Типы депривации. Депривация в психологии - это что такое? Виды депривации в психологии

Депривация - это временная или постоянная, полная или частичная, искусственная или обусловленная жизнедеятельностью изоляция человека от взаимодействия его внутреннего психического с внешним психическим. Депривация - это одновременно процесс и результат такой изоляции.Чаще всего выделяют следующие виды депривации :

• депривация стимульная (сенсорная) : снижено количество сенсорных стимулов или ограничена их изменчивость;
• депривация познавательная (когнитивная) : слишком переменная хаотичная структура внешнего мира без четкого упорядочения и содержания, что не позволяет понимать, предвидеть и регулировать информацию, которая поступает извне
• депривация эмоционального отношения (эмоциональная) : недостаточная возможность для установления интимных эмоциональных отношений с кем-то или распад эмоциональной связи, если таковая уже была создана;
• депривация идентичности (социальная) : ограниченная возможность для усвоения самостоятельной социальной роли.

По содержанию депривацию разделяют на:

• сенсорную;
• эмоциональную;
• психомоторную;
• духовную;
• социальную;
• познавательную;
• психокультурную.

По продолжительности депривация бывает:

• кратковременной (работа водолаза несколько часов на дне моря, отдых на необитаемом острове, болезнь и т.п.);
• затяжной (например, пребывание космонавтов на околоземной орбите)
• долговременной (отсутствие физической нагрузки за эти годы, отречение светской жизни путем самоизоляции в монастыре, членство в культовых организациях (сектах) и т.д.).

Когнитивная депривация заключается в изоляции (самоизоляции) человека от процессов решения различных мыслительных задач. Речь идет об «умственной нагрузке», отсутствие которой приводит к торможению умственного развития или даже его регрессу. Развивается умственная «лень».Психокультурная депривация заключается в длительном отчуждении личности от усвоения человеческих культурных ценностей, прежде всего произведений искусства, литературы, фольклора, обычаев, обрядов, традиций и т.д.Любая депривация имеет различные уровни развития: высокий, средний, низкий.Высокий уровень депривации возникает, когда изоляция человека достигла полной замкнутости, то есть полностью отсутствует взаимодействие его внутреннего психического с внешним психическим соответствующего характера; средний - когда взаимодействие человека с внешним психическим соответствующего характера осуществляется или редко, время от времени и в малом объеме; низкий - когда взаимодействие с внешним психическим соответствующего характера осуществляется систематически, хотя и не в полном объеме и неактивно.Различные виды депривации в жизни случаются одновременно. Изолированно рассматривать их можно только теоретически.

При обсуждении проблемы психической депривации в детском возрасте речь идет о неудовлетворении потребностей ребенка в материнской любви, двигательной активности, во впечатлениях и культуре в широком смысле слова. Психологи считают, что реализация потребностей маленького ребенка во впечатлениях важнее, чем утоление голода или жажды. Психическое развитие детей неизбежно страдает, если ребенок не выходит за пределы комнаты или палаты (в случае болезни), если его движения ограничены или малыш не имеет достаточного количества игрушек и контактов со сверстниками.

Известно, что дети, которые вследствие заболевания в течение длительного времени не могут двигаться, часто страдают депрессией, повышенной возбудимостью и агрессивностью. Младенцы проявляют беспокойство, когда их туго пеленают. Вынужденное ограничение движений всегда отрицательно сказывается на здоровье ребенка. Это происходит из-за дефицита очень важных для состояния нервной системы ощущений от мышц, суставов, сухожилий. Ограниченную подвижность, состояние двигательного ограничения организм ребенка подсознательно пытается преодолеть патологическими привычными действиями – сосанием пальцев, обкусыванием ногтей, накручиванием волос и т.п.

Маленького ребенка для его полноценного развития совершенно необходимо укачивать, прижимать к себе, гладить и т.п. При этом он чувствует себя защищенным, спокойным и уверенным. Полноценное развитие ребенка возможно только в контакте с матерью, иначе малыш при всяком новом раздражителе испытывает страхи и тревогу. Активность ребенка в познании окружающего базируется на чувстве любви к матери. Доверие к миру, открытость к восприятию нового возможны при ощущении постоянной материнской заботы. Дефицит эмоционального тепла, который испытывает ребенок в младенчестве, в дальнейшем с трудом компенсируется.

