Почему врачи все чаще скрывают от пациентов существование современных лекарств. Почему в нарушение закона? Обычно централизация нужна для оптимизации расходов
Анатолий Махсон, бывший главврач Московской городской онкологической больницы №62
Вы, возможно, слышали про скандал с 62-й больницей. История очень важная, и я прошу вас обратить на нее внимание! Московская городская онкологическая больница №62 считается одной из лучших подобных клиник в стране. В этой больнице могли лечиться обычные люди, у которых нет денег на дорогие иностранные клиники. Но до больницы добрались оптимизаторы. Возможно, потому, что главврач Анатолий Махсон вскрыл схемы, по которым правительство Москвы закупало лекарства по завышенным в несколько раз ценам. Сейчас Махсон уже ушел с поста главврача, а в больнице проводится масштабная проверка. А благодаря оптимизации, цель которой — «улучшение качества обслуживая», больница потеряла возможность самостоятельно закупать необходимые ее пациентам лекарства.
Коротко, о том, что произошло и что происходит сейчас:
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
25 ноября Сталик stalic Ханкишиев написал пост про то, как его дочь лечили от рака в Московской городской онкологической больнице №62. Пост заканчивался новостью о том, что 62-ю больницу решили оптимизировать. Сталик резко осудил это решение и призвал своих читателей добиваться его отмены.
ЧТО ПЛОХОГО В ОПТИМИЗАЦИИ?
Оптимизация 62-й больницы заключалась в ее переводе из разряда автономных в бюджетные. То есть после оптимизации она потеряла право самостоятельно закупать необходимые ей лекарства. Теперь она получает лекарства от Департамента здравоохранения, который приобретает их по закону о госзакупках.
ЧТО ПЛОХОГО В ГОСЗАКУПКАХ?
Приобретать лекарства через госзакупки оказалось очень дорого . Например, в 2016 году государство закупило препарат Иринотекан по цене 5 844 рублей за флакон, а 62-я больница в том же году закупила тот же препарат по цене 1 213 рублей (почти в пять раз дешевле). Препарат Доцетаксел государство приобрело по цене 19 474 рубля за флакон, а больница — по цене 7 500 рублей (в 2,5 раза дешевле). Оксалиплатин государство закупало по цене от 5 839 до 13 580 рублей , в то время как больница покупала его за 859 рублей (в 6-15 раз дешевле). Получается, что государство тратит больше денег, но при этом закупает меньшее количество лекарства. Из-за этого в больницах возник дефицит лекарств, который для больных некоторыми видами рака стал смертельной угрозой. Раньше 62-я больница могла самостоятельно и на собственные деньги докупать необходимые для их лечения препараты. Но после оптимизации она потеряла такую возможность.
Защитники больницы считают, что решение об оптимизации связано с желанием Департамента здравоохранения скрыть факт растрат. Ведь если больница не будет закупать лекарства в пять раз дешевле, то сравнивать цены на госзакупках будет не с чем. И тогда ни у кого не возникнет вопросов, почему Департамент здравоохранения так неэффективно тратит выделенные на закупку препаратов деньги.
«Очень удобный подход - вместо того, чтобы навести порядок в закупке лекарств, которых только для онкологических больных в Москве ежегодно закупается более чем на 5 миллиардов рублей, ликвидировать возможность у 62-й онкологической больницы закупать их по нормальным ценам, и тогда не с чем будет сравнивать. Как сказал Жванецкий "трудно менять ничего не меняя, но мы будем"».После этого в блогосфере началось что-то вроде войны. После инцидента с Долей Сталик начал обвинять блогеров в продажности: в частности, nikitskij , который выкатил про Махсона странные разоблачительные посты; nemihail , который упрекнул Сталика в излишнем богатстве и непорядочности; losyara1975 , пост которого заморозили до того, как я успел его прочитать. Сталика и Махсона поддержала miss_tramell .
ЧТО ПРОИСХОДИТ СЕЙЧАС?
Еще в конце декабря Анатолий Махсон написал в ФСБ и СК официальное заявление о вскрытых им завышениях цен при закупках лекарств. Заявление приняли к рассмотрению, о результатах пока еще ничего не известно. — в нем говорится, что в сравнении с больницей Департамент здравоохранения Москвы переплатил за аппаратуру и лекарства 217 894 133,58 рубля .
