Бал дворянского собрания. Зимние балы в дворянском собрании

Сейчас, когда дом на углу улиц Михайловской (бывшая Бродского) и Большой Итальянской (бывшая Ракова) известен прежде всего как славная Ленинградская филармония им Д. Д. Шостаковича, трудно представить, что это здание было построено вовсе не для «культурных» целей – в нынешнем понимании этого слова. Более того, при взгляде на концертный график XIX века – не столь насыщенный, как сегодня, – невольно возникает досада: «Что же так мало? Чем они там занимались, балами?».

И балами, но не только – все было гораздо серьезнее. Дворянские собрания, возникшие в России во время царствования ЕкатериныII как прямое следствие Манифеста о вольности дворянства, были первыми в истории страны свободными от государственных повинностей, самоуправляемыми сообществами, органами корпоративной самоорганизации дворян. Дворянское сословие, призванное к управлению империей, становой хребет общества и государства, его человеческий золотой запас, наряду с привилегиями и правами неизбежно обладает и обязанностями. При обособлении этого сословия от государства были созданы организации его самоуправления – дворянские собрания. Правом выбирать и быть выбранными туда обладали не все проживающие в губернии потомственные дворяне, а только прошедшие возрастной, имущественный и служебный цензы. Фактически это была первая в России попытка создать независимую от государства ответственную структуру правящей элиты, причем повсеместно, в каждой губернии. Разумеется, столичные собрания – в Петербурге и Москве – обладали особым статусом. Правительство внимательно следило за малейшими оттенками в их поведении, ведь помимо того, что здесь были представлены самые влиятельные и знатные роды, столичное дворянство на было лидером, образцом поведения для губернского.

Собираясь раз в три года на «обыкновенные» (очередные) съезды, губернское дворянство решало вопросы местного самоуправления и формировало территориальную элиту. Время же от времени – как правило, во время кризисов, связанных с войнами, бедствиями или покушениями на особу императора либо с государственными реформами, – происходили «чрезвычайные» съезды, на которых принимались обращения к правительству или формировалось ополчение (и решались вопросы его финансирования). Для удобства работы дворянских собраний как учреждений повсеместно строились дома дворянских собраний. Петербургский, возведенный Жако и открывшийся в 1839-г., был также примером для подражаний. Помимо губернских съездов здесь проходили заседания и балы. На балах происходила демонстрация единства сословия, заключались межсемейные союзы, устраивались карьеры, подтверждалась связь дворянства, императорской фамилии и высшего чиновничества. В XIX веке Петербург называли «бальной столицей Европы» (Вена и Париж отдыхали). Несмотря на то что бальный сезон был короток (в православной России не устраивали балов во время постов; на лето столица пустела: все разъезжались по имениям; придворные балы не проводились во время траура по усопшим зарубежным родственникам, а таковых было немало), по воспоминаниям И.И.Пушкарева (начало 1840-х), ежедневно в столице танцевало около трех тысяч человек. В отличие от Европы на балах танцевали не только девицы, но и дамы, вплоть до самого преклонного возраста. Сезон открывался осенним балом в Морском корпусе и продолжался до начала лета, достигая пика на Святках. Существовала бальная иерархия. Самыми важными были «балы по большому этикету» – в присутствии членов императорской фамилии в царских дворцах, некоторых домах высокопоставленных чиновников и в Дворянском собрании. Бальный этикет, сложившийся к началу XIX века, предписывал костюмы (придворные балы – форменные мундиры у кавалеров, так называемые русские придворные платья у дам; городские балы – ведомственные мундиры или партикулярное платье и модный дамский туалет соответственно; костюмированные балы) и программу. Бал состоял из трех или пяти отделений (с ужином), во время которых танцевали:
– полонез,
– вальс,
– мазурку,
– французскую кадриль (котильон),
– польку (с начала 1840-х годов).

В Москве в воскресенье, 14 мая 2017 года прошел Благотворительный Московский Императорский Бал, организуемый совместно с Российским Дворянским Собранием.

В воскресенье, 14 мая 2017 года, в Москве состоялся Благотворительный бал, проводимый Оргкомитетом Московского Императорского Бала и Российским Дворянским Собранием, и посвящаемый 25-летию восприятия Главой Российского Императорского Дома Её Императорским Высочеством Государыней Великой Княгиней Марией Владимировной прав и обязанностей Её Августейших Предков – Императоров Всероссийских, а также завершению работы Всероссийского Дворянского Съезда.

21 апреля 2017 года исполнилось ровно 25 лет с того дня, когда 21 апреля 1992 года после того, как почил в Бозе Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Великий Князь Владимир Кириллович, Его единственная Дочь Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна восприняла права и обязанности Своих Августейших Предков – Императоров Всероссийских.

А накануне бала, 13 мая 2017 г. в Москве прошел очередной отчётно-выборный XVIII Всероссийский Дворянский Съезд – Съезд единого Российского Дворянского Собрания.
Завершением мероприятий Всероссийского Дворянского Съезда и станет Благотворительный Московский Императорский Бал, организуемый совместно с Российским Дворянским Собранием.
Благотворительный Бал прошел в Выставочном (Универсальном) зале Правительства Москвы по адресу: Новый Арбат, дом 36, район станции метро «Краснопресненская».

Во Всероссийском Дворянском Съезде и в Благотворительном Московском Императорском Балу приняли участие руководители и делегации региональных Дворянских Собраний, входящие в единое Российское Дворянское Собрание, от Калининградской области и новых государств Балтии на западе до Магадана и Сахалина на востоке, от Якутии и Республики Коми на севере до Крыма, Кавказа и Казахстана на юге. Прибыли гости из зарубежных стран Европы и Америки.

Присутствовали также гости и друзья Российского Дворянского Собрания из государственных, военных и общественных структур, представители отечественного и зарубежного дипломатического корпуса, журналисты.

Программа Бала включила:

· исторические бальные и популярные танцы под музыку оркестра;

· ювелирное дефиле с демонстрацией копий брошей Фаберже;

· вокальные выступления звёзд русской оперы и русского романса непосредственно на танцевальной площадке;

· Литературно-музыкальный салон в камерном зале;

· винную дегустацию;

· презентацию кондитерских, шоколадных изделий фабрики «Победа»;

· шампанское;

· лёгкие закуски.