Любой возраст важен в накоплении знаний о мире, становлении личности ребенка. Но особенно значим период с 2 до 6 лет. Однако в жизни следует стремиться к тому, чтобы в любом возрасте ребенок находился в разнообразной, насыщенной, сенсорно богатой среде. Унылая, однообразная обстановка не способствует формированию яркой человеческой индивидуальности.

Не менее опасен дефицит внимания и ласки со стороны родителей – так называемая материнская депривация . Для полноценного развития ребенка важно, чтобы забота и тепло о нем были сосредоточены в одном человеке. Чаще всего они концентрируются в биологической матери, но ее может заменить и другой взрослый, если он относится к ребенку с любовью. Множественные и постоянно меняющиеся контакты со взрослыми не способствуют эффективному развитию эмоциональности малыша. Именно такая ситуация складывается в детских учреждениях для сирот. Дело в том, что маленький ребенок не в состоянии длительно восстанавливать прерванный эмоциональный контакт с разными людьми, он становится к ним равнодушным.

Изучение психиатрами состояния детей, находившихся в экстремальных условиях (при бомбежках, землетрясении, в зоне военных действий), показывает, что их психическая травма не носит катастрофического характера, если рядом присутствовали родители. Близость с ними позволяет ребенку чувствовать себя в безопасности. Напротив, разлука с близкими быстро приводит к глубоким изменениям психики детей. У малышей при этом нарастает задержка умственного развития, а у детей постарше – грубые нарушения поведения. Ребята становятся подозрительными, недоверчивыми, драчливыми, мстительными.

Дети, которые растут, «как трава», без должного внимания и заботы со стороны родителей, – явление достаточно заурядное. Если ребенку, особенно в раннем возрасте, не рассказывают сказки, не читают книги, не учат рисованию, лепке, не сообщают элементарных сведений о счете, пространстве, временах года и т.п., то серьезные последствия такого отношения не замедлят сказаться. Безразличие к психическому развитию ребенка, даже если он родился с неплохими задатками, с годами приводит к состоянию, не отличимому от истинной умственной отсталости.

В одном из классических опытов американского ученого Х. Харлоу новорожденную обезьянку отделяли от матери и помещали в клетку, где находились два чучела обезьяны-матери. Причем одна суррогатная мама была сделана из проволоки и могла через соску кормить детеныша, а вторая не имела возможности кормить, но зато ее тело было приятно мягким и теплым. Длительные наблюдения за маленькой обезьянкой показали, что она по 16–18 часов проводила с «мягкой мамой», а к проволочной подходила лишь для утоления голода. Харлоу объясняет, что эмоциональный комфорт, который испытывала обезьяна вблизи «мягкой мамы», имеет ведущее значение в формировании любви и привязанности к матери. Причем глубокая любовь возможна лишь при тесном телесном контакте, и, как показывают опыты, чувство привязанности сохраняется у обезьяны всю жизнь. Ученый рассказывает, как спустя много лет в клетку к взрослому животному подсаживали «мягкую маму» и какое сильное впечатление это производило на обезьяну, казалось бы, уже давно забывшую события раннего детства.

Данный феномен был описан еще Я.А. Коменским, позднее – Ж. Итаром (воспитателем «дикого мальчика из Авейрона»), в ХХ веке – А. Гезеллом, анализировавшим современные попытки воспитания детей, в силу экстремальных обстоятельств долгое время оторванных от социума. Всемирную известность приобрели проведенные в 40-х годах
ХХ века исследования детей в неблагоприятных условиях интернатных учреждений (Дж. Боулби, Р. Спиц); эффект замедления и искажения их развития получил название госпитализма.