Кроме того, Сталик и Анатолий Махсон получили множество писем о денежных махинациях и коррупции в области здравоохранения. Сталик пообещал, что он будет публиковать эту информацию по мере того, как она будет подтверждаться документами. Уже есть пост про то, что Департамент здравоохранения Москвы тратит огромные деньги на закупку ненужных упаковочных материалов для стерилизации.
Тем временем в 62-й больнице продолжается проверка.
СКОЛЬКО ДЕПАРТАМЕНТ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ МОСКВЫ ПЕРЕПЛАЧИВАЕТ ЗА ЛЕКАРСТВА?
13 января Сталик опубликовал серию постов с анализом цен, по которым Департамент здравоохранения Москвы закупает лекарства для онкобольных. Он посчитал, что при закупке 12 препаратов Департамент переплатил более 800 миллионов рублей .
Ниже привожу собственные расчеты по предоставленным Сталиком документам. В своих постах он также дает ссылки на аукционы и контракты на Госзакупках, всю информацию можно перепроверить ( , , , , ).
Капецитабин
4 161 - столько упаковок закупил ДЗМ
21 002 439,45 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
14 474 292,52 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
2 867 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиГемцитабин
21 148 - столько упаковок закупил ДЗМ
13 323 240 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
60 558 210,32 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
96 124 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиПаклитаксел
43 357 - столько упаковок закупил ДЗМ
52 028 400 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
167 340 997,45 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
139 450 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиБевацизумаб
Дозировка 16 мл
Дозировка 4 мл
В сумме
9 454 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиТопотекан
163 - столько упаковок закупил ДЗМ
2 255 594 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
873 729 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
63 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиТрастузумаб
4 503 - столько упаковок закупил ДЗМ
223 979 445,15 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
74 030 986,11 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
1 488 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиПанитумумаб
2 500 - столько упаковок закупил ДЗМ
99 962 500 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
15 507 571 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
387 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиОксалиплатин
17 049 - столько упаковок закупил ДЗМ
28 983 300 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
108 158 237 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
63 783 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиИринотекан
24 160 - столько упаковок закупил ДЗМ
24 715 680 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
95 367 509,85 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
93 223 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиДоцетаксел
До скачка цены
3 392 - столько упаковок закупил ДЗМ
3 392 000 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
18 704 531,75 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
5 514 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиПосле скачка цены
6 864 - столько упаковок закупил ДЗМ
51 480 000 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
122 237 346 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
16 298 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиВ сумме
140 941 877,75 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
21 812 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиВинорелбин
5 810 - столько упаковок закупил ДЗМ
3 341 853,9 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
11 242 746,9 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
19 546 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиБевацизумаб
До падения цены
2 549 - столько упаковок закупил ДЗМ
34 422 307,76 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
72 806 398,77 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
5 391 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиПосле падения цены
1 920 - столько упаковок закупил ДЗМ
6 482 016 ₽ - столько бы он потратил, если бы покупал лекарство по той же цене, что и 62-я больница
13 717 785,6 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
4 063 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиВ сумме
86 524 184,37 ₽ - столько ДЗМ переплатил, покупая лекарство по завышенной цене
9 454 - столько упаковок лекарства можно было бы купить на переплаченные деньгиВот что получается, если сложить полученные цифры:
861 544 526,64 ₽ - общая сумма перерасхода
457 651 - столько упаковок лекарств можно было бы купить на переплаченные деньгиЕжегодно в России заболевают [раком] (впервые заболевают) примерно 500 000 человек. Из них 290 000 умирают за первый год болезни. Это означает, что за их жизнь, фактически, не боролись... Их не лечат, до них лекарства не доходят!И ведь мы посчитали только по Москве, пусть здесь живет, грубо говоря, 10% населения страны. Значит, в Москве за год умерло примерно 29 000 человек, впервые заболевших. А вот вам 427 000 упаковок препаратов! Среди них и очень дорогие. Почти по 15 неполученных упаковок препаратов на каждого умершего от рака. Надо ли говорить, что эти лекарства, эти выделенные деньги, эти 844 миллиона наших с вами рублей могли бы спасти многих из этих 29 000 человек?
Вы представляете себе, сколько это - 29 000 человек в год? Думаете, ерунда - бабы новых нарожают? Это 80 человек в день. Один вагон в метро, полный троллейбус. Каждый день один вагон уезжает от нас на кладбище. И в каждом из них - наши родные, близкие, друзья, знакомые.
