Махсон печатников расследование администрация президента. "эта оптимизация не в пользу больниц и больных"

На новый год я сделал себе подарок - квадрокоптер с видеокамерой. Ну и думаю: самое время испытать устройство в действии, поснимать красивый истринский лес, где находится онкологическая больница № 62.

Приключения начались сразу, как только ко мне подошел местный житель. Состоялся примерно такой разговор:

Чо делаешь?
- Да вот, красоту вашу снимаю. Места-то какие!
- А чего ее снимать, лес везде одинаковый. Ты лучше дом нашего богатея сними.
- Это какого?
- Дык директора больницы, других богатеев здесь и нет.

Я даже тогда и представить не мог, что история станет постом про то, как уникальная больница стала вотчиной отдельно взятого главного врача. Подойти к дому близко не удалось, меня облаяли две очень крупные овчарки. Ну и ладно, я же не настоящий разведчик, решил не рисковать. Зато удалось снять бессовестную активную вырубку леса, которую ведет согласно документам на заборе некое "Общество пластической и реконструктивной онкологии" (ОПРО). Основной вид деятельности общества (зарегистрированного по адресу онкологической больницы № 62) - лесозаготовки! Согласитесь немного странно...

Обратите внимание: красной линией на карте обозначен отрезок леса, который уже начали вырубать под новый коттеджный поселок.

По словам местных жителей, чтобы получить разрешение на вырубку, кто-то предварительно запустил в лесной массив жука-короеда. Думаю не сложно догадаться, кто это сделал...

Ну что сказать, друзья? Я тут погуглил в интернете и выяснилось, что Анатолий Нахимович Махсон и его ближние родственники с 90-х годов воспринимают Городскую онкологическую больницу № 62 как свою вотчину.

Продолжу расследование: а где прописан и проживает Анатолий Нахимович и его любимая супруга? Ответ даст любой сайт с базами данных москвичей. Вот, например, этот http://nomerorg.com/moskva/

Если вбить Махсон Анатолий (можете сами попробывать), то увидим, что человек с такими инициалами прописан в квартире в поселке Истра и в коттедже в поселке Степановское (рядом с территорией больницы № 62). Теперь смотрим, где официально проживает супруга Анатолия Нахимовича?

Адрес еще интереснее: она проживает в «поселке Горбольница № 62». Просто песня! Все вокруг колхозное, все вокруг мое)

Чем же примечательна территория больницы № 62, спросит меня читатель, зачем там жить? С удовольствием отвечу!

Онкологическая больница расположилась на территории старинной дворянской усадьбы, отстроенной еще в 17-м веке и принадлежавшей роду Долгоруких. Сам Махсон в своих интервью активно расхваливает экологические преимущества ее местонахождения: «За последние годы уникальная онкологическая больница внешне стала больше походить на санаторий. Это целый архитектурный ансамбль, сочетающий в себе традиционный классический стиль и современный хай-тек. Лесопарком и целебным воздухом на территории я не устаю восхищаться».

Вообще, практически в каждом материале о Махсоне так или иначе прослеживается его страсть «к уникальному архитектурному ансамблю 17-го века».

«Практически все детство Анатолия Нахимовича связано с московской 62-й больницей, на территории которой обосновалась его семья» - отсюда http://oncodome.narod.ru/Makhson/Makhson_2009.htm

А вот тут очень хорошо и выпукло про родственные связи говорит сам Махсон: «А у нас поощряются родственные связи. Здесь работали мои родители. Здесь работает моя жена Валюша - заведует компьютерной томографией. Да, Миша - сын моей родной сестры, но он очень даже неплохой хирург и компьютерный знаток. У моего заместителя - уникального онкохирурга, профессора Николая Павловича Забазного - в больнице трудятся дочь, зять, племянник. Разве это плохо?»

Плохо, Анатолий Нахимович, очень плохо, особенно когда все эти родственные связи перерастают в клан!

Получается, с разрешения главного врача Анталия Махсона на территории городской онкологической больницы № 62 были построены жилые коттеджи, которые, возможно, также стали собственностью «дочерей, зятей, племянников». На карте они отмечены красными прямоугольниками.

Сейчас весь больничный комплекс - это целый санаторно-курортный городок со своей котельной, очистными сооружениями, тремя многоквартирными домами, где живут близкие к администрации больницы люди… Здесь царит практически коммунизм - за электроэнергию они платят по тарифам медучреждения. Сложный, дорогой и современный инфраструктурный комплекс, окруженный красивым лесом. За который заплатили (и продолжают платить) простые москвичи! Как тут не возомнить себя Царем Горы?

Что меня удивляет, все про всё знают, но главный врач Горбольницы 62 отказывается покидать свой пост и пишет доносы на руководство Департамента здравоохранения Москвы в ФСБ и Следственный комитет. Согласитесь, ситуация не рядовая!

P.S. Когда эта история только началась, я не представлял, что можно ответить защитникам Махсона, благодарным пациентам и прочее, которые хотят, чтобы он пожизненно руководил больницей, а потом передал бразды правления по наследству. Ответ мне подсказал один из истринских жителей: «Может, он, конечно, и врач от Бога, но и короед порядочный!»

Предлагаю хоть кому-нибудь поинтересоваться этими чудесами в больнице и вокруг нее и ответить на ряд вопросов:

1. Кто и на каком основании проживает на территории в собственных домах?
2. Кто и по каким тарифам из них платит за коммунальные услуги?
3. Что официально задекларировал Махсон из своих доходов как руководитель крупного учреждения?
4. Почему в открытом доступе отсутствует информация о закупочной деятельности больницы. У кого покупает больница дорогие лекарства и прочие материалы?
5. А может Махсон просто марионетка в чьей-то крупной игре? И его руками "ведет справедливую борьбу" более крупная хищная рыба?

Кстати, скидывайте в комментарии инсайты! Я хоть и не конспиролог, но думаю тут и фарма может быть замешана, и даже большая политика!

