Эвтаназия - 'за' и 'против' в современном обществе. Эвтаназия "за" и "против"

- 94.50 Кб

Введение

В "Кодексе врачебной этики" указано: «врач сохранять жизнь, защищать и восстанавливать здоровье, уменьшать страдания своего пациента, а также содействовать сохранению естественных основ жизни, учитывая их значение для здоровья людей. В своей работе врач должен в первую очередь руководствоваться благом больного. » Принципы всей врачебной этики вытекают из общих этических норм, которые лежат в основе клятвы Гиппократа и присяги врача. Они обязывают врача соблюдать права человека и заботиться о профессиональном авторитете врача.

Право людей на жизнь и здоровье являются приоритетными и самыми значимыми среди всех других прав, гарантированных законами всех цивилизованных стран. Поэтому ничего удивительного в том, что большинство в обществе совершенно искренне полагает, что врач должен спасать погибающего больного человека во всех случаях в силу своего профессионального долга и самого предназначения медицины, даже не задумываясь над тем: а молено ли считать разумным и гуманным стремление, во что бы то ни стало возвратить к жизни больного, умирающего от рака, когда болезнь достигла последней стадии, или оживить новорожденного, появившегося на свет в состоянии тяжелой продолжительной асфиксии, приведшей к необратимому нарушению функций коры головного мозга? Безусловно, такое оживление теряет всякий смысл. Что в таких случаях следует делать врачу, чтобы свести к минимуму нестерпимые страдания больного, если радикально помочь ему больше ничем нельзя и не нарушать при этом клятвы Гиппократа, которую дает каждый медицинский работник, в которой сказано: "Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла"? Созвучна Клятве Гиппократа и Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации: "Я буду сохранять высочайшее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия; даже под угрозой я не буду использовать мои медицинские знания вопреки законам гуманности».

Но существуют ситуации, когда поступки врача идут вразрез с принесенной им клятвой. Речь идет об эвтаназии.

Термин "эвтаназия" предложил английский философ Фрэнсис Бэкон, живший в XVI - XVII веках, для обозначения легкой и безболезненной смерти (от греческого ей - хорошо, thanatos - смерть).

Актуальность данной темы состоит в том, что на сегодняшний день она мало освещена в обществе, поэтому не все люди могут точно ответить на вопрос «за» они или «против» эвтаназии.

Основной целью данного реферата является исследование социально-этических аспектов проблемы эвтаназии.

Поставленные задачи:

Раскрыть смысл эвтаназии как нравственно допустимого поведения;

Ознакомить с историей развития эвтаназии;

Перечислить основные аргументы «за» и «против» эвтаназии;

Рассмотреть эвтаназию с точки зрения законодательного регулирования.

Краткая история развития эвтаназии

Термин «эвтаназия» впервые употреблен Френсисом Беконом в XVI веке для определения «легкой смерти».

До начала Второй мировой войны идея эвтаназии была широко распространена в ряде европейских стран. В то время эвтаназия и евгеника пользовались достаточно высокой популярностью в медицинских кругах европейских стран, однако действия нацистов, такие как программа умерщвления Т-4 , надолго дискредитировали эти идеи. Среди известных людей отметим З.Фрейда , который из-за неизлечимой формы рака нёба с помощью доктора Шура совершил эвтаназию в своём лондонском доме 23 сентября 1939 г., прежде пережив 19 операций по удалению опухолей под местной анестезией (общий наркоз в таких операциях в то время не применялся).

Виды эвтаназии

В теории выделяются два вида эвтаназии: пассивная эвтаназия (намеренное прекращение медиками поддерживающей терапии больного) и активная эвтаназия (введение умирающему лекарственных средств либо другие действия, которые влекут за собой быструю и безболезненную смерть).

При пассивной эвтаназии прекращается оказание медицинской помощи, жизнеподдерживающего лечения, что ускоряет наступление естественной смерти -такая практика широко распространена и у нас в стране. Но чаще всего, когда говорят об эвтаназии, имеют ввиду активную эвтаназию, под которой понимают введение умирающему каких - либо лекарственных веществ, влекущее за собой быстрое и безболезненное наступление смерти.

В активной эвтаназии различают следующие формы:

1."Убийство из милосердия" происходит в тех случаях, когда родственники или сам врач, видя мучительные страдания безнадежно больного человека и будучи не в силах их устранить, впрыскивают или вводят ему сверхдозу обезболивающего препарата, в результате чего наступает быстрая и безболезненная смерть. Вопрос о согласии пациента в данном случае вообще не ставится, поскольку он не в состоянии выразить свою волю.

2. Вторая форма активной эвтаназии - самоубийство, ассистируемое врачом, происходит с согласия пациента, врач только помогает ему покончить с жизнью.

3. Третья форма - собственно активная эвтаназия - происходит без помощи врача. Пациент сам включает устройство, которое приводит его к быстрой и безболезненной смерти, как бы сам накладывает на себя руки.

Помимо этого, необходимо различать добровольную и недобровольную эвтаназию. Добровольная эвтаназия осуществляется по просьбе больного или с предварительно высказанного его согласия (например, в США распространена практика заранее и в юридически достоверной форме выражать свою волю на случай необратимой комы). Недобровольная эвтаназия осуществляется без согласия больного, как правило, находящегося в бессознательном состоянии.

Аргументы «за» и «против»

Аргументы «за»:

Жизнь есть благо только тогда, когда в целом удовольствия превалируют над страданиями , положительные эмоции - над отрицательными.
Жизнь можно считать благом до тех пор, пока она имеет человеческую форму, существует в поле культуры, нравственных отношений.
Поддержание жизни на стадии умирания требует больших финансовых затрат.

Аргументы «против»:

Осуществляется выбор не между жизнью-страданием и жизнью-благом, а между жизнью в форме страдания и отсутствием жизни в какой бы то ни было форме.
Фактически признается право на самоубийство .
Жизнь даже в форме растений вызывает определенное благоговение. Поэтому нельзя отказывать в этом людям, оказавшимся на растительном уровне жизни.
В рамках мировосприятия , признающего жизнь высшим благом, эвтаназия недопустима.

Намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом.

Эвтаназия-намеренное умерщвление невинного человека. Значит эвтаназия-нравственное зло.

Сторонники эвтаназии могут апеллировать к факту, что вышеприведенное умозаключение подразумевает различие между оправданными и неоправданными умерщвлениями. (А зачем же “невинного человека”?) На каком основании делается это различие? Если некоторые виды умерщвлений оправданы, почему нельзя оправдать хотя бы в некоторых обстоятельствах добровольной эвтаназии?