Частым обстоятельством, вызывающим депривацию, является отсутствие отца (так называемая «патернальная депривация »). Она может касаться многих детей, живущих со своими незамужними или по иным причинам одинокими матерями. Ребенок, растущий без отца, лишен важного мужского примера, который особенно значителен для мальчиков старшего возраста в регуляции их поведения, но важен также и для девочек в качестве модели их будущего партнера. Ребенок без отца страдает также от недостатка авторитета, дисциплины и порядка, которые в нормальных условиях олицетворяются отцом. В то время как мать предоставляет ребенку возможность ощутить интимность человеческой любви, отец проторяет ребенку путь и отношение к человеческому обществу. Наконец, отец представляет для детей и наиболее естественный источник познаний о мире, труде, технике, способствуя как их ориентировке на будущую профессию, так и созданию социально полезных целей и идеалов. Если отца нет, то это имеет еще другое косвенное депривационное влияние . Дело в том, что если матери одной приходится нести все экономические и воспитательные заботы о семье, то она, как правило, бывает настолько занятой, что у нее не остается для ребенка много времени и у нее ослабевает даже интерес к нему. Ребенок в таких случаях предоставлен большую часть дня самому себе; если же о нем не позаботятся иначе, то легко может случиться, что он начинает бродяжничать, у него больше возможностей для правонарушений, и он может легче сбиться с пути. Если место отца занимает в семье отчим, а иногда дедушка, то депривационные влияния подавляются, зато здесь более благоприятная почва для развития различных конфликтов, причем невротические расстройства, возникающие на данной основе, являются весьма частыми.

Согласно Лангмейеру и Матейчеку, для полноценного развития ребенка необходимы: 1) многообразные стимулы разной модальности (зрительные, слуховые и пр., их недостаток вызывает сенсорную депривацию ; 2) удовлетворительные условия для учения и приобретения различных навыков; хаотичная структура внешней среды, которая не дает возможности понимать, предвосхищать и регулировать происходящее извне, вызывает когнитивную депривацию ; 3) социальные контакты (со взрослыми, прежде всего с матерью), обеспечивающие формирование личности, их недостаток ведет к эмоциональной депривации ; 4) возможность осуществления общественной самореализации посредством усвоения социальных ролей, приобщения к общественным целям и ценностям; ограничение этой возможности вызывает социальную депривацию .

Клиническая картина любой из форм психической депривации проявляется бедностью словарного запаса, ограниченного рамками обиходно-бытовой лексики, использованием в речи преимущественно простых, неразвернутых фраз. Наблюдаются фрагментарность, разорванность семантической структуры и линейной последовательности высказываний, потеря нити изложения. Нередко имеют место нарушения звукопроизношения и аграмматизмы в речи. Эти нарушения речи, как правило, сочетаются с недостаточной сформированностью высших психических функций. Интеллектуальный потенциал детей не соответствует возрасту. Степень снижения может быть от легкой до значительной.

Профилактика депривации.

Комплексные психолого-медико-педагогические мероприятия с депривированными детьми проводятся в детских специализированных учреждениях. Предполагается совместная работа специалистов разного профиля: логопеда, психолога, психотерапевта, психиатра. Решающее значение в развитии и формировании речевой и других высших психических функций у данного контингента детей имеет создание благоприятного социально-психологического климата в окружении ребенка. Не менее важное значение имеют организация общеоздоровительных мероприятий и проведение коррекционного обучения на фоне активизации интеллектуальной и творческой деятельности.

Комплексные психолого-педагогические мероприятия, помимо выбора профиля учебного учреждения, включают:

1. Проведение курса логопедических занятий (преимущественно в групповой форме). Занятия должны быть направлены на развитие речи ребенка (в т.ч. коррекцию произношения, грамматическое оформление речевых конструкций и обучение связному высказыванию), расширение словарного запаса, формирование представлений и образно-логического мышления. Детям с задержками развития речи, обусловленными социальной депривацией и педагогической запущенностью, рекомендовано от 45 до 180 занятий.

2. Логоритмика и психогимнастика – 20–45 занятий на курс.

3. Занятие с психологом – 20–45 занятий на курс.

4. Психотерапевтическое воздействие в форме индивидуальной и групповой психотерапии.

Продолжительность курса коррекционных мероприятий зависит от уровня обучаемости ребенка, возможности активизации речевой деятельности, от степени улучшения общего соматического статуса и изменения социально-бытовых условий и определяется максимальным достижением результатов.

