церкви многие пытаются свести все душевные болезни к бесоодержимости. И в Церкви, и в обществе есть мощное антипсихиатрическое движение.

В Основах социальной концепции сказано:

« Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся« от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами.

В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника.

Психическое заболевание не умаляет достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольной является носителем образа Божия, оставаясь нашим собратом, нуждающимся в сострадании и помощи".

Сталкиваясь с больным, священник должен осознать, что перед ним патология, это не сфера его компетенции, и ему необходимо обратиться за помощью к психиатру.

Основные показания для направления к психиатру:

1. Депрессивные состояния с антивитальными размышлениями, суицидальными мыслями и намерениями.

Недавно мне позвонил батюшка и рассказал, что его духовная дочь имеет суицидальные мысли. Девушка пришла ко мне и не имела никаких внешних проявлений депрессии. Особенность депрессии в юношеском возрасте, что человек может внешне ее не выражать. Единственное что меня насторожило, что девушка ходила на исповедь и не причащалась, у нее было окамененное нечувствие — она не чувствовала радость молитвы и поэтому отказывалась от причастия.

2. Состояния резкой заторможенности с ограничением или отказом от приема пищи и воды, в том числе под видом поста, высказывание идей особой греховности с наложением на себя особых молитвенных правил, с утратой послушания по отношению к священнику в отношении правил духовной жизни, уверенность в своей правоте, утрата чувства« пасхальной радости».

Одна девушка воцерковилась, начала поститься и молиться целыми днями, ходить на все службы, на исповедь приходила с многочисленными листами. В храме ей неоднократно становилось плохо и приходилось вызывать« скорую». Я стал ее лечить и назначил как лекарство меньше молиться, прийти к норме. Тогда у нее постепенно восстановился аппетит и трудоспособность. Все должно быть соответственно возрасту и делаться под строгим духовным руководством.

3. Депрессивные состояния с выраженным чувством тоски, безысходности, отчаянием, утратой жизненной перспективы, с идеями самообвинения, уничижения, снижением уровня социальной адаптации.

4. Чувство богооставленности , утрата смысла в жизни и надежды на милосердие Божие, «окамененное бесчувствие».

В состоянии нормальной греховности человек идет к таинству покаяния и после испытывает чувство пасхальной радости. В состоянии бреда греховности, больной убежден в своей сверхгреховности, ничего не чувствует, для него Пасха — не повод перестать поститься.

5. Идеи своей избранности, мессианского или пророческого служения , сопровождающиеся приливом сил, энергии, сокращением ночного сна.

Все мы призваны быть« мессиями» с маленькой буквы« м», но когда человек говорит о том, что он четко осознает себя Мессией, воплощением Второго пришествия, это патология.

6. Состояния беспричинной веселости с беспорядочной повышенной активностью , неконтролируемым наплывом мыслей и переоценкой своих возможностей, с идеями общественного или церковного переустройства.

7. Эпизоды немотивированной агрессии по отношению к окружающим, рискованные и антиобщественные поступки, раннее не свойственные человеку грубые расстройства влечений (воровство, бродяжничество, сексуальные перверзии, наркомания, алкоголизм).

8. Высказывание необоснованных идей преследования, воздействия (гипнозом, радиоволнами, излучениями и т. д.), управления, угрозы жизни.(Особо опасны при наличии активного поведения в соответствии с содержанием идей, поиска конкретных виновников преследования, высказываний о желании контакта с ними).

Пример: Девушка из интеллигентной семьи вдруг стала говорить, что за ней следят соседи, потом стала заворачиваться в фольгу, говоря, что на нее воздействуют радиоволнами. Ее отвели к старцу, старец послал на отчитку. Классика жанра — уважаемый священник увидел бесоодержимость при психиатрической патологии.

Заболевание имеет хронический характер, когда человек постоянно является носителем голосов. Когда эти голоса ему что-то приказывают, это очень серьезно. И не имеет значение кому принадлежат эти голоса — чебурашке или сатане — диагноз от этого не меняется. Убийство священника Павла Адельгейма и убийства в Оптиной пустыне были совершены больными, которые слышали голоса бесов как проявление психического заболевания.

10. Ощущение нереальности и подстроенности окружающей обстановки, ощущение себя в центре борьбы сил добра и зла, идеи бесоодержимости, яркие и повторяющиеся состояния« озарения», «прозрения», видения.

Все мы должны вести невидимую брань, но если человек реагирует чересчур остро, считает, что весь мир вертится вокруг борьбы, которую он ведет, — это патология.

Конечно, бесоодержимость как феномен духовной жизни существует, но довольно часто бесоодержимость — проявление бреда у больных. Так один пациент, которому было девятнадцать лет говорил, что все пространство вокруг него нашпиговано бесами. Он приехал на консультацию, так как голоса разрешили. Мы его оставили, назначили лечение, и вся симптоматика ушла.

Феномен бесоодержимости во многих случаях является проявлением состояния с бредом бесоодержимости. В приходской жизни встречается чаще, чем реальная бесоодержимость.

11. Состояния резкой заторможенности, «сна наяву» , при котором человек не реагирует на окружающих и их попытки привлечь его внимание, длительное застывание в одном положении, отказ от пищи и воды, немота.

Сон наяву — одновременно с реальностью больной видит, что находится где-то в других мирах.

Пример: Один наш пациент, сын московского священника, выбил дверь в палате, а после курса лечения рассказал, что все это время находился то в раю, то в аду и выбитая дверь была вратами ада.

12. Появление навязчивых идей загрязнения , мытья рук, длительных перепроверок, навязчивых ритуальных поступков, навязчивых идей хульного содержания.

13. Нарастающее падение работоспособности , утомляемость, прогрессирующее снижение памяти и интеллектуальных способностей, утрата навыков самообслуживания(пожилой и старческий возраст).

14. Патологическая уверенность в своей избыточной полноте , сознательное ограничении в еде с целью похудания, приводящее к нарастающему физическому истощению и появлению суицидальных тенденций(молодой возраст).

В заключении мне хочется вспомнить слова святителя Игнатий Брянчанинова:

«И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтоб тебе не иметь недостатка в любви».

Статистика

В 2015 году за психиатрической помощью обратилось 4 097 925 человек(2,8% населения).

Согласно данным Научного центра психического здоровья, в существующих социально-экономических условиях в психиатрической помощи нуждаются 5,7% населения РФ.

В идеале в психиатрической помощи нуждается около 14% населения России, что согласуется с данными ВОЗ.

Полное число лиц с психическими расстройствами в России:

• Пограничные состояния — 4 800 000
• Посттравматические стрессовые расстройства — 6 500 000
• Расстройства шизофренического спектра — 3 000 000
• Эпилепсия — 100 000
• Деменция позднего возраста — 3 000 000
• Олигофрения — 1 800 000
• Алкоголизм — 2 050 000
• Наркомания — 3 000 000

Всего — около 21 млн.

Психиатр. Профессор кафедры практического богословия Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. Зам. директора по развитию и инновационной деятельности, главный научный сотрудник отдела по изучению эндогенных психозов и аффективных состояний Научного центра психического здоровья. Д.м.н.

Психиатрия и религия

Психиатрия

Виктория Читлова:

Здравствуйте, дорогие друзья. Программа «Пси-Лекторий», и наш гость - Василий Глебович Каледа, доктор медицинских наук, врач-психиатр, профессор кафедры практического богословия Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, заместитель директора по развитию и инновационной деятельности у нас в НЦПЗ. Там же главный научный сотрудник отдела по изучению эндогенных психозов и аффективных состояний. Здравствуйте, Василий Глебович!

