Что происходит в южной африке. Кризис в ЮАР: История о том, как сильная страна стала бантустаном

ЮАР: К чему приводит толерантность!

В 91 годах,по приезду я подрабатывала бэйбиситером в израильской семье. Они недавно вернулись из Южной Африки где работали по контракту 10 лет.
Сидя вечерами в ожидании родителей мы рассматривали африканские фотографии,парки,города,поселки местных племен.мне рассказывали как жили семьи израильских общин. А у меня в памяти всплывали картинки из журнала Крокодил. Его титульая страница. Кровавые сионискы и южноафриканцкие кровососы с топором и по локоть в крови.
Почему- то чаще всего совецкие карикотуристы любили рисовать именно их.
Теперь редко пишут о положении в Ю.Африке.А жаль.Жаль эту чудную страну стремительно скатывающуюся в провасть, где ее ждет судьба всего континента.Кто виноват?

«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали
мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим».
Откровение Иоанна Богослова 20-13

Загадка трагичной утопии.

В мире есть уникальное государство, которое всегда существовало не в реальном восприятии людей, в исключительно в их воображении. Это Южно-Африканская Республика. Вот парадокс: остановите на улице любого европейского, азиатского или американского города случайного прохожего и попросите его указать ЮАР на карте. С большой вероятностью он уверенно ткнет пальцем: «Что за детский сад! Да вот же она - на самом юге Африки!».

Задайте другой вопрос: «Что вам известно про эту страну?». Не сомневаюсь, что и на этот раз вы получите уверенный ответ: «В ЮАР был апартеид!». Теперь самое время нанести коварный удар: «А что случилось потом?» «В каком смысле - потом?!», - впадает в неподдельный ступор ваш респондент. «В том смысле, что апартеид в ЮАР закончился 14 лет назад. А что произошло со страной потом?» Готов биться об заклад: в ответ вы услышите тишину, едва нарушаемую недоуменным хлопаньем ресниц опешившего респондента.

И не мудрено: пока в ЮАР «свирепствовал» апартеид, частота упоминания этой страны на первых страницах мировых газет давала фору «вечным» темам - сплетням из Голливуда, сексуальным скандалам из жизни музыкальных звезд и решительным заявлениям президентов США и генсеков СССР. Когда же в 1994 году апартеиду пришел конец, закрылась навеки и сама страна: ЮАР перестала существовать для остального мира. Всё! Нет ее больше! Нигде!

Согласитесь, как-то странно получается: 46 лет чернокожее населении Южной Африки билось плечом к плечу с демократической общественностью всего мира за уничтожение «омерзительного апартеида», занимавшего в сознании этой общественности среднее положение между фашистскими концлагерями и сталинскими репрессиями, а после того, как апартеид пал, у всех разом пропал интерес к этой животрепещущей теме. Неужели не хочется хоть чуточку полюбопытствовать: как там дела-то, в этой новой свободной Южно-Африканской республике? Каковы достижения-свершения? Каковы успехи тех, кто был ничем и в одночасье стал всем? Как поживает Африканский национальный конгресс, под умелым руководством которого народы ЮАР стряхнули с себя позорное ярмо рабства и сегрегации?

Рискну предположить, что демократическая общественность, конечно же, полюбопытствовала. И даже пыталась какое-то время снисходительно наблюдать за происходящим в ЮАР, однако потом... пришла в такой неподдельный ужас от увиденного, что решила поскорее заняться любимым своим делом: глубоко-глубоко зарыть голову в песок и сделать вид, что ничего не происходит. Ничего не происходит в ЮАР! Нет там ничего, и нечего в ту сторону даже смотреть! Ничего интересного!

В самом деле в ЮАР сегодня нет ничего интересного: что может быть интересного в стране, занимающей первое место в мире по преступности? Первое место не по каким-то там мелким кражам колбасы, а по кондовой уголовщине: зверским истязаниям и убийствам, изнасилованиям несовершеннолетних, ограблениям банков и инкассаторов, поджогам домов вместе со всеми их обитателями. Страшно сказать: сегодня в ЮАР ежегодно умерщвляется чернокожих руками самих же чернокожих больше, чем за все годы существования апартеида!

Что может быть интересного в стране, где 31 % беременных женщин (каждая третья!) является носителем вируса ВИЧ, число инфицированных взрослых граждан превысило 20 % (каждый пятый), а общее количество т.н. «сирот СПИДА», то есть детей, чьи родители умерли от страшного заболевания, исчисляется полутора миллионами? Кстати, столь массовое и популярное в современном ЮАР преступление, как изнасилование детей, имеет именно это - медицинское - «обоснование»: меньше шансов заразиться!

Есть и другая причина, по которой передовая общественность предпочитает скромно тупить очи и обходить молчанием ситуацию в современном ЮАР, государственное устройство которой по внешней форме олицетворяет собой «общечеловеческие ценности» в том виде, как они представляются западной демократии: всеобщее право голоса, свобода прессы и выражения, всеобщее равенство перед законом, многопартийная система, полноценный парламент, честные неподкупные выборы (какой смысл кого-то подкупать, если Африканский национальный конгресс и зулусская партия свободы Инката при любом раскладе побеждают с конституционным большинством голосов, потому что в стране 80 % чернокожего населения, которое всегда голосует за «своих»). Причина эта заключена в неизбежном сравнении «достижений» современной демократии ЮАР с «ужасами» апартеида.

И тут окажется, что любое подобное сравнение для трезвомыслящего и объективного человека выходит не в пользу «достижений». До такой степени «не в пользу», что «ужасы» апартеида на фоне «достижений» всеобщего народовластия начинают смотреться детской забавой, а краеугольные аксиомы западной идеологии разваливаются на глазах.

Впервые о несоответствии общепринятой идеологической страшилки об апартеиде реалиям Южно-африканской республики я узнал из неожиданного источника: в начале 80-ых годов мои однокурсники по филологическому факультету МГУ, изучавшие португальский язык, работали по контрактам «Аэрофлота» переводчиками в Мозамбике. Время от времени советские самолеты обрушивались на землю - то ли от шальной повстанческой ракеты «Стрела», то ли просто в опытных руках африканских летчиков-стажеров. Случалось, обломки попадали на сопредельную территорию ЮАР, и тогда назначались расследования, организованные по всем правилам добрососедских отношений: комиссия от пострадавшей стороны приглашалась в ЮАР для осмотра места падения техники, розыска черных ящиков и оценки ущерба. Комиссия работала, а в свободное время знакомилась с бытом Цитадели Апартеида, отгороженной от мира экономическими санкциями и эмбарго.

Из таких вот командировок-расследований мои коллеги-переводчики и черпали удивительную информацию, которой затем делились с однокурсниками, похоже, так и не приходя в идеологически уравновешенное сознание после увиденного. Вместо ожидаемого концлагеря, пыточных застенков и разъяренных уличных толп расистов, линчующих на каждом перекрестке негров, им открывалась картина ухоженной, упорядоченной, цивилизованной и богатейшей страны, всем своим видом напоминающей старую добрую Европу: театры, соборы, площади, усеянные голубями, консерватории, университеты, супермаркеты, уличные кафе, парки, озера, дорогие немецкие и итальянские машины, исторические памятники...

Весь этот рай, конечно, был построен только для белых. Негритянское население страны обитало совершенно в иных местах - бантустанах (хоумлендах или национальных отечествах), совпадающих, как правило, с центрами исторического проживания автохтонных народностей. Десять бантустанов, созданных в ЮАР, представляли собой миниатюрные государства в государстве: с собственными выборными органами управления, правительством, школами, университетами, больницами, городской инфраструктурой. Жители бантустанов считались гражданами именно своих национальных отечеств, а не ЮАР, даже паспорта у них были соответствующие.

Конечно, ни о каком сравнении уровня жизни обитателей бантустанов с уровнем жизни белой Южной Африки не могло быть и речи: и больницы убогие, и университеты бедные, и школы примитивные. Что, однако, удивительно: о сравнении бантустанов с остальными странами Африки тоже никакой речи быть не могло: всем нигерийцам, суданцам, конгольезцам, габонцам и кенийцам, до жизни своих угнетенных апартеидом южно-африканских собратьев было просто как до луны. И дело даже не в уровне доходов, заработной плате, полноценной (хоть и не соответствующей европейским стандартам) медицинской помощи, а в святая святых национальной самореализации - системе образования: в школах бантустанов английский и африкаанс изучались как иностранные языки, тогда как основное преподавание велось на языке соответствующей автохтонной народности.

Расистское правительство ЮАР было жизненно заинтересовано в воспитании у черного населения страны чувства национальной самости и неповторимости, поэтому не жалело субсидий на развитие автохтонной культуры и образования. Разумеется, буры преследовали свои неблаговидные и корыстные цели, стремясь утвердить в чернокожих африканцах идею совместно-раздельного существования, которая лежит в основе идеологии апартеида. На практике, однако, подобный подход обернулся формированием негритянской национальной элиты, которая в отличие от остальных колониальных стран Африки была начисто лишена компрадорской ментальности. Еще бы: ведь университетское образование зулусы, ндебеле, свази, тсонга и тсвана получали не на языке колонизаторов (английском, немецком, французском или португальском), а на собственном автохтонном наречии!

В парадоксальных фактах, связанных с жизнью Южно-африканской республики в период апартеида, меня, однако, заинтересовал не столько вопиющий диссонанс между общераспространенной мифологией и реальностью, а исторический фундамент самой идеологии совместно-раздельного существования. Интуиция подсказывала, что тот же самый фундамент, который создал апартеид в 1948 году, после падения последнего в 1994 году превратил страну в криминально-эпидемиологический заповедник, единственной перспективой которого может стать только полная эмиграция всего бурского населения и окончательное перерождения ЮАР в государство, идентичное остальным странам африканского континента.

Об этом историческом фундаменте мне и хочется рассказать читателям.

Кости Пита Ретифа

Первыми европейцами, ступившими на землю Южной Африки были торговые португальцы (1487 г.) из экспедиции Бартоломеу Диаша. Португальцев интересовала, конечно же, Индия, а Cabo das Tormentesii не привлек даже выгодным расположением на предмет перевалочной станции: слишком уж недружелюбными оказались аборигены.