КАК НА СИТУАЦИЮ ОТРЕАГИРОВАЛ МИНИСТР ЗДРАВООХРАНЕНИЯ?
Вероника Скворцова заявила, что Анатолий Махсон и Леонид Печатников должны сами решить все свои разногласия.
«Надо найти общий язык и как-то пристойно эту ситуацию решить <...> Если окажется, что не смогут они [Махсон и Печатников] найти сейчас общего языка, ну, тогда они встретятся у меня в кабинете, и мы поговорим втроем».Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ
Скворцова отзывается о споре Махсона и Печатникова как о личном конфликте, который можно разрешить разговором. О ситуации с закупкой лекарств по многократно завышенным ценам она не упоминала. Пока остается непонятным, как личный разговор двух человек в ее кабинете поможет решить проблему с огромным перерасходом бюджетных денег при закупке лекарств. И из ее слов непонятно, собирается ли она вообще решать эту проблему или нет.Прошу вас не проходить мимо и подключиться к этой истории. Расскажите о происходящем в своих соцсетях, следите за новостями о 62-й больнице, не оставайтесь равнодушными.
На новый год я сделал себе подарок - квадрокоптер с видеокамерой. Ну и думаю: самое время испытать устройство в действии, поснимать красивый истринский лес, где находится онкологическая больница № 62.
Приключения начались сразу, как только ко мне подошел местный житель. Состоялся примерно такой разговор:
Чо делаешь?
- Да вот, красоту вашу снимаю. Места-то какие!
- А чего ее снимать, лес везде одинаковый. Ты лучше дом нашего богатея сними.
- Это какого?
- Дык директора больницы, других богатеев здесь и нет.
Я даже тогда и представить не мог, что история станет постом про то, как уникальная больница стала вотчиной отдельно взятого главного врача. Подойти к дому близко не удалось, меня облаяли две очень крупные овчарки. Ну и ладно, я же не настоящий разведчик, решил не рисковать. Зато удалось снять бессовестную активную вырубку леса, которую ведет согласно документам на заборе некое "Общество пластической и реконструктивной онкологии" (ОПРО). Основной вид деятельности общества (зарегистрированного по адресу онкологической больницы № 62) - лесозаготовки! Согласитесь немного странно...
Обратите внимание: красной линией на карте обозначен отрезок леса, который уже начали вырубать под новый коттеджный поселок.
По словам местных жителей, чтобы получить разрешение на вырубку, кто-то предварительно запустил в лесной массив жука-короеда. Думаю не сложно догадаться, кто это сделал...
Ну что сказать, друзья? Я тут погуглил в интернете и выяснилось, что Анатолий Нахимович Махсон и его ближние родственники с 90-х годов воспринимают Городскую онкологическую больницу № 62 как свою вотчину.
Продолжу расследование: а где прописан и проживает Анатолий Нахимович и его любимая супруга? Ответ даст любой сайт с базами данных москвичей. Вот, например, этот http://nomerorg.com/moskva/
Если вбить Махсон Анатолий (можете сами попробывать), то увидим, что человек с такими инициалами прописан в квартире в поселке Истра и в коттедже в поселке Степановское (рядом с территорией больницы № 62). Теперь смотрим, где официально проживает супруга Анатолия Нахимовича?
Адрес еще интереснее: она проживает в «поселке Горбольница № 62». Просто песня! Все вокруг колхозное, все вокруг мое)
Чем же примечательна территория больницы № 62, спросит меня читатель, зачем там жить? С удовольствием отвечу!
Онкологическая больница расположилась на территории старинной дворянской усадьбы, отстроенной еще в 17-м веке и принадлежавшей роду Долгоруких. Сам Махсон в своих интервью активно расхваливает экологические преимущества ее местонахождения: «За последние годы уникальная онкологическая больница внешне стала больше походить на санаторий. Это целый архитектурный ансамбль, сочетающий в себе традиционный классический стиль и современный хай-тек. Лесопарком и целебным воздухом на территории я не устаю восхищаться».
Вообще, практически в каждом материале о Махсоне так или иначе прослеживается его страсть «к уникальному архитектурному ансамблю 17-го века».