В соцсетях гуляет картинка с цитатой из гоголевского «Ревизора»: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то он и так умрет, если выздоровеет, то он и так выздоровеет». Слова классика почти двухвековой давности снова актуальны. В российских больницах сотрудникам дается негласная установка: не болтать. Если новые методы лечения болезни или эффективные лекарства не входят в программу госгарантий либо в медучреждении нет возможности их предоставить - пациенту о них просто не расскажут. Доктора мрачно шутят, что поскольку список дефицита растет, скоро самыми доступными останутся физраствор и йод. «Лента.ру» пыталась разобраться, как нехватка денег в системе здравоохранения сказывается на врачебной этике.

Привычка к худшему

Майя Сонина, председатель благотворительного фонда «Кислород», помогающего людям с муковисцидозом (генетическое заболевание, разрушающее легкие), уверяет, что заговор молчания стал обычным явлением. У подопечных фонда в легких скапливается слизь. Чтобы она не гнила, нужны хорошие антибиотики. В некоторых случаях курс лечения - сотни тысяч рублей. Дженерики (аналоги оригинальных препаратов) часто не помогают и вызывают осложнения, поскольку нередко изготавливаются из недостаточно очищенного сырья.

В поликлиниках больным выписывают импортозамещенные дешевые дженерики, - рассказывает Майя. - Если врачи видят, что лекарство не действует и у больного все больше нарушаются функции дыхания, их это не заботит.

По словам Сониной, сначала люди пытались жаловаться, требовать хороших препаратов, потом смирились:

Администрация больниц их запугала, что если будут куда-то писать - вообще ничего не получат. Больным так и говорят: сейчас всем трудно, должны быть довольны тем, что есть. У врачей зарплаты маленькие, работы много, и на вас время тратить не будем.

И не тратят. В «Кислород» поступает много писем от «запущенных» пациентов. Те, кому муковисцидоз диагностирован недавно, просто не знают, какие варианты лечения существуют.

Недавно мы из Ростова в Москву перевезли 18-летнего мальчика. Ему давали антибиотики еще советских времен, крайне неэффективные в его ситуации. Довели до ужасного состояния. Сейчас, когда мама оказалась в федеральной клинике, она с удивлением читает список назначенных лекарств. И говорит, что даже и не думала, что такие таблетки есть.

От принципа «не болтай» больше всего страдают больные, нуждающиеся в дорогостоящем лечении. Для борьбы с раком груди, например, используется современный препарат герцептин. Стоимость флакона в аптеках - до 80 тысяч рублей.

При определенном типе онкологии герцептин обязателен, - говорит президент ассоциации онкологических больных «Здравствуй!» Ирина Боровова. - Даже когда пациентка достигла ремиссии, препарат нужно принимать как минимум в течение года. В противном случае рак почти всегда возвращается. Несмотря на то что лекарство обязаны закупать, его не хватает. В регионах женщинам о таком препарате даже не говорят. А если больные самостоятельно узнают, местные онкологи убеждают их, что это лишнее.

Меньше знаешь - крепче спишь

Врачи не отрицают, что вынуждены играть в молчанку: за распространение «закрытой» информации начальство может влепить выговор или уволить. Больной или его родственники, услышав о существовании спасительного средства, пишут в прокуратуру, требуют от Минздрава предоставить его бесплатно.

Нужное лекарство может даже входить в программу госгарантий ОМС, - рассказывает онколог из Санкт-Петербурга Алексей Николаев (фамилия изменена). - Однако в больнице его нет - не купили из-за отсутствия денег. Ситуации бывают разные. Бывает, врач смотрит на пациента и понимает, что назначать ему дорогостоящее лечение, которое государство не предоставит, а сам он вряд ли сможет купить, смысла нет. Поэтому он о таких возможностях и не говорит. Или наоборот - врач видит, что больному по карману дорогой препарат, которого в больнице нет, а значит - ему можно что-то порекомендовать. Однако доктор все равно «партизанит». Потому что опытный и представляет: если скажет - благодарный пациент выйдет из кабинета, сядет в дорогую машину, достанет дорогой телефон и позвонит: «Слушай, Михалыч! Мне сказали, что надо приобретать лекарство за свой счет. А почему вы им больницы не снабжаете? Что за фигня такая?» На следующий день доктора вызовет главврач и отчитает: «Чего это ты делаешь? К тебе такие люди приходят, а ты им что предлагаешь? Мне звонили по этому поводу из комитета здравоохранения. Я тебя сейчас накажу. А впредь, если у тебя такие пациенты появятся, веди их ко мне». Так что сегодня главврач августейшим повелением решает, кто достоин современного лечения, а кто нет.

По словам Алексея, многие во врачебном сообществе считают, что принцип дозировки информации - на благо пациента: меньше знаешь - крепче спишь. И мало кто думает о том, что умалчивая отнимают у человека шанс на спасение. Медицина приспосабливается к военно-полевым условиям.

Система настроена на то, чтобы врачебную практику адаптировать под свои возможности, - объясняет собеседник «Ленты.ру». - А они сейчас весьма ограничены. И когда ты не можешь назначить оптимальное лечение, сам себя убеждаешь, что вроде бы оно и не нужно. Вроде и так хорошо. Сколько и как проживет человек - тебя уже не касается. Один компромисс, другой, а потом ты уже начинаешь рекомендовать людям не то, что делается в ведущих клиниках мира, а то, что у тебя есть. Останется фурацилин - будут лечить им. К сожалению, у нас многие врачи, да и целые больницы этот путь уже прошли.

Будь как все

На фоне регионов островком благополучия до недавнего времени оставалась Москва. Однако и тут врачебная этика несколько искривилась ввиду дефицита средств. Городская онкологическая больница №62, которую профессиональное сообщество и пациенты считают лучшей в стране, стала участницей громкого скандала, связанного с лекарствами. Часть препаратов для химиотерапии клиника получает централизованно, их закупку проводит департамент здравоохранения города. Но поскольку их не хватает, некоторые препараты учреждение закупает самостоятельно - за счет заработанных средств.