Спустя почти 200 лет голландская экспедиция Яна ван Рибека из легендарной VOCiii основала первую колонию на мысе Доброй Надежды (1652 г.) - Cape Town. Голландцы, подобно португальцам, очень быстро удостоверились, что местные племена напрочь лишены коммерческой жилки и торгово-обменным операциям предпочитают более прагматичные отношения - содрать, например, с неосторожного бледнолицего кожу, на худой конец - расчленить как-нибудь позаковыристее на радость своим воинственным божкам.

Поскольку на португальское поселение были возложены обязанности по обеспечению транзитных судов Восточно-индийской компании запасами провианта, а местные жители этот провиант поставлять отказывались, пришлось, с одной стороны, завозить рабов и наемных работников из Индонезии, Мадагаскара и Индии, с другой - освобождать сотрудников компании от прямых контрактных обязательств и отпускать на вольное поселение и фермерские работы.

В последствие из азиатских рабов и наемных работников, перемешавшихся с европейцами, родилась южноафриканская раса цветных (Cape Malays или Cape Coloured), а сотрудники VOC, подавшиеся в хлебопашество и животноводство, составили костяк удивительной новой нации буров (boers), которую закалила и довела до совершенства волна переселенцев из Германии и французские изгнанники-гугеноты.

Голландцы монопольно осваивали просторы Южной Африки почти 150 лет, пока на горизонте не появились конкуренты в виде Британского флота на службе британской же Ост-индской компании. В 1795 году под предлогом противостояния угрозе Наполеона Бонапарта, английские регулярные войска высадились на южноафриканском побережье и аннексировали слабо защищенные поселения VOC. В марте 1802 года после подписания Амьенского соглашения Британия на короткое время вернула захваченное, однако уже через три года отобрала голландские владения обратно под предлогом банкротства VOC (типа, за долги).

В 1815 году Венский конгресс юридически закрепил некогда голландскую колонию за Британией. К этому времени на территории Южной Африки сложилась любопытная амальгама национально-рассовых отношений. Автохтонное население люто ненавидело всех бледнолицых пришельцев без разбора и пребывало с ними в состоянии перманентных военных действий. Англичане высоко над головой несли факел государственности, запаленный имперскими амбициями и коммерческими интересами Ост-индской компании. Буры фанатично отстаивали морально-религиозные принципы кальвинизма - глубокий индивидуализм, пасторальные образ жизни, аскетизм, самодостаточность, замкнутость и - главное! - представление о своей новой родине как о божьем заповеднике, в котором им, бурам, Господь Иисус Христос доверил заботу о братьях младших по вере и разуму - дикарях-аборигенах.

Первая половина XIX века была отмечена в истории Южной Африки двумя грандиозными тектоническими потрясениями. Первое связано с пробуждением в зулусской нации имперских амбиций: король Шака Зулу сначала объединил разрозненные племена под своим началом, а затем приступил к Дифакане (на языке племен сото - «насильственное выселение») - методичному вырезанию неродственных соседей и захвату их территорий.

Второе потрясение: идейный разрыв буров с англичанами и Великий Исход (Great Trek) - отказ буров от городской жизни в прибрежных поселениях, общественно-экономическая жизнь которых всецело подчинялась коммерческим интересам британской Империи, и поход вглубь страны в поисках свободы и независимости.

Краеугольным камнем для понимания всей дальнейшей истории Южной Африки стала трагедия Пита Ретифа, одного из предводителей буров-первопроходцев (прозванных voortrekkers, пионерами), чей отряд столкнулся на бескрайних равнинах Наталя с зулусским «бригадиром» Дингане. Дингане пригласил Ретифа с товарищами в свою резиденцию в уМгунгундлову, якобы для подписания мирного договора, а затем отдал своим воинам команду: «Булалани абатакати!» («Убейте колдунов!»). Пит Ретиф, его сын, соратники и слуги, общим числом 530 человек, были растерзаны, а останки Ретифа-старшего брошены на холме на съедение диким зверям.

Буры ждали возмездия полгода, зато каким блистательным оно было! 16 декабря 1838 года на берегу реки Нкоме 470 буров-первопроходцев под предводительством Андриэса Преториуса сокрушили армию зулусов численностью по разным оценкам от 10 до 20 тысяч воинов. Результат сражения не имеет аналогов в мировой истории: трое раненых буров и три тысячи убитых зулусов!

Четырьмя днями позже кости Пита Ретифа были собраны и захоронены по христианскому обычаю. Любопытно, что 16 декабря, свято поминаемое в годы апартеида как День Завета (Day of the Covenant), празднуется и после 1994 года - правда, под другим названием: как День Примирения (непонятно только - кого с кем)!

Как бы там ни было после битвы на Кровавой Реке буры окончательно и бесповоротно избавились от последних иллюзий по поводу возможности мирного сосуществования с автохтонными племенами, населяющими Южную Африку, и уединились как от негров, так и от англичан в двух уникальных государственных образованиях в глубине страны - Южно-африканской республике (Zuid-Afrikaansche Republiek) и Свободном Оранжевом Государстве (Oranje-Vrystaat).

Думаю, история сложилась бы совершенно иначе, если бы в 1870 году в Кимберли не обнаружилось громадное месторождение алмазов, мимо которых британские сожители буров по Южной Африке, конечно же, не могли пройти мимо ни при каких обстоятельствах. Две англо-бурских войны (1880-1881 и 1899 - 1902 г.г.) обогатили не только очередным блеском бурского военного гения (27 февраля 1881 года, сражение на холме Маджуба: потери буров - 1 убитый, 5 раненых; потери англичан - 92 убитых, 134 раненых, 59 пленных), но и самыми, как впоследствии оказалось, перспективными изобретениями для ХХ века - концентрационными лагерями и тактикой выжженной земли.

Тактика выжженной земли, разработанная британской армией в борьбе за уничтожение бурских республик, состояла в поджоге урожаев и фермерских домов, поголовном забое скота, отравлении рек и колодцев и зачаточно-робких экспериментов в сфере применения биологического оружия. Честь создания первых в истории человечества концентрационных лагерей также принадлежит Туманному Альбиону: за три года второй англо-бурской войны в инновационных учреждениях уморили голодом и болезнями 26 тысяч 370 буров, из которых 24 тысячи составляли дети.

В 1902 году страдания буров завершились подписанием Закона об Объединении, согласно которому бурские республики ликвидировались, а вся территория Южной Африки превращалась в доминион великой Британской империи.

В этом статусе ЮАР просуществовала до марта 1961 года, когда в результате референдума страна получила статус республики и вышла из состава Британского содружества наций. Де-факто проанглийская ориентация в Южной Африке закончилась гораздо раньше: в 1948 году премьер-министр-англофил Ян Смутс, близкий друг Черчилля, потерпел поражение на выборах, и к власти пришла бурская Национальная партия, которая незамедлительно приступила к созданию неслыханного в истории социально-политического эксперимента - апартеида.

Умереть вместе или жить раздельно?

Самая большая ошибка при анализе апартеида - предположение о том, что буры изобрели угнетение негров в Южной Африке. На протяжении ста пятидесяти лет и задолго до апартеида англичане выстраивали на этой многострадальной земле классическое колониальное государство, правда, не размениваясь на мелочи расовых и религиозных предрассудков. В том смысле, что негров англичане никуда не выселяли и не отделяли, а просто высасывали из них последние соки по-хозяйски и со знанием дела. Точно также, как высасывали они соки в Индии, Бирме, Малайзии и прочих колониях великой Империи.

Негры Южной Африки в период британской метрополии сидели тише воды и ниже травы, потому что у всех перед глазами стоял выразительный пример Соединенных Штатов Америки, где англосаксы, столкнувшись с непримиримым автохтонным населением, продемонстрировали радикальных подход: взяли да и вырезали подчистую всех аборигенов! О том, что англичане для достижения своих целей всегда готовы идти до конца, свидетельствовал и геноцид буров в концлагерях на заре ХХ века.

Когда буры вырвали контроль над государством из цепких рук Британской империи на выборах 1948-го года, им оставалось либо продолжать политику колониального подавления, что в свете агрессивного своеобразия местных племен рано или поздно должно было привести к кровопролитной войне, либо - паковать чемоданы и отправляться восвояси. Одна незадача: буры в отличие от англичан не ощущали европейскую прародину своим отечеством! Они жили в Южной Африке 300 лет и ничего другого не знали. Даже свой язык - африкаанс - буры полагали не плебейским диалектом голландского, а самостийной мовой.

История 300-летнего совместного проживания с аборигенами, достигшая апофеоза в умерщвлении Пита Ретифа, безоговорочно продемонстрировала, что шансов для мирного сосуществования нет никаких (криминальное побоище, развернувшееся в стране после отмены апартеида - лишнее тому доказательство). Пропасть цивилизаций, культурных традиций, обычаев и ни в чем не пересекающихся представлений о морали, дополненная с одной стороны - кровожадной жестокостью южноафриканских племен, с другой - непоколебимым убеждением буров, что их миссия по управлению «дикарями» освящена Господом Иисусом Христом - все эти обстоятельства и привели их к идее раздельно-совместного существования, на языке африкаанс - apartheid.

Юридическую основу апартеида заложил закон о Регионах группового проживания (Group Areas Act № 41 1950 года), который выделял на территории ЮАР 10 бантустанов (национальных отечеств), совпадавших с историческими центрами проживания автохтонных народов. Как мы уже отметили, негры утрачивали гражданство ЮАР и становились гражданами своих хоумлендов, у которых была собственная конституция, система выборов, племенное, региональное, территориальное самоуправление и т.п. Для пребывания на территории государства за пределами бантустанов требовался специальный пропуск, а также разрешение на работу. С годами основные инфраструктуры, на которых работали чернокожие жители ЮАР, стали выводиться из «белых» городов и дислоцироваться непосредственно на границах с бантустанами - для снижения уровня совместных контактов.

Апартеид «высокого» порядка дополнялся апартеидом на бытовом уровне, который, собственно, и вызывал возмущение передовой общественности во всем мире: сегрегация в ЮАР проводилась на всех срезах жизни общества - раздельные автобусы, раздельные бассейны, раздельные кинотеатры, раздельные рестораны, раздельные пляжи, даже скамейки в парке - и те раздельные! Все это подчеркивало демонстративное нежелание буров вступать с автохтонным населением страны в малейшие контакты!