Здравствуйте, Виктория!

Виктория Читлова:

Я очень рада, что Вы сегодня с нами. Василий Глебович, расскажите, пожалуйста, как у Вас сформировался интерес и Ваша деятельность в этом направлении?

Если говорить о том, как сформировался мой интерес к деятельности в области психиатрии и религии, то это связано с личностью одного уникального психиатра 20-го века Дмитрия Евгеньевича Мелихова. Это имя очень широко известно, он являлся одним из патриархов отечественной психиатрии 20-го века, и сейчас его имя очень часто вспоминается на проходящих конференциях, конгрессах, все его помнят. Он был другом юности моего деда и был другом нашей семьи. Я его очень хорошо помню, и, наверное, под его влиянием я стал психиатром, и под его влиянием сформировался вот этот мой интерес к проблемам психиатрии и религии.

Виктория Читлова:

Но Вы же еще и ученый, и Ваша деятельность связана с изучением эндогенных психотических состояний, в том числе у юношей. Встречается ли религиозная тематика внутри этих состояний?

Если брать последнее десятилетие, то религиозная тематика очень часто встречается среди наших больных - и юношеского возраста, и зрелого возраста. Дело в том, что психически больные, когда возникают проблемы, всегда ищут, где можно найти помощь и поддержку, и очень часто они обращаются к религии, к религиозным ценностям. С другой стороны, когда у человека возникает такое психотическое состояние, бредовое состояние, то в рамках своих бредовых переживаний очень часто у него преломляется та информация, которую он черпает вокруг. Это может быть недавно увиденный фильм, он вдруг станет персонажем этого фильма, «Аватар», например, был такой фильм, и быстренько у нас в отделении появился человек-аватар. То же самое, когда человек впадает в какой-то психоз, очень часто у него бредовые переживания, связанные с религиозными переживаниями. Он может себя чувствовать мессией, может чувствовать себя пророком, который призван что-то такое сделать великое, славное. С другой стороны, он может считать себя очень великим грешником, который не достоин жить, который должен умереть и даже может закончить жизнь самоубийством.

Виктория Читлова:

То есть у нерелигиозного человека вряд ли разовьется религиозная фабула, если он жил среди иных культуральных категорий, так получается?

Если он жил среди разных культуральных слоев общества, наверное, вряд ли. Но, тем не менее, оказывается, что среди наших больных, тех, которые перенесли психоз в юношеском возрасте с религиозным содержанием, процент людей, которые до этого были верующими, не такой уж большой, порядка 40 %, а 60 % - люди, которые до этого не сказали, что они были верующими, ну, не были ни в коем случае церковными людьми. Где-то может глубоко в душе и были верующими людьми, но ни в коем случае не церковными людьми. И то, что вдруг у них появляются религиозные переживания в психозе, для них или для их окружения является полной неожиданностью.

Виктория Читлова:

Мы сейчас с Вами очень интенсивно попытались внедриться в патологию, но мне сначала хотелось Вам задать несколько вводных вопросов. Вкратце, с исторической точки зрения, психиатрия и религия как-то сосуществовали и в контексте мировой культуры, и нашей российской истории?

Естественно, они сосуществовали и в контексте мировой культуры, и российской культуры. Если мы возьмем любое учение по психиатрии, которое было написано и в прошлом веке, и в 21-м веке, то во всех учебниках выделяется отдельный, так называемый монастырский этап психиатрии, начиная с 11-го века до конца 18-го века, до 1775 г., когда Россия была разделена на губернии. Этот этап так и называется монастырский, потому что именно в это время помощь, поддержку и утешение наши больные находили в монастырях. И даже удивительно, что такой первой общиной, которая помогала психическим больным, была Киево-Печерская лавра. В Киево-Печерской лавре люди жили в пещерах, в том числе душевнобольные. И вот в патерике Киево-Печерской лавры мы находим одно из самых первых описаний кататонической формы шизофрении. И в дальнейшем именно в монастырях происходило описание этих психических расстройств.

В первую очередь, распределялись буйные больные, которые обращали на себя внимание. И больные, которые, наоборот, очень пассивные, которые закручинились, именно на них обращали внимание в первую очередь.

Виктория Читлова:

Что именно притягивало, и в чем была логика помещения таких людей или их отправка в монастыри?

Это было по-разному, то есть когда-то было, что эти люди сами притягивались в монастыри, в какую-то эпоху было то, что их официально государство направляло туда. То есть понятно, миссия монастырей, миссия церкви - помогать всем страждущим и обремененным.

Виктория Читлова:

Принятие, понимание.

Да, именно таковыми являются люди с душевными расстройствами. То есть это миссия социальных служений церкви, социальных служений монастырей. Но в дальнейшем, начиная со Стоглавого собора 1551 года, времена Ивана Грозного, было постановление посылать людей бесноватых и поврежденных разумом в монастыри, чтобы они не являлись помехой обществу и для вразумления.

Виктория Читлова:

А если говорить в современном контексте, вот если взять неверующую, нерелигиозную когорту людей, и тех, кто привержен какой-то конфессии и активно в ней живет, где будет больше пациентов с психической патологией?

Это очень интересный вопрос, и ответ здесь, мне кажется, достаточно однозначный. Церковь всегда позиционирует себя, как врачебницу. Поэтому по определению, если мы с Вами приходим в поликлинику, то где будет больше больных - в поликлинике или в районе вокруг поликлиники? Понятно, что в поликлинике. И церковь является такой врачебницей.

Очень часто люди приходят с семейными проблемами, душевными проблемами, с какими-то иными состояниями. Конечно, там людей больше. Насколько больше - здесь, видимо, в разных приходах чуть по-разному, различные люди приводят чуть разные данные, специальных исследований не проводилось, но это больше, и это нормально, значит церковь является врачебницей.

Виктория Читлова:

У нас тема обозначена, как психиатрия и религия, и уверена, что нас смотрят представители разных конфессий. Я думаю, на примере православной религии мы можем обсудить, чтобы было понятно. А вот есть какое-то представление, внутри каких религий больше скапливается психических патологий?

Я не готов сказать, что в каких-то религиях больше, в каких-то меньше. В любом случае, все религии имеют культуральные особенности, какие-то национальности принадлежат какой-то одной религии, другие какой-то другой. То, что о чем писали все время классики психиатрии, начиная с Сикорского, что отмечают некоторые современные исследователи, отмечается скопление лиц душевно неуравновешенных в нетрадиционных религиях. Даже нетрадиционных направлениях, нетрадиционных течениях, каких-то полусектантских общинах.

Отмечается скопление лиц душевно неуравновешенных в нетрадиционных религиях, нетрадиционных течениях, каких-то полусектантских общинах.

Виктория Читлова:

То есть туда они тяготеют как-то больше. Либо, наоборот, недуги внутри организаций возникают.

Здесь два аспекта. Первый аспект - то, что нередко бывает у человека, который имеет какое-то душевное расстройство, он приходит, обращается к религии. Но наши заболевания имеют свои закономерности. Нередко бывает так, что человек приходит на инициальном этапе к эндогенному заболеванию, он пришел в церковь, пришел в какую-то религиозную общину, через некоторое время у него возникает психоз. Психоз возник почему? Потому что он оказался там в религиозной общине? Понятно, что психоз эндогенный, такая закономерность. Исходя из современных представлений, мы говорим о том, что у человека могут быть определенные гены, которые предрасполагают к заболеванию. И для того, чтобы эти гены проявились, нужны некоторые внешние факторы. Видимо, о чем писал еще Сергей Сергеевич Корсаков, о том, что вот эти экстремальные религиозные культы нередко провоцируют манифестацию эндогенных заболеваний.