Как известно, два вида убийства принимаются даже многими из самых рьяных противников эвтаназии - самооборона и наказание. Ни один из них не является несправедливым; по сути, ни один из них не является злом.

Можно ли рассматривать добровольную эвтаназию как третий вид оправданного умерщвления?

Попытаемся привести аргумент в пользу того, что эвтаназия выходит за рамки несправедливого убийства на основании двух ключевых утверждений.

Первое-состояние некоторых людей таково, что им лучше умереть, чем продолжать жить. Ярким примером такой ситуации являются те пациенты, которые страдают от сильных болей или обречены на жизнь в унизительной зависимости от других даже в удовлетворении самых элементарных нужд. Сюда, как извлекающих выгоду из эвтаназии, часто включают смертельно больных и тех, кто находится в постоянном вегетативном состоянии.

Второе утверждение заключается в том, что оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чье-либо положение, и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением незаслуженного этим человеком вреда? Как можно считать этот акт несправедливым? Как вообще это может быть неправильно? И что же тогда является добровольной эвтаназией, если не это?

У этого аргумента возникают серьезные недостатки, особенно когда он употребляется в оправдании общепринятого разрешения. Остается спросить, на самом ли деле улучшилось положение всех тех пациентов, и даже если это так, то является ли их умерщвление единственной альтернативой бездействию.

Во-первых, неясно, как смертельно больные (как таковые, независимо от любых других особенностей их положения) и те, кто находится в вегетативном состоянии, извлекают выгоду из своей ранней смерти. Во-вторых, можно задать вопрос, действительно ли отвращение, выраженное многими, от зависимости от других в последние годы своей жизни, основано на сознании собственного достоинства, а не на ложной гордыне. В-третьих, всегда есть и другие способы избавления от боли.

Предполагаемое исключение из общего запрета на умерщвление, допускающее добровольную эвтаназию, действительно отличается от исключений смертной казни и защиты.

Отличие в следующем: исключение наказания и защиты позволяет государственным властям реагировать на действия (были ли они абсолютно сознательны или же сделаны по неведению), создающие напряжение между частным благом виновного или вредного человека и общим благом покоя.
Причиняемый виновному или вредному человеку вред (здесь-смерть)-необходимое средство достижения общего блага. Из-за своих действий против общего блага такие люди теряют право на частное благо в той степени, которая необходима для восстановления общего.

Ничего подобного нельзя сказать об эвтаназии. Здесь нет противоречия между благом страдающего, искалеченного или смертельно больного и общим благом. Нет ни одного действия с их стороны, на основании которого их смерти должны, или даже могут, быть объявлены расплатой за что-либо.

Защитники эвтаназии часто задаются вопросом, не является случай эвтаназии тем случаем, когда приходится выбирать из двух зол? Если одно хуже другого, что же плохого в выборе меньшего зла?

Если как смерть невинного, так и постоянное страдание являются плохими, то выбор (и стремление к) одной из них означает стремиться к плохому, выбрать действие, которое есть зло в отношении к своей цели.
Выбирая смерть (т.е. умерщвления), в противоположность простому примирению с тщетностью дальнейшего продления жизни и позволению смерти прийти, мы совершаем ошибку. Любой акт эвтаназии, как выбор смерти, попадает под этот запрет.

Можно привести три возражения в пользу эвтаназии и против ее запрета:

Во-первых, так как боль, связанная с продолжением жизни, также зла, то делает ли врач меньше зла, отказываясь осуществить добровольную эвтаназию, чем выполняя ее? Ответом будет: Нет! Отказ прибегнуть к эвтаназии означает решение переносить боль; это не выбор самой боли. Хотя боль сама по себе плоха и причинение ее зло, решение переносить боль-добродетельно. Это-акт стойкости.

Во-вторых, не являются ли смертная казнь и смертоносные акты самообороны также выборами смерти? Положение самообороны не совсем ясное.
Защищающийся может намереваться только остановить нападающего, хоть он знает, что употребленное средство-опасно нападающему. Но такой неясности у смертной казни нет. Палач имеет вполне определенное намерение умертвить осужденного. Но из-за его злодеяния преступник оказывается в весьма парадоксальном и почти уникальном положении. Только здесь намеренная отдача жизни-не принятие риска, но прямой отказ от жизни-не нравственно неверное действие.

Описание работы

Практический аспект

Теперь из более широкой сферы общеэтических вопросов вернемся к проблемам практической медицины.

Два указанных выше условия представлены собственно в кодексе традиционной гиппократовой этики, хотя, возможно, и выражены не очень четко.

«Моральная» часть представлена принципом бескорыстия, самоотверженного служения врачебному долгу, обязанностью уважать как личную жизнь больного, так и собственную профессию.

«Практическая» часть выражена знаменитым императивом «non nocere!», согласно которому всякие лечебные действия врача должны быть строго выверены и обоснованы с точки зрения возможностей медицины вообще и надежности конкретных рекомендаций в частности и направлены прежде всего на благо данного больного.

В «Клятве Гиппократа» и «Международном кодексе медицинской этики» человеческая жизнь рассматривается как безусловная ценность, сохранение которой вменяется в обязанность врачей, и ясно отрицается возможность проведения эвтаназии.

Как выяснилось, кодекс медицинской этики не есть система жестких непререкаемых догм. Его рамки то раздвигаются, то наоборот, суживаются, согласуясь с потребностями жизни. Это - факт. Но вот является ли достаточно продуктивным радикальный пересмотр этого кодекса, переходящий порой в прямое отбрасывание основных его положений (в частности, запрет на эвтаназию) - это еще вопрос.

Сначала рассмотрим стратегию такого пересмотра с точки зрения его практической целесообразности и научной обоснованности.

Ссылки на то, что негласно осуществляемая эвтаназия уже имеет место в практике медицины, и потому придание ей законного характера позволит поставить ее под эффективный контроль, следует с самого начала отбросить как безосновательные.

Широкое распространение каких-либо явлений в обществе совсем не обязательно свидетельствует о необходимости примириться с их существованием, в противном случае следовало бы оправдать такую аномалию, как преступность. Более серьезными представляются аргументы экономического порядка.

Успехи медицины действительно расширили контингент лиц, которым в результате медицинской помощи продляется жизнь, но не может быть возвращено ее качество. Здравоохранение вообще, реанимационная помощь в частности, а уж тем более протезирование отдельных функций человеческого организма требуют от общества значительных материальных затрат, причем тем больших, чем значительнее прогресс в данной области.