Ряд законодательных актов (о «Незаконных организациях» № 34 от 1960 г., о «Терроризме» № 83 от 1967 г. и др.) налагал запрет на любые формы противодействия апартеиду и был направлен в первую очередь на усмирение Африканского Национального Конгресса. Однако именно в этом направлении усилия буров потерпели сокрушительное фиаско: вопреки тюремному заключению Нельсона Манделы, руководителя АНК, его организация набиралась сил и к середине 80-ых годов вышла на промышленный уровень терроризма: взрывы бомб в общественных местах и транспорте, захват заложников, массовый саботаж на предприятиях - арсенал, достойный лучших образцов Аль-Каеды и Хезбуллы.

Забавно, что даже ярый противник бурского апартеида премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер квалифицировала в 1987 году АНК как террористическую организацию. Английские юноши и девушки на ежегодной конференции Консервативной партии Великобритании дружно разгуливали в майках «Повесьте Нельсона Манделу», а помощник Тетчер Бернард Инграм вошел в историю фразой: «Каждый, кто полагает, что Африканский национальный конгресс когда-нибудь сформирует собственное правительство в ЮАР, живет в нереальном мире заоблачных мечтаний (living in cloud cuckoo land)».

История рассудила иначе: под колоссальным давлением перманентного терроризма внутри страны, тотального экономического эмбарго и политической обструкции за ее пределами, буры утратили всякую волю к сопротивлению и дружно проголосовали за отмену апартеида (68 % голосов на референдуме 17 марта 1992 г.). Нельсон Мандела вышел из тюрьмы и 9 мая 1994 года стал президентом Южно-Африканской республики, а АНК сформировала конституционное большинство в парламенте (совместно с зулусской партией Свободы Инкато).

Cloud Cuckoo Land

Что произошло дальше, читатель уже знает. Добавлю лишь немного статистики: в 2005 году 18793 убийства (в среднем 51 убийство в день), 24516 покушений на убийство, 249369 бандитских нападений с нанесением тяжких увечий, 55114 зарегистрированных изнасилований. И это в стране с населением в 47 миллионов жителей. Для сравнения: в Соединенных Штатах (288,2 миллиона жителей) было зарегистрировано в том же году 16 110 убийств. 99 % всех преступлений совершается чернокожими против чернокожих и против белых.

Наконец, последние цифры: самые страшные примеры преступлений апартеида против человеческой жизни были зарегистрированы 21 марта 1960 года (так называемая «Бойня в Шарпервилле» - 180 раненых и 69 убитых при разгоне несанкционированной демонстрации) и 16 июня 1976 года («Студенческое восстание в Сауэто» - 566 убитых).

Что ж, преступления апартеида не остались без наказания и сегодня каждый житель ЮАР имеет право голоса. Упс! Небольшая поправка: право голоса есть только у тех, кто остается в живых!

i Квайто (Kwaito) - самая популярная музыка в Южной Африке: вариант хип-хопа с речитативом, хором, замедленными ритмами, пафосом расовой борьбы и обильными вкраплениями негритянского фольклора и джаза. «Когдамыши», англ. «Whenwes» (от фразы «When we were in Rhodesia» - «Когда мы были в Родезии») - насмешливое прозвище, изначально данное бурами ностальгирующим бледнолицым жителям Родезии, спасшимся бегством в ЮАР от истребления в 1980-ом году. По иронии судьбы сегодня буры разделили печальную судьбу родезийских «когдамышей». ТЕКСТ

Немного истории.

Планомерное заселение земель в районе Каапстада (Кейптауна) начали голландцы в конце 18 века, к ним прибавились французы-гугеноты, немцы, фламандцы, валлоны, ирландцы. Новый белый этнос ЮАР получил название африканеры, а их язык – африкаанс.

С 1948 по 1994 в ЮАР официально осуществлялась политика апартеида, то есть сегрегации, разделения. Апартеид в ЮАР предписывал местным народам проживать в специальных резервациях на территории. Выезд из резервации и появление в крупных городах могли производиться лишь по специальному разрешению или при наличии рабочего места (местное население было занято на непрестижных работах, преимущественно в сфере обслуживания).

При этом государство обеспечивало выполнение определенных социальных обязательств по отношению к местным (народы банту): медицинское обслуживание, образование. На упрёки со стороны европейских «левых» о более низком качестве медицины для темнокожих южноафриканское правительство отвечало, что этот уровень действительно ниже, при равном и даже более высоком удельном количестве врачей на душу населения среди темнокожих, причина этого - более низкий уровень квалификации африканских врачей. А он, в свою очередь, был вызван прежней ошибочной государственной политикой в области образования - более снисходительным отношением к темнокожим абитуриентам.

Южно-африканское государство создало цивилизацию высокого уровня. Вспомним, что именно там была впервые проведена операция по пересадке сердца. В стране был развит кинематограф, в конце 80-х и в 90-х годах были очень популярны две, снятые с перерывом в несколько лет комедии под одним названием “Боги, наверное, сошли с ума”. Это была очень остроумная и добрая история взаимоотношений людей разного цвета кожи.

Все годы существования системы апартеида так называемая “прогрессивная общественность” его осуждала и поддерживала “освободительную борьбу” всевозможных местных борцов, самым любимым среди которых был Нельсон Мандела - открытый марксист и сталинист.

Члены Панафриканского конгресса в конце 80-х активизировали нападения на полицейских и белых фермеров. На митинге 27 марта 1993 года глава ПАК Кларенс Маквету в открытую взял ответственность на свою организацию за убитых незадолго до этого белую женщину и двух её детей, и провозгласил: «Один фермер - одна пуля! Мы собираемся убивать всех белых - и детей, и стариков. Это будет год террора!»

Белое население между тем активно вооружалось. В 1990-1992 годах в день выдавалось более 500 лицензий на ношение огнестрельного оружия. Был создан Африканерский народный блок (АНФ). Главными целями АНФ было создание Бурской народной армии (из числа резервистов) и достижение самоопределения для африканеров.

Страна оказалась на пороге полномасштабной гражданской войны.

25 июля 1993 года произошёл теракт, имевший серьёзные международные последствия. Четыре чернокожих ворвались во время богослужения в Церковь Святого Иакова в Кейптауне. Применив ручные гранаты и автоматы, нападавшие убили 12 и ранили 47 человек. В числе погибших оказались двое рыбаков с украинского траулера «Апогей», трое были тяжело ранены.

В сложившейся ситуации, учитывая сильное международное давление, президенту ЮАР Фредерику де Клерку фактически не оставалось ничего другого, как согласиться на проведение всеобщих демократических выборов.

Выборы состоялись 26-29 апреля 1994 года, 9 мая 1994 года Национальная ассамблея избрала президентом ЮАР Нельсона Манделу.

После отмены апартеида коренное население получило доступ к государственным должностям и к занятию бизнесом. Были отменены международные санкции против ЮАР, что вызвало приток иностранных инвестиций. Основой конкурентоспособности ЮАР является уникальное сочетание высокопрофессионального белого менеджмента и дешевой чёрной рабочей силы. Тем не менее в 2000-2007 годах уровень безработицы в ЮАР составлял 25-30 %.

После отмены апартеида в стране резко увеличилась преступность, в частности количество убийств. Резко выросло как число чернокожих, так и число белых, ставших жертвами террора. Между тем мир ликовал, приветствуя долгожданное освобождение угнетенного темнокожего населения. О жертвах и терроре по отншению к белым не был известно ничего. Только с распространением сети интернет стала понемногу просачиваться информация об истинном ужасном положении в ЮАР.

Правительство АНК осуществляло программы, при которых при устройстве на работу предпочтение отдаётся людям с чёрным цветом кожи. Но компетентных специалистов среди чернокожих мало. При этом многие высокообразованные белые специалисты эмигрировали из страны, прежде всего из-за всплеска преступности. С 1995 по 2008 г. из ЮАР уехало около 800 тыс. белых из живших в ней на момент отмены апартеида четырёх с лишним миллионов. Уезжать приходится в основном фермерам, самым беззащитным, в городах белые кварталы все-таки ограждены и охраняются, фермерам же защитить себя намного сложнее. Причем, уезжая, приходится просто всё бросать: продать ферму некому, местные не имеют денег её купить, да и незачем, и так им достанется.

Как пишет Юлия Латынина, Мандела был последним из великих террористов, которые хотя бы теоретически пытались ограничить жертвы среди гражданского населения. Главное наследие Нельсона Манделы заключается в следующем. К началу 90-х годов ЮАР была страной первого мира. Под управлением Манделы и его преемников ЮАР превратилась в страну даже не третьего, а четвертого мира. С Бразилией ее, например, сравнивать уже неприлично. Средние доходы южноафриканцев упали на 40%. Причем, больше всех пострадали самые бедные слои населения: для нижних 5% населения это падение составило 50%.

А нынешний Кейптаун устроен так. В дом с лифтами, с подъездами, с ваннами, с системами отопления заезжают дикари с козами, с несколькими женами. Они гадят в гостиной вместо туалета. Они разводят в ванной костры. Эти люди считают, что всё окружающее – вода в трубах, отопление, сортир – это козни проклятого белого колонизатора. И учиться за собой спускать – это позорить гордое звание черного человека. Лифтовая шахта служит туалетом, она заполняется приблизительно через 10 лет, после чего можно переселяться в другой небоскреб.

Знаменитый 54-х этажный Phone City в Йоханнесбурге, захваченный сквоттерами и негритянскими бандами.

Большая часть южноафриканских городов деградировала, причем безвозвратно, потому что пользование туалетом принципиально приравнивается к низкопоклонству перед колонизаторами. А если отвлечься от этой лирики и говорить о цифрах, то сейчас в ЮАР реальная безработица составляет 40%. Из тех, кто работает, треть зарабатывает менее 2 долларов в день.

Ситуация за пределами городов намного страшнее.

ЮАР как была расистской страной, так и осталась, только расизм этот стал черным.

Одной из самых частых достопримечательностей в городах являются чрезвычайные меры безопасности, предпринимаемые белыми семьями. Их дома напоминают крепости: высокие стены с колючей проволокой и зацементированными битыми стёклами, прожекторы и боевые собаки. Чёрные преступники наносят маркерами и аэрозольной краской знаки на стенах таких домов, чтобы предупредить своих соплеменников об их оборонительном потенциале.