Виктория Читлова:

Это уже когда человек к этому активно тяготеет, значит он уже на этих рельсах, грубо говоря, на них встал.

Скажем так, что нередко люди, которые имеют склонность, генетические задатки к психическому заболеванию, приходят в религиозную общину. Если это традиционная религиозная община, то она обладает психотерапевтическим воздействием, и даже есть очень интересные работы по этому поводу. Если это религиозная община экстремального толка, то наоборот, она может способствовать манифестации заболевания.

Виктория Читлова:

Если личность здоровая, не испытывающая субъективно никаких проблем, следует ли ей быть приверженной какой-то конфессии для того, чтобы себя оберечь, как Вы на это смотрите?

Я считаю, это уже личное дело каждого человека.

Виктория Читлова:

Есть у религии протективные свойства, которые будут способствовать тому, что они защитят человека?

Важный момент, что религия дает человеку смысл жизни. И для многих людей это очень важно, то есть многие люди сталкиваются с тем, что жизнь не имеет смысла. Многие люди ищут смысл жизни и находят его в религии.

Виктория Читлова:

Ориентиры какие-то.

Но многие люди не ищут никакого смысла жизни, они считают, что они живут хорошо и вполне счастливы. Это все-таки личный выбор каждого человека.

Виктория Читлова:

Личный выбор, совершенно верно. Мы можем с Вами очертить круг патологических состояний, с которыми встречаются священнослужители? Что встречается в этой среде?

В соответствующей среде могут встретиться все психические заболевания, с которым сталкиваются психиатры.

Виктория Читлова:

Абсолютно любые, начиная с того, что приходят родители, у них ребенок с аутизмом, и они будут священнику говорить о том, что у них есть такая проблема, что у ребенка задержка развития. И очень важно, чтобы священник на каком-то этапе сказал, что все-таки вам нужно проконсультироваться у специалистов. Ну, и дальше вся патология, какая бывает, она тоже может оказаться в поле зрения священника.

Виктория Читлова:

Я думаю, было бы интересно с учетом Вашей богатой практики рассмотреть, какие бывают чаще всего случаи с точки зрения разных регистров патологии. Существуют невротические состояния, известно, что в религиозной среде нередки так называемые диссоциативные или конверсионные состояния. Мы можем с Вами на примерах рассмотреть, что это такое?

Для наших зрителей понятно, что эти явления встречаются в религиозной среде, но такой классический пример: какая-нибудь экзальтированная особа едет по так называемым святым местам, перед этим она услышит, что там бывают искушения, возникают всякие духовные проблемы. Она едет туда и рассказывает о том, что ей там кто-то явился, она кого-то увидела, на нее кто-то воздействовал, кто-то на нее нападал, и она героически с этим сражалась и боролась. Вот такой пример.

Виктория Читлова:

Это можно назвать галлюцинациями, или как это с точки зрения психиатрии называется?

С точки зрения психиатрии мы не будем называть это галлюцинациями, это проявление истерического расстройства личности. Но, тем не менее, священнослужители в 99 % случаев будут это воспринимать, как некую патологию.

Виктория Читлова:

Имеется в виду, что личность впечатлительная, с очень возбуждаемой на возникновение образов впечатлительностью. Человек что-то где-то услышал, у него начинаются либо представления в голове, либо вплоть до ощущений. В ряде случаев бывают даже серьезные психосоматические конверсионные состояния, вплоть до стигматов. Согласны со мной?

Ну, примерно так.

Виктория Читлова:

Хорошо, а вот такие состояния священнослужители воспринимают, как отклонение от нормы. У нас в святых писаниях указаны похожие ситуации, реально существовавшие, имевшие место. Как к этому относиться?

Здесь нужно каждый конкретный случай разбирать отдельно. То есть традиционный подход, что есть отдельные ситуации, которые описаны в житиях святых - те жития, которые церковь восприняла, как образец определенной духовной жизни. Это исключительные случаи. То, с чем мы сталкиваемся в нашей жизни, с чем священники сталкиваются в своей практике, все-таки это случаи совсем другого порядка.

Виктория Читлова:

Можно ли говорить о том, что то, что указано в священных писаниях, имеет нехарактерную структуру для самой патологии? То есть когда мы читаем писания, то там не хватает ряда других симптомов, которые мы бы классифицировали. Мы не можем это отнести к патологическим состояниям.

Скажем так, нам, как психиатрам, для того чтобы поставить диагноз, нужно иметь достаточно много информации. Нужно все-таки общаться с этим человеком, понимать, что за расстройство у него, сколько времени оно длилось, что этому предшествовало. Соответственно, в священных писаниях и житиях святых у нас, как правило, этой информации нет.

Виктория Читлова:

Мы сейчас на территории так называемой пограничной психиатрии, тонкий вопрос, давайте мы дальше проследуем. Существуют так называемые обсессивно-компульсивные расстройства. Вот с точки зрения религиозной среды, какая картина может быть?

Очень тонкая тема, потому что очень часто ее до конца не понимают. То, что мы называем с Вами обсессивно-компульсивные расстройства, различные навязчивые идеи, люди не понимают, что это патология. Люди не понимают, что навязчивости, когда они длятся определенное время, уже выходят за рамки нормы.

Люди не понимают, что навязчивости, когда они длятся определенное время, уже выходят за рамки нормы.

Виктория Читлова:

А что такое навязчивости?

Навязчивость - это такие определенные навязчивые состояния, которые носят насильственный характер, которые возникают помимо воли данного человека, ему достаточно сложно справиться.

Виктория Читлова:

Как правило, это мысли, действия?

Мысли, действия, примерно так.

Виктория Читлова:

И с чем же мы сталкиваемся?

В религиозной среде часто бывают хульные мысли. У человека помимо его воли (это относится к контрастным навязчивостям) возникают хульные мысли, оскорбление святыни, оскорбление религиозных образов, оскорбление религиозных догматов, оскорбление Святого Духа. Здесь очень важно, чтобы священники четко понимали, что это такое, что это является патологическим состоянием и не является ни в коем случае духовным состоянием. То есть известны случаи, когда священник неправильно понимал это состояние и не допускал человека до исповеди, до причастия. Хотя у него было чисто психическое состояние, на фоне лечения оно очень быстро прошло.

Виктория Читлова:

В том числе это и не касается бредовых состояний.

В данном случае мы говорим про навязчивые состояния.

Виктория Читлова:

То есть пациент понимает, что мысли неправильные, они его тяготят, но постоянно преследуют, верно?

Виктория Читлова:

Как часто встречаются в религиозной среде депрессивные состояния, и можем ли мы поговорить о суициде?

В религиозной среде это встречается. Вообще, мы говорим о том, что у нас эпидемия, пандемия депрессии, это болезнь 21-го века. Мы говорим о том, что к 20-му году у нас будет почти самое распространенное заболевание, состояние. В религиозной среде тоже встречается достаточно часто. Священники, наверное, чаще всего сталкиваются именно с депрессиями. Здесь священник должен понять четкую грань, где нормальные переживания человека, переживание своего внутреннего мира, своих духовных исканий, где это норма, а где патология. Вот это очень тонкая грань, и, к сожалению, не всегда удается это понять.