В результате создается впечатление, что страдают те, кого можно было бы с большей степенью вероятности, возвратить к полноценной жизни, и что поэтому ресурсы общества расходуются нерационально.

Подобная логика имеет свои резоны. Здравоохранение вообще, реанимационная помощь в частности, а уж тем более протезирование отдельных функций человеческого организма требуют от общества значительных материальных затрат, причем тем больших, чем значительнее прогресс в каждой конкретной области.

Ресурсы общества действительно небезграничны, и потому объем медицинской помощи реанимационным больным, как и все на этом свете, должен иметь разумные пределы. Однако, на современном уровне развития медицины вряд ли можно достаточно четко обозначить их.

Сложность заключается в том, что медицина, как правило, не пользуется экспериментом, в строгом значении этого слова, (если понимать под ним создание специальных условий с целью искусственного воспроизведения какого-либо явления); ее предмет - люди, и потому результат экспериментов в ней - это произведенные под определенным углом зрения обобщения непосредственного клинического опыта, в лучшем случае немного преобразованного по сравнению с естественными условиями.

Между клиническим экспериментом и выходом в практику проходит, как правило, немало времени, а за тот срок, в течение которого так резко проявились нежелательные эффекты медицинского прогресса, вряд ли могло накопиться достаточно данных, позволяющих производить надежный отбор среди реанимационных больных.

«Противопоказания к реанимации» - это вполне оправданный в медицине термин, как и «ортотаназия», если понимать под нею прекращение действий, требующих чрезмерных усилий и затрат и понапрасну продляющих мучения безнадежно больных людей.

Но понятия «умирающий больной», «безнадежное состояние» и т.д. до сих пор в значительной степени носят оценочный характер, не являются строго клиническими, и потому необходимы еще клинические исследования с целью выделения четких научно подтвержденных критериев для определения случаев, в которых показана только паллиативная терапия.

Относительно больных, длительное время пребывающих на грани клинической смерти, также не существует достаточно надежного опыта по оценке безнадежности. Помимо того, что есть существенная разница между апаллическим или иначе стойким вегетативным состоянием (необратима декортикация) и «смертью мозга» (при которой биологическая смерть наступает в результате остановки сердца не позднее 72 часов после воздействия повреждающего центральную нервную систему (ЦНС) агента), последняя может симулироваться рядом отравлений, гипотензией, гипотермией, полирадикулоневритами.

Если к тому же принять во внимание, что все прогнозы о глубине комы носят вероятностный характер, то и без эвтаназии риск диагностических и прогностических ошибок весьма велик.

Известно клиническое наблюдение, когда в Норвегии был реанимирован мальчик, в течение 40 минут после утопления находившийся подо льдом. Лебедева Р.Н. приводит пример с ребенком 7 лет, у которого при диагностическом зондировании сердца по поводу врожденного «синего» порока сердца произошло острое нарушение кровообращения в стволе мозга, и который после 40-суточного коматозного состояния и искусственную вентиляцию легких (ИВЛ) на 60-ый день пришел в себя, а через 3 месяца был выписан из больницы.

Хотя любое из подобных наблюдений можно рассматривать как частный случай и никогда не следует абсолютировать, в целом они говорят об относительности наших познаний и заставляют с пиететом относиться в такому феномену, как человеческая жизнь, продлять которую люди научились совсем недавно. Излишнее усердие всегда вредно, но не менее вредно неумение и нежелание действовать, которое всегда находит убедительные причины для того, чтобы не предпринимать никаких усилий.

Академик АМН СССР Бадалян пишет: «Среди некоторых врачей бытует мнение, что не следует оживлять детей, рожденных с тяжелой асфиксией. Когда я сталкиваюсь с этой точкой зрения, то на память приходит новелла Томаса Манна, посвященная Гете.

Там приводится малоизвестный факт: великий поэт Германии родился «иссиня-черным», то есть с тяжелой формой неонатальной асфиксии. Но из этого ребенка вырос Гете. Сын Гете родился без каких-либо осложнений, но вырос умственно отсталым. Сегодня наука пока еще не может предсказать интеллектуальную судьбу ребенка, мы оживляем всех, кого при рождений постигла эта беда».

Сегодня 3 из 5 рожденных в асфикции недоношенных младенцев выживает в США в результате усилий врачей. Каков баланс подобной практики, еще до конца не ясно. Но надо помнить, что вредно бывает не только излишнее усердие. Не менее вредно неумение и нежелание действовать, которое всегда с успехом отыскивает убедительные причины для того, чтобы не предпринимать никаких усилий.

Как заметил кто-то из крупных хирургов, от аппендицита умирают не более четверти процента заболевших им пациентов, но зато каждый из них - на все 100% . Каждый из членов общества вправе рассчитывать на то, что при необходимости будет сделано все, чтобы спасти и продлить ему жизнь.

Моральный аспект

Теперь подробнее рассмотрим другую, «моральную» компоненту в динамике «переоценки ценностей». Каким образом можно обосновать пересмотр традиционных положений медицинской этики (в том числе и тех, что затрагивают проблему эвтаназии)? Что можно поставить на место этих положений в случае их замены? И будет ли такая замена продуктивной?

Вот те вопросы, которые возникают в свете социальных и нравственных эффектов, вызванных коренным пересмотром норм медицинской этики.

Теоретической базой подобного пересмотра являются абстрактно понятые интересы и абстрактно трактуемая свобода изолированных от общества индивидов, (в данном случае - врача и пациента) и вытекающий отсюда плюрализм моральных ценностей.

«Мы не можем больше принимать старейшую систему моральных принципов в медицине. В ныне действующем кратком перечне Американской медицинской ассоциации отражен тот факт, что существует немного предписаний, которые могут быть общепринятыми». - Поскольку новые принципы взаимоотношений предусматривают большую самостоятельность пациента, то на смену традиционным канонам должны прийти соображения взаимной выгоды равных партнеров.

Надо сказать, что «автономия пациента», если понимать под нею право на большую информированность и самостоятельность со стороны больного, явление вполне закономерное в эпоху роста общей культуры населения, в свете которой тускнеет прежний, священный блеск врачебного авторитета. Так что, может быть, в самом деле пациент должен теперь играть первую скрипку в отношении выбора, ибо он лучше знает и понимает то, что касается его самого?

Ведь врач «в конце-концов» - не бог, он может ошибаться, причем ошибки в медицине более частое явление, чем в других областях научного познания, ибо медицина как научная дисциплина еще далеко не завершила своего формирования и не приобрела той безусловной точности и определенности, которые являются достоинством естественных наук, раньше ее достигших зрелости?