В систематических убийствах белых фермеров, которое д-р Грегори Стентон из Genocide Watch квалифицирует как геноцид, правительство не видит ничего странного. Зато последнее предложение Африканского национального конгресса (АНК) состоит в том, что благотворительная организация должна потерять некоммерческий статус, если она помогает белым.

С 1997-го количество белых фермеров уменьшилось на треть, вооружённые нападения на фермеров совершаются в 4 раза чаще, чем в среднем по стране.

Причем убийства, как правило, - после изощренных пыток.

Из статьи о судебном деле в Южной Африке против одного из нескольких чёрных садистов, привлечённых к ответственности: “Я убил их потому, что они были белые”. Эти знаменитые слова были произнесены в прошлом году William Kekana, который участвовал в одном из наиболее жутких преступлений, в котором была уничтожена вся семья м-ра Клиффорда Раунсторна, включая его невесту, ребёнка и его мать. Даже это убийство всей семьи не оказалось в СМИ, даже факт того, что однолетний Кайл был убит в первый день своего рождения. Понятно и без слов, что две женщины были изнасилованы перед тем, как оказались убитыми.

Тинэйджер Аника Смит была дома, а не в школе по причине болезни, когда чёрные ворвались в её дом, массово изнасиловали её и отрезали у неё, всё ещё живой, предплечья. Им нужны были её руки для их вудуистских обрядов. Она истекла кровью, и отец обнаружил её, придя с работы.

Негры верят, что половой акт с белой девственницей способен исцелить их от СПИДа. Этим, кроме всего прочего, объясняются столь частые изнасилования ими девочек.

Даже Википедия признает, что по статистике в ЮАР происходит в среднем одно убийство белого жителя в день. При полном, абсолютном, гробовом молчании политкорректного мирового сообщества.

«Не раз слышала и читала такие высказывания, что белые люди в Африке - колонизаторы и захватчики, угнетали бедных негров, закрывали им доступ к благам цивилизации, к образованию, не пускали на хорошую работу. И вот, я побывала в стране, которая может выступать как пример, как квинтэссенция всех этих проблем - ЮАР.

Именно с этой страной связан апартеид и имя Нельсона Манделы. Апартеида давно нет, чёрное большинство много лет у власти. Стало лучше?

На что обращаешь внимание, попадая в ЮАР? На улицах грязно.

Бумажки, пробки, огрызки и банановые шкурки. И куриные кости. Вот это меня больше всего удивило. В центре убирают, но чем дальше от центра, тем грязнее и больше обшарпанных и полуразрушенных зданий. Люди. Очень много нищих. Они роются в урнах, попрошайничают на улицах.

Тауншипы. Это места, где обитают чёрные. Там криминал. И туда не стоит соваться белым. Даже на машине. Даже просто посмотреть.

Эти постройки напоминают мне «цыганские самострои», которые появляются время от времени на окраинах наших городов. Домики-сараюшки, сделанные из говна и палок фанеры, каких-то щитов, шифера и прочих подручных материалов. Из них торчат антенны, между ними натянуты верёвки, где сушится бельё. Рядом с некоторыми из них припаркованы машины.

Канализации в тауншипах нет. Так что, сами понимаете...

Рядом с тауншипами на обочине дороги часто встречаются сидящие на камнях или на траве люди. Они ничего не делают. Просто сидят и смотрят на проезжающие машины.

Белые живут в «хороших» районах, стараются селиться рядом друг с другом. Детей возят в частные школы. Про меры безопасности вы в курсе. Как правило, именно белые работают на ответственных должностях в различных компаниях. Не потому, что они белые, а потому что профессионалы. Именно профессионалов и хорошо образованных людей не хватает в Южной Африке.

Крупные компании вынуждены приглашать специалистов из-за рубежа.Вся инфраструктура и цивилизация в этой стране была построена белыми людьми. Именно они привнесли сюда культуру, промышленность и прогрессивное сельское хозяйство. Всё это за последние годы приходит в упадок. Фермеры не могут жить в дальних районах, не подвергая себя и свою семью смертельной опасности. С 1994 года в ЮАР от рук чернокожих погибли около 4.000 белых фермеров.

Специалисты уезжают из страны, опять же, из-за проблем с безопасностью и сильнейшей дискриминации белого населения.Основной расцвет ЮАР приходится на 1950-е и 1960-е годы, когда экономика страны росла благодаря буму в горнодобывающей промышленности. В стране развивалась медицина, был свой космодром, был хорошо развит ВПК. В ЮАР снимали хорошее кино и развивали спорт.

Кроме этого, реализовывали программы помощи и поддержки местного населения, строили школы и больницы.

Режим апартеида был бесчеловечным.

Его введение - главная ошибка того времени.

Международные санкции к началу 90-х ослабили страну и привели к падению режима апартеида и приходу к власти чёрного большинства. И тогда «пошёл откат». Началась дискриминация белого населения, а часто просто уничтожение. Очень многие белые были вынуждены спасая свою жизнь, уехать из страны. А кем заменить профессионалов, кем заменить врачей, преподавателей? Уровень жизни в стране сильно упал. Причём, чёрное население потеряло даже больше, чем белое.

Правительство ЮАР дискриминирует белое население в следующей последовательности: при найме на любую должность в государственном секторе преимуществом будет пользоваться сначала чернокожий мужчина, потом чернокожая женщина (оба – как бывшие угнетённые по расовому признаку), затем белая женщина (как бывшая угнетённая по половому признаку), и только потом рассматривают кандидатуру белого мужчины.

Сейчас пытаются как-то нормализовать ситуацию, но это плохо удаётся. Уровень жизни продолжает падать. В стране 40% безработных. Не потому, что негде работать, а потому что они не могут работать. Низкоквалифицированных рабочих не требуется, а учиться они не хотят.

Да и работать не хотят. Многие белые жалуются, что не могут найти садовника или горничную. Те, кто приходят, работают плохо и всегда воруют. Человеческая жизнь среди чёрного населения ценится очень мало. Даже жизнь своих соплеменников, не говоря о жизни белых. Отмечается неоправданная жестокость при нападениях и обыденность такого преступления, как изнасилование.

Чёрные похожи на жестоких детей. Увидел игрушку-машинку у более удачливого соплеменника или у белого - надо отнять. Не отдаёт - надо убить и отнять. Они не ценят чужую жизнь и не ценят свою. Поэтому мрут как мухи от СПИДа и других заболеваний. Не соблюдают правила гигиены, отсюда множество кишечных инфекций.

Надо сказать, что расслоение общества с упразднением власти белого меньшинства, даже увеличилось. Только место белых эксплуататоров заняли чёрные. Произошло перераспределение богатства страны, а не национализация. Все основные предприятия и производства принадлежат чёрным, но эффективно управлять предприятиями они всё равно не могут.

По данным международной организации Genocide Watch (www.genocidewatch.org), возглавляемой Доктором Грегори Стэнтоном, уровень геноцида в ЮАР по соответствующей шкале стоит на отметках 6 и 8. Шестой уровень идентифицируется как подготовительная стадия геноцида, а седьмой – стадия истребления. Восьмая стадия не требует комментариев.

К слову сказать, г-н Стэнтон когда-то был участником движения, направленного на борьбу с апартеидом.И отдельно можно говорить о коррупции в Южной Африке. Она везде и повсюду.

В центре Кейптауна, к примеру, стоит половина путепровода – когда строили, так все коррумпировали, что уже на стадии проектирования что-то не так спроектировали, а потом оставшиеся деньги разворовали. А потом, наверное, выяснилось, что и сама идея строительства путепровода родилась в чьих-то пораженных коррупционной горячкой мозгах, потому что на самом деле он тут и не нужен. Так половина недостроенного путепровода и стоит. И никто ничего достраивать не собирается.

И это не единичный пример.Когда-то белые люди принесли сюда цивилизацию. Когда-то по уровню развития ЮАР стояла в ряду самых продвинутых государств мира. И где страна сейчас?Сбылась мечта чёрного населения. Теперь власть у их соплеменников. И страна скатилась ниже плинтуса. Горнодобывающая промышленность в агонии, ВПК дышит на ладан, про космос даже не вспоминают.

В стране процветают преступность и мракобесие, человеческая жизнь ничего не стоит. И это итог освобождения от белых колонизаторов.

Да, чёрный расизм ничуть не лучше белого. Но глупость, жадность и жестокость ещё хуже.

И пусть меня назовут расистом, я скажу, что белые создали эту страну, ЮАР, а чёрные её просрали...»

От редактора

Блогер gal_an написала в ЖЖ пост о своих впечатлениях о поездке в Южноафриканскую республику, страну сказочно богатую и столь же сказочно нищую. Многие, если не все выводы блогера о причинах чудовищной деградации этой страны со времени падения режима апартеида (когда белое меньшинство держало местных жителей в резервациях) кажутся справедливыми.

Однако следует иметь в виду вот что: никто не приглашал белого человека в Африку, никто не заставлял его порабощать тамошнее население и на несколько столетий лишать его элементарных человеческих прав, торгуя им направо и налево как скотом.

Да, черный расизм, который сейчас в моде в практически всех африканских странах, не менее мерзок, чем расизм белый. Только он намного, в десять раз, моложе белого, и чтобы его изжить Африке понадобиться еще немало времени.

В той же ЮАР во времена апартеида еще в 80-е годы прошлого столетия уровень жизни черного населения (жившего в гетто) был самым высоким по европейским меркам среди всего черного населения Африки. А уровень жизни белых людей – соответственно – самый высокий вообще в мире (автор этих строк видел это своими глазами). ЮАР в те годы была в авангарде по уровню медицины – именно там была сделана первая в мире пересадка сердца. Там были прекрасные дороги, богатейшие фермы, развитая промышленность. Туда стремились, как сегодня в Европу, жители окрестных стран на заработки.

И вот все это с приходом к власти черного большинства рушится. Но ведь рушится именно потому, что вместо того, чтобы учить хозяев этой земли своим достижениям, гости (белые) сделали из них дешевую рабочую силу.

«Радужная нация» – так назвал жителей своей страны новоизбранный в 1994 году президент ЮАР Нельсон Мандела. Вскоре термин был заимствован одним из его соотечественников архиепископом Дезмондом Туту, который окрестил «радужной нацией» Южную Африку времён пост-апартеида...