Ожидаемые результаты коррекции: развитие речевой, других высших психических функций и интеллектуальных возможностей до возрастного уровня, расширение словарного запаса и способностей к связному и последовательному высказыванию, укрепление соматического и психологического статуса.

Заключение.

В своей работе я попытался рассказать о разных видах психической депривации. Конечно, в чистом виде каж­дый из этих видов депривации можно выделить только в специальных экспериментах. В жизни они сущест­вуют в достаточно сложном переплетении. Особенно трудно понять, как действуют отдельные депривационные факторы в детском возрасте, когда они наклады­ваются на процесс развития, включающий в себя и физи­ческий рост, и созревание нервной системы, формиро­вание психики. Тем более трудно это в условиях воспитания в детском учреждении, когда различные виды депривации сопряжены или даже являются следствием материнской депривации, возни­кающей вследствие лишения ребенка с раннего воз­раста заботы матери, ее тепла.

О такой депривации можно говорить не только в отношении брошенных детей, детей-сирот, на длитель­ный срок помещаемых в клиники больных детей, но и тогда, когда мать эмоционально холодна или слишком занята на работе. Материнская депривация является сегодня важной социальной проблемой во всем мире, и наша страна не исключение.

1. Ландгмейер Й., Матейчик З. Психологическая депривация в детском возрасте., 1984

2. Пашина «Психологический журнал» № 2 1995

3. Буянов М. И. Беседы о детской психиатрии. М., 1994

4. Выготский Л. С. Основы дефектологии. Спб., 2003

5. Ковалев В. В. Психиатрия детского возраста: Руководство для врачей. М., 1995

Когда человек лишен самых необходимых жизненных потребностей, то он впадает в состояние депривации. Попробуем разобраться, как реагирует на такие лишения организм человека.

Депривация - это негативное психическое состояние, вызванное лишением возможности удовлетворения самых необходимых жизненных потребностей. Кто-то вкладывает в это понятие и обычные жизненные потребности, однако, пожалуй, это является не совсем корректным. Если человек проводил много времени перед компьютером в интернете и был лишен этого на несколько дней, его состояние не только не ухудшится, а еще и улучшится. Так как это приобретенная потребность, она не является глубинной и не может считаться жизненно необходимой.

Существует много видов депривации, рассмотрим наиболее распространенные.

Виды депривации

• Сенсорная депривация . Это полное или частичное лишение одного (или более) органов чувств внешней стимуляции. Это может быть, например, послеоперационная повязка на глаза или затычки для ушей. Короткая сенсорная депривация используется в нетрадиционной медицине, и , тогда как длительная приводит к катастрофическим последствиям.
• Социальная депривация . Отсутствие возможности или желания индивида общаться с другими людьми. Такая депривация может быть добровольной (уход в горы или пещеру, помещение себя в бочку) и вынужденной (например, помещение человека в одиночную тюремную камеру). У человека развиваются многие болезни и психотические расстройства.
• Депривация сна . Полное или частичное удовлетворение потребности во - как результат его расстройства, осознанного выбора или принудительно (при допросах и пытках). Первый признак депривации сна - галлюцинации. И если на первых порах человек понимает, что галлюционирует, то через какое-то время верит происходящему. Пожалуй, это самый страшный вид депривации, его проявления касаются всего организма: ослабление иммунной системы, психоз, тремор конечностей, провалы в памяти и еще десятки других.
• Эмоциональная депривация . Возникает, когда человек лишается эмоциональных реакций, исходящих от других людей. Вследствие этого он лишается и своих собственных, сосредотачиваясь только на ограниченном количестве, что приводит к депрессии.
• Материнская депривация . Полное или частичное и при этом прохладное отношение матери к собственному ребенку. Если мать оставляет ребенка на короткое время, тот может находить причины этому, но когда мать исчезает из жизни ребенка на долгие периоды, ситуация становится хуже. Ребенок может начать отставать в развитии, потерять аппетит, стать склонным к апатии, а потом и к .
• Двигательная депривация . Такой вид депривации также связан с ребенком. Ограничение пространства для движения приводит к тому, что ребенок проявляет сильное беспокойство и с трудом засыпает.