«Практически все детство Анатолия Нахимовича связано с московской 62-й больницей, на территории которой обосновалась его семья» - отсюда http://oncodome.narod.ru/Makhson/Makhson_2009.htm
А вот тут очень хорошо и выпукло про родственные связи говорит сам Махсон: «А у нас поощряются родственные связи. Здесь работали мои родители. Здесь работает моя жена Валюша - заведует компьютерной томографией. Да, Миша - сын моей родной сестры, но он очень даже неплохой хирург и компьютерный знаток. У моего заместителя - уникального онкохирурга, профессора Николая Павловича Забазного - в больнице трудятся дочь, зять, племянник. Разве это плохо?»
Плохо, Анатолий Нахимович, очень плохо, особенно когда все эти родственные связи перерастают в клан!
Получается, с разрешения главного врача Анталия Махсона на территории городской онкологической больницы № 62 были построены жилые коттеджи, которые, возможно, также стали собственностью «дочерей, зятей, племянников». На карте они отмечены красными прямоугольниками.
Сейчас весь больничный комплекс - это целый санаторно-курортный городок со своей котельной, очистными сооружениями, тремя многоквартирными домами, где живут близкие к администрации больницы люди… Здесь царит практически коммунизм - за электроэнергию они платят по тарифам медучреждения. Сложный, дорогой и современный инфраструктурный комплекс, окруженный красивым лесом. За который заплатили (и продолжают платить) простые москвичи! Как тут не возомнить себя Царем Горы?
Что меня удивляет, все про всё знают, но главный врач Горбольницы 62 отказывается покидать свой пост и пишет доносы на руководство Департамента здравоохранения Москвы в ФСБ и Следственный комитет. Согласитесь, ситуация не рядовая!
P.S. Когда эта история только началась, я не представлял, что можно ответить защитникам Махсона, благодарным пациентам и прочее, которые хотят, чтобы он пожизненно руководил больницей, а потом передал бразды правления по наследству. Ответ мне подсказал один из истринских жителей: «Может, он, конечно, и врач от Бога, но и короед порядочный!»
Предлагаю хоть кому-нибудь поинтересоваться этими чудесами в больнице и вокруг нее и ответить на ряд вопросов:
1. Кто и на каком основании проживает на территории в собственных домах?
2. Кто и по каким тарифам из них платит за коммунальные услуги?
3. Что официально задекларировал Махсон из своих доходов как руководитель крупного учреждения?
4. Почему в открытом доступе отсутствует информация о закупочной деятельности больницы. У кого покупает больница дорогие лекарства и прочие материалы?
5. А может Махсон просто марионетка в чьей-то крупной игре? И его руками "ведет справедливую борьбу" более крупная хищная рыба?
Кстати, скидывайте в комментарии инсайты! Я хоть и не конспиролог, но думаю тут и фарма может быть замешана, и даже большая политика!
В соцсетях гуляет картинка с цитатой из гоголевского «Ревизора»: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то он и так умрет, если выздоровеет, то он и так выздоровеет». Слова классика почти двухвековой давности снова актуальны. В российских больницах сотрудникам дается негласная установка: не болтать. Если новые методы лечения болезни или эффективные лекарства не входят в программу госгарантий либо в медучреждении нет возможности их предоставить - пациенту о них просто не расскажут. Доктора мрачно шутят, что поскольку список дефицита растет, скоро самыми доступными останутся физраствор и йод. «Лента.ру» пыталась разобраться, как нехватка денег в системе здравоохранения сказывается на врачебной этике.
Привычка к худшему
Майя Сонина, председатель благотворительного фонда «Кислород», помогающего людям с муковисцидозом (генетическое заболевание, разрушающее легкие), уверяет, что заговор молчания стал обычным явлением. У подопечных фонда в легких скапливается слизь. Чтобы она не гнила, нужны хорошие антибиотики. В некоторых случаях курс лечения - сотни тысяч рублей. Дженерики (аналоги оригинальных препаратов) часто не помогают и вызывают осложнения, поскольку нередко изготавливаются из недостаточно очищенного сырья.
В поликлиниках больным выписывают импортозамещенные дешевые дженерики, - рассказывает Майя. - Если врачи видят, что лекарство не действует и у больного все больше нарушаются функции дыхания, их это не заботит.
По словам Сониной, сначала люди пытались жаловаться, требовать хороших препаратов, потом смирились:
Администрация больниц их запугала, что если будут куда-то писать - вообще ничего не получат. Больным так и говорят: сейчас всем трудно, должны быть довольны тем, что есть. У врачей зарплаты маленькие, работы много, и на вас время тратить не будем.
И не тратят. В «Кислород» поступает много писем от «запущенных» пациентов. Те, кому муковисцидоз диагностирован недавно, просто не знают, какие варианты лечения существуют.