На современном этапе население ЮАР носит мультикультурный характер. На территории страны проживают представители различных рас и этнических групп. Древнейшие, исконно коренные жители ЮАР – это бушмены. С XV века их начали активно вытеснять пришлые народы-кочевники. Именно их потомки составляют сейчас большую часть населения страны. Это зулу, коса, тсвана, ндебеле, тсонга, педи, суто, свази, венда. В период колонизации в страну завозились выходцы из Индии для работы на плантациях сахарного тростника.

В результате, сейчас на территории Южноафриканской Республики проживают около 80% чернокожих африканцев, в том числе иммигрантов из соседних стран, в частности, из Зимбабве. Белое население (англоафриканцы, потомки буров, немцев, португальцев и французов) составляет всего лишь 10%. Еще 8% представлены так называемыми «цветными» — потомками от смешанных браков ранних поселенцев с коренными жителями ЮАР. Оставшиеся 2% населения страны – это потомки индийцев.

Такая расовая и национальная пестрота в стране, с одной стороны, всегда способствовала культурному взаимообмену, а с другой — являлась причиной обособления одних групп населения от других. Как бы ни хотелось быть толерантными и политкорректными, всё же нужно признать, что в подобном случае – а ЮАР являет собой самый яркий пример – раздельное проживание местных и пришлых – это закономерность. Образ жизни и образ мышления европейцев и чернокожих африканцев был и есть слишком разный.

Слишком разные, чтобы жить вместе

До середины XX века власть в Южной Африке не могли поделить буры и заинтересованные в богатых природных ресурсах страны англичане. В результате англо-бурских войн и последующих политических процессов в 1948 году власть в ЮАР полностью перешла к бурам. В том же году был введен режим апартеида, который был отменён только в 1994 году.

В итоге – сорок шесть лет апартеида, то есть раздельного проживания белых людей европейского происхождения и чернокожих африканцев и, по сообщению лидера африканеров доктора Дана Роодта, только около 7 тысяч убитых в стычках с полицией местных преступников. А вот двадцать лет демократии принесли более 70 тысяч убитых, изнасилованных и физически покалеченных белых, плюс тысячи невинных чернокожих, погибших от рук своих же собратьев.

Сегодня ситуация в стране крайне нестабильная. Это выражается, прежде всего, в уровне преступности, исходящей в основном из среды чернокожих, и в дискриминации белых граждан в практически всех сферах жизни. Необходимо подчеркнуть, что белые в ЮАР (на втором месте индийцы) являются самыми образованными и трудоспособными представителями страны. Готовность к трудностям и жизнестойкость, выработанная их предками, прочно заложены в генах современных африканеров. Они не боятся труда. Ввиду того, что чернокожее правительство со времён падения апартеида систематически лишает белых граждан прав на достойно оплачиваемый квалифицированный труд, они берутся за любую предложенную работу, качество которой остаётся на высоком уровне. Должности же, требующие специальной подготовки, знаний, определённого уровня квалификации, всё чаще и чаще занимают неквалифицированные чернокожие африканцы.

Коренные африканцы, нужно признать, не самая интеллектуально развитая раса на земле. Но это не упрёк и не попытка дискриминировать их, это всего лишь констатация факта. Люди, с момента появления Homo Sapiens и вплоть до XVI века (когда начала колонизация Африки), живущие традиционным укладом жизни, который практически не менялся за всю историю существования африканского континента, не могут в одночасье добровольно совершить скачок в развитии.

А вот европеоиды прошли не один этап развития прежде чем достичь того уровня, на котором мы находимся сейчас. У африканцев не было условий для постепенной эволюции сознания. Поэтому с момента прихода европейских колонизаторов в Африку, её обитателям пришлось автоматически принимать абсолютно не свойственный им уклад жизни. Формально они это сделали, и даже успешно, но внутренние традиционные установки не поменялись. И упрекать их за это было бы несправедливо.

Однако белые никогда и не требовали от аборигенов мгновенных изменений, ведь на протяжении всей истории колонизации чернокожим жителям была предложена работа посильная для них, отвечающая их физическим и интеллектуальным возможностям...

Сегодня ситуация с рабочими местами выглядит двойственной, как, впрочем, и всё, что касается черно-белого вопроса. С одной стороны, внедрив политику BEE (Black Empowerment Economy), которая как раз и заключается в предоставлении чернокожим гражданам ЮАР лучших рабочих мест с хорошей оплатой труда, в прошлом «угнетённые» получили многие привилегии после окончания учебных заведений, и, как результат, более высокий уровень жизни. С другой стороны, уровень образования в ЮАР вынужден был снизиться на законодательном уровне в связи с тем, что африканцы не способны усваивать материал настолько хорошо, чтобы сдать экзамены. Кстати говоря, качество образования в ЮАР во времена апартеида было одним из самых высоких в мире.

Возвращаясь к теме, хотелось бы подчеркнуть, что дело не в плохой системе образования, или недостатке кадров, а в природных способностях. Африканцы, несомненно, обладают другими врождёнными данными, например, они удивительно пластичны, сама природа создала их для танцев и музыки – почти у всех отменный слух и мягкие голоса. Но чтобы достичь необходимой статистики в уровне грамотности и образованности населения, школам и университетам пришлось именно снизить стандарты, чтобы чернокожие студенты смогли беспрепятственно сдать необходимый минимум. Соответственно, специалисты выходят из университетов вовсе не того уровня, который необходим для получения высокой должности. Но они, тем не менее, получают эти должности по закону...

Таким образом, правительство ЮАР дискриминирует белое население в следующей последовательности: при найме на любую должность в государственном секторе преимуществом будет пользоваться сначала чернокожий мужчина, потом чернокожая женщина (оба – как бывшие угнетённые по расовому признаку), затем белая женщина (как бывшая угнетённая по половому признаку), и только потом рассматривают кандидатуру белого мужчины.

Из-за подобной абсурдной системы большинство белых в стране работают больше на себя, а не на государство — чаще всего молодые люди наследуют семейный бизнес или создают свой собственный. Но чтобы открыть средний бизнес необходимо нанять определённое количество чернокожих, а это уже чревато. Обычно их нанимают на основе отзывов людей, у которых кандидат уже когда-то работал. Этот вариант наиболее безопасный.

Неудивительно, что многие белые получают образование и уезжают из страны. За последние 20 лет из ЮАР уехало около 1 млн белых. Те, кто не может позволить высшее образование и иммиграцию, остаются на родине и принимают ситуацию как данность.

Хроники кошмара

Помимо дискриминации в сфере занятости белые жители ЮАР подвергаются физическому насилию. Сложно сказать, растёт ли рост насилия только из-за расы, или же причины этому имеют иной характер. Есть два противоположных мнения, которых придерживаются сами африканеры.

Первое гласит, что в ЮАР сегодня процветает преступность по расовому признаку. Приверженцы этой позиции считают, и не безосновательно, что чернокожие африканцы часто нападают без всякой жажды материальной наживы, и делают это, скорее, чтобы отомстить за колониальное прошлое. Разумное зерно в этом есть, и вот почему. По статистике взломы домов и убийства их хозяев не всегда сопровождаются кражей вещей и денег. Зато, за редким исключением, убийства белых сопровождаются жестокими пытками. Зачем пытать человека, чтобы потом, после его убийства, украсть ценные вещи из дома? Не проще ли выбрать время, и в отсутствие хозяев ограбить дом? Или уж сразу застрелить их и унести все, что нужно?

Существует специальный проект, посвящённый статистике убийств, изнасилований и пыток всех белых за последние несколько лет. Данные собираются скрупулёзно со всех провинций страны. Новости обновляются ежедневно. За этим лично следит автор проекта (www.sunettebridges.co.za). И вот что мы имеем на сегодняшний день: если дом взломала банда, то у его обитателей почти нет шансов выжить. Это касается и женщин, и мужчин. Причём, участь и у тех и у других не завидная. Женщины и девочки 95% будут подвергнуты изнасилованию, в том числе групповому. Если они выживут, то те же 95% гарантируют им ВИЧ или СПИД, которыми почти поголовно заражены чернокожие африканцы.

Возраст женщины для чернокожего не имеет значения, насилию подвергаются особи женского пола от 8 месяцев и до 90 лет и старше. Описание пыток – не самая приятная вещь, поэтому скажу лишь, что в ход идут разные «инструменты» – от деревянных палок до кипятка или раскаленного утюга. По свидетельству жертв, женщин часто насилуют на глазах мужей, сыновей и братьев, а потом на их же глазах убивают. Последним убивают мужчину – чтобы успел посмотреть на смерть семьи...

Вот почему на сегодняшний день большинство белых уверено, что в стране процветает самый настоящий геноцид. По данным международной организации Genocide Watch (www.genocidewatch.org), возглавляемой Доктором Грегори Стэнтоном, уровень геноцида в ЮАР по соответствующей шкале стоит на отметках 6 и 8. Шестой уровень идентифицируется как подготовительная стадия геноцида, а седьмой – стадия истребления. Восьмая стадия не требует комментариев. К слову сказать, г-н Стэнтон когда-то был участником движения, направленного на борьбу с апартеидом.

Большая доля убийств белых приходится на фермеров – людей, благодаря которым страна имеет первоклассную молочную продукцию, мясо, свежие фрукты и другие продукты питания. С 1994 года в ЮАР от рук чернокожих погибли около 4.000 белых фермеров. Эта цифра ещё не включает тех, кто сумел выжить...

Есть и другая позиция, согласно которой о геноциде говорить нет смысла, потому что всё то же самое происходит и в среде чернокожего населения: такой же уровень насилия, те же пытки. Просто чернокожих в стране 44 миллиона против менее 4 миллионов белых. И подобный образ жизни у первых – закономерность. Тем более, кто будет считать убитых чёрных, да ещё и вести статистику? Это не нужно, в первую очередь, самим чернокожим африканцам. Жизнь человека не является для них ценностью, смерть для них – в порядке вещей, даже если она является насильственной...

Инструкция по выживанию

Со стороны может показаться, что жить в подобных условиях просто невыносимо, но потомки отважных буров уже больше двадцати лет соблюдают правила, которые хоть как-то помогают обезопасить их жизнь. Любому иностранцу, впервые приехавшему в ЮАР, эти правила будут озвучены. Но нужно иметь здравый смысл и понимать, что никакие правила не являются гарантией того, что ночью можно спать спокойно. Рекомендации следующие.