Съезд гостей Бала – с 17.00, торжественное открытие Бала – в 18.30.

Dress-code:
дамы – бальное или вечернее платье полной длины
кавалеры – фрак, смокинг, тёмный костюм, бабочка
офицеры – парадная форма

Средства собранные за счёт Благотворительного Бала, за вычетом расходов на сам Бал, будут направлены через Московскую Медицинскую Палату на лечение больных детей.

Контакты:

7-916-282-41-05
директор Департамента социально-экономических программ Российского Дворянского Собрания Людмила Владимировна Скульская
+7-916-633-67-25
директор Департамента культуры Российского Дворянского Собрания Александр Николаевич Шеффер
[email protected]

Президент Общества
Русско-Грузинской дружбы
Тамаз Джандиери (справа)
с коллегой

Публикации раздела Музеи

Забытые балы в акварелях

Б ез балов и приемов светский человек XIX века существовать не мог. Разумеется, важная роль этих мероприятий отразилась и в изобразительном искусстве. Бросим взгляд на русские балы четырех царствований с помощью произведений из собрания Государственного Эрмитажа .

Сцена бала

Неизвестный художник. Сцена бала. 1829. Государственный Эрмитаж

Этот бал состоялся в тот год, когда были созданы «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» и «Мороз и солнце; день чудесный!», то есть золотой век русской культуры в самом разгаре. Акварель написана неизвестным художником, скорее всего - любителем или даже любительницей. Она входит в «альбом Юсуповых» - собрание зарисовок интерьеров и других сюжетов, попавшее в Эрмитаж из наследия этого богатейшего семейства.

Дилетантство автора выдает непривычная композиция: к нам обращены спины людей и спинки стульев, которые отодвинуты от стен зала и окружают место для танцев. Профессиональный художник никогда бы так не построил мизансцену, зато благодаря этому мы имеем редкое свидетельство быта: видим со стороны «кулис», как организовывались балы.

Бал в новом дворце

Адольф фон Менцель. Бал в Новом дворце. 1829. Государственный Эрмитаж

Изображение этого бала входит в альбом «Волшебство Белой Розы», который посвящен одноименному рыцарскому турниру (карусели), устроенному в честь дня рождения императрицы Александры Федоровны. Ее брат прусский король устроил его в Потсдаме, во время визита Николая I с супругой в Европу. Блестящий карнавал с историческими костюмами и доспехами, воинскими поединками, награждениями победителей, балами и «живыми картинами» запомнился надолго.

Когда состоялся этот праздник, автору альбома Адольфу фон Менцелю было всего 14 лет. Этот цикл работ он создал уже в 1854 году, на основе чужих работ и письменных свидетельств. Художник вообще любил эту тему - в его наследии и другие исторические праздники, например «Раздача наград в Лустгартене после ночной карусели в 1750 году» и «Праздничное шествие и турнир в Берлине в 1592 году под предводительством Иоганна Георга Бранденбургского».

Бал в честь Александра II

Михай Зичи. Бал в честь Александра II, организованный городом Гельсингфорсом в сентябре 1863 года в здании железнодорожного вокзала. 1864. Государственный Эрмитаж

Город Гельсингфорс - это современные Хельсинки. Император Александр II питал к нему и вообще ко всему Финскому княжеству большую симпатию. Благодаря этому во время Великих реформ этой русской провинции досталось много благ: собственная национальная валюта (финская марка), статус финского языка, возобновление Сейма и, более того, собственная Конституция (на полвека раньше, чем в самой России). Неудивительно, что этот русский император у финнов самый любимый.

Зданий, достаточно больших, чтобы вместить бал в честь императора, в том знаковом 1863 году в Хельсинки еще не было. Под празднество оборудовали павильон вокзала, украсив его тканями и цветочными гирляндами. Разглядывая акварель, можно увидеть, какая сложная задача стояла перед автором, придворным художником Михаем Зичи. Ведь это не просто сцена бала, а групповой портрет, на котором надо было увековечить каждого важного чиновника в городе и не забыть никого из императорской свиты. А они такие чинные в своих мундирах! Спасением оказались пышные юбки придворных дам, их обилие и легкость придают композиции воздушность и праздничность.

Бал в концернтом зале Зимнего дворца

Михай Зичи. Бал в Концертном зале Зимнего дворца во время официального визита шаха Насир ад-Дина в мае 1873 года. 1873. Государственный Эрмитаж

Вообще, венгерский художник Михай Зичи, который служил придворным художником российского императорского двора с 1859 до 1873 года, оставил бесчисленное количество сцен придворной жизни. Вот еще один бал его кисти, композиция на этот раз вышла намного раскованней, тут художник мог позволить написать себе гостей бала со спины или не выписывать лица. Задорный темп музыки передан с помощью кринолинов, которые закручиваются от стремительных поворотов, и забавно полусогнутых ног кавалеров, пойманных взглядом мастера в мгновенном движении.

На акварели изображен праздник в честь персидского шаха, приехавшего в Петербург. Шах написан на заднем плане чинно сидящим рядом с императором Александром II. Кстати, в русской столице в числе прочих достопримечательностей шаху Насир ад-Дину показали балет - он был так впечатлен, что по возвращении нарядил жен в своем гареме в короткие пышные юбочки.

Придворный бал в Николаевском зале Зимнего дворца

Карл Брож. Придворный бал в Николаевском зале Зимнего дворца. 1880-е. Государственный Эрмитаж

Очередной придворный бал, на сей раз - следующего царствования, эпохи Александра III . В этом рисунке работы Карла Брожа виден совсем иной подход к теме. Зичи увековечивал праздники на память для своих царственных заказчиков, для их личного пользования, передавая в них мимолетную радость жизни. А Брож - серьезный художник, трудившийся в промышленных масштабах для СМИ, то есть иллюстрирования толстых журналов для массовой публики.