Ответить на эту дилемму следует так: высшей инстанцией в отношении истины является общество, опыт которого в борьбе с настигающими человека страданиями представлен соответствующей отраслью разделения труда - здравоохранением. А носителем этого опыта, как и теоретических знаний, является врач, и в этом смысле можно сказать, что медицина всегда в той или иной степени несет на себе отпечаток авторитарности, если понимать под нею заслуженный авторитет, а не собрание непререкаемых догм.

Другое дело, что не в каждом конкретном случае врач оказывается прав или достоин этого авторитета, как и не во всем совершенной бывает система здравоохранения. Но ставить под сомнение приоритет врача в специфических медицинских вопросах на этом основании и уж тем более подменять проверенные опытом нормы взаимоотношений между врачом и больным, ссылаясь при этом на право самоопределения, это значит заранее рассматривать врача как слепого исполнителя воли пациента, тем самым отрицая медицину как систему знаний, а профессию врача сводя до уровня цирюльника.

Не так, важно, что этот ремесленник новейшего времени будет вооружен компьютером и способен осуществлять операции на генетическом уровне - в любом случае техника и умение остается здесь лишь придатком, которым можно манипулировать по субъективной прихоти.

Медицина - это социальный институт со своими правами, правилами, нормами, предписаниями и распределением социальных ролей, которые зафиксированы еще в кодексе гиппократовой этики.

Именно эти правила сделали лекарское искусство медициной и сформировали здравоохранение как общественную сферу. Именно в этом ее специфика, благодаря которой она приобретает такое большое значение в жизни современного общества.

Лишенная регулирующего воздействия со стороны этих правил, она рискует выродиться в субъективный произвол, если не в чистое шарлатанство, обслуживающее прихоти сильных мира сего по принципу «Кто платит деньги, тот и заказывает музыку», и легко способна быть орудием в сговоре двух лиц против третьего.

Помните сцену в «Скупом рыцаре» А.С. Пушкина, где ростовщик предлагает Альфреду, обнищавшему рыцарю, мечтающему заполучить богатства отца, «помощь» некоего аптекаря:

«Он составляет капли... право, чудно. Как действуют они?
В стакан воды налить... трех капель будет Ни вкуса в них, ни цвета не заметно; А человек без рези в животе, Без тошноты, без боли умирает.» Альфред:
«Твой старичок торгует ядом?»

Итак, если под маской целесообразности, объективной необходимости, взаимной договоренности и т.д. так или иначе страдают принципы гиппократовой этики, это говорит о том, что в систему «общество-врач-больной» вклиниваются посторонние медицине интересы, не имеющие ничего общего с ее гуманными задачами.

Я помню, как неприятно поразила меня - еще интерна, сцена, когда заведующий отделением, ведущий хирург крупной городской больницы, узнав о том, что больной онкологическим заболеванием брюшной полости (крупный мужчина 50-ти с небольшим лет, которому операция наверняка могла бы помочь) заподозрил свой диагноз и категорически отказался от лечения, не пошел побеседовать с пациентом, а с удовлетворением и даже с радостью воспринял это известие, так как он мог теперь взять на операцию «выгодного» больного.

Не хотелось бы, как в старые добрые времена, провозглашать приоритет отечественной медицины и клеймить погрязший в чистогане «загнивающий Запад», но то, что в моральном отношении с медициной там не все в порядке, вряд ли подлежит сомнению. «Плюрализм моральных ценностей» распахивает двери либертарианской этике в медицине, которая рассматривает в качестве допустимого почти любое действие, если врач и пациент установили в отношении них свободное согласие.

Определенные группы врачей, главным образом психоаналитического толка, уже защищают право врачей вступать с пациентами в сексуальные контакты, оправдывая это интересами лечения. В свое время много шума наделали сообщения о замораживании живых людей.

Первым данной процедуре по собственному желанию был подвергнут 73-х летний профессор психологии, которого после проведения ИВЛ и иксодового клещевого боррелиоз а (ИКБ) в течение нескольких часов и замены крови охлаждающей жидкостью поместили в стальную капсулу при температуре - 96С°. Вслед за ним последовали вскоре еще несколько человек, один из которых был заморожен при - 273 С°.

Место захоронения их держится в тайне. Не говоря о том, что совершенно недопустимо производить по отношению к людям манипуляцию, сомнительную или не прошедшую клиническую проверку (в эксперименте оживлялись только мелкие млекопитающие, да и те через несколько часов погибали), в данном случае имело место самое настоящее медицинское умерщвление людей, если можно так выразиться, ибо постепенное замораживание (тогда как шансы на успех может дать только одновременное замораживание всех тканей) заведомо имеет следствием гибель живого существа.

Создание искусственного механического сердца, подключение больного к которому впервые было осуществлено в госпитале г.Сакраменто Уильямом Деврисом в 1983г., также с большой натяжкой можно было рассматривать как триумф современной медицины.

Теперь ясно, что исследования по его созданию, фактически, тогда не вышли еще из стадии эксперимента, и потому операции носили скорее рекламный характер, нежели служили интересам больных. Не говоря о том, что данное вмешательство, заведомо не гарантирующее даже минимально допустимого для нормального существования качества жизни, эквивалентно по стоимости 11 экстренным операциям средней тяжести.

Любопытно, что причины, побуждающие пациентов и их родственников обращаться в судебные инстанции с претензиями на качество медицинского обслуживания, как правило, в корне противоположны у нас и в США.

Если у нас жалобы предъявляют по поводу того, что врач, по мнению лиц, получающих медицинскую помощь, недостаточно качественно выполняет свои традиционные профессиональные обязанности, то «там» в качестве негативно оцениваемых деяний рассматривается как раз отказ совершить действия, идущие в разрез с кодексом традиционной, медицинской этики.

Так в случае Карин Куинлэн судебное разбирательство было затеяно родственниками, требовавшими отключения аппарата ИВЛ. Достаточно красноречивым является следующий пример, о котором пишет Г. Литвинова в статье «Грань допустимого».

Жизнь 7-летнего мальчика с тяжелой формой патологии почек могла спасти только операция пересадки искусственной почки. Родители ребенка предлагали свою, однако, помочь могла лишь детская почка, в крайнем случае, почка недоношенного плода. Тогда родители ребенка по договоренности с врачом решили зачать ребенка-донора «на стороне». Так и поступили.

В последствии у женщины, носившей этот плод, были вызваны преждевременные роды. Вслед за чем у плода сразу же была изъята почка. Плод, естественно, погиб, но 7-летний ребенок был спасен, любопытно, что несмотря на квалификацию этого деяния при судебном разбирательстве как убийства, врач был оправдан.