Не носить с собой наличные, не выкладывать на виду (в том числе и дома) электронную технику. Что касается охраны жизни и здоровья, то женщинам лучше не носить блестящие украшения, иначе можно остаться без ушей, не сидеть в машине с открытой дверью, на шоссе стараться не опускать стекла автомобильных окон, самое главное — НИКОГДА, НИ ПРИКАКИХ УСЛОВИЯХ не останавливаться на дороге в ответ на сигнал подвезти. Ещё советуют не останавливаться на красный свет в больших городах, если вокруг слишком много болтающихся чернокожих – могут разбить стекла машины, выпихнуть из неё всех пассажиров и угнать авто. Хорошо, если обойдётся без жертв. Был случай, когда из машины попросили выйти беременную женщину, а когда она вышла, выстрелили ей в живот.

Дома белых все сплошь и рядом имеют решётки на окнах. Более того, имеется и кованная железная дверь-сетка, которая ставится снаружи обычной деревянной двери. На мой наивный вопрос: не лучше ли поставить дверь цельнолитую металлическую, ответа не последовало — действительно, нет смысла ставить дорогую дверь, если в дом можно попасть, просто разбив окна, снеся имеющиеся на них решетки. Те, кто может себе позволить, устанавливают в доме сигнализацию. Удовольствие это дорогое, сама установка стоит примерно 20.000 рандов, то есть примерно 80.000 рублей.

На окраинах Йоханнесбурга и Претории дома белых жителей обнесены высокими заборами с электротоком. Состоятельные граждане стараются приобретать жильё в специальных комплексах, которые охраняются. Жить в них действительно безопаснее, но мало, кто может себе позволить такую роскошь.

Апартеид наоборо т

Все белые южноафриканцы знают, что не следует приближаться к тауншипам – поселениям чернокожих, в основном около больших городов. В пример хочу привести один из красивейших городов мира Кейптаун. Город расположен у подножия Столовой горы на берегу Атлантического океана. Красота природы и уютная капско-голландская архитектура соседствуют с грязными серыми тауншипами, где рождаются и вырастают чернокожие преступники. Постройки, которые сложно назвать домами, сооружаются из коробок, ржавых металлических листов, полусгнивших досок и других отходных строительных материалов. Крышей часто служат плёнки, по виду напоминающие разорванные черные мешки для мусора, придавленные камнями, чтобы в случае ветреной погоды их не снесло. Канализации в тауншипах нет, соответственно, повсюду тотальная антисанитария. Так живут тысячи чернокожих.

Белые в Кейптауне и окрестностях живут совсем по — другому. Частные дома с садом и бассейном, или винодельческие и другие фермы – вот излюбленное жилище голландских потомков провинции Западный Кейп. Но это самая «белая» провинция ЮАР, где люди действительно могут себе это позволить, занимаясь виноделием, цветоводством и сельским хозяйством. Заработали. Построили. Наслаждаются… до тех пор, пока чернокожие не трогают. А часто им очень хочется прибрать к рукам то, что нажили честным трудом белые.

Увы, более или менее обеспеченную жизнь могут себе позволить совсем не многие белые. Множество белых южноафриканцев живут на уровне чернокожих, а то и хуже. Невозможность найти работу кончается тем, что люди фактически оказываются на улице и живут в постройках, подобных тауншипам. Существует благотворительный проект, который посредством Facebook привлекает помощь со стороны для белых людей, оказавшихся в бедственном положении. Проект называется Vriende van Nehemia, что в переводе с языка африкаанс означает «Друзья из Негемии». Цель проекта – найти не просто гуманитарную помощь в виде продуктов питания и одежды, но и научить этих людей заново бороться за жизнь, ведь многие из них, потеряв надежду, просто перестают что-либо делать. Непосредственная гуманитарная помощь необходима, но зачастую она превращает людей в безамбициозных существ, которые привыкают к постоянно приходящей помощи и считают, что сами со своей проблемой не справятся.

Волонтёры обучают нуждающихся белых разным ремёслам, которые позволяют им зарабатывать хоть какие-то деньги. Но для более успешного развития самому проекту также не хватает финансирования. Правящая в стране партия АНК (Африканский Национальный Конгресс) отказывается помогать неимущим африканерам, в то время как многие их чернокожие сограждане получают от правительства шикарные автомобили почти бесплатно. Стоит внимательно присмотреться на дорогах ЮАР к водителям новеньких иномарок – 90% из них это чернокожие южноафриканцы...

Надо сказать, африканеры – народ дружный и отзывчивый. Из тех, кого я знаю лично, многие помогали соседям, оказавшимся в какой-то момент без средств к существованию – отдавали одежду, покупали на свои деньги продукты питания. Безвозмездно.

Так почему же африканеры оказались в таком положении? Есть версия, что происходящие в стране события – это ответная реакция на апартеид. Среди чернокожих, в первую очередь, из молодёжной лиги партии Африканский Национальный Конгресс, весьма распространена песня «Kill the Boer» («Убей Бура»). Считается, что первым её начал петь в свое время Нельсон Мандела. На youtube есть видео, на котором можно видеть Манделу и его соратников-коммунистов, хором напевающих эту песню (http://www.youtube.com/watch?v=fcOXqFQw2hc).

Возникает закономерный вопрос: как человек, желающий демократии, может петь песни расистского характера? Ответ один: Мандела хотел ЛИШЬ ЧЁРНОЙ ДЕМОКРАТИИ, а не всеобщей, а значит, был за апартеид при власти чернокожих. Власти утверждают, что буры отняли землю у народа и теперь платят за это жизнью. По словам членов партии АНК земля Южной Африки всегда принадлежала их предкам, и теперь они хотят получить её обратно как законные наследники. А так как сейчас ею владеют белые фермеры, то единственный способ отомстить за такую несправедливость – это убить их.

Но, во-первых, предки современных чернокожих, как уже говорилось ранее, были такими же «чужаками» в ЮАР, как и белые. Во-вторых, зачем им земля, с которой они ничего не делали до прихода белых, и не делают до сих пор, даже если она у них есть? Ответ: не зачем! Просто хочется власти. Абсолютной. Месть за апартеид – просто прикрытие, хотя многие до сих пор верят, что при апартеиде их предкам жилось плохо, хотя это не так. Но реалии апартеида – тема отдельной статьи.

Южноафриканское правительство в лице лидирующей партии АНК и недавно переизбранного президента Джейкоба Зумы отрицают геноцид белых, утверждая, что атаки на фермеров – обычный криминал. Но наводит на размышления тот факт, что власти перестали вести статистику подобным преступлениям. Это говорит о том, что реальное количество убитых и пострадавших белых гораздо выше, чем официально названные цифры.

Основатель организации Genocide Watch Доктор Стэнтон считает, что убийства фермеров отнюдь не случайны хотя бы из-за невероятно жестоких пыток, которые применяют к ним чернокожие. Подобные пытки с целью ограбить дом – исключение из правила. Но в ЮАР такие «исключения» случаются чуть ли не каждый день. А это уже, можно сказать, система. Кстати говоря, ООН определяет геноцид как «преднамеренное, систематическое разрушение полностью или частично этнической, расовой, религиозной или национальной группы».

«Мы пока не знаем, кто планирует эти убийства, но мы просим международного расследования, чтобы узнать, кто за этим стоит», — говорит г-н Стэнтон. Изучая вопрос геноцида в мире уже несколько десятилетий, Грегори Стэнтон пришел к выводу, что происходящее сейчас в ЮАР уже имело место быть и в других странах. То же самое было в Бурунди и Руанде. Подобное совсем недавно произошло в Зимбабве. Кстати говоря, от режима в Зимбабве пострадали не только белые, у которых отняли фермы, но и сами чернокожие. Последним пришлось искать прибежище и работу в соседних странах, в том числе и в ЮАР. Я лично знаю двух выходцев из Зимбабве, которые довольно успешно нашли работу в Южной Африке в городке под названием Мтунзини. Оба работают в местном буш-пабе (Bush Pub) Трудятся, как все и благодарны за то, что хоть как-то могут помогать своим семьям, оставшимся на родине.

Что касается ЮАР, то в Genocide Watch уверены, что все жестокие преступления чётко спланированы, и что за этим стоит какая-то экстремистская группировка. В этом утверждении есть логика. Если поехать в глубинку Южной Африки, в места, которые расположены очень далеко от поселений белых людей, то люди там живут своей жизнью – истинно африканской. У них нет машин, нет телефонов, нет телевидения. При виде белого человека смотрят с одной стороны с тревогой в глазах, с другой с интересом – не часто, оказывается, белые захаживают сюда. Один из близких мне людей рассказывал, как по долгу службы ездил в подобное место для геодезических расчётов – чтоб провести электричество в дома. Когда местные об этом узнали (через переводчика), радости их не было предела. Женщины стали петь хвалебные песни на своем языке, предлагать еду в знак благодарности. Эти люди говорили, что появление белого человека в их краях – добрый знак, сулящий хорошие изменения в жизни.

Прыжок Пантеры

Несмотря на все происходящее, этот случай несколько меняет представление о чернокожих людях в Африке и их отношении к белым. И можно быть уверенным, что таких случаев немало. Тогда получается, что жестокие нападения на белых и ненависть по отношению к ним – удел определённой группы людей. А раз есть исполнители, значит, есть и заказчики.

Многие африканеры считают, что за массовым истреблением белых в ЮАР стоит Партия Чёрная Пантера (Black Panther Party). На сайте ФБР она значится как «экстремистская организация чернокожих людей, основанная в Оклэнде (Калифорния) в 1966 году». Но её деятельность была направлена против империализма и на борьбу за гражданские права чёрных американцев. И никаких насильственных методов борьбы с их стороны не наблюдалось.

Противоречие? Нет, просто существует другая организация с похожим названием — Партия Новая Чёрная Пантера (New Black Panther Party), возникшая в 1989 году в Далласе (Техас). Эти два названия часто путают, принимают за одну организацию, хотя партия Новая Чёрная Пантера не является прямым преемником Пантеры 60-х годов. Это подтверждает сам основатель шестидесятников Доктор Хьюи П. Ньютон. В открытом письме «Партии Новая Чёрная Пантера не существует» он пишет, что Новые Пантеры не имеют права претендовать на подобное название, так как это незаконно. Более того, их цели абсолютно противоположны тем, что были у первоначальной Партии.