Но можно привести примеры, когда священник был тем человеком, который первым это понимал. Могу привести пример одного юноши, который ходил всю жизнь к священнику, юноше тому было 17 лет, в какой-то момент у него появились мысли о самоубийстве. Священник его направил к психиатру, обратились ко мне, я сказал: все хорошо, пусть приходит с родителями. Священник сказал, что родители ничего не знают. Я говорю: нужно как-то им сообщить. Пришли родители, это был третий ребенок в семье, интеллигентные родители. Я спросил у них: что с ребенком? Они сказали: не знаем, священник направил, тайна исповеди. Я стал спрашивать, выяснять есть ли симптомы депрессии. Они отвечали, в общем, ничего обнаружить не могли. Такая особенность юношеской депрессии, что очень часто внешне никак не проявляется. Бывает, юноша выбрасывается из окна, а задним числом никто ничего не может понять.

Я побеседовал с этим юношей, он сразу же сказал, что у него мысли о самоубийстве, он конкретно совершал уже какие-то попытки, при всем при этом у него в беседе уже была полная депрессивная картина, ощущение безысходности, утрата смысла жизни, антивитальные размышления, грусть, печаль, тоска. И родители даже задним числом все равно ретроспективно не могли выявить никаких симптомов. Можно сказать, что это нормальная, полноценная семья. Человек остался жив благодаря тому, что вмешался священник. И таких случаев можно привести достаточно немало.

Виктория Читлова:

Наш следующий вопрос - это бредовые состояния в религиозной среде. Как они выглядят, Василий Глебович?

Понятно, что есть бредовые состояния, которые очень типичны. Есть бред величия, есть мегаломанический бред, кто-то считает себя Иисусом Христом, кто-то считает себя Наполеоном, кто-то считает себя Президентом Российской Федерации. Это все ясно и понятно, но тематика разная и даже не совсем принципиальная.

Виктория Читлова:

Это мы про шизофрению говорим?

Про именно бредовые состояния, психотические. Но есть состояния, которые бывает очень трудно понять, очень трудно дифференцировать, так называемые депрессивно-бредовые состояния. Это очень интересные состояния. Человек приходит в церковь, как правило, молодой человек или девушка, и всецело погружается в религиозную среду. Должен сказать, что когда это происходит резко, это должно всех настораживать. Да, религиозный поиск - это стремление нормального человека. Кто-то приходит в церковь раз в год поставить свечку, потом заходит два раза в год, потом три раза в год. А потом как-то плавно, постепенно начинает ходить часто, познакомился со священником, вливается в жизнь общины, плавно входит в жизнь общины и в религиозную жизнь. Это наиболее нормальный, гармоничный вариант.

Человек приходит в церковь и всецело погружается в религиозную среду. Должен сказать, что когда это происходит резко, это должно всех настораживать.

Но бывают случаи, когда это происходит достаточно резко. Человек был неверующим и вдруг начинает резко ходить в церковь. Говорит о каких-то своих особых проявлениях духовной жизни, начинает очень строго соблюдать посты, то есть настолько строго, как люди православные, церковные обычно настолько строго их не соблюдают. Даже не просто строго соблюдать посты, а уже как-то чрезмерно. То есть налагает на себя тот пост, который люди, может быть, соблюдают в каких-то особо строгих монастырях. А человек живет в миру, человеку 18-20-25 лет. Человек начинает молиться с утра до вечера, реально помногу часов начинает молиться, то есть существует точка зрения, что православный человек утром совершает краткие молитвенные правила, вечером краткие молитвенные правила, но если еще что-то откроет в течение дня, то это считается хорошо.

Если человек был неверующим несколько месяцев назад и начинает с утра до вечера молиться, человек идет в церковь, обращается к священнику, священник говорит о том, что во всем должна быть мера. Должна быть мера молитвы, должна быть мера в отдыхе, должна быть мера в работе. Но человек этого не слышит, начинает спорить со священником, говорит о том, что священник вообще не хочет спасаться, он не хочет помогать мне, идет к другому священнику и так далее. К человеку обращаются его родители: дорогой или дорогая, нельзя вообще ничего не есть, нельзя столько ходить в церковь, с утра до вечера. Человек не слышит. И очень часто бывает, что человек себя доводит уже до состояния изнеможения.

Известны случаи, что человек вот так молился и постился, и это заканчивалось летальным исходом. И вот здесь понять, когда это нормальные искания человека, человек ищет церковь, ищет духовные ценности, и когда это патология, бывает, этот момент пропускают. То есть критерием является то, что если человек приходит в церковь, то он должен слушаться священника. Человек может не сойтись со священником, все люди разные, все хотят найти созвучного себе человека, созвучного себе наставника, но когда дело идет дальше, это все-таки уже ненормально. Когда человек, в первую очередь, обращен не на поиск нравственных ценностей, а на то, чтобы стать лучше, добрее, более по-доброму относиться к окружающим людям. А когда человек нарочито соблюдает религиозные ритуалы, это уже какая-то патология.

Виктория Читлова:

А как эту патологию можно назвать на нашем языке?

На нашем языке это депрессивно-бредовые состояния с бредовыми идеями, греховность, самообвинение, самоуничижение.

Виктория Читлова:

Чем они могут быть чреваты?

Чреваты они могут быть летальным исходом.

Виктория Читлова:

Суицидом либо смертью аскезы, голода, в этом смысле?

Я говорю, что есть конкретный летальный исход, смерть именно от крайнего истощения. Такие больные оказываются нередко в реанимациях. Но бредовые суициды бывают уже, когда бредовая фабула появляется, когда он считает себя великим грешником, и с каким-то мессианским контекстом, что он должен окончить жизнь самоубийством, чтобы спасти человечество или чтобы спасти своих близких. К сожалению, у нас такие больные бывали.

Виктория Читлова:

Я бы хотела здесь пояснить для наших слушателей, что такие состояния - это необязательно эндогенный шизофренический процесс. Мы такие состояния рассматриваем, в том числе и в рамках, например, биполярного расстройства, либо рекуррентного депрессивного, то есть эндогенных депрессий, которые могут достигать бредового уровня. Согласны со мной?

Примерно так.

Виктория Читлова:

А вот если говорить о чисто бредовых состояниях, без вкрапления депрессивного настроения. Как это может выглядеть? Раньше была одержимость бесами. Сейчас как это выглядит, Василий Глебович?

Одержимость бесами и сейчас встречается в церковной среде.

Виктория Читлова:

В деталях опишите пример какой-нибудь.

Человек описывает, что в него вошел бес, описывают по-разному: в кого-то вошел через затылок, у кого-то вышел через рот, в кого-то вошел, извиняюсь, через анальное отверстие, это конкретный пример. И дальше человек описывает то, что этот бес в нем сидит. Вспоминаю больного, который описывал, что бес сидит и стучит у него по печенке копытами или рогами, или еще что-то такое. В каких-то случаях описывают, что бес управляет его мыслями, его поступками, его движениями. Вот такое описание существует.

Виктория Читлова:

Мы в начале нашей с Вами встречи говорили о диссоциативных и конверсионных состояниях, где впечатлительность человека могла допускать кратковременные подобные состояния. В чем отличие психозов с религиозным бредовым содержанием?

Таких больных я сейчас вспоминаю, которые ездили в известные места, кто-то на Афон, кто-то на Святую землю, описывали, что в какой-то момент они вышли, было такое состояние. Состояние длилось несколько секунд, даже может не минут, потом прошло. Те состояния, которые мы описываем, как депрессивно-бредовые или как бредовые состояния в рамках все-таки психотического уровня, носят достаточно устойчивый характер, длительный характер, и они мешают человеку. Человек в борьбе с бесами оказывается неспособен к практической работе.