Налицо противоположное понимание задач, возложенных на врача в частности и на медицину вообще: врач как исполнитель профессионального долга, согласующий свой профессиональный кодекс с жизненными обстоятельствами (которые всегда богаче, нежели любые правила), и врач как исполнитель «заказа». В последнем случае проигрывает и врач, и пациент.

Пациент - потому, что за всеми его «автономиями» так или иначе проступает отношение к нему не как к цели, а как к средству (извлечь прибыль, провести эксперимент и т.д.). На первый взгляд, усиление прав больного в системе «общество-врач-больной» должно вести к усилению ответственности врача, но в действительности оно имеет прямо противоположный эффект, ибо перевес одной из сторон нарушает равновесие всей системы норм, посредством которой общество способно оказывать свое содействие субъекту.

В результате элемент «врач-больной» изолируется от общества, взаимоотношения врача и больного сводятся к взаимодействию двух сторон, где один из них (врач) в силу положения и сложившихся обстоятельств приобретает статус высшего и безусловного авторитета, а другая (больной) в силу принятых условий лишается возможности апеллировать к каким-либо иным инстанциям и оказывается в полной зависимости от субъективного благорасположения первого. Не удивительно, что плюрализм моральных кодексов и предписаний «в конце-концов» направляет медицину по линии уменьшения объема врачебных обязанностей.

Гипертрофия юридических прав пациента легко может обернуться атрофией его прав на здоровье, особенно если оплата медицинских услуг совершается негласно. Сделка, лишенная регулирующего содействия в лице общества (т.е. не отрегулированная законом), не увеличивает степень свободы пациента, а, наоборот, снижает ее, поскольку в такой ситуации снижается степень ответственности врача перед пациентом.

В результате качество медицинской помощи низводится до весьма невысокого уровня, что наглядно видно на примере республик бывшего СССР, где негласная оплата медицинских услуг была правилом (Закавказье, Средняя Азия).

Что же касается врача, то, идя на поводу у узко материального интереса, он лишается содействия и помощи со стороны общества, особенно в случае осложнений или смерти пациента , оказываясь один на один с родственниками пострадавшего. Вспоминается строка из летописи времен Ивана III про одного иноземного лекаря, которого жаждущие возмездия родственники «свели под мост и зарезали яко овцу».

Новиков Г.А., Чиссов В.И., Модников О.П.

Правообладатель иллюстрации Thinkstock Image caption Сторонники законопроекта утверждали, что его принятие позволит смертельно больным людям умереть достойно

Британский парламент отверг законопроект, который предлагал разрешить эвтаназию (врачебную помощь при самоубийстве) для смертельно больных людей.

Противники законопроекта утверждают, что в случае легализации эвтаназии на пожилых людей может оказываться психологическое давление с тем, чтобы они покончили с собой. Это была уже третья с 1997 года попытка легализовать эвтаназию в Британии.

Эвтаназия - одна из самых чувствительных и болезненных проблем современного общества. Термин эвтаназия происходит от двух греческих корней - "eu" (хорошо) и "thanatos" (смерть).

Таким образом, эвтаназия - это "хорошая смерть". В одних странах сама постановка вопроса о юридически узаконенной помощи человеку в уходе из жизни кажется кощунственной, в других - это уже давно узаконенная практика.

Проблема эвтаназии находится на пересечении огромного комплекса дисциплин - медицины, юриспруденции, религии, философии, и для полноценного ее обсуждения необходимо участие специалистов из всех этих областей.

Ведущий "Пятого этажа" Александр Кан пригласил для участия в программе двух: медицину представляет доктор медицинских наук, профессор кафедры терапии и гериатрии Московского государственного медико-стоматологического университета Юрий Конев, религию - живущий в Лондоне священник отец Владимир Никифоров.

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно .

Александр Кан: Отец Владимир, считаете ли вы, что проблема эвтаназии в британском обществе назрела?

Владимир Никифоров: Да. Возрастает число людей, которые уезжают за границу, чтобы окончить жизнь – в Швейцарию, где есть специальное агентство. В соседних странах на это другие взгляды: в Голландии к этому относятся достаточно просто, и это все время возбуждает общественное мнение.

Я достаточно регулярно бываю в больницах, меня вызывают к умирающим, я знаю об этом не понаслышке. Видеть страдания человека, когда медицина не может их облегчить, - это опыт, который невозможно забыть. Что-то в этом смысле должно быть сделано.

А.К.: Но результат сегодняшнего голосования отрицательный. Насколько это неожиданно?

В.Н.: Я бы сам голосовал против этого закона. Главная проблема – это страдание, независимо от того, сколько человеку осталось жить. Невыносимые страдания надо облегчить. А законопроект не рассматривает суть. Кто решает, что человеку осталось жить меньше шести месяцев? Процедура совершенно не прописана.

Например, во многих больницах такие пациенты занимают место, почему бы им не умереть пораньше и освободить койку? Такие случаи бывали. Морально нечистоплотный доктор может солгать и отправить пациента на тот свет. Был доктор Шипман, который отправил на тот свет чуть ли не 200 пациентов.

А.К.: Ну, доктор Шипман не руководствовался соображениями об облегчении страданий больных, а именно это лежит в основе эвтаназии. А насколько реально обсуждение такой проблемы в России на уровне парламента?

Юрий Конев: Пока это вряд ли возможно. Я согласен с сегодняшним решением британского парламента, что со мной бывает крайне редко. В России в соответствии с законодательством медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, ускорение смерти пациента по его просьбе. Как действиями, так и бездействием.

Хотя там есть подпункты, которые касаются реанимационных мероприятий, когда наступила клиническая смерть, произошла остановка жизненно важных функций организма и они носят потенциально необратимый характер.

А.К.: Вы упомянули действие и бездействие. Это так называемая пассивная и активная эвтаназия. При активной врач вмешивается и ускоряет смерть пациента, при этом пациент страдает от неизлечимого заболевания и близок к смерти так или иначе.

При пассивной врач не вмешивается в жизнь пациента, но и не оказывает по просьбе больного, что очень важно, необходимую помощь для ее продления. Для вас как для медика между этими двумя понятиями нет разницы?

Ю.К.: Этот вопрос надо рассматривать с позиции врача, с позиции больного и с позиции государства. Мое мнение, что любое вмешательство, способствующее смерти, – это убийство. А с точки зрения пациента есть такое понятие, как ассистируемое врачом самоубийство. Вроде бы "само", хотя средство для него готовил врач. И какой же он врач после этого?