Основополагающим принципом Партии Чёрная Пантера было, выражаясь словами Че Гевара, утверждение «настоящий революционер движим огромным чувством любви», и, кроме этого, деятельность её была основана на любви к чёрным, а не на ненависти к белым». А Новые Пантеры – это самозваные лидеры, применяющие насилие по отношению к белым именно из ненависти к ним...

Идея создания Новых Пантер принадлежала Майклу МакГи – олдермену из Милуоки, который в 1987 году угрожал срывать все события, организованные белыми американцами, до тех пор, пока не будет увеличено количество рабочих мест для чернокожих. Именно тогда он заявил о своем намерении создать Новую Чёрную Пантеру. Если дать краткую характеристику её идеологии, то в основном она сводится к национализму чернокожих граждан США, социализму, пан-африканизму, превосходству негроидной расы над остальными и анти-империализму. На эмблеме организации изображена черная пантера на фоне африканского континента. Надпись гласит: «Партия Новая Чёрная Пантера – свобода или смерть». В настоящее время главой Партии является Нашим Нзинга.

The New American сообщает, что Новые Пантеры не раз бывали на африканском континенте. В частности, они гордятся своей «исторической» поездкой в Зимбабве и Южную Африку. В конференции, транслируемой онлайн, члены Партии проговорились о своем замысле полностью истребить южноафриканцев европейского происхождения. Участники конференции утверждали, что они «поднимут чёрную армию», организуют военное обучение, буду тесно сотрудничать с теми, кто уже убивал белых и, наконец, станут требовать ещё больше убийств на расовой почве...

Ещё не вечер?

Сегодня правозащитники пытаются привлечь внимание стран Европы, Америки, а также Австралии и Новой Зеландии к проблеме преступности на расовой почве в ЮАР. Одним из способов помочь белым является принятие их за рубежом и признание за ними статуса беженцев. Но проблема в том, что массовая иммиграция 4 млн южноафриканцев невозможна! Например, в США существует квота для африканцев. К сожалению, несмотря на то, что в африканерах течет европейская кровь, они попадают именно под эту квоту. Более того, аналитики считают, что разрешение на иммиграцию белых может подорвать статус покойного ныне Нельсона Манделы, что развеет миф о нём и АНК как о "борцах за свободу и справедливость».

В 2010 году марш-протест против геноцида белых в ЮАР прошёл в Швеции. Радио The Right Perspective сообщило: участники марша считают, что «больше нельзя сидеть и ничего не делать, ведь то, что происходит сейчас в ЮАР, может случиться в будущем с нами». В 2012 году был организован протест в Лос-Анджелесе и еще в 15-ти штатах США. Листовки с информацией о геноциде в ЮАР раздавались всем случайным прохожим. Организаторы протеста были приятно удивлены отзывчивостью людей и их желанием поддержать африканеров.

В самой Южной Африке африканеры воплотили в жизнь проект под названием Красный Октябрь (www.redoctober.co.za). Проект призван повысить осведомлённость сограждан, а также мировой общественности о высоком уровне расовых преступлений против национальных меньшинств страны. 21 марта 2014 года участники акции выпустили в небо десятки красных воздушных шаров в ознаменование единства меньшинств в борьбе против расовой дискриминации и геноцида...

Проблема массовых убийств белых в ЮАР долго замалчивалась, а представителям белого меньшинства не удавалось привлечь к ней внимание других стран. Хочется верить, что ситуация начала меняться в лучшую сторону, и, что потомков буров, наконец-то, услышит мир. И пусть статус титулованного «борца за свободу» Нельсона Манделы пострадает, зато африканеры – этот уникальный в этническом и культурном плане народ — сохранится, чтобы передать богатые культурные традиции своим будущим поколениям.

Валерия Вестэйзен, специально для «Польского приказа»

ЮАР, которую часто называют самым важным партнером России в черной Африке , стоит на пороге расовой войны и экономической катастрофы. Закон об изъятии «белых земель» воодушевил радикалов, и те направили свой гнев на белых фермеров. И надо понимать, что этот конфликт основан на чудовищной лжи, которую в СССР выдавали за правду.

По всей Южноафриканской Республике проходят протесты против убийства белых фермеров. По данным газеты ВЗГЛЯД, число таких убийств уже перевалило за 3 тысячи. По официальным данным, которым многие отказываются верить, речь идет о десятках преступлений, но рекорд побит в любом случае. Белое население начало организовываться и вооружаться.

Ситуация резко обострилась этой весной, когда парламент ЮАР принял поправки к конституции, предусматривающие конфискацию сельскохозяйственных земель у белых фермеров – по расовому признаку и без какой-либо компенсации. В теории это противоречит международному праву, в частности конвенции 1947 года о защите частной собственности. Но проблема в том, что «белый» Южно-Африканский Союз (так государство называлось до 1961 года) стал единственной капиталистической страной, которая эту конвенцию не подписала. Теперь это открыло дорогу «черному переделу» по образцу того кошмара, который произошел в Зимбабве и привел эту некогда цветущую землю к краху, голоду и нищете.

Законопроект внесла леворадикальная партия «Борцы за экономическую свободу» и ее «верховный главнокомандующий» Джулиус Малема. Его поддержал 241 депутат и только 83 выступили против (в основном белые и сторонники короля зулусов Гудвилла Звелетини). После этого Малема заявил, что «время примирения окончено» – настало «время справедливости».

Он выстроил свою партию по образцу то ли партизанского отряда, то ли мафиозного клана. Сторонники Малемы носят одинаковые красные рубашки и береты по его дизайну, к месту и не к месту размахивают пистолетами и прежде успешно крышевали забастовки на алмазных рудниках с очевидной финансовой выгодой для себя. Сам Малема ведет себя по лекалам, списанным со старых фильмов про гангстеров и клипов рэп-звезд – коктейль безудержной роскоши, дорогие машины, золото и даже меха, явно чуждые для местного климата. Но при этом оперирует почти маоистской риторикой.

Все это чрезвычайно привлекательно в глазах черной бедноты (черный средний класс относится к говорящим на африкаанс белым с симпатией), а активная роль в свержении предыдущего президента только добавила популярности бывшему «комсомольскому лидеру» (прежде Малема возглавлял молодежное крыло правящей партии АНК) и вернула «Борцов за экономическую свободу» в парламент.

В поправках к закону, которые пролоббировал Малема, тоже заложен чисто социалистический, если не маоистский принцип. Отобранная у белых земля не будет перераспределяться между черными, а перейдет в собственность государства. Что с ней будут делать дальше, никто пока не решил.

Новоизбранный президент ЮАР Сирил Рамапоса тоже поддержал законопроект, что логично: будучи вице-президентом при свергнутом Зуме он уже пообещал вернуть черным землю, «отнятую у их предков белыми колонистами».

Только вот слова насчет «исторической справедливости» и «отобранной колонизаторами земли» – это ложь и ничего кроме лжи.

Ничья земля

Для тех, кто хоть немного жил при советской власти, история Южной Африки выглядит примерно так: на мирные и добрые черные племена свалились злые европейцы-колонизаторы – отобрали земли, согнали в резервации, установили режим апартеида. Еще там были какие-то таинственные буры, которые Гитлера поддерживали, а это в принципе приговор.

Может, и приговор, но всё вышесказанное – пропагандистские мифы.

Голландские переселенцы в конце XVII века высадились на абсолютно безлюдном побережье в районе современного Кейптауна, он же Капстад. Со временем они заселили столь же безлюдный буш и нагорья к северу и северо-востоку, завезли овец, посадили пшеницу, кукурузу и виноград и в конце концов создали уникальную культуру, основанную на радикальном протестантизме и фанатичной преданности сельскому образу жизни. Так появилась новая нация – африканеры. Бурами (от голландского boer – крестьянин) называют только фермеров.

Первые основатели ферм – «трекбуры» – продвигались вглубь континента небольшими семейными группами вплоть до реки Оранжевая, за которой начиналась бесплодная пустыня Калахари, а обработали столько земли, сколько могли охватить. На огромных прежде незаселенных территориях выросли процветающие фермы, которые отличались (и отличаются до сих пор) гигантскими размерами. Сперва такая гигантомания была вынужденной мерой, но впоследствии переросла в образ жизни.

Подчеркнем еще раз: до прихода буров эти земли были абсолютно безлюдны. Более того, бантуязычные африканцы не живут там до сих пор. Даже сейчас в Западно-Капской и Восточно-Капской провинциях (то есть на почти половине территории современной ЮАР) белое население и примкнувшие к ним «цветные» составляют большинство, а язык африкаанс продолжает доминировать (за исключением самого города Кейптауна – в целом англоязычного).

Как Рамапоса и Малема собираются обращаться с этими землями и их историческими и законными владельцами – загадка.

Империя людоедов

Второй этап переселения африканеров вглубь Африки начался после захвата Кейптауна англичанами во время Наполеоновских войн. Образ жизни, законы и само правление Британской империи большинству буров пришлись не по душе. Они вновь сели на повозки и отправились в Великий трек, держа путь на восток и северо-восток. Теперь их называют «фуртрекерами», то есть «пионерами», среди их лидеров был Андрис Преториус, чьим именем названа столица страны – Претория.

Фуртрекеры дошли до реки Лимпопо и Драконовых гор, основали там бурские республики – Трансвааль и Оранжевую – и наконец-то столкнулись с бантуязычными зулусами.

Небольшой клан зулу племени нгуни все это время жил тем, что теперь принято называть «мфекане» – «перемалывание». При короле Чака зулусы имели жесткую военную иерархическую структуру, построенную на угнетении соседних кланов, а земледелием не занимались по идейным соображениям, поскольку это «работа рабов». Португальцы некстати завезли в Мозамбик кукурузу, которая оказалась питательнее, чем местные злаки, и зулусы, эксплуатируя соседей, получили возможность содержать большую армию. В какой-то момент земли в Зузуленде и вокруг него закончились, и началось то самое «мфекане» – десятилетие геноцида с целью расширения зулусской территории.

В ходе этих событий было убито до двух миллионов африканцев – таких же черных, как сами зулусы, говоривших на языках одной с ними группы нгуни. Результатом стал кровавый передел земель на востоке современной ЮАР, возвышение рабовладельческой империи зулусов и изгнание нескольких сопротивлявшихся племен в пустыни и непроходимые горы. Сото, например, основали в труднодоступной части Драконовых гор до сих пор существующее королевство Лесото .