Недавно мы из Ростова в Москву перевезли 18-летнего мальчика. Ему давали антибиотики еще советских времен, крайне неэффективные в его ситуации. Довели до ужасного состояния. Сейчас, когда мама оказалась в федеральной клинике, она с удивлением читает список назначенных лекарств. И говорит, что даже и не думала, что такие таблетки есть.
От принципа «не болтай» больше всего страдают больные, нуждающиеся в дорогостоящем лечении. Для борьбы с раком груди, например, используется современный препарат герцептин. Стоимость флакона в аптеках - до 80 тысяч рублей.
При определенном типе онкологии герцептин обязателен, - говорит президент ассоциации онкологических больных «Здравствуй!» Ирина Боровова. - Даже когда пациентка достигла ремиссии, препарат нужно принимать как минимум в течение года. В противном случае рак почти всегда возвращается. Несмотря на то что лекарство обязаны закупать, его не хватает. В регионах женщинам о таком препарате даже не говорят. А если больные самостоятельно узнают, местные онкологи убеждают их, что это лишнее.
Меньше знаешь - крепче спишь
Врачи не отрицают, что вынуждены играть в молчанку: за распространение «закрытой» информации начальство может влепить выговор или уволить. Больной или его родственники, услышав о существовании спасительного средства, пишут в прокуратуру, требуют от Минздрава предоставить его бесплатно.
Нужное лекарство может даже входить в программу госгарантий ОМС, - рассказывает онколог из Санкт-Петербурга Алексей Николаев (фамилия изменена). - Однако в больнице его нет - не купили из-за отсутствия денег. Ситуации бывают разные. Бывает, врач смотрит на пациента и понимает, что назначать ему дорогостоящее лечение, которое государство не предоставит, а сам он вряд ли сможет купить, смысла нет. Поэтому он о таких возможностях и не говорит. Или наоборот - врач видит, что больному по карману дорогой препарат, которого в больнице нет, а значит - ему можно что-то порекомендовать. Однако доктор все равно «партизанит». Потому что опытный и представляет: если скажет - благодарный пациент выйдет из кабинета, сядет в дорогую машину, достанет дорогой телефон и позвонит: «Слушай, Михалыч! Мне сказали, что надо приобретать лекарство за свой счет. А почему вы им больницы не снабжаете? Что за фигня такая?» На следующий день доктора вызовет главврач и отчитает: «Чего это ты делаешь? К тебе такие люди приходят, а ты им что предлагаешь? Мне звонили по этому поводу из комитета здравоохранения. Я тебя сейчас накажу. А впредь, если у тебя такие пациенты появятся, веди их ко мне». Так что сегодня главврач августейшим повелением решает, кто достоин современного лечения, а кто нет.
По словам Алексея, многие во врачебном сообществе считают, что принцип дозировки информации - на благо пациента: меньше знаешь - крепче спишь. И мало кто думает о том, что умалчивая отнимают у человека шанс на спасение. Медицина приспосабливается к военно-полевым условиям.
Система настроена на то, чтобы врачебную практику адаптировать под свои возможности, - объясняет собеседник «Ленты.ру». - А они сейчас весьма ограничены. И когда ты не можешь назначить оптимальное лечение, сам себя убеждаешь, что вроде бы оно и не нужно. Вроде и так хорошо. Сколько и как проживет человек - тебя уже не касается. Один компромисс, другой, а потом ты уже начинаешь рекомендовать людям не то, что делается в ведущих клиниках мира, а то, что у тебя есть. Останется фурацилин - будут лечить им. К сожалению, у нас многие врачи, да и целые больницы этот путь уже прошли.
Будь как все
На фоне регионов островком благополучия до недавнего времени оставалась Москва. Однако и тут врачебная этика несколько искривилась ввиду дефицита средств. Городская онкологическая больница №62, которую профессиональное сообщество и пациенты считают лучшей в стране, стала участницей громкого скандала, связанного с лекарствами. Часть препаратов для химиотерапии клиника получает централизованно, их закупку проводит департамент здравоохранения города. Но поскольку их не хватает, некоторые препараты учреждение закупает самостоятельно - за счет заработанных средств.