Поэтому, хотя на заднем плане дирижер машет палочкой оркестру и виднеются кружащие пары, атмосферы праздника и танцев при взгляде на работу не ощущается. Зато все очень иллюстративно: сразу можно узнать и императора, и его супругу, а также цесаревича Николая, прочих великих князей и чиновников двора. Позже с таких подготовительных рисунков карандашом делались гравюры, которые шли в «Ниву» или в «Искру».

Бал в Петербургском Дворянском собрании

Дмитрий Кардовский. Бал в Петербургском Дворянском собрании 23 февраля 1913 года. 1915. Государственный Эрмитаж

А вот иллюстрация времен Николая II . Бал в дворянском собрании на Михайловской улице состоялся 23 февраля, на третий день празднования 300-летия дома Романовых. Прием, на котором было более трех тысяч гостей, стал первым официальным выходом в свет старшей дочери императора - великой княжны Ольги Николаевны. Она изображена в самом центре композиции, танцующей со светлейшим князем Николаем Ивановичем Салтыковым.

Разумеется, автор рисунка Дмитрий Кардовский не мог бы вместить на лист всех приглашенных - только самых именитых. И без того получилось тесно. Но если разглядывать толпу, то можно узнать многих - членов императорской фамилии, главу дворянского собрания Сергея Сомова, директора Эрмитажа Дмитрия Толстого, композитора Александра Танеева. Художник сделал множество подготовительных этюдов - и получился очередной групповой портрет.

ngomz в Зимние балы в Дворянском собрании

Новгородский музей-заповедник возрождает традицию проведения губернских балов в здании Дворянского собрания (Музей изобразительных искусств, Софийская пл., 2). 24 и 25 декабря 2011 года в 19.00 будут даны зимние театрализованные балы в Дворянском собрании. «Бал в губернском городе N…» - это реконструкция именно провинциального бала с его особенной атмосферой, с представителями местного дворянства. Литературной основой послужили произведения Н.В. Гоголя и мемуарные источники - воспоминания и описания новгородской жизни середины - второй половины XIX века.

По замыслу организаторов приглашённые на бал гости сразу «попадают» в атмосферу XIX века. Реалистичную обстановку ожидания праздничного события в среде губернского дворянства создают театральные персонажи (губернские чиновники, помещики, дамы) в исполнении сотрудников музея. Основная же часть мероприятия - реконструкция бального церемониала, знакомство с правилами бального этикета. Весь вечер на балу будет звучать музыка XIX века в исполнении струнного ансамбля. Гости разучат танцы эпохи: полонез, вальс, экосез, лансье, польку, мазурку. Завершится бал праздничным фуршетом и благотворительным аукционом.

В середине XIX века в Новгороде на главной городской площади было построено великолепное здание Дворянского собрания по проекту петербургского архитектора А.И. Штакеншнейдера. В его парадных залах проводились музыкальные вечера, концерты, спектакли. Ежегодно в декабре устраивался традиционный зимний бал, на который съезжалось «благородное дворянство со всей губернии». Этого праздника ждали, к нему готовились. Великолепие бальных туалетов, красота музыки, изобилие яств на праздничном столе не оставляли равнодушным ни одного приглашённого. Здесь завязывались новые знакомства, необходимые для продвижения по службе или вхождения в новое общество, здесь заботливые родители подыскивали подходящую партию для своих детей. Тем не менее провинциальный бал отличался от чопорного столичного торжества. И, хотя бальный ритуал и строгая композиция вечера выдерживались так же, как и в столице, позиции традиционной культуры в провинции были особенно сильны. А бытовое поведение менее ритуализировано. Поэтому некоторые вольности в правилах бального этикета никому не казались странными и неприличными.

Участникам праздничных торжеств 24-25 декабря 2011 г. предоставляется уникальная возможность окунуться в атмосферу великосветских вечеров XIX века, познакомиться с бальным церемониалом и правилами этикета. Обязательные условия для гостей - вечерние наряды для дам и кавалеров (платья, костюмы, туфли, желательны перчатки и веер).

Стоимость билета: 1500 р. Билеты можно приобрести во всех кассах музея.

Екатерина Алаева впервые узнала о предстоящем мероприятии: Бал в Дворянском Собрании – совершенно случайно.
В столице, считай, раз в месяц, а то и чаще, объявляются самые удивительные и завлекательные мероприятия: гастроли выдающихся артистов, концерты иностранных ансамблей, фестивали театральных представлений и тому подобное.

Однако, все эти выступления и спектакли рассчитаны на пассивное восприятие: с площади, из партера или со скамьи стадиона, но так чтобы участвовать самой, да еще в лучшем своем платье или костюме, такого Екатерине давно не приходилось делать.
Бал – ведь это так восхитительно, так возвышенно и очаровательно, что решение в нем поучаствовать у Екатерины сложилось немедленно: Бал по случаю 25-летия воссоздания Московского Дворянского Собрания в Гороховском переулке на пересечении со Старой Басманной улицей.
По мере того, как в течение нескольких дней четко оформилось желание, возникли побочные обстоятельства.

Очевидно в наше время на бал надо идти с кавалером.
У Екатерины есть два молодых человека, но вот уже более года она не решится предпочесть одного другому.
Виталий - представительный, рослый, но явно не торопится жениться, считая ее психологически зажатой и робкой.
Олег – специалист по компьютерам, болезненного вида, небольшого роста. Парнишка ждет не дождется, когда Екатерина предложит ему жениться на ней, чтобы начать семейную жизнь в квартире ее родителей, с которыми она живет в центре города.
Все еще находясь в замешательстве по поводу выбора кавалера, молодая женщина поручила Виталию заказать и оплатить заранее два билета на праздничный бал.
Виталий беспрекословно выполнил поручение Екатерины Алаевой и даже подвез ей на работу два билета.

И надо же было такому случиться, что он передал ей билеты в присутствии Олега, который в этот день поджидал свою симпатию по завершении трудового дня.
Виталий еще не успел вручить билеты, как Олег, не говоря ни слова, резко развернулся на виду у Екатерины, спешно покидая проходную предприятия.
Но буквально в ту же минуту на проходной появилась Лаура Носова - бойкая сотрудница этого же предприятия.