У нас лежал больной не из Москвы, - рассказывает главврач больницы Анатолий Махсон. - Мы его оперировали и лечили по обязательному полису медицинского страхования (ОМС). Но в Москве химиотерапия в тариф ОМС не входит, поскольку препараты для нее закупает сам город, то есть иногородние должны ее оплачивать. Наш больной согласился с этим условием, но когда ему сказали, сколько он должен за это заплатить, схватился за голову и уехал: ему насчитали 90 тысяч рублей. Я очень удивился, потому что обычно у нас за такой цикл химиотерапии выходило около 30 тысяч. Стали разбираться - и оказалось, что в больнице сейчас используется препарат, купленный департаментом здравоохранения Москвы. В той же дозировке и того же производителя мы закупали это лекарство по 7,5 тысяч рублей за флакон, а в централизованной поставке он уже был по 25 тысяч.

После этого врачи ради интереса провели анализ других закупок по линии департамента. Пользовались при этом открытыми данными с сайта zakupki.gov.ru. Разница шокирует. В 2016 году город платил за упаковку золендроновой кислоты от 4135 до 17125 рублей. Это же лекарство в той же расфасовке больница приобрела по 1019 рублей. Упаковка 100 мг Оксалиплатина больнице досталась за 859 рублей, а город умудрился купить это же лекарство с разбросом цен от 5839 до 13580 рублей за пачку. С конца 2014 года по 2016-й стоимость многих отечественных лекарств, приобретенных по городскому тендеру, выросла в 11 раз!

Мы для себя старались, поэтому вели напрямую переговоры с производителями, - объяснил «Ленте.ру» ценовые метаморфозы Анатолий Махсон. - Другой секрет: фармкомпании соглашались делать нам большие скидки на препараты, срок годности которых истекал. Но лекарства у нас не залеживались, быстро шли в оборот.

Результаты своего «исследования» ГКБ № 62 направила в мэрию Москвы. Там, похоже, руководствуясь принципом «не болтай», с ноября лишили клинику права самостоятельно закупать препараты. Теперь все лекарства больница будет получать на общих основаниях - чтобы у кого-нибудь снова не возникло искушения сравнить. Более того, в профессиональном сообществе поползли слухи о том, что больницу реструктуризируют, оптимизируют, а то и вовсе закроют.

Впрочем, в департаменте здравоохранения города Москвы эти слухи решительно опровергли. «Ленте.ру» там заявили, что никаких планов и тем более распорядительных документов по закрытию онкологической больницы № 62 не существует. Напротив, департамент «планирует и дальше укреплять и развивать эту клинику, которая по праву считается одной из ведущих по онкологическому профилю».

Выступая на городской клинико-анатомической конференции, вице-мэр Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников посвятил ситуации в онкологической больнице отдельное выступление. По его словам, перевод клиники на централизованные закупки ни в коем случае нельзя считать злым умыслом.

В 2015 году, в соответствии с законом, мы погрузили стационарную помощь по онкологии в систему ОМС, прекрасно понимая, что стоимость лечения онкологических больных, мягко говоря, не полностью покрывается этими тарифами, - объясняет Печатников. - И тогда Анатолий Нахимович Махсон пришел ко мне с предложением: на период такой адаптации в порядке эксперимента перевести больницу в статус автономного учреждения. Он это очень четко аргументировал, и я посчитал это разумным. У автономного учреждения, в частности, была возможность закупать препараты не по закону ФЗ №44, а по ФЗ №223, то есть, по сути, у единственного поставщика. Он убедил меня, что сможет договориться с поставщиками, чтобы ему отпускали препараты дешевле. Мы такое исключение сделали - это была единственная больница в Москве, ни одна другая, работающая с онкологическими больными, такую привилегию не получила.

Однако с 1 января 2017 года, по словам Печатникова, в Москве ФЗ №223 перестает действовать. Дело в том, что некоторые предприятия злоупотребляли правом закупать у единственного поставщика и допускали нарушения финансовой дисциплины. И хотя к Анатолию Махсону в этом смысле никаких претензий никогда не возникало, мэр принял решение с 2017 года перевести все ГУПы и автономные учреждения на закупки по ФЗ №44. А это, по мнению вице-мэра, означает, что условия автономии становятся бессмысленными и даже опасными.

Скачки цен на конкурсе Печатников объясняет бюрократическими коллизиями, которые на сегодняшний день уже ликвидированы.

До 2015 года при централизованных закупках лекарств в качестве начальной максимальной цены ставили минимальную цену, зарегистрированную в Минздраве, - поясняет вице-мэр. - Но 12 января 2015 года все регионы получили директивное письмо из Министерства экономики, которое обязывало ставить максимальную зарегистрированную цену, чтобы в торгах могли принять участие абсолютно все поставщики. Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали. Но теперь мы вернулись к той методике определения цены, которая была до этого письма. Даже если в нем не было злого умысла, это глупость, конечно, была невероятная.

Печатников обещает внимательно изучить опыт клиники в лекарственном обеспечении и взять на вооружение.

Нашим пациентам мы стараемся говорить о том, как лечат их случаи в мире, - продолжает Махсон. - И не только говорить, но и покупать инновационные препараты. Мы купили, например, за счет больницы Бейодайм. Курс лечения им стоит около 2 миллионов рублей. Он помогает молодым женщинам с Her-позитивным раком молочной железы. Если мы используем только герцептин, который есть сегодня в госзакупках, вылечиваем 40 процентов этих больных. С новым препаратом - 75-80 процентов. И самое важное - лекарство можно использовать при беременности. Мы на 20 миллионов купили этот препарат. Хорошо, если всем хватает. А если нет - как врачу выбирать? Пока у нас хватало. Как дальше - не знаю. Наверное, все станет как у всех.