С точки зрения государства, в этом случае экономятся средства, которые тратятся на безнадежного больного, то есть государству это выгодно.

А.К.: А какова позиция церкви? Англиканская церковь и ее глава архиепископ Кентерберийский официально выступают категорически против легализации эвтаназии. Но бывший архиепископ лорд Кэри выступает за ее легализацию.

В.Н.: В католической церкви этот вопрос обсуждался на протяжении десятилетий. Здесь тоже различалась активная и пассивная эвтаназия. Любой человек имеет право отказаться от лечения. Лечение должно тогда быть прекращено. Можно прекратить насильственную подачу питания и воды, если тело их уже не принимает. Но нельзя сделать это с целью убить пациента.

Это сравнительно недавно обсуждалось в связи с Иоанном Павлом II, который ужасно страдал от болезни Паркинсона, так что этот вопрос коснулся его лично. Не знаю, отказался ли он от лечения, но умер он естественной смертью. Но большого пространства для маневра здесь нет. А эмпатия важнее, чем догма.

А.К.: Это очень важная мысль. Если жизнь превращается в сплошное страдание для больного, и его единственно желание – прекратить эти страдания, не есть ли соответствующее действие или бездействие – проявление милосердия? А милосердие – тоже врачебный долг.

Ю.К.: Великобритания - родина альтернативы эвтаназии, паллиативной медицинской помощи. Человек не должен страдать. Есть ливерпульский консенсус, который расписывает последние 48 часов умирающего больного. Паллиативная помощь позволяет пациенту практически не ощущать боли.

Во-вторых, на уровне психики происходят довольно явные изменения. Это депрессия, которая приводит к решению о преждевременном уходе из жизни. Если медицине удастся убрать эти предпосылки, то и решение такое не будет приниматься.

А.К.: То есть, высказанное больным желание умереть - не результат четко осознанного решения, а результат последствия болезни?

Ю.К.: Конечно.

А.К.: А недавно пришло сообщение из Калифорнии, которая стала шестым штатом, где легализована эвтаназия. Она является легальной в Бельгии, Голландии и Швейцарии. Это страны с хорошо развитой экономикой и высоким уровнем жизни. И создается впечатление, что раз там было принято такое решение, то это то, куда мы все движемся.

В.Н.: Вопрос не только в том, что есть умирающие, которым надо облегчить последние часы. Есть люди, которые потеряли возможность вести нормальную жизнь и тяготятся ею. Это может быть не острая боль, но постоянная, которую нельзя ничем снять.

У медицины нет обезболивающего на все случаи жизни. Люди кричат часами от боли, а помощи им нет. Депрессия часто имеет вполне обоснованную базу. Мне кажется, путь лежит через какую-то нормальную социальную процедуру.

Скажем, в Америке есть смертная казнь, но между приговором и казнью проходят годы, потому что боятся казнить невинного. Так же можно поступить и здесь. Не то, чтобы ждать годами, но выработать процедуру, которая исключала бы возможность ошибки, давления.

Решение должно быть коллективным, и медики не должны быть частью этого коллектива. Они должны только поставить диагноз и дать прогноз. А решение должно принимать какое-то жюри.

Здесь могут быть злоупотребления. Известен случай, когда женщина попала в больницу и обнаружила на своей кровати код. Она выяснила, что он означал, что к ней не надо применять реанимацию, потому что она старше определенного возраста.

Сложную проблему нельзя решить простыми средствами. Должна быть система, которая защищала бы пациента от необоснованного умерщвления.

А.К.: До сих пор мы говорили о случаях, когда больной сам проявляет желание, так или иначе высказывает свою волю. А если больной уже не в состоянии сам принимать решения? Когда человек в коме и на поддержание его жизни уходят огромные средства? Есть ли какие-то основания отключить эту аппаратуру, если у человека умер мозг?

Ю.К.: Такая практика бытует в настоящее время. Здесь также возможны злоупотребления. Родственники могут желать получить наследство. Впервые закон об эвтаназии был принят в Австралии, но через год был отменен. А в истории первый закон об эвтаназии принял Адольф Гитлер в 1939 году.

А.К.: Это страшное напоминание. Этот вопрос обсуждается десятилетиями, и аргументы обеих сторон представляются очень весомыми. И мне кажется, что решения нет.

В.Н.: Решение может быть, но требуется исторический опыт, чтобы его постепенно построить осторожными шагами. То, что предлагал сегодня парламент, – шаг неосторожный. Надо подумать о процедуре.

Если есть закон, надо подумать, как он будет применяться. С другой стороны, можно надеяться на прогресс медицины, которая будет купировать боль и страдания.

Media playback is unsupported on your device

Говоря об аргументах за и против эвтаназии, необходимо учитывать мнение разных людей. Потому что вопрос заключается в том, есть ли у одного человека право отнимать ее у другого, вне зависимости от состояния последнего. Также сложно говорить о возможности самого человека принимать решение об окончании жизни, ведь признание права умирать – это своеобразное оправдание суицида.

Попробуем разобраться с помощью небольшой таблицы аргументов за и против эвтаназии.

«+» За	«-» Против
Избавление больного человека от страданий	Противоречит постулатам религий и общественным моральным устоям
Избавление близких больного от весомого морального, физического и финансового груза	Определенные сложности в контроле проведения процедуры в ряде стран
Наличие четкой законодательной базы во многих странах, где проведение процедуры разрешено	Вероятность ошибки в поставленном диагнозе и неправильно назначенное лечение - небольшая, но есть
Каждый человек имеет право решать, жить ему или умереть	Сомнительность объективности пациента, который страдает от боли

Эта таблица плюсов и минусов эвтаназии может быть дополнена еще несколькими десятками пунктов, но все равно единого мнения по поводу сознательного лишения жизни человека никогда не будет.

Рассматривая плюсы и минусы эвтаназии, обязательно нужно проблемы. Именно поэтому во многих странах, особенно религиозных, вопросы об утверждении чего-то подобного на законодательном уровне даже не поднимаются.

Интересно: впервые начал использовать Ф. Бэкон, британский политик и философ, который выступал за легализацию этой процедуры в своей стране.

Сторонники и противники

Сторонники и противники эвтаназии – это представители различных социальных групп. Причем даже в одной группе разными людьми могут высказываться аргументы за и против ее проведения.

Например, многие врачи имеют четкую позицию, выступая за или против легализации эвтаназии. Некоторые медики видят в этом благо, облегчение страданий больного, но другие специалисты утверждают, что подобное противоречит общечеловеческим принципам.