Также следует сказать, что депривация может быть как явной, так и скрытой. Явная очевидна сразу и диагноз могут поставить даже родственники, тогда как скрытая является крайне опасной. Внешне человек выглядит и ведет себя нормально, однако внутри него происходят процессы, которые и ему самому не очень понятны. Такой человек очень опасен, он может причинить фатальный вред себе или окружающим.

Последствия долгой депривации

Позитивные последствия найдены только в нетрадиционных методах лечения, поэтому сосредоточимся на негативных. Первым явным признаком депривации является агрессия. Она может быть внешней, что выражается в проявлении агрессии к внешнему миру - окружающих людях, животных, объектах. Внутренняя же агрессия выражается в суицидальных мыслях, самоповреждении (без мыслей о суициде), соматических болезнях. Пытаясь заглушить боль, человек склонен принимать наркотики и алкоголь, курить сигареты. Наиболее худшим результатом долгой депривации являются соматические болезни и в начальном виде это выражается в виде раздражительности, повышенной конфликтности, субдепрессии, бессоннице, а после чего все это выливается в опасные для жизни болезни - инсульте, астме, гипертонии, инфарктах.

В какой-то степени человеку и правда помогают наркотики и алкоголь, что позволяет заглушить эмоциональную боль. Агрессия направляется внутрь, когда человек лишен этих сомнительных «лекарств».

Что интересно, депривация может временно исчезать, когда подключается серьезная внешняя угроза, например, угроза жизни, война, тяжелые болезни. Эти внешние угрозы запускают механизмы выживания, переводят мысли в другую плоскость и позволяют вытеснить депривацию из организма.

Методы борьбы

Конечно, лучше всего предоставить человеку те блага, которых он был лишен, однако не все так просто. Во многих случаях требуется помощь психотерапевта, потому что длительная депривация могла нанести огранизму невероятный психический вред. В крайних случаях понадобится медикаментозное лечение. Также требуется высокая , потому что она запускает внутренние механизмы выживания. Подойдет и творческая деятельность, которая сама по себе обладает терапевтическим эффектом.

Крайне эффективны стимулы разной модальности (если это сенсорная депривация). Упражнения, игры, чтение, разнообразие в пище, . Для лечения социальной депривации подойдут социальные контакты с родственниками, друзьями, знакомыми. Сильнее всего от такого вида депривации страдают дети, которые еще неподготовлены проводить время без отца и матери. Ребенок должен понять и принять свою социальную роль, осознать свои цели и ценности (или хотя бы приобщиться к ним).

Посильную роль в развитии разных видов деприваций выполняют компьютерные игры. Безвредные и даже полезные в разумном количестве, при неограниченном объеме времени, проведенным за ними, с человеком могут происходить самые страшные вещи. Известен случай, когда подросток умер от голода, потому что провел около пяти суток за компьютером, при этом даже не осознавая, что нужно есть и что он этого хочет.

Помните, что в разумных дозах можно позволить себе практически все, даже депривацию любого вида.

А какие виды деприваций знаете вы? Оставляйте свои комментарии.

Почему дети несчастны? Что будет с недолюбленным ребенком, когда он вырастет? Все ли родители видят, когда с их чадом “происходит что-то не то”? И самое главное – как помочь и детям, и родителям?

Оксана Ковалевская, психолог:

Что такое депривация?

Психологи и психиатры встречаются с ребенком и его родителями, его семьей, чаще всего, когда неблагополучие ребенка сообщает о себе каким-либо из выраженных болезненных проявлений: страхи, навязчивости, невротические реакции, негативизм, агрессивность, нарушение сна, нарушение пищевого поведения, энурез, энкопрез, целый спектр психосоматических заболеваний, проблемы с общением, с учебой, проблемы половой, ролевой идентификации, девиантное поведение (побеги из дома, воровство) и мн.др.

И, несмотря на то, что каждый отдельный такой случай, каждая отдельная семья будет иметь свою особенную историю, общими для них становятся выявляемые в анамнезе опыт перенесения деприваций и нескомпенсированность их последствий.