По прогнозам Махсона, в российской медицине все изменится лишь тогда, когда министр здравоохранения начнет говорить правду, а не твердить, что у нас все замечательно и будет еще лучше.

Разве может быть все замечательно, когда бюджет на здравоохранение в России составляет 3,5 процента от ВВП, а в развитых странах - 8-16 процентов? - подводит он итог. - Если денег нет, то нужно менять систему медицинского страхования. Современная - не работает.

Если вы не читали три предыдущие статьи, начиная с "У моей дочери обнаружили рак", то прочитайте сначала ранее опубликованное, чтобы понимать, о чем здесь идет речь.
Слов много, читать будет скучно, предупреждаю.
Просто имейте в виду, пока идут вот эти разговоры, все продолжается, как и раньше, а люди умирают не получив медикаменты.

Л.М.Печатников выступая на городской клинико-анатомической конференции высказывался о положении вокруг 62-й больницы. Сайт vademec.ru опубликовал расшифровку его выступления .

История, которая так всех будоражила последнее время, - это история 62-й больницы. У нас нет тут Анатолия Нахимовича [Махсона. - Vademecum]? Он не приходит больше к нам? Жаль.

Дело в том, что, когда мы в 2015 году, в полном соответствии с законом, погрузили стационарную помощь по онкологии в систему ОМС… Мы довольно долго сопротивлялись этому, ну, сопротивляться мы не могли, но оттягивали, прекрасно понимая, что стоимость лечения онкологических больных практически, мягко говоря, не полностью покрывается тарифами ОМС.

И тогда Анатолий Нахимович пришел ко мне с предложением - на период такой адаптации попытаться сделать эксперимент: перевести больницу №62 в статус автономного учреждения. Он это очень четко аргументировал. У автономного учреждения была возможность закупать препараты по закону ФЗ №223, а не по ФЗ №44, то есть, по сути, у единственного поставщика. Он убедил меня, что он сможет договориться с поставщиками, чтобы ему на одну больницу по этому ФЗ №223 отпускали препараты подешевле.

Почему ему могли отпускать препараты подешевле? Он этого никогда, кстати, не скрывал, и мне это тоже показалось очень разумным - потому что он брал у них препараты с истекающим сроком годности.

Я тоже посчитал это разумным, поскольку препарат действующий, но у него осталось на упаковке три-четыре месяца. Но пациент упаковки, извините, не видит, препарат действующий, и если можно на этом так сэкономить… Поставщики отдают препараты в три - пять раз дешевле, а иногда и просто бесплатно - им выгоднее со склада все это просто вывезти. Мне показалось это очень разумным. Я довольно много времени потратил, чтобы убедить и Департамент экономической политики, и мэра, чтобы мы сделали исключение такое. Мы такое исключение сделали - это была единственная больница в Москве, ни одна другая больница, работающая с онкологическими больными, такую привилегию не получила. Но для Анатолия Нахимовича мы такую привилегию сделали. Не для него, а для пациентов, естественно, потому что от этого должны были выиграть все. И так оно, собственно, и происходило. Он методом котировок просил компании представить лекарства с истекающим сроком годности, они ему их продавали, а иногда и просто дарили. То, на что ни департамент, ни никто из вас, находящихся в бюджете, права не имеете - вы работаете в рамках ФЗ №44, по нему вы должны ставить условие не менее 80% остаточного срока годности.

Но дело в том, что с 1 января 2017 года уже в Москве ФЗ №223 перестает действовать. По нему работали многие - и ГУПы, и автономные учреждения, и акционерные общества с государственным участием, все старались работать по 223-му закону, чтобы договариваться с единственным поставщиком. Когда я говорю слово «договариваться», я не говорю, что в этом есть что-то криминальное. В случае с Анатолием Нахимовичем никакого криминала не было - он договаривался ради больных. И это абсолютно не вызывает у меня никаких сомнений. Но другие злоупотребляли. И поэтому мэр принял решение, что с 2017 года все, включая ГУПы и автономные учреждения, и акционерные общества с госкапиталом… все должны работать по условиям ФЗ №44. Поэтому находиться дальше в условиях автономии оказалось абсолютно бессмысленным, более того, даже опасным.

О привилегии я рассказал, а опасности тоже есть, потому что автономное учреждение, в отличие от бюджетного, несет ответственность [по обязательствам. - Vademecum] своим имуществом. И любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы, понимаете, да, о чем я говорю?

Автономное учреждение имеет право… брать кредиты в коммерческом банке, но любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы. Поэтому было принято абсолютно, на мой взгляд, нейтральное решение [ДЗМ 1 декабря издал приказ №963, изменяющий статус городской онкологической больницы №62 с автономного на бюджетный. - Vademecum]…Тем более что несколько лет больница так проработала, адаптация прошла, мы вернули ее в бюджет.

Реакция Анатолия Нахимовича была своеобразной: он сказал, что в условиях ФЗ №44 он работать не может, поэтому он решил в свои 69 лет уйти на пенсию. Я его попросил не торопиться с этим решением, более того, попросил Алексея Ивановича [Хрипуна, руководителя Департамента здравоохранения Москвы. - Vademecum] рассмотреть возможность - если он решил уже уйти с должности главврача - предложить ему должность президента больницы. У нас Леонид Михайлович Рошаль президент своего института, Ермолов - президент института Склифосовского, Георгий Натанович Голухов - президент 31-й больницы. И поговорить с ним о том, кого он собирается оставить и кому бы он хотел передать свое детище - это, надо отдать ему должное, созданная им больница, очень хорошая.

Но вместо этого Анатолий Нахимович предпочел уйти на больничный лист, а дальше то, что он пишет, я думаю, вы все читаете. Причем он нигде не указывает на то, что ему так дешево удается покупать, связано с тем, что он работал совсем по другим правилам. Дальше появляются совсем фантастические истории о том, что 62-ю больницу собираются закрыть, что должность его уже продана за $1 млн.