Этические проблемы

Рассказывая про этические проблемы эвтаназии (за или против эвтаназии – неважно), многие специалисты сходятся во мнении, что с этической и моральной точек зрения выполнение процедуры в исключительных случаях допустимо.

При этом многие вопросы против эвтаназии указывают на то, что ее разрешение негативно скажется на развитии диагностической и терапевтической сферы, добросовестности оказания медицинской помощи тяжелобольным.

Именно поэтому возникают серьезные противоречия морали и права в вопросе эвтаназии, которые выражаются в весьма размытой, непонятной, необоснованной и неординарной позиции по данному вопросу во всем мире.

В нашей стране

Можно сколько угодно говорить об аргументах за и против , но на сегодняшний день на законодательном уровне она запрещена. И нет никаких, даже отдаленных перспектив, что подобные законы будут приняты в ближайшее время. Против нее выступают видные религиозные и общественные деятели.

Кстати, в последние годы в на фоне узаконивания возможности добровольного ухода из жизни несовершеннолетними и и , очень часто выступают именно дети против эвтаназии. Так, к примеру, популярность получила 4-летняя девочка из с пороком сердца, которая написала письмо бельгийскому правительству с просьбой об отмене закона. В двухлетнем возрасте этой девочке, после проведенной операции, врачи давали всего 1-2 недели жизни, но не более. Но стараниями родителей и специалистов она смогла выжить и иметь возможность дожить до старости.

С самого начала цивилизации люди бывают подвержены тяжёлыми заболеваниями, не оставляющими в жизни человека места ничему кроме страданий. Такие беды неотступно сопровождает проблема эвтаназии: далеко не все обладают непреложной волей к жизни, поэтому для тяжелобольных людей часто остаётся важным лишь одно: как избавиться от страданий. Эвтаназия, при всей своей противоречивости, для многих является самым логичным или же вовсе единственным способом прекратить мучения, которые приносит болезнь. Отношение к эвтаназии неоднозначное практически во всём мире, кроме, пожалуй, наиболее бедных стран. В любом обществе найдутся противники и сторонники этой операции, и все приведут вполне себе логичные аргументы «за» или «против». В РФ даже добровольная эвтаназия строго запрещена и преследуется Уголовным кодексом, не говоря уже о процедурах, проводимых без согласия пациента.

Лёгкая смерть

Само понятие «эвтаназия» подразумевает под собой этакую лёгкую, безболезненную смерть. Это видно из этимологии термина - с греческого «euthanasia» дословно переводится как «хорошая смерть». Однако, помимо добровольного ухода из жизни с помощью врача, к этому понятию стоит отнести прерывание жизни пациента, который не способен решать за себя, например детская эвтаназия. В истории можно встретить массу примеров, когда умерщвлялись дети с неправильным развитием, неработоспособные старики, инвалиды, умственно отсталые. Такой подход широко применяли в древней Спарте или нацистской Германии: считалось, что неработоспособный старик или умственно отсталый ребёнок - только лишние расходы для государства и обуза родственникам. В нацистской Германии эти принципы считались также способствующими поддержанию чистоты «арийской расы», исходящему из фашисткой политики государства (во время Нюрнбергского процесса подобные действия были названы преступлениями против человечности).

С середины прошлого века тема лёгкой смерти стала как никогда популярной, а добровольная эвтаназия осталась единственно возможной - в современном мире неприемлемо отношение к больным людям и инвалидам как «лишним» или «нежелательным». Проблема эвтаназии ныне подразумевает лишение жизни лишь по воле самого пациента или его ближайших родных. Всего эвтаназия классифицируется двумя пунктами: пассивная, подразумевающие прекращение поддерживающей жизни терапии и активная, заключающаяся во введении в организм больного смертельной инъекции. Иногда употребляются такие определения, как «метод отложенного шприца» и «метод наполненного шприца», означающие пассивную и активную эвтаназию соответственно. Активный же метод процедуры условно подразделяется на несколько подвидов:

эвтаназия проводимая врачом - случай, когда медицинский персонал оказывает акт милосердия к больному, делая смертельную инъекцию или умерщвление другим способом;
ассистируемая врачом - доктор оказывает пациенту всяческое содействие в этом деликатном вопросе: снабжает препаратами, даёт подробные указания, развевает сомнения и страхи;
без помощи врача - своего рода самоубийство (передозировка лекарством, самовольное отключение аппаратуры поддерживающей жизнь), часто без участия медицинского персонала осуществляется домашняя эвтаназия.

Запреты и моральные аспекты

Правовые аспекты эвтаназии некоторых стран довольно мягки, например, в Нидерландах разрешена и активная и пассивная формы. В каких-то частях света эвтаназия либо не регулируется вовсе, либо попросту не отслеживается - сюда можно отнести многие страны Африки или Азии, где уровень жизни настолько низок, что содержать нетрудоспособного человека не может ни государство, ни его родные. В мусульманских странах, во многих странах Европы, в частности РФ любые проявления эвтаназии строго запрещены.

Страны в которых эвтаназия разрешена:

США - врачи штатов Техас, Вашингтон и Орегон могут осуществлять оба вида эвтаназии. Более 20 штатов разрешают на своей территории прекращение терапии по согласию родственников, в двух штатах допускается детская эвтаназия;
в Бельгии и Швеции тяжелобольные пациенты старше 18 лет могут уйти из жизни выразив своё письменное согласие;
Дания, Австрия, Норвегии, Германия, Франция, Испания - предусматривают пассивные виды эвтаназии;

В большинстве других стран, за малых исключением, правовые нормы не подразумевают помощь в расставании с жизнью ни в каком виде, и почти всегда преследуются законом. Такой принцип действует в РФ, странах СНГ и всех мусульманских странах.

Добровольный уход из жизни - вопрос, который воспринимается очень многими людьми крайне остро, например, последователями той или иной религии. Здесь важно быть тактичным и деликатным!

Вне зависимости от того разрешено ли в стране применение смертельных инъекций или отключения от систем жизнеобеспечения, споры о правильности этого решения в любом государстве возникают на постоянной основе. Чем же руководствуются противники или сторонники такого деликатного подхода? Вот популярные аргументы, которые можно услышать при подобных спорах.