Именно о депривации нам представляется чрезвычайно важным сегодня говорить. Что это такое?

Сам термин «депривация» стал широко известным в 40-50 гг. ХХ века – период массового сиротства. Исследования тех лет показали, что дети, лишенные материнской заботы и любви в раннем детстве испытывают задержку и отклонения в эмоциональном, физическом и интеллектуальном развитии. Кстати тогда же появилось понятие «анаклектическая депрессия»: множество младенцев, перенесших в самые первые месяцы своей жизни разлуку с матерью, вскоре переставали отвечать на общение, переставали нормально спать, отказывались от еды и погибали.

В современной научной литературе термин «депривация» (от лат. deprivatio – потеря, лишение чего-либо) активно используется и означает – «то психическое состояние, которое возникает в результате жизненных ситуаций, где человеку не предоставляется возможности для удовлетворения его важнейших потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени». *

Т. е. соответственно, можно сказать, что депривация – это лишение человека чего-то сущностно ему необходимого, обязательно влекущее за собой некое искажение (разрушение, опустошение) жизни данного человека.

Круг явлений, подпадающих под понятие депривации, достаточно широк. Так, психология традиционно рассматривает разные виды деприваций, отмечая при этом различные формы их протекания – явную и скрытую (частичную, маскированную). Существует пищевая, двигательная, сенсорная, социальная, эмоциональная и многие другие виды деприваций.

Трудный багаж

В жизни, безусловно, разные виды деприваций сложно переплетаются. Каждый раз важно, кто претерпевает депривацию (возраст, пол, актуальное состояние, актуальная жизненная ситуация, биографический «багаж» человека, его общая психофизиологическая устойчивость и т.д.), а также свойства (сила, длительность, жесткость) самого депривационного события, какого уровня (соматического, психического или психологического) коснутся всегда разрушительные последствия того или иного вида депривации, в какой мере (эти последствия могут охватывать всю шкалу психических отклонений: от легких особенностей реагирования до грубых нарушений развития интеллекта и всего склада личности, и целый спектр соматических изменений), и, будут ли следствия депривации реактивными или же отставленными по времени – множество курсов специальных дисциплин посвящено данным вопросам. И хотя единого взгляда на проблему нет, множество вопросов не разработано еще в полной мере, все же все исследователи без сомнений сходятся в одном, что депривации, переживаемые в детском возрасте, оказывают наиболее мощное патогенное действие.

Детство – особый, наиболее тонкий и хрупкий период, когда формируется в некотором смысле «ткань» всей последующей жизни человека. И поэтому бесконечно значимым становится все, что происходит и как происходит.

Мы никогда не знаем, с каким запасом сил приходит в жизнь ребенок , но должны знать, что любая депривация наносит ему ущерб , что любая депривация – это трата жизненных сил, трата витальной энергии . Мы должны хорошо понимать, что вся последующая взрослая жизнь нашего ребенка будет нести на себе следы детских деприваций (суть – история искажений).

Ребенок – крайне несвободное существо. Он приходит в мир, и этот мир явлен для него его родителями, его семьей. И именно семья становится тем пространством, которое может отчасти уже в самом себе содержать депривационные для ребенка риски, именно семья становится тем пространством, которое сможет амортизировать (смягчать) и компенсировать существующие и случающиеся депривации, или, напротив, будет их усиливать, утяжелять и длить, а то и вовсе – порождать и множить.

Претерпевая депривацию, ребенок испытывает состояние, которое можно сравнить с тем, что испытывает человек, стоящий на краю отвесной скалы, когда его внезапно что-то толкает… И он летит… В абсолютном одиночестве… Что там внизу? Подхватят ли, поймают ли? Быть может, все обойдется благополучно. Но мгновений такого полета достаточно, чтобы претерпеть нечто ужасное. И именно такого рода опыт переживания ужасного в полном одиночестве получает ребенок с особенной силой в ситуациях материнской депривации , которую иначе можно было бы поименовать депривацией любви .