Почему он оценил свою должность только в 1 млн, и именно долларов, надо у него спросить, он, видимо, посчитал.

Появляются, честно говоря, довольно оскорбительные для Департамента здравоохранения истории. Сейчас, безусловно, по всем этим публикациям идут проверки, это в наше время бесследно не остается. Проверяет Москонтроль, проверяет Контрольное управление президента, все, в общем, проверяют, а дальше по результатам проверок посмотрим, каков результат. Мы со своей стороны, я думаю, тоже, наверное, проверим - чтобы 62-я больница поделилась с нами своим положительным опытом, поэтому Андрей Владимирович [Саунин, замдиректора Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] я прошу вас и Парасочкину [Ольга Парасочкина, директор Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] тоже со своей стороны попросить, чтобы с нами поделились положительным опытом работы.

Вот, собственно, и все. Я специально хотел это рассказать, чтобы это не было келейными историями, и вы понимали, что происходит на самом деле. В одном Анатолий Нахимович прав - и это я тоже не хочу от вас скрывать - дело в том, что раньше, до 2015 года, мы, когда торговали в Департаменте здравоохранения [речь идет о централизованных закупках лекарств. - Vademecum], в качестве начальной максимальной цены [закупочного аукциона] ставили минимальную… цену, зарегистрированную в Минздраве. 12 января 2015 года все регионы, не только Москва, получили директивное письмо из Министерства экономики, которое обязывало нас в качестве начальной максимальной цены ставить максимальную цену, зарегистрированную в Минздраве. Они руководствовались тем, чтобы в торгах могли принять участие абсолютно все - потому что когда мы берем минимальную цену, то как бы только один участник, а если берем максимальную, то все дальше могут участвовать в торгах. Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали.

Когда мы говорим, что готовы заплатить 100 рублей, ну какой дурак нам будет предлагать по 20 рублей. Такое было письмо. К сожалению, ни министр здравоохранения, ни я, ни мэр, мы об этом письме не знали, оно прошло по департаментам по всей России - поэтому по всей России цены стали расти. Помните, Скворцова сказала, что все губернаторы покупают дороже, чем Минздрав? Потому что во всех департаментах это письмо было, а в Минздраве его не было.

Когда я об этом узнал, то с этим письмом помчался к мэру. Я не буду передавать эмоции Сергея Семеновича Собянина, он вызвал... позвонил Скворцовой [Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ. - Vademecum], спросил, знает ли она об этом, она тоже ничего не знала. Сергей Семенович поехал к премьер-министру, и это письмо практически было дезавуировано, и сегодня мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, которая была до этого письма Министерства экономики. Как дальше этим в Министерстве экономики будут заниматься, - уже не наше дело. Письмо, даже если в нем не было злого умысла, это глупость, конечно, была невероятная.

Когда мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, то только на двух последних аукционах по онкопрепаратам мы сэкономили 1 млрд 572 млн рублей - немаленькие деньги, только по двум препаратам по двум аукционам.

Вот в этом Анатолий Нахимович абсолютно прав, когда говорит, что изменились условия формирования начальной максимальной цены.

Другое дело, что он, конечно, не знал об этом письме Минэкономики и обвинил Департамент здравоохранения в коррупции и воровстве. Ну, в конце концов, давайте мы ему это простим - об этом письме он действительно не знал и не подозревал, а спросить он, видимо, посчитал ниже своего достоинства. Я хотел бы, чтобы вы знали, что происходит.

Больница №62 была и остается одной из лучших онкологических больниц не только в Москве, но и, думаю, в России. Безусловно, никому бы и в голову не пришло посягать на 62-ю больницу, но, к сожалению, произошло то, что произошло.

Поскольку именно мой ЖЖ стал той площадкой, с которой началась дискуссия о 62-й больнице, Махсон А.Н. послал свой ответ на выступление Л.М. Печатникова в том числе и мне. Вот он, публикую, как есть.

Ответ на выступление Л.М.Печатникова на клинико-анатомической конференции ДЗ г. Москвы 07.12.2016 г.

Я сегодня прочитал в журнале «ВАДЕМЕКУМ» выступление Л. М. Печатникова на клинико-анатомической конференции 07.12.16 г. И поскольку меня там не было в связи с моей болезнью, я хотел бы прокомментировать это выступление.
Больница пыталась получить статус автономного учреждения здравоохранения, начиная с 2012 г. И действительно при помощи Л. М. Печатникова мы стали автономными, правда, не в 2015 г., а в апреле 2014 г. И за это я действительно очень благодарен Леониду Михайловичу. Правда, аргументация была не в возможности закупки препаратов с истекающим сроком годности, а в большей самостоятельности в ведении хозяйственной деятельности. В этом и заключается смысл автономного учреждения. Если ГАУЗ не хватает средств для выполнения государственного задания, оно должно их заработать или сэкономить, а еще лучше — и то и другое, что, кстати, в последующем полностью подтвердилось. При этом собственником имущества остается Москва, и в соответствии c ФЗ №83, автономное учреждение не отвечает по своим обязательствам недвижимым и особо ценным движимым имуществом, поэтому оно не может быть обанкрочено (в отличие от того, что утверждает Л. М. Печатников). В соответствии с законом ГАУЗ отвечает по своим обязательством только имуществом, приобретённым на собственные средства. Действительно ГАУЗ ведет торгово-закупочную деятельность по ФЗ №223, он действительно более дружелюбен для организатора торгов и дает ему больше возможностей, но закупки у единственного поставщика имеют практически те же ограничения, что и в 44 ФЗ, единственно максимальная сумма котировки увеличена до 300 тысяч рублей. Кстати, все преимущества 223 закона касаются закупки не только лекарств, но и всего остального (оборудования в том числе). Подавляющее число закупок проводится методом электронного аукциона, и их можно посмотреть на том же сайте - zakupki.gov.ru Тем более странно утверждение Леонида Михайловича о том, что больница покупала препараты с истекающим сроком годности, как будто в больнице могут находиться препараты с истекшим сроком годности. Такое вообще невозможно, и самая большая проблема, если при проверке в больнице находятся хотя бы несколько флаконов с просроченным сроком годности. Больница действительно покупала препараты с укороченным сроком годности, например в 2016 г. со сроком годности до марта 2017 г., но эти препараты у нас заканчивались раньше, чем заканчивался год. Но самое интересное, что больница покупала препараты и с нормальным сроком годности, и они были также дешевле в несколько раз. Это очень хорошо видно из таблицы.
Сравнительная таблица лекарственных препаратов, полученных по централизованной поставке и закупленных МГОБ№62 самостоятельно.