Те состояния, которые мы описываем, как депрессивно-бредовые или как бредовые состояния в рамках все-таки психотического уровня, носят достаточно устойчивый характер, длительный характер, и они мешают человеку.

Виктория Читлова:

То есть он дезадаптирован, и более того, там есть все критерии для синдрома, которые вписываются для определения диагноза.

Конечно, да.

Виктория Читлова:

Давайте плавно перейдем к терапии таких состояний. Вот, допустим, пришел некий страждущий в церковь в описанном состоянии. Каковы реальные и желаемые действия священнослужителя? Как часто бывает?

Желаемые действия священнослужителя, чтобы он понял, что состояние, которое есть у этого человека, патологическое, что это болезненное состояние. Соответственно, нужно ему посоветовать очень мягко, чтобы его не обидеть и не оскорбить, пойти к врачу, пойти к специалисту, обратиться к врачу-психиатру.

Виктория Читлова:

А возможно ли помочь человеку с бредом?

Многим священникам это удается. Дело в том, что часто авторитет священника в глазах верующих людей очень высокий. В частности, верующие люди идут из послушания: вот, священник сказал, я поэтому так поступаю.

Виктория Читлова:

Вы давно преподаете священнослужителям, и помимо вот этой самой культуры мышления священнослужителя, которая предполагает принятие, сострадание и помощь, Вы непосредственно раскрываете им основы психиатрии, так получается?

Виктория Читлова:

Скажите, насколько чувствительна вот эта среда священнослужителей, не становятся ли этническим конфликтом некие вопросы?

Я скажу так, что я преподаю в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете, там много всяких студентов, которые собираются быть священниками. Это достаточно молодой контингент, хотя, как правило, вечерники, многие имеют высшее образование, подавляющее большинство, кстати. И мы не только рассуждаем теоретически, теоретически можно рассуждать очень много и долго, и они ничего не запомнят из этого. Самое главное, что мы смотрим и разбираем конкретных больных.

Виктория Читлова:

Прямо в клинике?

Прямо в клинике. Мы берем депрессивного больного, если есть возможность найти больного верующего, у которого будут идеи греховности, не бредового уровня, просто в рамках депрессии. Вот они видят конкретную депрессию, видят, где просто человек размышляет о своих недостатках, а где депрессия. Мы разбирали больных с бредом без одержимости, и должен сказать, что священнослужители тоже присутствуют, и я ни разу не помню, чтобы кто-то сказал, что нет, это все-таки явление чисто духовное, это не психическое. То есть на первых занятиях я чувствую, что есть люди, которые относятся чуть-чуть скептически. Потом к концу всегда находим полное взаимопонимание.

Виктория Читлова:

А есть понимание у священнослужителей, что речь вообще о биологии, это уже не духовные какие-то категории, о которых мы говорим? Как это воспринимается самими священниками?

Не скажу, что у 100 % священнослужителей есть такое четкое понимание. Точно так же я не скажу, что у 100 % врачей всех специальностей есть тоже понимание, что все наши душевные болезни - это биология.

Виктория Читлова:

Это биохимия.

Недавно был опрос, несколько дней назад показывали данные, что врачи все равно говорили про сглаз и порчу. Но в целом сейчас есть такое понимание на достаточно высоком уровне, что обязательным предметом в подготовке будущих священнослужителей должен быть предмет под названием пасторская психиатрия. Есть очень важный документ Русской Православной Церкви. Документ называется «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Это не догмы, конечно, но, тем не менее, это статус документа, официальный документ, официальная позиция, где четко прописано, что церковь разделяет в человеке телесный уровень, душевный уровень и духовный уровень.

Сейчас есть такое понимание на достаточно высоком уровне, что обязательным предметом в подготовке будущих священнослужителей должен быть предмет под названием пасторская психиатрия.

Виктория Читлова:

Но это еще Мелехов говорил.

Об этом говорили еще святые отцы церкви, а Дмитрий Евгеньевич Мелехов только изложил их точку зрения. Но выделяя в человеке три уровня, церковь четко различает сферу компетенции врача-соматолога, сферу компетенции врача-психиатра и сферу компетенции священника. И ни в коем случае нельзя одни болезни, одни проблемы сводить к другим.

Виктория Читлова:

Может ли священнослужитель обсуждать детали мыслей или бредовых идей пациента? Не будет ли это вредить, нет ли такой позиции, что он на этом этапе должен помогать?

Целый список состояний, когда священник должен однозначно сразу стараться направить человека к психиатру.

Виктория Читлова:

Не внедряться в это само содержание мыслей.

Священник должен, с одной стороны, понять, что это серьезная психическая патология, которая нуждается в направлении к психиатру, это первое он должен понять. Второе, священник не должен отрекаться от этого человека ни в коем случае. То есть его задача не просто взять и перенаправить - все, я направил к психиатру, я свое дело сделал. Его задача помочь дальше человеку. Да, человек пошел в больницу, дальше его не бросить, навестить, поддержать. После того, как он выпишется из больницы, дальше продолжать с ним какое-то сотрудничество, помощь, пастырское окормление.

Виктория Читлова:

Вот священнослужитель маршрутизировал пациента в психиатрическую клинику или в амбулаторное заведение, типа диспансера. Как стоит мыслить и вести себя врачу-психиатру, что он должен со своей стороны знать?

Для человека верующего священник является очень высоким авторитетом. Он должен понимать, что человек, который к нему пришел, является верующим, для верующего человека его вера является самым святым. И врач, к которому пришел такой пациент, должен относиться к его убеждениям с очень глубоким уважением, с одной стороны, и дальше опираться в своей работе с этим пациентом на его религиозные ценности. И во многих случаях ему очень важно опираться на авторитет священника. И вообще, они должны сотрудничать между собой. Если между ними есть какие-то вопросы - священник может считать, что больной получает очень большие дозы препаратов и так далее, то есть священник должен не пациенту говорить об этом, что тебе, по-моему, слишком большие дозы, давай, их уполовинь, а должен обсудить этот вопрос с врачом. Или если что-то священника смущает, всегда можно обратиться к другому специалисту. Они между собой должны сотрудничать, вырабатывать общую тактику.

Священник должен поддерживать авторитет врача-психиатра, врач-психиатр должен опираться на авторитет священника, что тебя благословил священник поступать вот так, священник тебе благословил у нас лечиться. Да, тебе не хочется у нас лечиться, тебе не нравится то, что условия не те или еще что-то, тебя благословил священник, ты должна выполнять его благословение.

Виктория Читлова:

Замечательно, а существует ли в нашей стране или где-нибудь в мире служба, которая все это совмещает - священнослужитель-психиатр?

Мне известен в Москве один священник, который является настоятелем одного московского храма, который происходит из известной династии психиатров. Но, тем не менее, по факту сейчас уже среди его пациентов немало людей с психическими расстройствами, насколько я знаю, врачеванием не занимается, непосредственно выпиской лекарств и так далее. Но у нас есть и немало клиник, больниц, в которых окормляют священники, которые плотно сотрудничают и с медперсоналом, и с пациентами, все-таки это разные вещи - врачебная деятельность и священническая деятельность, где они плотно сотрудничают, дополняют друг друга и решают все вопросы вместе.