Приятельница Екатерины, заметила Виталия, не церемонясь поздоровалась с ним за руку, так что тот чуть не выронил билеты, которые еще держал в руке.
Узнав, что билеты на бал, Лаура буквально вырвала их из рук Виталия, выражая восторг и умиление, как будто это она собирается на бал.
Виталий быстро, не мешкая, раскланялся и покинул проходную предприятия.
– Лаура, ты в своем уме? – возмутилась Екатерина. – Я намерена пойти на бал со своим близким человеком.…
– Екатерина, не смеши, - входя в азарт произнесла Носова. – У тебя нет более близкого человека, чем я.
– Подруга, ты на что намекаешь? Мы останемся с тобой на пару в девах? – спросила Екатерина, пряча билеты в свою дамскую сумочку, которую ей подарил недавно Олег.

Подруги покинули проходную предприятия и направились по узкому переулку в сторону широкого проспекта с продовольственными гастрономами и модными бутиками.
– Почему в девах? В хороших приятельницах и задушевных подругах, - отреагировала Лаура.
– Одно другому не мешает, - парировала Екатерина. – Я сегодня же вечером позвоню Виталию и договорюсь с ним о совместном посещении бала. Лаура, я хочу пойти на бал…
– Послушай, подруга, но я тоже хочу на бал!
Молодые женщины остановились у витрины модных платьев.
– И с кем же ты пойдешь на бал? – машинально произнесла Екатерина, разглядывая великолепное то ли свадебное, то ли бальное платье.
– С тобой! Или с Виталием… А ты в следующий раз пойдешь с Олегом, - ничтоже сумняшеся произнесла Лаура.

– Почему я должна с тобой делиться своими женихами? – переводя взгляд с витрины на подругу, недоуменно произнесла Екатерина.
– Потому что ты – моя лучшая подруга, и должна делиться со мной самым лучшим.
– Лаура, ты - клиническая дура! – резко отчеканила Екатерина, развернувшись на тротуаре назад и спешно уходя в двери гастронома.
– Скупердяйка! - произнесла вслед удалившейся подруги Лаура и зашла в вестибюль станции метрополитена.
Что и говорить… Словесная перепалка с подругой отложила на сердце Алаевой неприятный осадок.

Эгоизм Лауры коробил, но ей самой очевидно не стоило так пренебрежительно себя вести по отношению к давней подруге, которой скупо улыбается счастье личной жизни.
Вечером того же дня, когда Екатерина была уже дома, позвонил Олег и стал выговаривать обидные слова. Мол, он к своей пассии от всей своей широкой души, а она отвергает его от своего сердца.
Как только Олег оборвал свой телефонный разговор, Екатерина позвонила Виталию. Но тот сказал, что просьбу ее выполнил, а на бал с ней пойти не может, поскольку…
У Екатерины аж сердце защемило и слезы навернулись на глаза.
Пересилив свою обиду, Екатерина позвонила Лауре.
– Я так и знала, - стремительно заверещала закадычная подруга.
– Что ты знала? - попыталась перехватить инициативу разговора Екатерина. - Ты, еще не ведаешь, по какой причине я тебе звоню.
– Знаешь, подруга, давай не темни, - отреагировала на том конце городского телефонного провода Лаура. - Ты намерена позвать меня с собой на Бал в Дворянском Собрании? Так?
– Лаура, из тебя никудышняя провидица. Я намерена отказаться от этого мероприятия.

– Ох, Катерина, не лукавь! Мужчины приходят и уходят, а бал в благородном собрании у симпатичной дамы может оказаться единственным в жизни.
– Лаура, ты безбашенная хитрюга, - начала сдавать свою позицию Екатерина. - Короче, у нас с тобой два билета, и мы идем на бал! Я, правда, не знаю, какое платье мне одеть. Ну да что-нибудь придумаю.

Попикировавшись словесно по телефону еще некоторое время, молодые женщины сговорились встретиться в пять часов вечера на станции метро Курская в центре зала.
Екатерина пришла на десять минут раньше, заранее досадуя, что Лаура всенепременно опоздает.
Но «О, чудо!» Лаура пришла точно в пять. Подруга была в простеньком бальном платье, короткой меховой шубке и модельных туфлях.
Екатерина даже слегка опешила: на улице ранний снег, ноябрьская морось и осенняя прохлада, а ее напарница при всем параде.
– Видишь ли, подруга, я решила не тратить время на переодевание в гардеробе дворянского особняка.
– Как знаешь, а я сложила в сумку свои платье и туфли.
Идти от метро в сторону Гороховского переулка пришлось сначала через длинный туннель под железнодорожными путями, потом какими-то глухими закоулками подозрительного квартала, где коротают время, а то и ночи проводники поездов дальнего следования. Наконец женщины по мокрому от подтаявшего снега тротуару выбрались на взгорье, на котором расположились учебные и жилые корпуса МИИГАиК.

Природа явно не благоволила к бедным существам. Очевидно, добираться сюда в архаичный, маргинальный центр столицы надо было с магистрали Садового кольца на личном автомобиле или на такси.

Девушки определенно забыли, если, вообще, могли помнить, например, по рассказам своих бабушек или прабабушек, что дворянские балы воплощали символ счастливой цивилизованной жизни в Императорской России. Это при том, что во времена Екатерины II представительные балы устраивались в Санкт-Петербурге, а в Москве дворянские балы проводились от случая к случаю мелкопоместными дворянами и, как правило, по велению императоров во время их пребывания во второй столице государства Российского.
Здание, где собиралось возродившееся было дворянское общество, заметим, не сословие, построенное в 1799 г., чудом уцелело за время, превышающее два века.
Когда две женщины в полутьме, судорожно сцепившись руками, выбрались к Гороховскому переулку их охватил душевный трепет.
Неожиданно открывшийся исторический особняк Демидовых, бывшее здание Константиновского Межевого института, сиял в освещении прожекторных ламп и оконных светильников.