И такие примеры можно множить и множить.
Из таблицы видно, что утверждение Л. М. Печатникова, что больница покупала значительно больше лекарств за счет просроченных препаратов по котировкам у одного поставщика, мягко говоря, неправда.
Не соответствует действительности и утверждение, что 44ФЗ обязывает ставить остаточный срок годности 80%, такой нормы в законе нет. В 2016 г. в технических заданиях ДЗ на торги по лекарствам зачастую стоит остаточный срок годности 12 или 18 мес. При том что срок годности лекарств, как правило, 2 или 3 года. Поэтому 12 месяцев никак не соответствуют 80% остаточного срока годности, а только 50% или даже меньше.
Утверждение Л. М. Печатникова о том, что Министерство экономики обязало формировать начальную цену торгов по регистрационной цене препарата, тоже не соответствует действительности. Есть несколько вариантов формирования начальной цены торгов, и это хорошо можно увидеть по аукционам, формируемым в регионах юридические ссылки на метод формирования начальной(максимальной) цены контракта в конце статьи.
Кстати, в 2011 г., став руководителем ДЗ Москвы, Леонид Михайлович назначил меня на должность главного внештатного специалиста-онколога Москвы. При составлении первой годовой заявки на химиопрепараты по системе ДЛО на 2012 г. я столкнулся с тем, что заявка при обсчете в Управлении фармации оказалась на 6,8 млрд. руб., а всего было запланировано 4 млрд. руб. Мне предложили сократить заявку, но тогда было непонятно, как лечить больных Москвичей. По моей просьбе Леонид Михайлович созвал совещание, на котором я показал, что если целенаправленно получать коммерческие предложения от фирм-поставщиков, то исходные цены аукционов значительно ниже. Тогда Л. М. Печатников принял решение, что исходными ценами для аукционов будут коммерческие предложения, полученные от фирм на имя главного онколога Москвы, и в результате в заявке на 4 млрд. руб. оказалось больше лекарств, чем в заявке на 6,8 млрд. руб. Поэтому в 2012-2014 г. В Москве практически не было необеспеченных рецептов по системе ДЛО. В 2014 г. произошла смена главного онколога Москвы и руководителя Управления фармации г. Москвы и сразу изменилась система централизованных закупок химиопрепаратов для системы ДЛО и онкологических стационаров г. Москвы с новым принципом формирования цен. Как результат — только в поликлиническом отделении МГОБ№62, к которому прикреплены СЗАО и ЗАО города в 2016 г., было более 3000 необеспеченных рецептов со сроком задержки от 7 до 46 дней, несмотря на то, что средств на закупку лекарств выделено значительно больше.
И совсем нелогичным кажется утверждение, что из-за мифических чьих-то злоупотреблений в Москве меняют форму все предприятия, которые в соответствии с 83 ФЗ должны вести торгово-закупочную деятельность по 223 ФЗ. Совершенно непонятно, что мешало наказать этих нарушителей и тем самым решить эту проблему. При этом сразу возникает вопрос: как назвать централизованную закупку лекарственных препаратов на бюджетные средства по цене в несколько раз превышающей цену разовой закупки отдельного предприятия? Может быть, есть смысл, наоборот, отменить централизованные закупки и разрешить больницам торговать самостоятельно с целью экономии бюджетных средств? Контроль в Москве за злоупотреблениями не представляет никаких проблем, т.к. все торги ведутся через сайт ЕМИАС, который позволяет все контролировать. Конечно, можно ликвидировать ГАУЗ «МГОБ№62», и тогда уже точно не будет такой разницы в ценах, потому что это станет просто невозможным.
И наконец утверждение Л. М. Печатникова насчет моего отказа от должности почетного президента. Я действительно был на приеме у Леонида Михайловича и сказал, что дальше в создавшихся условиях работать становится практически невозможно. Так тяжело за 27 лет работы главным врачом еще не работалось, даже в самом начале, потому что тогда были перспектива и надежда, что все наладится. Единственное что меня еще удерживает — это судьба 62 больницы, в которой я проработал 44 года: 17 лет хирургом, 1 год заведующим хирургическим отделением и почти 27 лет главным врачом. Меня избрал коллектив(был тогда такой период, и в Москве было 2 избранных главных врача — первым был Георгий Натанович Голухов), а я был назначен на эту должность 29.01.1990 г. Тогда в самой крупной онкологической больнице Москвы было 2 рентгеновских аппарата и отечественная наркозно-дыхательная аппаратура. Не было эндоскопии, ультразвука, мониторов для реанимации и т.д. В феврале, менее чем через месяц после моего назначения остановилась мазутная котельная. И ее не могли запустить трое суток. От эвакуации больницы и поселка спасло только то, что в феврале температура на улице была +5 градусов. Первые годы работы в должности главного врача были сплошным кошмаром.
Самое большое число пролеченных больных в больнице до 1990 г. было 5400 и в год делалось 1800 операций, смертность была 4,5%. В 2016 г. в больнице пролечено 15000 больных в стационаре и 6000 в дневных стационарах, выполнено около 6500 операций, причем многие операции в системе города больше нигде не выполняется, и при этом смертность снизилась больше чем в 6 раз, и многие годы не превышает 0,7%. Кстати, больница была самым хорошо оснащенным онкологическим учреждением еще до начала модернизации, т.к. было закуплено самое современное оборудование на средства спонсоров более чем на 10 млн. долларов (КТ, МРТ, АНГИОГРАФ, ультразвуковое и эндоскопическое оборудование и т.д.). Несомненно модернизация позволила еще лучше дооснастить больницу. Я показал Леониду Михайловичу, что происходит с закупками и сказал, что хочу уйти на пенсию (правда, мне не 69 а 67 лет), если главным врачом будет назначен сотрудник больницы, который имеет диплом по организации здравоохранения и работает в больнице уже более 5 лет, который ее знает и любит и вполне справится с задачей сохранить больницу и развивать ее дальше. Второе предложение состояло в передаче средств централизованных закупок больнице, как это и было до 2015, тем более что по 83 ФЗ централизованных закупок в ГАУЗ просто не должно быть в 2016 г. Централизованные закупки для больницы - 590 млн. руб.). В этом случае были бы ликвидированы проблемы с финансированием. Эта просьба просто не обсуждалась. На вопрос о новом главном враче из больницы я получил хоть и иносказательный, но отказ, что в последующем полностью подтвердилось. Никакой должности почетного президента мне не предлагалось, хотя я все равно бы от нее отказался, если бы новый главный врач был назначен со стороны.
Вместо этого 8.11.2016 г. по ходатайству Л. М. Печатникова, с целью улучшения медицинского обслуживания вышло постановление правительства Москвы о переводе ГАУЗ МГОБ№62 в бюджетное учреждение здравоохранения. Правда, непонятно, что улучшать, т.к. Леонид Михайлович в своей речи заявил, что больница лучшая не только в Москве, но и в России. Кстати, и это постановление правительства Москвы было проведено с нарушением закона, т.к. по ФЗ 83 работу больницы оценивает Наблюдательный Совет по отчету главного врача и если она оказывается неудовлетворительной, Совет может принять решение о переводе учреждения в бюджетное. Председателем Наблюдательного совета является А. И. Хрипун. При этом Наблюдательный Совет в 2016 г. ни разу не собирался.
Поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться на предложенную помощь бывших пациентов, для которых судьба больницы совсем не безразлична и многие из которых давно стали друзьями. Таким образом этот конфликт и попал на суд общественности.
Намек Леонида Михайловича на проведение проверок понятен, правда, в октябре 2015 года у нас закончилась 1,5 месячная проверка службы финансового контроля и в 2016 году была комплексная проверка Росздравнадзора, при которых существенных нарушений в работе больницы не выявлено. А вообще в больнице проходит более 20 различных проверок ежегодно, нам не привыкать.