Виктория Читлова:

В нашем научном центре психического здоровья на Каширке есть религиозный отдел. Там идет изучение пациентов с такими состояниями. А сами врачи тоже напрямую взаимодействуют со священнослужителями?

В ряде случаев они сотрудничают со священниками. То есть часто туда больных направляют именно священники, из монастырей направляют. Понятно, что есть контакт, обсуждаются эти вопросы. Но я хочу сказать то, что у нас в центре есть храм, который был освящен 25 лет назад, чуть больше, в 92-м году. И сейчас мы уже никого не удивим тем, что при больнице есть или храм, или молитвенная комната. Но тогда был 92-й год, то есть только что рухнул Советский Союз, и в самом ведущем учреждении Российской Федерации, в научном центре психического здоровья открывается церковь. Тогда, думаю, это было для многих полушоковое состояние. Надо сказать, что наша церковь - это первая церковь, которая открыта во вновь устроенном здании. И освещал сам Патриарх, и ведущие психиатры Российской Федерации показали, что вот это очень важно.

Виктория Читлова:

Василий Глебович, наш эфир подходит к концу. Мы с Вами основные вехи, которые запланировали, осветили. Тема достаточно широкая, Вы можете ознакомиться с материалами дополнительно в интернете, это все доступно. Василий Глебович, у меня к Вам завершительный вопрос - что бы Вы пожелали нашим зрителям?

Пожелал бы нашим зрителям душевной гармонии, чтобы они всегда могли спокойно решить свои внутренние проблемы, и не было необходимости обращаться к психиатрам. Если такая необходимость возникла, то они понимали бы, что наши болезни не являются никакими позорными. Нужно идти спокойно и обращаться за психиатрической помощью.

Виктория Читлова:

Спасибо Вам большое. Я хотела воззвать к нашим коллегам, которые нас тоже смотрят, для того чтобы они были более осведомленными, чувствовали шире, мыслили шире и более деликатно относились к своим пациентам. Дорогие друзья, мы благодарим вас за понимание с Василием Глебовичем и прощаемся с вами. Следующий эфир «Пси-Лектория» выйдет через неделю. Василий Глебович, я Вас благодарю, спасибо большое.

Большое спасибо за приглашение.

Виктория Читлова:

Всего доброго.

До свидания, всего доброго.

Виктория Читлова:

До свидания, счастливо.

Что представляет собой современная психиатрия, почему к страждущим психическими заболеваниями часто относятся как к прокаженным и что делать, если заболели вы сами или кто-то из ваших близких, - на эти и другие вопросы портала «Православие. R u» ответил доктор медицинских наук, профессор ПТСГУ, заместитель директора Научного Центра психического здоровья Василий Глебович Каледа.

Хотелось бы, чтобы наша беседа была полезна тем, кто имеет намерение обратиться за помощью, но по некоторым причинам медлит, - или близким таких людей. Все мы знаем, что в обществе существуют определенные «страшилки», связанные с психиатрией - давайте попробуем их если не развеять, то хотя бы проговорить.

Люди уверены, что психиатрические расстройства - это нечто крайне редко встречающее, а потому сам факт наличия такого заболевания выводит человека за черту общества. Итак, первый вопрос: как много людей страдает психическими заболеваниями?

Психические расстройства встречаются достаточно часто. По имеющимся данным в Российской Федерации ими страдают около 14% населения, при этом около 5,7% нуждается в психиатрической помощи. Примерно такие же цифры мы увидим в странах Европы и в США. Речь идет о всем спектре психических расстройств.

В первую очередь нужно упомянуть о депрессивных состояниях, которыми страдает во всем мире около 350 млн. человек, а в России около 9 млн. К 2020 году, по мнению экспертов ВОЗ, депрессия выйдет на первое место в мире по частоте заболеваемости. Почти 40-45% тяжелых соматических заболеваний, включая онкологические, заболевания сердечно-сосудистой системы, постинсультные состояния, сопровождаются депрессией. Примерно 20% женщин в послеродовом периоде вместо радости материнства испытывают депрессивное состояние. Можно сразу упомянуть, что тяжелая депрессия в ряде случаев, при отсутствии медицинской помощи, приводит к летальному исходу - к самоубийству.

В связи с увеличением продолжительности жизни и старением населения в последние десятилетия увеличивалась частота встречаемости различных разновидностей деменций позднего возраста, включая болезнь Альцгеймера и ассоциированных с ней расстройств.

Особую актуальность в последнее время приобрели проблемы аутизма в детском возрасте (частота встречаемости в настоящее время 1 случай на 88 детей). Очень часто, когда родителя начинают замечать, что их ребенок существенно отличается в своем развитии от сверстников, они готовы идти со своей проблемой к кому угодно, только не к психиатрам.

К сожалению, в РФ сохраняется высокий удельный вес лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией.

В настоящее время в связи с изменением общего жизненного уклада и стрессогенностью нашей жизни возросло число пограничных психических расстройств. Распространенность так называемых эндогенных психических заболеваний, связанных в первую очередь с генетической предрасположенностью, а не влиянием внешних факторов, к которым относится биполярное аффективное расстройство, рекуррентное депрессивное расстройство, а также заболевания шизофренического спектра, остается примерно одинаковой - около 2 %. Шизофрения отмечается примерно у 1% населения.

Получается примерно каждый сотый. А каков среди таких больных процент людей, сохраняющих социализацию? Почему спрашиваю: в общественном сознании существует некий стереотип - человек, страдающий таким заболевание, изгой, быть сумасшедшим как бы позорно.

- Ставить вопрос о позорности болезни совершенно некорректно. Недопустимо как с религиозной, так и просто с человеческой точки зрения. Любая болезнь есть крест, посланный человеку, - и каждый из этих крестов имеет свой, совершенно определенный смысл. Давайте вспомним слова святителя Игнатия Брянчанинова о том, что каждому человеку мы должны оказывать почтение как образу Божьему, вне зависимости от положения, которое он занимает, и состояния, в котором находится: «И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собой, чтоб тебе не иметь недостатка в любви». Вот это и есть христианское отношение к человеку, какой бы болезнью он ни страдал. Вспомним и отношение Христа Спасителя к прокаженным.

Каждому человеку мы должны оказывать почтение как образу Божьему

Но, к сожалению, иногда бывает, что наши больные воспринимаются именно как прокаженные.

В психиатрической литературе очень серьезно обсуждается проблема дестигматизации психически больных, то есть изменение отношения общества к психически больным и разработка такой системы организации психиатрической помощи, которая сделала бы ее доступной для всех категорий населения, и к необходимости обращения к психиатру относились бы как к обращению за помощью к любому врачу-специалисту. Диагноз "шизофрения" - это не приговор, это заболевание имеет различные формы течения и варианты исходов. Современные лекарственные препараты позволяют качественно изменить течение и исход данного заболевания.

Согласно эпидемиологическим данным примерно в 15-20% случаев шизофрения имеет одноприступное течение, когда при адекватном лечении по существу наступает выздоровление.

У нас, в Научном центре психического здоровья, существует много примеров, когда люди, заболев в юношеском возрасте, спустя лет 20-25 имеют и имели достаточно благополучный семейный и высокий социальный статус, женаты, у них дети, они сделали успешную карьеру, а кто-то даже и в науке, сумев защитить диссертации, получить учёные звания и признание. Есть и те, кто сделал, как сейчас принято говорить, успешный бизнес. Но нужно понимать, что в каждом случае прогноз индивидуален.