У нас лежал больной не из Москвы, - рассказывает главврач больницы Анатолий Махсон. - Мы его оперировали и лечили по обязательному полису медицинского страхования (ОМС). Но в Москве химиотерапия в тариф ОМС не входит, поскольку препараты для нее закупает сам город, то есть иногородние должны ее оплачивать. Наш больной согласился с этим условием, но когда ему сказали, сколько он должен за это заплатить, схватился за голову и уехал: ему насчитали 90 тысяч рублей. Я очень удивился, потому что обычно у нас за такой цикл химиотерапии выходило около 30 тысяч. Стали разбираться - и оказалось, что в больнице сейчас используется препарат, купленный департаментом здравоохранения Москвы. В той же дозировке и того же производителя мы закупали это лекарство по 7,5 тысяч рублей за флакон, а в централизованной поставке он уже был по 25 тысяч.
После этого врачи ради интереса провели анализ других закупок по линии департамента. Пользовались при этом открытыми данными с сайта zakupki.gov.ru. Разница шокирует. В 2016 году город платил за упаковку золендроновой кислоты от 4135 до 17125 рублей. Это же лекарство в той же расфасовке больница приобрела по 1019 рублей. Упаковка 100 мг Оксалиплатина больнице досталась за 859 рублей, а город умудрился купить это же лекарство с разбросом цен от 5839 до 13580 рублей за пачку. С конца 2014 года по 2016-й стоимость многих отечественных лекарств, приобретенных по городскому тендеру, выросла в 11 раз!
Мы для себя старались, поэтому вели напрямую переговоры с производителями, - объяснил «Ленте.ру» ценовые метаморфозы Анатолий Махсон. - Другой секрет: фармкомпании соглашались делать нам большие скидки на препараты, срок годности которых истекал. Но лекарства у нас не залеживались, быстро шли в оборот.
Результаты своего «исследования» ГКБ № 62 направила в мэрию Москвы. Там, похоже, руководствуясь принципом «не болтай», с ноября лишили клинику права самостоятельно закупать препараты. Теперь все лекарства больница будет получать на общих основаниях - чтобы у кого-нибудь снова не возникло искушения сравнить. Более того, в профессиональном сообществе поползли слухи о том, что больницу реструктуризируют, оптимизируют, а то и вовсе закроют.
Впрочем, в департаменте здравоохранения города Москвы эти слухи решительно опровергли. «Ленте.ру» там заявили, что никаких планов и тем более распорядительных документов по закрытию онкологической больницы № 62 не существует. Напротив, департамент «планирует и дальше укреплять и развивать эту клинику, которая по праву считается одной из ведущих по онкологическому профилю».
Выступая на городской клинико-анатомической конференции, вице-мэр Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников посвятил ситуации в онкологической больнице отдельное выступление. По его словам, перевод клиники на централизованные закупки ни в коем случае нельзя считать злым умыслом.
В 2015 году, в соответствии с законом, мы погрузили стационарную помощь по онкологии в систему ОМС, прекрасно понимая, что стоимость лечения онкологических больных, мягко говоря, не полностью покрывается этими тарифами, - объясняет Печатников. - И тогда Анатолий Нахимович Махсон пришел ко мне с предложением: на период такой адаптации в порядке эксперимента перевести больницу в статус автономного учреждения. Он это очень четко аргументировал, и я посчитал это разумным. У автономного учреждения, в частности, была возможность закупать препараты не по закону ФЗ №44, а по ФЗ №223, то есть, по сути, у единственного поставщика. Он убедил меня, что сможет договориться с поставщиками, чтобы ему отпускали препараты дешевле. Мы такое исключение сделали - это была единственная больница в Москве, ни одна другая, работающая с онкологическими больными, такую привилегию не получила.
Однако с 1 января 2017 года, по словам Печатникова, в Москве ФЗ №223 перестает действовать. Дело в том, что некоторые предприятия злоупотребляли правом закупать у единственного поставщика и допускали нарушения финансовой дисциплины. И хотя к Анатолию Махсону в этом смысле никаких претензий никогда не возникало, мэр принял решение с 2017 года перевести все ГУПы и автономные учреждения на закупки по ФЗ №44. А это, по мнению вице-мэра, означает, что условия автономии становятся бессмысленными и даже опасными.
Скачки цен на конкурсе Печатников объясняет бюрократическими коллизиями, которые на сегодняшний день уже ликвидированы.