Статья 22 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" и Методические рекомендации по применению методов определения начальной (максимальной) цены контракта, цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), утвержденные Приказом Минэкономразвития России от 2 октября 2013 г. N 567 предусматривают применение одного или нескольких методов определения начальной максимальной цены контракта:
1) метод сопоставимых рыночных цен (анализа рынка);
2) нормативный метод;
3) тарифный метод;
4) проектно-сметный метод;
5) затратный метод.

Первоначально в Письмах от 19.12.2014 №Д28и-2716, от 31.12.2014 №Д28и-2909, от 03.04.2015 №ОГ-Д28-4972 Минэкономразвития разъясняло, что при формировании начальной максимальной цены контракта на поставку препаратов их списка ЖНВЛП должен применяться тарифный метод - максимальное значение предельных отпускных цен производителей.

В Письме Минэкономразвития от 06.08.2015 №Д28и-2266 позиция поменялась, Минэкономразвития разрешало использовать как тарифный метод, так и метод сопоставимых рыночных цен.

В Письмах от 01.03.2016 №Д28и-525, от 18.04.2016 №Д28и-966, от 10.05.2016 №Д28и-1199 позиция снова изменилась - Минэкономразвития полагает, что необходимо использовать метод сопоставимых рыночных цен.

При этом письма органов власти не являются нормативными актами и имеют рекомендательный характер.

Я понимаю, что читать такие большие тексты трудно. Но справляться с тяжкими недугами без лекарств еще труднее. Зато я искренне надеюсь, что эти два текста помогут специалистам разобраться в сложившейся ситуации. Кто из двух докторов говорит не совсем правду - очевидно!

По данным «Незыгаря», бывший заместитель Собянина по вопросам соцразвития Леонид Печатников находится в разработке ведомств Бортникова (ФСБ) и Бастрыкина (СКР). Надо заметить, вопросов к деятельности Печатникова на посту заммэра всегда хватало, но это никак не сказывалось на нем. Сейчас ситуация иная: вышеуказанный telegram-канал с некоторых пор эксперты упорно связывают с кремлевской администрацией…

Авторитетный telegram-канал «Незыгарь» сообщил, что Леонид Печатников, отправленный в отставку с должности вице-мэра Москвы после сентябрьских выборов, попал под следствие. По сведениям канала, ему инкриминируют хищения на сумму в 3,5 млрд рублей. К тому же и мэр столицы Сергей Собянин уже в курсе возникшей коллизии.

Собственно, если информация правдива, Печатников стал вторым вице-мэром столицы, рискующим присоединиться к Улюкаеву, Белых и прочим «сиятельным узникам». Но если лужковский замtcnbntkm Рябинин работал в правительстве недолго и на взятке попался скоротечно, не успев стать полностью своим для столичной элиты, то Леонид Печатников - это совсем другая по масштабам фигура, отмечает News.ru (https://news.ru/obshestvo/pechatnikovdelo/).

Собственно, именно с именем Печатникова и связана весьма противоречивая реформа по оптимизации столичного здравоохранения, построенная на сокращении количества врачей и слиянии (укрупнении) медицинских учреждений. Реформа эта встретила резкое осуждение как пациентов, так и самих врачей. Видный депутат Госдумы, в прошлом социальный министр Калашников сравнил её с геноцидом.