Когда мы говорим о шизофрении и о так называемых заболеваниях шизофренического спектра, мы должны помнить, что больные этим заболеванием нуждаются в длительном многолетнем, а в ряде случаев и пожизненном приеме лекарственных препаратов. Точно также как больные сахарным диабетом первого типа нуждаются в получении инъекций инсулина.

Поэтому никакие самостоятельные попытки отменить терапию недопустимы, это приводит к обострению заболевания и инвалидизации больного.

Давайте поговорим о том, как происходит начало заболевания. Человек, а тем более его близкие, могут долго не понимать, что с ним происходит. Как понять, что без психиатра уже не обойтись? Мне рассказывали, как в монастырь одной из поместных Церквей привезли болящую сестру. Первое, что сделали в обители - позволили ей не принимать лекарства. Состояние больной обострилось. Потом матушка-игуменья сориентировалась, за приемом лекарств стали специально следить, но ведь и духовные лица не всегда понимают, что такое психическое расстройство.

Проблема выявления психических заболеваний очень серьёзная и очень непростая. Пример, который вы привели, очень характерен - в монастыре решили, что смогут своей любовью к этой больной девушке и заботой о ней справиться с болезнью. К сожалению, так бывает нередко - люди не понимают, что «наши» болезни имеют очень серьёзную биологическую основу со значимыми генетически детерминированными нарушениями. Внимательный заботливый уход, конечно, очень важен, но всё-таки обязательно требуется профессиональная помощь врачей.

К сожалению, многие не осознают насколько это заболевание серьезно. Можно вспомнить трагическую гибель во Пскове в 2013 году отца Павла Адельгейма, убитого душевнобольным, которого вместо госпитализации послали на беседу к священнику, или гибель трех монахов в Оптиной Пустыне в 1993 году также от рук душевнобольного.

Больные эндогенными психозами часто высказывают различные идеи неправдоподобного или сомнительного содержания (например, о преследовании, о угрозе их жизни, о собственном величии, о своей вине), нередко они говорят, что слышат внутри головы «голоса» - комментирующего, приказывающего, оскорбляющего характера. Нередко они застывают в причудливых позах или испытывают состояния психомоторного возбуждения. У них меняется поведение по отношению к родственникам и друзьям, может появиться необоснованная враждебность или скрытность, страх за свою жизнь с совершением защитных действий в виде зашторивания окон, запирания дверей, появляются непонятные окружающим многозначительные высказывания, придающие загадочность и значимость обыденным темам. Нередко больные отказываются от еды или тщательно проверяют содержания пищи. Бывает, что отмечаются активные действия сутяжнического характера (например, заявления в полицию, письма в различные организации с жалобами на соседей).

С человеком, который находится в подобном состоянии, нельзя спорить, пытаться ему что-либо доказывать, задавать уточняющие вопросы. Это не только не действует, но и может усугубить имеющиеся расстройства. Если он относительно спокоен и настроен на общение и помощь, его нужно внимательно выслушать, попытаться успокоить и посоветовать обратиться к врачу. Если состояние сопровождается сильными эмоциями (страх, гнев, тревога, печаль), допустимо признать реальность их объекта и попытаться успокоить больного.

- Но у нас боятся психиатров. Говорят - «заколют, будет как овощ», и прочая.

К сожалению, в медицине лекарств, которые лечат серьезные заболевания и вообще не имеют побочных эффектов нет и быть не может. Об этом еще до нашей эры говорил Гиппократ. Другое дело, что при создании современных лекарств ставиться задача, чтобы побочные эффекты были минимальны и встречались крайне редко. Давайте вспомним онкологических больных, у которых на фоне соответствующей терапии выпадают волосы, но им удается продлить или сохранить жизнь. При некоторых заболеваниях соединительной ткани (например, системная красная волчанка) назначается гормональная терапия, на фоне которой у людей появляется патологическая полнота, но сохраняется жизнь. В психиатрии мы тоже сталкиваемся с серьезными заболеваниями, когда человек слышит внутри головы голоса как радио, включенное на полную мощность, которые его оскорбляют, дают различные приказы, в том числе в некоторых случаях выпрыгнуть из окна или убить кого-нибудь. Человек испытывает страх преследования, воздействия, угрозы жизни. Что в этих случаях делать? Смотреть, как человек мучается?

На первом этапе лечения наша задача - избавить человека от этих страданий, и, если на этом этапе человек становиться сонливым и заторможенным, ничего страшного нет. Но наши лекарства действуют патогенетически, то есть они влияют на само течение заболевания, а сонливость - во многих случаях их побочное действие.

Действительно, существуют какие-то превратные опасения насчёт врачей-психиатров, но надо сказать, что это не только наша уникальная российская особенность, которая с чем-либо связана, - так происходит во всем мире. Как следствие, возникает проблема «нелеченого психоза» - больные уже длительное время высказывают откровенно бредовые идеи, но тем не менее ни они не обращаются к врачу, ни их родственники.

Особенно сильно эта проблема выражена в тех случаях, когда тематика бредовых расстройств имеет религиозную окраску. Такие больные в состоянии психоза говорят о какой-то своей миссии, о том, что они являются мессиями, посланными Богом, чтобы спасти человеческий род, спасти Россию, спасти всё человечество от духовной смерти, от экономического кризиса. Нередко они уверены, что должны пострадать - и, к сожалению, бывали случаи, когда больные с религиозным мессианским бредом кончали жизнь самоубийством по бредовым мотивам, принося себя в жертву за человеческий род.

Среди религиозных психозов нередко встречаются состояния с доминированием бреда греховности. Понятно, что осознание своей греховности для верующего человека является этапом духовной жизни, когда он осознаёт свои недостоинство, прегрешения, серьёзно о них думает, исповедуется, причащается. Но когда мы говорим про бред греховности, то человек оказывается одержим идеями своей греховности, при этом у него исчезает надежда на милосердие Божие, на возможность прощения грехов.

Человек оказывается одержим идеями своей греховности, при этом у него исчезает надежда на милосердие Божие

Мы с вами помним, что самое главное, что требуется от человека, который пытается жить духовной жизнью - послушание. Человек не может сам на себя накладывать епитимью, не может без благословения как-то по-особенному поститься. Это строгое правило духовной жизни. В любом монастыре никакому молодому труднику или послушнику никто не разрешит, при всём его рвении, с самого начала исполнять полное монашеское правило или правило схимника. Его пошлют на различные послушания и чётко проговорят ему объём молитвенного делания, который ему полезен. Но когда мы говорим про больного с бредом греховности, то он никого не слышит. Он не слышит своего духовника - он считает, что священник не понимает всю тяжесть его прегрешений, не понимает его состояния. Когда священник строго говорит ему, что не разрешает читать десять акафистов в день, то такой больной делает вывод, что духовник - человек поверхностный, неглубокий, и идёт к следующему священнику. Понятно, что следующий священник говорит то же самое, и так далее, и так далее. Нередко это сопровождается тем, что человек начинает активно поститься, проходит Великий пост, наступает Пасха, он не замечает, что можно радоваться и разговляться, и продолжает точно так же поститься.

На это нужно обращать внимание. Это рвение не по уму, без послушания, является важным симптомом психического расстройства. К сожалению, известно немало случаев, когда больные с бредом греховности из-за крайнего истощения оказывались в реанимационных отделениях в связи с угрозой жизни. Мы в Научном центре психического здоровья наблюдали случаи, когда больные депрессивным бредом виновности и греховности пытались совершить попытки самоубийства и убийство своих близких (расширенное самоубийство).