На пике развития империи зулусов в 1838 году первые караваны буров с ними и встретились. Андрис Преториус не хотел войны – у него было всего 460 человек на 57 фургонах, включая женщин и детей, а противостояла им многотысячная армия. Однако посланных бурами парламентеров зулусы убили и частично съели. Выбора не осталось.

Последующие события вошли в историю как День Клятвы (вернее, День Обета), и до 1993 года он отмечался в ЮАР как один из главных государственных праздников. Перед боем, который воспринимался ими как коллективное самоубийство, истово верующие буры дали торжественный обет: «Господи! Если Ты защитишь нас и предашь врагов в наши руки, мы построим дом в честь имени Твоего и наша победа будет воспета до последнего колена потомков наших, потому что в этот день будут воспевать Честь Твою». После этого началась Битва у Кровавой реки, в ходе которой лагерь буров атаковали 10 тысяч зулусов. После трех атак зулусы потеряли до трех тысяч убитыми и прекратили наступление, а после контратаки буров разбежались. Отряд Преториуса потерял трех человек ранеными.

Зулусы обвинили в поражении шаманов, которые перед боем недостаточно грамотно провели обряд неуязвимости.

Больше граница расселения буров на восток и северо-восток не перемещалась. Дальнейшие конфликты зулусов с белыми связаны исключительно с приходом англичан, которые, кстати, также ничего ни у кого не конфисковывали.

Сесиль Родс, например, предпочитал покупать землю у племени ндебеле, но, конечно же, безбожно их обманывал. Но компания Родса покупала не сельскохозяйственные земли, а территории под поиск алмазов и других полезных ископаемых. Исключения составила территория современной Зимбабве – тогда Родезии, куда Родс организованно завозил англоговорящих фермеров, демонстрируя тем самым свою лояльность королеве. Потомков именно этих переселенцев изгнали с сельскохозяйственных земель во времена правления Роберта Мугабе. Но говорить при этом об «исторической справедливости» и вообще о «черных землях» – манипуляция сознанием .

Зулусы и ндебеле воспринимают владение землей как награду за военные и политические заслуги. Работать на ней они не собирались и не собираются, но раздача собственности белых стала в Зимбабве чем-то вроде передачи поместий («дач») верным боярам при Великих князьях Московских. Владеть белой фермой чрезвычайно престижно.

У одной только Грейс Мугабе были две некогда «белые» фермы, хотя эта девушка в своей жизни палец о палец не ударила. Теперь нечто подобное грозит повториться в ЮАР, хотя Малема и пролоббировал принцип государственного владения сельскохозяйственной землей.

Мандела, как к нему ни относись, в гробу переворачивается. Идея конфисковать бурские фермы первому черному президенту ЮАР явно не приходила в голову.

А что же Гитлер?

В момент основания АНК, воспринимаемого ныне как партия Манделы, в его руководстве вообще не было черных. Преобладали там потомки выходцев из Российской империи , а зулусов впоследствии кооптировали в ЦК чуть ли не насильственно, «по разнарядке». Это обстоятельство дало радикальной белой пропаганде повод поупражняться в антисемитизме, а в итоге действительно привело к увлечению нацистскими идеями и сближению части бурской элиты с гитлеровской Германией. Кстати, после 1993 года нашлось несколько белых фермеров, которые добровольно раздали свои фермы черному населению. Все они были не бурами, а англоговорящими. Эту группу идейно возглавляет литератор Кутзее, выходец из семьи англоговорящих буров. А у этой группы населения детская неприязнь к бурам-африканерам перевешивает здравый смысл.

Теперь, оказавшись в одиночестве и изоляции, буры снова замкнулись в себе. В Европе и США их не воспринимают, поскольку автоматически переносят на них вину за апартеид, против которого столько лет боролись всей мировой общественностью. В качестве ответа был проложен курс на «новый апартеид», апофеозом которого стал населенный пункт Орания.

Еще в 1990 году, предвидя грядущую катастрофу, 40 бурских семей во главе с Карлом Босхоффом (зятем Хендрика Фервурда – бывшего президента ЮАС и «архитектора апартеида») выкупили полузаброшенный городок Орания на реке Оранжевой примерно за 200 тысяч долларов. Целью этой акции было осуществление «апартеида на деле»: сохранение культуры и образа жизни буров без контакта с чернокожими и без употребления английского языка.

Орания устроена по принципу акционерного общества, потому руководство колонии может игнорировать общегосударственные законы. Например, черные африканцы на работу в Орании не принимаются.

Было еще несколько попыток создать замкнутый бурский мирок, но они проваливались, в основном по экономическим причинам. А Орания выжила, хотя и не соответствует, например, критериям гигантских «исторических» ферм Восточного Кару, где располагается. Она скорее символ, чем перспективный проект.

В современной ЮАР идеи создания Фолькстата – государства буров, основанного на образе жизни белых африканеров, воспринимают как опасный экстремизм. За это сажают в тюрьму или просто убивают, как Юджина Террбланша, считавшегося лидером бурских националистов. Он пал на собственной ферме от рук двух черных сезонных рабочих после того, как в массы был вброшен лозунг «один бур – одна пуля», а песня «Убей бура!» достигла пика популярности.

Белое население в городах защищено куда лучше, чем фермеры. Там оно по-прежнему контролирует значительные домовладения, в которых буквально забаррикадировалось. Белые кварталы обносятся стенами с колючей проволокой и обвешиваются современными средствами слежения. Но бывший деловой центр Йоханнесбурга спасти не могло – он быстро превратился в гангстерский рай, а знаменитые небоскребы «алмазной мили» облюбовали банды и гастарбайтеры из Центральной Африки.

Уровень компетентности полиции тоже неуклонно падает, несмотря на то, что количество белых офицеров все еще достаточно высоко. Дело в том, что офицерские должности раздавались активистам АНК в награду, а они к этой работе не приспособлены. Убийств в ЮАР сейчас больше, чем в Мексике с ее нарковойнами, а количество изнасилований вовсе зашкаливает – некоторые правозащитные организации насчитали более полумиллиона случаев.

В особой группе риска белые девочки-подростки и вообще дети, поскольку шаманы разъясняют пастве, что секс с белой девственницей излечивает от СПИДа.

В районах ближе к Лимпопо такое же мнение бытовало о крокодилах, но после нескольких случаев активной самообороны с их стороны рептилий оставили в покое.

В такой обстановке желание буров отгородиться от внешнего мира (тот самый апартеид, то есть раздельное проживание рас) снова становится доминирующей политической идеей.

Черный передел

«Время уезжать» (Tyd om toe trek) – лозунг, под которым собирались на Великий трек первопроходцы, – теперь актуален в ином контексте. Некоторое время назад в ЮАР активно дебатировался проект закона об эмиграции, поскольку белые беженцы попадают под некоторые американские иммиграционные льготы. Также буров готова была принять Австралия , у которой есть хроническая нехватка белого работящего населения и втихомолку введенные расистские ограничения в миграционном законодательстве.

Но черное правительство не может позволить себе массовый отъезд белых, поскольку это разрушит миф о построенном Манделой обществе толерантности и расового благополучия. Но в случае, если закон о конфискации ферм дойдет до практики, дело может обернуться не только массовой эмиграцией буров, но и межрасовой войной.

Про экономику даже вспоминать страшно. Только 10% компаний, акции которых котируются на Йоханессбурской бирже, принадлежат чернокожим, несмотря на все искусственные преференции. А простым переселением чернокожих из бедняцких пригородов Йоханнесбурга и Претории на земли белых фермеров в Кару и Капские провинции проблему безработицы не решить. Максимум, что они там сделают, – выпустят на поля коз, которые за два сезона съедят всю растительность вместе с почвой, что уже произошло в Зимбабве. Тогда пришлось закупать в той же ЮАР у тех же белых фермеров буйволов, но почву уже не вернуть. Эта история показательна для понимания того, кто эту самую землю возделывал.

Народный совет буров-африканеров, который объединяет где-то до 40 тысяч активных и хорошо вооруженных членов, уже заявил, что просто так землю не отдаст. Правда, многие белые все еще полагают, что Рамапоса и Малема устроили все это исключительно ради самопиара и в попытке сплотить черные партии против общего врага – белых. Ранее подобный законопроект пытался выдвигать Джейкоб Зума, но у него это дело не заладилось.

Кстати, либеральная интеллигенция сочувствует «земельной реформе», напирая на чисто математические данные: 80% сельскохозяйственной земли в руках 10% населения – это не слишком демократично. Оставшиеся 20% земли используются черными путем самозахвата. «Народ Южной Африки, если вы видите прекрасную землю, возьмите её – она принадлежит вам», – говорит Малема, размахивая золочёным пистолетом.

Кстати, согласно Малеме, конфискации должны подлежать земли не только буров, но и их «пособников». Под удар попал король зулусов Гудвилл Звелетини, которому через фонд доверительного управления принадлежит 2,8 миллиона гектаров земли. Король молчать не стал: «Земля не может быть отделена от традиционной власти. Это что-то вроде ее души, и мы никогда не позволим ни на один день лишить нас жизни, забрав у нас нашу душу».

В этом вопросе племенная элита тут смыкается с белыми националистами, поскольку тоже выступает за сохранение традиционного уклада жизни. Правда, в случае с королем зулусов этот уклад основан на рабском труде, слегка замаскированном под договорные отношения.

В политическом плане сопротивление белого населения может опираться только на две легальные партии: «Конгресс народа» и «Фронт свободы плюс». Последняя даже объявила стратегию под названием «Отстоим Южную Африку», состоящую из шести пунктов: агитация населения, переговоры с властями, сбор подписей под петицией и средств на услуги адвокатов, проведение акций протеста и обращение за поддержкой к международным организациям.

Но значительная часть буров считает официальные партии бесполезными и сплачивается под лозунгом «Мы – это Южная Африка», провозглашая свои права на землю в качестве коренных жителей страны. И если (не дай бог) Рамапоса и Малеме действительно пойдут войной на белые фермы, катастрофы не избежать. Страна может оказаться не только у порога гражданской войны, но и перед угрозой распада по расовому и племенному признакам.

Тут уже волей-неволей добрым словом и Манделу вспомнишь.