До 2015 года при централизованных закупках лекарств в качестве начальной максимальной цены ставили минимальную цену, зарегистрированную в Минздраве, - поясняет вице-мэр. - Но 12 января 2015 года все регионы получили директивное письмо из Министерства экономики, которое обязывало ставить максимальную зарегистрированную цену, чтобы в торгах могли принять участие абсолютно все поставщики. Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали. Но теперь мы вернулись к той методике определения цены, которая была до этого письма. Даже если в нем не было злого умысла, это глупость, конечно, была невероятная.
Печатников обещает внимательно изучить опыт клиники в лекарственном обеспечении и взять на вооружение.
Нашим пациентам мы стараемся говорить о том, как лечат их случаи в мире, - продолжает Махсон. - И не только говорить, но и покупать инновационные препараты. Мы купили, например, за счет больницы Бейодайм. Курс лечения им стоит около 2 миллионов рублей. Он помогает молодым женщинам с Her-позитивным раком молочной железы. Если мы используем только герцептин, который есть сегодня в госзакупках, вылечиваем 40 процентов этих больных. С новым препаратом - 75-80 процентов. И самое важное - лекарство можно использовать при беременности. Мы на 20 миллионов купили этот препарат. Хорошо, если всем хватает. А если нет - как врачу выбирать? Пока у нас хватало. Как дальше - не знаю. Наверное, все станет как у всех.
По прогнозам Махсона, в российской медицине все изменится лишь тогда, когда министр здравоохранения начнет говорить правду, а не твердить, что у нас все замечательно и будет еще лучше.
Разве может быть все замечательно, когда бюджет на здравоохранение в России составляет 3,5 процента от ВВП, а в развитых странах - 8-16 процентов? - подводит он итог. - Если денег нет, то нужно менять систему медицинского страхования. Современная - не работает.
Фото Коммерсантъ
25.12.2018 | 05:49
Ряд изданий сообщил, что бывший вице-премьер правительства Москвы, в прошлом один из самых непопулярных столичных чиновников, попал под подозрение правоохранительных органов.
Предполагается, что экс-чиновнику, курировавшему социальный блок, инкриминируют хищения на сумму в 3,5 млрд рублей. Якобы особый интерес у силовиков по делу бывшего московского вице-мэра вызывают закупки медоборудования и лекарственных препаратов. Сетевые медиа пишут, что мэр столицы Собянин уже в курсе расследования. Однако официальной информации из органов правопорядка относительно Печатникова пока не поступало.
Напомним, Леонид Печатников пришел в первое правительство Сергея Собянина на должность главы департамента здравоохранения с поста директора Европейского медицинского центра. Именно Печатников стал автором реформы по оптимизации столичного здравоохранения, вызвавшей резкое раздражение в обществе. Реформа оказалась связана с сокращением количества врачей и «слиянием» медицинских учреждений.
В 2016 –2017 годах Леонид Печатников принимал активное участие в конфликте между уволенным с поста главным врачом Московской городской онкологической больницы №62 (МГОБ №62) Анатолием Махсоном и Департаментом здравоохранения Москвы (ДЗМ). История вызывала скандал, а в сеть попала информация о вероятной коррупции в ДЗМ.
В 2017 году представители сообщества «Диссернет» сообщили медицинскому изданию Vademecum, что в доступных источниках нет докторской диссертации вице-мэра Печатникова. Ее не нашли ни в Центральной научной медицинской библиотеке, ни в научных фондах Франции, где якобы эта диссертация была защищена.
Кроме того, имя Печатникова связывают со скандалами вокруг использования спецавтомобилей (машин скорой помощи) для «скоростного» объезда московских пробок, а также с электронным голосованием по переименованию Войковского района столицы, результаты которого, по ряду мнений, были сфальсифицированы.
19 сентября 2018 года Сергей Собянин отправил Леонида Печатникова в отставку, поблагодарив за долгую службу и большие достижения. На место Печатникова была назначена бывший руководитель аппарата мэра Анастасия Ракова.
СМИ публикуют мнения, согласно которым московский мэр увольняет чиновников, вызвавших «народный гнев» с тем, чтобы улучшить свой имидж. Однако, как можно видеть, Максим Ликсутов и Исаак Калина, чьей работой категорически недовольны многие москвичи, продолжают исполнять свои обязанности и в отставку не спешат. По тем же мнениям, совсем не факт, что увольнениями можно повлиять на образ самого Сергея Собянина, запомнившегося москвичам дорогостоящей «урбантиной», сомнительной оптимизацией дорожной сети и проблемами уборки снега зимой.