Возвращаясь к теме страха перед психиатрией. Конечно, у нас есть больницы - особенно в глухой провинции, - оказаться в которых и правда не пожелаешь никому. Но с другой стороны, жизнь дороже - ведь бывает, что лучше отправить психически больного родственника в плохую больницу, чем вовсе его потерять?

Проблема своевременного оказания медицинской помощи - не только психиатрическая. Это проблема общемедицинская. К сожалению, мы имеем немало примеров, когда человек, имея те или иные симптомы, тянет с обращением к врачу, а когда наконец обращается, оказывается уже поздно. Это касается и распространенных сегодня онкологических заболеваний - почти всегда больной рассказывает, что у него год, полтора, два года назад появились определенные симптомы, но он не обращал на них внимания, отмахивался. То же самое мы видим в отношении психиатрии.

Однако нужно помнить и понимать: есть состояния, которые опасны для жизни. Голоса - галлюцинации, как мы говорим, слуховые или вербальные - нередко сопровождаются приказами. Человек слышит внутри своей головы голос, который приказывает ему выброситься в окно - это конкретные примеры - или сделать что-то с другим человеком.

Бывают и глубокие депрессии с суицидальными мыслями, которые переживаются очень тяжело. В этом состоянии человеку так плохо, что он не слышит, что ему говорят окружающие, - он не может воспринимать их слова в силу своей болезни. Ему настолько тяжело душевно, психологически, что он не видит в этой жизни никакого смысла. Бывает, что он испытывает мучительную тревогу, беспокойство, и вот на этом этапе от асоциального поступка его может уже ничего не удерживать - ни близкие, ни понимание того, что есть мама, которая будет очень сильно страдать, если он исполнит свое намерение, ни жена, ни дети. И поэтому, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, нужно обязательно показывать его врачу. Особого внимания заслуживает юношеский возраст, когда граница между тем, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, и их реализацией бывает очень тонкой. Больше того, выраженная депрессия в этом возрасте внешне может не проявляться: нельзя сказать, что человек тоскливый, печальный. И тем не менее он может говорить о том, что жизнь не имеет никакого смысла, высказывать идею, что лучше из жизни уйти. Любые высказывания такого рода являются основанием для того, чтобы показать человека специалисту - психиатру или психотерапевту.

Да, у нас в обществе предубеждение перед психиатрическими больницами. Но когда речь идёт о человеческой жизни, главное - оказать человеку помощь. Лучше положить его в психиатрическую больницу, чем потом носить цветы на известный холмик. Но даже если угрозы жизни нет, - чем раньше мы покажем больного психиатру, тем быстрее он выйдет из психоза. То же касается отдаленного прогноза течения заболевания: современные исследования показывают, - чем раньше мы начнём оказывать больному медицинскую помощь, тем он благоприятней.

Читала в вашем интервью о вашем папе, протоиерее Глебе Каледе: «Он говорил мне о том, как важно, чтобы среди психиатров были верующие». И примерно о том же самом мы можем прочитать в письмах отца Иоанна (Крестьянкина), когда он благословлял страждущих регулярно исповедоваться и причащаться и найти православного врача-психиатра. А почему это так важно?

Да, отец Глеб действительно говорил, что очень важно, чтобы были верующие психиатры. Такими психиатрами, которых он знал, являлись профессор Дмитрий Евгеньевич Мелехов (1899-1979) и Андрей Александрович Суховский (1941-2012), последний из них затем стал священником. Но отец Глеб никогда не говорил, что нужно обращаться только к верующим врачам. Поэтому в нашей семье была такая традиция: когда приходилось обращаться за медицинской помощью, сначала нужно было помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог. Существуют специальные формы молитв не только о болящих, но и о врачах, чтобы Господь послал им разум и дал возможность принять правильное решение. Нужно искать хороших врачей, профессиональных, в том числе, когда речь идёт о психических заболеваниях.

Сначала нужно помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог

Даже более того скажу: когда человек находится в психозе, говорить с ним о каких-то религиозных аспектах бывает иногда не совсем показано, если не сказать противопоказано. В таких состояниях говорить с ним о каких-то высоких материях просто нет возможности. Да, на дальнейшем этапе, когда человек выходит из такого состояния, было бы хорошо, чтобы был верующий психиатр, но, опять же, повторюсь, требование это не является обязательным. Важно, чтобы был духовник, который поддерживает человека, который понимал бы необходимость лечения. У нас очень много психиатров грамотных, профессиональных, которые с уважением относятся к религиозным убеждениям человека и могут оказать высококвалифицированную помощь.

А как вообще можно ценить состояние отечественной психиатрии в контексте мировой психиатрии? Она хорошая или плохая?

В настоящее время достижения психиатрии, которые имеются во всём мире, общедоступны любому врачу в любой части света. Если говорить о психиатрии как науке, то мы можем сказать, что наша отечественная психиатрия находится на мировом уровне.

Проблема у нас в состоянии многих наших психиатрических больниц, нехватке некоторых лекарств для больных, которые находятся на диспансерном наблюдении и должны их получать бесплатно, а также - в оказании таким больным социальной помощи. На каком-то этапе часть наших больных, к сожалению, оказывается нетрудоспособной, что у нас в стране, что за рубежом. Эти больные нуждаются не только в медикаментозном лечении, но и в социальной помощи, уходе, реабилитации именно со стороны соответствующих служб. И вот именно в отношении социальных служб ситуация в нашей стране оставляет желать лучшего.

Надо сказать, что сейчас в нашей стране наметился определённый подход к изменению организации психиатрической службы. У нас недостаточно развито амбулаторное звено - так называемые психоневрологические диспансеры и кабинеты психиатров и психотерапевтов, которые существуют при некоторых больницах и поликлиниках. И сейчас на это звено будет делаться большой акцент, что, конечно, совершенно оправданно.

Василий Глебович, хочу последнее вас спросить. Вы преподаёте курс пастырской психиатрии в ПСТГУ. Что это и зачем он нужен?

Как мы уже говорили, психические заболевания встречаются достаточно часто, и священнику в его пастырской деятельности приходится встречаться с людьми, у которых имеются психические отклонения. В Церкви таких людей больше, чем в средней популяции, и это понятно: Церковь является врачебницей, и когда у человека случается какое-то несчастье, он приходит туда и именно там находит утешение.

Курс пастырской психиатрии совершенно необходим. Такой курс в настоящее время имеется не только в ПСТГУ, но в Московской духовной академии, Сретенской и Белгородской духовных семинариях. О необходимости данного предмета в программах подготовки пастырей в своё время говорили митрополит Антоний (Блум), профессор-архимандрит Киприан (Керн) и многие другие выдающиеся пастыри Церкви.

Задача этого курса - в том, чтобы будущие священники знали основные проявления психических заболеваний, знали закономерность течения, имели представления о том, какие лекарства назначаются, чтобы не пойти на поводу у своего духовного чада и не благословить его отменить лекарство или уменьшить дозировку, что, увы, случается нередко.

Чтобы священник знал, что, как сказано в Социальной Концепции Русской Православной Церкви - а это официальный соборный документ, - есть чёткое разграничение сферы его компетенции и компетенции врача-психиатра. Чтобы он знал особенности пастырского душепопечения лиц, страдающих психическими заболеваниями. И нужно прямо сказать, что максимального успеха в ведении душевнобольного можно добиться только в тех случаях, когда он не только наблюдается врачом психиатром, но и окормляется у опытного духовника.