Между тем деятельность «оптимизатора» была отмечена возведением в ранг «вице» по социальным вопросам. И надо сказать, очень долго Леонид Михайлович был, как любят выражаться, абсолютно тефлоновым, то бишь возникавшие вокруг его имени волны скандалов не причиняли его карьере никакого вреда.

Началось с того, что выбранный им преемник на посту министра здравоохранения Москвы в срочном порядке эмигрировал в Швейцарию, прочувствовав, что запахло жареным, далее говорится в публикации News.ru. В далёкой стране у него был припасён солидный запасной аэродром. Но Печатников вёл себя так, как будто ничего не случилось. Однако и следующий министр Хрипун ничем себя не проявил. Врачи стали даже с тоской вспоминать времена лужковского министра, известного хирурга Сельцовского.

Как-то некстати выяснилось, что представляясь повсюду доктором медицинских наук, Печатников не может документально подтвердить свои высокие научные достижения. В конце концов, загнанный в угол доктор наук заявил, что, мол, защитил диссертацию во Франции, но и там не обнаружилось формального подтверждения, продолжает сетевое издание.

Печатников в ответ пытался обвинить своего оппонента в хозяйственных злоупотреблениях. В общем, шум был большой. Но в центре разборки медицинских мужей была всё та же «оптимизация», которая в сфере онкологии представлялась особенно вопиющей.

Известен был Леонид Печатников и своей неожиданной поддержкой либерала Леонида Гозмана, сравнившего НКВД и гестапо. И когда журналистка «КП» напомнила, что из кожи предков Гозмана нацисты абажуры делали, Печатников заявил, что с «Комсомолкой» дела больше иметь не будет. Впрочем, быстро одумался.

Хотя все понимали, что появляющиеся сведения о странных поставщиках крупнейших столичных больниц с регистрацией на Кипре и в иных офшорах не остались без некоторых последствий. Ведь среди их официальных учредителей попадались, например, выходцы из того же Европейского медицинского центра, который долго возглавлял Печатников.

Теперь, если верить «Незыгарю», могли раскрутить всю цепочку, по которой шли в офшоры казённые миллиарды. Ждём подробностей.

Авторитетный Telegram-канал «Незыгарь», который, как подозревают, связан с президентской администрацией, сообщил о том, что Леонид Печатников, в недавнем прошлом вице-премьер правительства Москвы, курировавший социальный блок, попал под следствие. По сведениям канала, ему инкриминируют хищения на сумму в 3,5 млрд рублей. К тому же и мэр столицы Сергей Собянин уже в курсе возникшей коллизии.

Собственно, если информация правдива, Печатников стал вторым вице-мэром столицы, рискующим присоединиться к Улюкаеву, Белых и прочим «сиятельным узникам». Но если лужковский зам Рябинин работал в правительстве недолго и на взятке попался скоротечно, не успев стать полностью своим для столичной элиты, то Леонид Печатников - это совсем другая по масштабам фигура.

В ещё первое правительство Сергея Собянина он пришёл на должность главы департамента здравоохранения с поста директора Европейского медицинского центра. А потому слыл специалистом по передовой, в понятиях нынешнего времени, медицине, то есть переходящей на самоокупаемость за счёт пациента. Собственно, именно с именем Печатникова и связана весьма противоречивая реформа по оптимизации столичного здравоохранения, построенная на сокращении количества врачей и слиянии (укрупнении) медицинских учреждений. Реформа эта встретила резкое осуждение как пациентов, так и самих врачей. Видный депутат Госдумы, в прошлом социальный министр Калашников сравнил её с геноцидом.

Леонид Печатников Евгений Самарин/РИА Новости

Между тем деятельность «оптимизатора» была отмечена возведением в ранг вице-премьера по социальным вопросам. И надо сказать, очень долго Леонид Михайлович был, как любят выражаться, абсолютно тефлоновым, то бишь возникавшие вокруг его имени волны скандалов не причиняли его карьере никакого вреда.

Началось с того, что выбранный им преемник на посту министра здравоохранения Москвы в срочном порядке эмигрировал в Швейцарию, прочувствовав, что запахло жареным. В далёкой стране у него был припасён солидный запасной аэродром. Но Печатников вёл себя так, как будто ничего не случилось. Однако и следующий министр Хрипун ничем себя не проявил. Врачи стали даже с тоской вспоминать времена лужковского министра, известного хирурга Сельцовского.

Между тем множились сигналы о том, что в сфере столичной медицины далеко не всё в порядке. Кульминацией стала публичная разборка вице-мэра с известным онкологом Анатолием Махсоном, который обвинил руководство столичного здравоохранения в завышении стоимости закупок препаратов. Называлась даже цифра переплат чуть не в 200 млн рублей. Печатников в ответ пытался обвинить своего оппонента в хозяйственных злоупотреблениях. В общем, шум был большой. Но в центре разборки медицинских мужей была всё та же «оптимизация», которая в сфере онкологии представлялась особенно вопиющей.

Известен был Печатников и своей неожиданной поддержкой либерала Леонида Гозмана, сравнившего НКВД и гестапо. И когда журналистка «КП» напомнила, что из кожи предков Гозмана нацисты абажуры делали, Печатников заявил, что с «Комсомолкой» дела больше иметь не будет. Впрочем, быстро одумался.

Надо сказать, что отправляя Печатникова после своих очередных выборов в отставку, мэр Собянин произнёс прочувствованную речь о заслугах Леонида Михайловича и его непреодолимом желании вернуться к практической медицине. Все приличия были соблюдены. Хотя все понимали, что появляющиеся сведения о странных поставщиках крупнейших столичных больниц с регистрацией на Кипре и в иных офшорах не остались без некоторых последствий. Ведь среди их официальных учредителей попадались, например, выходцы из того же Европейского медицинского центра, который долго возглавлял Печатников.

КАТЕГОРИИ