К подъезду бывшего дворца с другого конца неширокой улицы подходили праздничные пары; непрерывно подъезжали легковые автомобили, и служивые люди в форменной одежде помогали выбраться на тротуар их респектабельным пассажирам. Мнительная Алаева на какое-то мгновение засомневалась, а стоило ли ей – простой, непритязательной прядильщице с ткацкой фабрики стремиться попасть на этот праздник жизни новых русских.
В направлении центрального входа по небольшой маршевой лестнице шли под руку мужчина и женщина или две женщины под руку с одним мужчиной.
Екатерина, почувствовав неловкость, реально остановилась у нижней ступеньки.

Однако Лауру уже охватил азарт авантюристки. Остановить ее какими-либо словами сомнения было невозможно. Приосанившись, распахнув свою короткую шубку, она первой вступила своей ножкой в красном чулке и лаковой туфельке в яркий круг света на парадных ступенях особняка, решительно вытаскивая за собой из тени оробевшую Екатерину.
Вдруг, как принято говорить, откуда ни возьмись, появился щеголеватый молодой человек, который буквально подхватил под руки двух приятельниц, властно увлекая их к парадным дверям.
Екатерина едва успела предъявить два билета на контроле, как они уже втроем оказались в длинном коридоре второго этажа, где находились буфет, подсобные помещения и гостевые уборные.
Екатерина попыталась провести Лауру в комнату для переодевания, но поскольку подруга была, что называется, при всем наряде, то вычурная модница, вручив Екатерине свою шубку, направилась с «первым встречным» сразу в буфет.
Минут двадцать пришлось Екатерине приводить себя в порядок.
Это при том, что большая часть отведенного времени у нее ушла не на бальное облачение, а на то, чтобы справиться со своими «взвинченными» чувствами.
Все-таки она себе представляла бал с любимым кавалером, а не с кавалершей в компании с жигало. Опять же, чего греха таить, Алаева не прочь была, если не сблизиться, то хотя бы познакомиться с современным дворянином, конечно, если такое возможно в условиях сумбурной жизни столичной жительницы спального района Москвы с облупившимися от ветхости многоэтажками и понурыми жителями.

Тем временем, «повеселевшие» компаньоны, не дожидаясь Екатерины, сразу прошли в основную залу. Когда, же туда подошла и сама Екатерина, то ее глазам предстала празднично одетая публика, правда несколько пестрая, если не сказать разношерстная.
Чиновного вида мужчины, перемежались с чопорно одетыми в бальные платья женщинами, но большая часть присутствующих была одета, кто во что горазд. Некоторые дамы, не заморачиваясь строгими платьями, в открытую демонстрировали свои выдающиеся части тела: грудь, спину, бедра – почти у всех были оголены руки и припрятаны ноги под длинными платьями.
Вдоль короткого простенка между входными дверьми в залу и боковыми высокими окнами были расположены узкие столы, на которых ровными шеренгами выстроились бокалы, наполненные шампанским.
Чопорная часть публики только искоса посматривала на соблазнительного вида угощение.

Екатерина не успела еще сориентироваться, как вельможного вида мужчина подвел ее под руку к столику.
– Сударыня, угощайтесь, - произнес он и удалился в другой конец обширного зала.
Шампанское оказалось не столько вкусным, сколько кстати, поскольку от пережитых волнений у Катерины пересохло в горле.
Выпитое шампанское умиротворяло и слегка вскружило голову женщины, пришедшей на дворянский бал.

Не успела Екатерина покинуть столы с игристым вином и толком оглядеться, когда к ней присоединились Лаура с Георгием, как представился их неожиданный партнер.
То, что партнер один, Екатерину устраивало, однако иначе оценила ситуацию Лаура.

Дело в том, что Георгий, увидев благонравную Екатерину после переодевания, стал явно предпочитать ее кичливой Лауре.
Несколько раз, ухватив Екатерину за руку, мужчина увлекал ее в очередной бальный танец – вальс или квикстеп, пренебрегая Лаурой.
В итоге Носова, не дожидаясь, когда Георгий выберет ее на очередной танец, сама хватала его за руку и увлекала в центр зала.

Как на грех, никто из одиноких кавалеров не решался подойти к респектабельной распрекрасной даме, чтобы пригласить Алаеву на танец в отсутствии Георгия и Лауры.
На паркетный пол зала с началом звуков музыки выходила чуть ли не половина присутствующих. Отцы семейства, матроны и пожилые господа с дворянскими орденами оставались стоять или ходить вдоль стен зала.

В основном повторялись в разной аранжировке пять танцев: квикстеп, медленный вальс, танго, медленный фокстрот и венский вальс.
Танцующие были одеты в бальные платья и костюмы: кавалеры во фраки черного или темно-синего цвета, с бабочкой или галстуком. Большинство мужчин вместо фрака были облачены в смокинг или в жилет.
Екатерина заметила, что плечи изысканных костюмов оставались ровными, стоило мужчинам развести руки в стороны.

Когда вдруг объявили танец-игру «в ручеек», достопочтенный господин с дворянскими регалиями взял Екатерину за левую руку, пристроился с ней к шеренге-колонне танцевальных пар и поднял своей правой рукой ее полуобнаженную руку. Замешательство Катерины длилось недолго. Мужчина из какой-то танцевальной пары, пробегая с дамой в полусогнутом положении между парами с высоко поднятыми руками, схватил руку Екатерины. Теперь она оказалась вовлечена в «ручеек» с другим партнером, а ее мимолетный кавалер уже оказался позади ее пары с другой партнершей.
Игру в «ручеек» Катерина помнила со времен пионерского лагеря. Это увеселение сопровождалось тучей пыли на танцевальной площадке и завершалось непроизвольной сутолкой в виде «кучи-малы».
Внутренне Катерина полагала, что танцы в пионерском лагере и в Дворянском Собрании не должны быть похожи.
Впрочем, сегодня нет пионерских лагерей, но и дворяне похоже из коммунистической дворни.