возможность избавления от боли и страданий, если это невозможно другим путём - запущенные формы рака, туберкулёза и прочие. При отсутствии перспектив и надежды на избавление от болезни, многие считают справедливым право на эвтаназию пациента, испытывающего сильные болевые ощущения;
затраты на содержание безнадёжно больных пациентов - зачастую люди проводят в больницах или на попечении у родных многие годы, уже неспособные вернутся к нормальной жизни. Людям тяжелобольным или вовсе в вегетативном состоянии, мозг которых уже мёртв, требуется постоянный уход или дорогостоящие лекарства. Поддержание жизни безнадёжных лежачих больных в некоторых странах обходится до 34 тыс. долларов в год;
для самых запущенных случаев, добровольная эвтаназия - гуманная альтернатива самоубийству, как бы неприятно это не звучало. В условиях низкого уровня здравоохранения РФ на неизлечимо больных пациентов приходится до 32% всех самоубийств;

Злой умысел или корысть - нельзя исключить случаи, когда медицинский персонал или родственники пациента имеют не только альтруистические мотивы. Самый банальный пример - желание получить наследство тяжелобольного родственника;
вероятность врачебной ошибки - часто употребляемые в споре аргументы, но очень маловероятные с точки зрения статистики. Подразумеваются здесь возможности неверного диагноза или неправильного лечения, что способствует дополнительным страданиям или отнимает у больных перспективу на исцеление. Всё это может заставить человека или его близких принять неверное решение об умерщвлении;
религиозные мотивы - подавляющее большинство мировых религий считают абсолютно недопустимыми такие операции. Проблема эвтаназии, с точки зрения православия или ислама - самое обычное убийство, даже если пациент просит об этом сам, испытывая невероятные мучения;
детская эвтаназия - несправедлива с точки зрения морали, ведь никогда нельзя предугадать с абсолютной точностью как будет протекать развитие ребёнка, возможно ли будет ему оказать необходимый комплекс медицинских мероприятий и насколько сильна впоследствии проявится его тяга к жизни, несмотря на болезнь или инвалидность.

Эвтаназия в России

В России эвтаназия строго запрещена в любом её проявлении. Осуществление подобных процедур, помощь в них, склонение к самоубийству и даже консультация по таким вопросам тяжелобольных могут преследоваться Уголовным кодексом РФ. Это правило регулируется статьёй 45 Основ законодательства РФ, которая так и называется «О запрещении эвтаназии». Она запрещает как и активное содействие в уходе из жизни, так и прекращение поддерживающей терапии для больного, неоказание помощи. Кроме того, УК предусматривает наказание и за склонение лица к добровольному уходу из жизни, термин «доведение до самоубийства» никак не смягчается тем, что лицо испытывает страдания или боль, не имеет шансов на излечение.

Помните, что даже абстрактные рассуждения о таких сложных вещах, как эвтаназия могут быть расценены кем-то как попытки склонить к ней. Например органами внутренних дел.

Несмотря на такую строгую политику, в некоторых случаях есть возможность применения пассивной эвтаназии, а конкретней - прекращение искусственного поддержания жизни. Например, дееспособное лицо старше 18 лет может отказаться от оказания любой медицинской помощи, включая даже поддерживающей жизнь терапии. Для этого в медицинском учреждении заполняется специально предусмотренная форма, о чём должен свидетельствовать как минимум один посторонний человек. Правило это действует даже тогда, когда без медицинской помощи невозможно дальнейшее существование пациента, а значит - врачи обязаны прекратить поддержание жизни искусственным путём и «выписать» смертельно больного пациента.

Жизнь человека - в его собственных руках, а это зачастую стоит очень многого. Поэтому любому человеку стоит очень серьёзно подумать о необходимости таких радикальных мер, как эвтаназия. За и против такого подхода аргументы могут выглядеть сколько угодно убедительными, но право выбора должно всегда должно оставаться за пациентом и исходить лишь из его собственных интересов. Как нет неизлечимых х болезней, так и нет причин опускать руки даже для, казалось бы, самых безнадёжных больных. Цените жизнь свою и своих близких.

Обсуждение: 5 комментариев

Да боже мой люди добрые кто за автаназию. Это разве гуманно когда человек заживо гниет, лежит годами это ладно когда он ничего не понимает,а когда молодой да со здравым умом лежит годами кто гниет, кто замерзает в своих бараках не может ничего сделать. Ведь врачи выкидывают таких с больницы а там как хотите. Да знаете сколько таких по России лежат воют от боли и прокленают все на свете. Помилуйте таких разрешите автаназию. Может и врачи заработают по лучше.

Загнанных лошадей пристреливают — из гуманных соображений, неизлечимо больных собак, кошек усыпляют — из гуманных соображений, а человек может и потерпеть — ничего, пусть помучается всласть. Родные наблюдают страдания больного, слушают его стоны, крики и скрипение зубами, плачут от бессилия. Попы радуются — тут тебе и любовь, и милосердие, всё как завещал великий Иисус Христос. Врачи или отправляют неизлечимого больного с глаз долой, или со всем пылом продлевают агонию — они же клятву давали помогать людям. Смешно? Противно. Это не гуманизм, а скрытый садизм и равнодушие. А ведь всё просто. Волеизъявление больного, два врача, которые документально подтверждают неизлечимое заболевание, представитель администрации населённого пункта, представитель правоохранительных органов и нотариус. Составляется документ, больной заканчивает свои дела, прощается с родными и близкими, ему делают укол, он засыпает и достойно уходит из жизни. Зачем превращаться в полубезумное от диких болей существо, мучить своих близких, сгорать от стыда, что твои дети вынуждены тебя, как грудничка, подмывать, или лежать овощем и пускать пузыри? Кому это нравиться — пожалуйста, но человек должен сам решать свою судьбу.

У меня две попытки самоубийства — от безысходной жизни и тупого одиночества — я некому не нужен и в итоге что один об меня вытирают ноги все кому не лень и даже лень, плюс заставляют жить, утверждая что я гений — я не хочу жить в этом мире, но это запрещено запрещено не хотеть жить — запрет на эвтаназию: это феодальное право и фашизм. А нам говорят что демократия. (В это время отдыхаю от последней попытки самоубийства и думаю что третья удастся — опыт у меня есть)

Однозначно за. Не всем эта жизнь нравится, и разве можно заставлять жить кого-то? Зачем ему/ей резать вены, глотать таблетки и страдать? Отпустите тех, кому жизнь чужда.

я больна раком с метастазами в кости. уже прошла 30 курсов химиотерапии за 2,5 года с начала лечения.получила кучу болячек из за химиотерапии но какие боли я испытываю я не могу даже передать. я прошу разрешить эвтаназию я умоляю её разрешить ведь это не жизнь постоянно на уколах чтобы хоть немного отступила боль, от уколов уже живого места нет а их приходится делать каждые 3 часа. это не жизнь это адское мученье когда ты от боли реально жить не хочешь и только думаешь когда это мученье закончится.

КАТЕГОРИИ