В какой-то момент, когда Георгий на время оставил своих подопечных женщин, Лаура предложила Екатерине пройти в дамскую комнату.
– Послушай, подруга, - произнесла слегка заплетающимся языком – последствие выпитого в буфете коньяка, которым она угостила Георгия и себя любимую, - мне надо, чтобы ты «испарилась».
– Что ты мелешь, Лаура?
– Что слышала! Я решила – Жорж мой!
– Но Георгий не мой тип. Я не имею на него никаких видов.
– Вот и чудесно! Значит мы договорились, - произнесла Лаура, ловко снимая с себя белые трусы.
Только тут Екатерина поняла, что под простеньким платьем Лаура оснастила свое тело эротическим бельем: черный пояс-грация с резинками для красных чулок. Вот уж поистине: зло привлекает, когда добро изменяет.
– Что ты надумала, - встрепенулась Екатерина. – Почему ты не одела плотные колготки по такой погоде.
– Не строй из себя девственницу, - отрезала Носова.
– Но это невозможно. Я не могу тебя оставить одну. Мы пришли вместе и должны вместе уйти.
– Алаева! Или ты не мешаешь задуманному мною, или ты меня больше никогда не увидишь.
Слова подруги словно ножом полоснули по сердцу Екатерины.
После всех нелепиц и неурядиц танцевального мероприятия она не прочь была тут же покинуть бал.
Тайком, крадучись, Екатерина досадливо направилась к полуприкрытым дверям танцевального зала, в котором только начался знаменитый венский вальс под запись великолепной музыки Георгия Свиридова.
– Почему же так несправедливо судьба обходиться со мной? - только и успела подумать Екатерина, когда волевым движением мужских рук она была отторгнута от дверей и увлечена в коридор, ведущий прочь от зала.
Вглядевшись в похитителя, женщина обомлела: это был Виталий.
– Извини, что я не могу составить тебе компанию. Мне необходимо увести тебя с этого бала.

Случившееся было столь невообразимо, что Екатерина безропотно подчинилась Виталию.
– Мне надо переодеться, - едва не теряя сознание, проговорила Катерина.
– Не надо! Оставайся так, - с необычайной решительностью произнес Виталий. - Возьми только с собой свои вещи из уборной. Я на машине.
Схватив свою сумку и накинув на плечи осеннее пальто, Алаева выскочила из дверей особняка на уличную лестницу и, только глотнув холодного вечернего воздуха, начала приходить в себя. Однако, следов Виталия было не видно.
– А почему, собственно, они не смогли потанцевать, как она будет перемещаться по закоулкам в бальном платье, и куда можно спешить, когда уже глубокий вечер?

Все эти вопросы один за другим чередой стали проявляться в ее остуженном сознании, когда к подъезду подкатила легковушка, из нее вышел Виталий и, открыв дверцу, галантно предложил Екатерине занять пассажирское место на переднем сиденье.
– Виталий, что это значит? Тебя сделали начальником, выдали депутатское удостоверение или ты выиграл в лотерею?
– Ни то, ни другое, ни третье! – парировал молодой человек. – Если ты не возражаешь, мы заедем минут на десять ко мне, а потом я доставлю тебя по названному тобой адресу.
– Виталий! Чудеса, да и только. Конечно я понимаю, что у мужчины могут быть свои тайны, - прибегая к игривому тону, произнесла молодая женщина. – Но мне никогда не приходило в голову, что они могут быть у тебя.
– То есть ты меня не считала в полном смысле мужчиной?
– Ну, зачем же так? – касаясь левой рукой плеча Виталия, пояснила Екатерина. - Просто я считала, что ты мне симпатичен такой, какой есть.
– Но это, как бы тебе сказать, не совсем устраивало меня, - отозвался Виталий.
– Что именно?
– Что готова была смириться с моей, как бы это выразиться?…
– Ты намерен произнести слово «ущербностью»?
– Например!
– Виталий! И что же изменилось к сегодняшнему вечеру? – попыталась поймать ход мыслей своего почитателя Екатерина.

– Не все сразу, - произнес ухажер, притормаживая у респектабельного многоэтажного здания на Мещанской улице.
– Виталий, а ты уверен, что мне следовало оставаться в бальном платье? Может быть мне нужно переодеться, например, в кузове автомобиля?
– Екатерина, мне кажется, что сегодня ты неотразима, - парировал поклонник, помогая со своего сиденья открыть переднюю пассажирскую дверь.
Мужчина заглушил двигатель, вышел из машины, заблокировал электронным ключом двери и, подхватив Екатерину под левую руку, направился к широкому подъезду с массивной входной дверью.
Набрав код, Виталий по хозяйски открыл дверь и провел Алаеву к лифту. Лифтовая кабина сияла зеркалами и чистотой.
Когда кабина остановилась на четвертом этаже, пассажиры ее покинули.
Открыв ключом две дверь, Виталий пригласил свою спутницу пройти в квартиру.
– Бабуля, это Катерина Алаева, о которой я тебе говорил.
Молодая особа прошла внутрь.

С торца стола в гостиной сидела седовласая, по своему симпатичная пожилая женщина, которая, не вставая, протянула Екатерине руку.
Усадив гостью напротив своей бабушки, Виталий проговорил:
– Вы сидите, я принесу с кухни чай и конфеты.
За чаем состоялся небольшой разговор. Но говорил в основном Виталий. Екатерине его слова представлялись какой-то светской болтовней, о которой она, впрочем, имела малое представление, но которая нисколько не расширила ее представления о Виталии. Аделина Валерьевна, как звали бабушку, все больше присматривалась к молодой женщине. Она, правда задавала какие-то странные, ничего не значащие вопросы.
Например, чем она красит волосы своей прически или где приобретает женские платья?

Екатерине не составляло труда отвечать старушке в то время, как Виталий смотрел на нее восхищенным взглядом.
Было такое ощущение, что ее спутник, того гляди, воспарит на «седьмое небо».
Однако, судя по всему, здравомыслие не покидало его.
Не дожидаясь, когда у бабушки кончатся силы для светского разговора, а у Екатерины терпение его продолжать, Виталий чмокнул бабушку в щеку и предложил Алаевой попрощаться.
– Аделина Валерьевна, - четко, слегка грассируя, - произнесла Екатерина. – Разрешите нам с Вашим внуком откланяться, поскольку мы, очевидно, чересчур задержали Ваше внимание.
Надо было видеть, как искрились глаза пожилой женщины, когда она смотрела вслед молодой женщине в бальном платье и модельных туфлях.
– Почему ты не останешься здесь? - спросила Екатерина, когда они заходили в лифт.
– Не сегодня, - ответил молодой человек.
Стоило им отъехать от подъезда дома, Виталия как подменили: он периодически останавливал машину и между поцелуями рассказывал историю своей больной бабушки.
– Впрочем, сейчас не это главное, - произнес Виталий, когда они подъехали к дому Алаевой.
хилому подъезду пятиэтажки Алаевой без лифта.
– Все, приехали, - стала благодарить женщина своего провожающего. – До завтра?
Однако сама не очень спешила покинуть кузов легкового автомобиля.

Между тем, с Лаурой случилась беда, если не сказать, трагедия.
Носова, явно рассчитывая расположить к себе щеголеватого мужчину, отдалась ему в одной из подсобных комнат с тусклой лампочкой под потолком. Вообще-то Лаура готова была отдаться хоть на банкетном столе среди рюмок шампанского, настолько она была уверена в неотразимости своего сексуального имиджа, но у Георгия, видимо, были другие виды на завершение этого вечера.
Удовлетворив свое сиюминутное половое влечение, раскопав желанную белую розу среди ажурного белья черно-красного цвета, парень выскользнул из подсобки, щелкнув снаружи замочным ключом.

Какое-то время Лаура сидела тихо, приводя в порядок свое нижнее белье и истерзанные губы, - она определенно надеялась, что любовник вернется, но затем ее стала одолевать злость, и обманутая женщина начала стучать в закрытую дверь, призывая к себе на помощь.
Сторож, обходя внутренние помещения, отозвался на шум и выпустил затворницу из заключения.
– Мадам, как Вы сюда попали, - с недоумением спросил он, - и почему Вы в красных чулках? Это моветон в Дворянском Собрании – здесь женщины не позволяют себе уличных фривольностей.
– Никакая я тебе не мадам, старый забулдыга, - зло отрезала Лаура. – Как мне пройти в зал бальных танцев?
– Но зал закрыт, а все гости благородного собрания разъехались.
– Благородного? – еще пуще злобясь, парировала Носова, - пройдохи и выскочки – вот кто сюда съехались.
– Ну, зачем же Вы так? Я, например, потомок столбовых дворян Сапуновых.

– Потомок столбовых! Не смеши, дядя. Да стоит мне задрать спереди юбку, и ты будешь у меня между ног!
– Право дело, мадам, Вы не в себе, отоспитесь у меня в коморке, а утром я Вас выпущу из бывшего особняка Демидовых.
– Это ты таким образом надумал меня поиметь? - ехидно произнесла Лаура. – Показывай, дедуля, как мне найти гардеробную для гостей.
В принципе она понимала, что сторож прав, тем более, что ее шубу наверняка украли пижоны типа Жоржа.
Но, когда Носова обнаружила в неприкосновенности свою меховую шубку, ее намерение срочно покинуть дворянское заведение стало непреклонным.
Уже у самых дверей на выход сторож, окинув придирчивым взглядом, молодую женщину, не удержался от замечания:
– Мадам, Вы чересчур сексуально одеты для этого привокзального района столицы. Или оставайтесь, или прикройте по возможности юбкой свои красные чулки.
Лаура прекрасно понимала, что сторож печется о ее же благе. Парадокс, сколько она себя помнит, о ней все заботились: в детском саду, в школе, в пионерлагере, в техникуме, на швейной фабрике, - но при этом девушка всегда была самой затрапезной, самой непривлекательной, наконец, самой бедной.
В сущности Носова только и делает, что слушает советы в стране советов, но, хоть кто-нибудь взял ее за руку и привел в страну безусловной любви или беспроблемного счастья.

– Я помню, как мы с подругой шли сюда переулками от Курского вокзала, - попыталась ответом сгладить резкость своего поведения Лаура.
– Мадам, я бы Вам посоветовал выйти на Земляной вал, а там…
Лучше бы он этого не говорил.
Носовой как будто «шлея попала под хвост»: она торопливо ринулась вниз по Гороховскому переулку.

Увы! То ли здесь вечерами из подворотен выползает сомнительного вида народец: ханыги, кидалы, насильники и грабители, то ли разговор у парадных дверей бывшего особняка Демидовых встревожил обитателей ночлежек, однако с какого-то момента, как только она ступила на мостовую переулка, Лауре померещились определенно подозрительные звуки.
Модница попробовала ускорить шаг, поскользнулась, наступив на какую-то фанерку, приземлилась на свою «пятую точку» и, как если бы оседлала тобогган, лихо понеслась по слегка заснеженному тротуару, пока не въехала, уже лежа на спине ногами вперед, в слабо освещенную подворотню.
Картина, представшая взору придворцовых обитателей, привела их в экстаз.
Можно было подумать, что сам Дьявол-искуситель приготовил им эротическое видение: празднично разодетая барышня в бальном наряде, с задранной спереди юбкой в красных чулках, в черной грации с резинками-висюльками и без трусов.
Несчастной даже не стали набрасывать на голову мешок или юбку, что еще больше должно было привести в ужас Лауру: она все и всех видела, кто проталкивался к ней и внутрь ее.

Кричать не было смысла: шабаш в подворотне сопровождался визгом, рычание и криками, как если бы львиный прайд рвал на части тушу добычи.
Впрочем, до «разрывания туши» дело не дошло, но тело несчастной было истерзано до неприличия.

В какой-то момент от холода и полного беспредела Носова потеряла сознание.
Дворовая шпана решив, что их жертва того гляди испустит дух, подложили под ее лежащее тело тот самый кусок листовой фанеры, развернули ее ноги в направлении снежного склона Горохового переулка и легонько подтолкнули сзади.
Фанерный лист с бессознательной жертвой ночного насилия, как подобие самолета По-2, сначала медленно, а потом, ускоряясь до свиста в ушах, можно сказать, чуть не взлетел в воздух, если бы поперек ему не возник подвижный полицейский патруль с белым Мерседесом.

Пеший полицейский едва успел отскочить в сторону, когда полуголое тело женщины, лежащее на фанере, чуть не разнесло материальную часть патруля.
Чтобы высвободиться из фанерного плена, правоохранителям пришлось снять несчастную с ее маргинального средства передвижения.
Один из патрульных, сидящих в автомобиле уже приготовил блокнот для записи обстоятельств и состояния пострадавшей, когда пеший полицейский показал ему на красные чулки и черную грацию с остатками оборванных резинок.
– Так, это, видимо, новая клиентка с наша участка. Другое дело, почему женщина в таком неприглядном виде?
– Я хочу домой. На меня напали бандиты, отобрали мобильный телефон. Помогите мне добраться до станции метро, - с трудом приходя в себя, попросила жертва ночного происшествия.
– Какое метро в таком непотребном виде? – произнес старший по патрулю. - Сержант, мы с Петровым, осмотрим этот район на предмет выявления распоясавшейся шпаны. А Вы доставьте гражданку в отстойник вокзальных путан, чтобы она могла привести себя в порядок.
Сержант не стал везти пострадавшую в привокзальный околоток, а передал в участок полиции нравов, где женщины-полицейские оказали Носовой самую необходимую помощь. Они даже выдали ей пару не шибко новых коричневых колготок ее размера.
Первой электричкой метро Лаура добралась к себе на квартиру.
Она отключила домашний телефон и залеглась отсыпаться почти на целые сутки.
Вечером, слабо понимая, что же с ней произошло, Носова открыла входную дверь на прозвучавший звонок.
На пороге стояла Алаева.
С первого взгляда Екатерина поняла, что с подругой случилось несчастье.
– Я уж не знала, что и думать, - проходя в квартиру и садясь за стол на кухне, произнесла гостья.
– Катя-Катерина! Насколько я понимаю, этот самый Жорж оказался прощелыгой, жуиром. Видимо, у него была цель подцепить женщину дворянских кровей, то-бишь с приданным.
– И что? – откликнулась Екатерина.
Лаура налила себе в чашку холодного чая, залпом выпила и сокрушенно проговорила:
– По существу, он на мне выместил свою злость на то, что и на этот раз у него не получилось, - горестно отрезала Носова.
– Ты хочешь сказать, что он будет и впредь посещать подобные мероприятия, чтобы добиться своего? - прикасаясь к руке Лауры произнесла Катерина.
– Вот именно! - отозвалась несчастная женщина. – Безумец! Неужели ему не понятно, что к дворянскому прошлому в этой стране возврата нет.
Счастье и несчастные в одном доме не уживаются.
– Получается, что поскольку жигало не нашел у тебя желаемого дворянского статуса и, соответственно, дворянского наследия, он переключился бы на меня? – встрепенулась Алаева.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли, пару месяцев назад в бумагах своего деда я нашла жалованную грамоту, свидетельствующую о том, что мой дед пожалованный граф, - пояснила Екатерина. - Вот мне и захотелось взглянуть на дворянских отпрысков, но нас с тобой развели, как лохов.

– Есть люди, которым дано благоденствовать, а есть те, кому на роду не написано, - чуть было не вспылила Лаура.
– Человек – сам кузнец своего счастья, - произнесла Екатерина Алаева.
– Катя, ты все так здраво говоришь. Но я не могу здесь оставаться, - голосом, полным решимости произнесла Носова. - Меня постоянно будет преследовать эта жестокая насмешка-издевательство надо мной. После разговора с тобой я окончательно решила вернуться в родной дом моей матушки в Липецке, где нет этих головокружительных соблазнов и сокрушительных разочарований.
Увы, Екатерине нечего было возразить, хотя она и понимала, что теряет свою доверительную подругу.

Вернувшись домой, Алаева обнаружила звуковую запись на телефоне, сделанную в ее отсутствие.
Виталий приглашал в ближайшую субботу Екатерину посетить Аделину Валерьевну у нее дома.
Алаева закрутилась на работе в последние дни недели и, когда утром в субботу раздался звонок в дверь ее квартирки, где она жила с матерью, Екатерина слегка опешила.
– Нет проблем, - заявил Виталий, - пока ты будешь собираться, я сделаю небольшую поездку на своем автомобиле.
– Как скажешь, - произнесла Екатерина без особого воодушевления.
– Я буду тебя ждать у подъезда через два часа, - настойчиво пояснил неожиданный гость.

Когда Виталий увидел выходившую из подъезда Екатерину, мужчина ринулся из машины, открыл ей переднюю дверцу, усадил, захлопнул дверцу, обошел спереди машину, сел на водительское кресло и… спросил заговорщеским тоном:
– Куда мы едем?
– Как куда? К Аделине Валерьевне!
– Да, но мы можем поехать на ее квартиру, а можем посетить ее в больнице. Позавчера ей стало плохо и скорая отвезла ее в Первую градскую больницу.
– Конечно, в больницу и побыстрее.
– Хорошо! Но там прием посетителей после четырех часов дня. А пока я предлагаю заехать на ее квартиру.
И что же? В квартире своей бабушки Виталий вдруг показывает Катерине грамоту о дворянском происхождении Аделины.
– Как все это странно, - произносит Екатерина. - Получается, что потомки дворян определенно обходительны и благопристойны.

Когда же они приехали в Градскую больницу им сказали, что Аделина Валерьевна Базарова скончалась.
Алаева вызвалась помочь с похоронами.
А в понедельник они подали заявление в ЗАГС. Только тут Екатерина узнала, что фамилия Валерия Базаров.

Вот так переплелось скорбное и радостное в жизни новобрачных.
Теперь чета Базаровых регулярно посещает балы в Дворянском собрании.
Глубокое прошлое и благородное настоящее должно непременно проходить через сердца и судьбы людей прекрасной страны.
Счастье и несчастье не две стороны одной медали, а два образа жизни.