О материнской депривации

В каких жизненных обстоятельствах происходит материнская депривация? Безусловно, во всех случаях явной потери матери – ситуации, когда мать бросает ребенка (в роддоме или позже), в ситуациях смерти матери. Но, по сути дела, и особенно для детей младенческого возраста (0-3 года), любая реальная разлука с матерью может оказать сильнейшее депривационное действие:

– послеродовая ситуация, когда ребенка не сразу отдают матери;

– ситуации длительных отъездов матери (в отпуск, на сессию, по работе, в больницу);

– ситуации, когда с ребенком большую часть времени проводят другие люди (бабушки, няни), когда эти люди калейдоскопом меняются перед ребенком;

– когда ребенок на «пятидневке» (а то и на «смене» – месячной, годовой) у бабушки или другого человека;

– когда ребенка отдают в ясли;

– когда отдают в детсад преждевременно (а ребенок еще не готов);

– когда ребенок оказался в больнице без матери и мн.др..

Скрытая материнская депривация – ситуации, когда нет явной разлуки ребенка с матерью, но есть явная недостаточность их отношений или определенные нестроения этих отношений.

Подобное всегда наблюдается:

– в многодетных семьях, где дети, как правило, рождаются с интервалом времени меньшим, чем 3 года, и мать в принципе не может уделить каждому ребенку столько внимания, сколько ему нужно;

– в семьях, где мать имеет серьезные проблемы с собственным физическим здоровьем (не может в полной мере осуществлять заботу – поднимать, носить на руках и пр.), и/или с психическим (при депрессивных состояниях нет достаточной степени «присутствия» для ребенка, при более глубоких психических патологиях – весь уход за ребенком от «А» до «Я» становится неадекватным);

– в семьях, где мать в ситуации длительного стресса (болезни близких, конфликты и пр., и, соответственно, мать в длящемся состоянии подавленности, возбуждения, раздражения или недовольства);

– в семьях, где отношения родителей между собой формальны, лицемерны, конкурентны, неприязненны или прямо враждебны;

– когда мать жестко следует разного рода схемам (научным или ненаучным) ухода за ребенком (которые обычно слишком общие, чтобы подходить конкретному ребенку) и не чувствует реальных нужд своего ребенка;

– данный вид депривации всегда претерпевает первый ребенок семьи при появлении второго, т.к. утрачивает свою «единственность»;

– и, конечно, материнскую депривацию испытывают дети, которых не хотели и/или не хотят.

Материнская депривация не только в младенчестве, но и на всех следующих возрастных этапах развития ребенка не утрачивает калечащую силу своего действия. К каким бы конкретным реактивным последствиям она не приводила бы каждый раз в каждом отдельном случае – от легких незначительных проявлений регрессивного поведения до картины развернутой депрессии или аутизма – можно сказать, что мишень ее опустошающего и искажающего удара это:

– отношение человека к самому себе (неприятие своего тела, аутоагрессия и пр. – это отдаленные следствия материнской депривации), и

– возможность устанавливать полноценные человеческие отношения с другими людьми.

Лишение ребенка опыта любви приведет к тому, что он будет неспособен любить сам, что его жизненные сценарии будут лишены возможности «давать» любовь, а будут подчинены принципу «добрать». Всю последующую жизнь он будет смотреть на других людей через призму отчуждения, безразличия или обиды, агрессии и, соответственно, реализовывать программы «использования и манипулирования» или «властвования, обесценивания и уничтожения».

Патериальная (отцовская) депривация в детском возрасте также несет серьезную угрозу нормальному развитию ребенка, но она коснется иных аспектов и скажется больше на формировании ролевых жизненных установок и диспозиций и, кроме того, внесет определенные сюжетные содержания в их возможные искажения. Риск патериальной депривации для ребенка особенно велик в ситуациях:

– неполной семьи, когда отец отсутствует вовсе;

– когда отношение отца к ребенку совершенно отчужденное;

– когда отец в своем отношении реализует отнюдь не отеческие интенции (например, компенсируя на ребенке свои нереализованные в другом месте (на работе, с женой) властные амбиции и мн. др.);

– в семьях, где наблюдаются разного рода деформации самой семейной структуры и нарушены роле-половые отношения между родителями (например, семьи, где феминистическая настроенность женщины ведет к постоянному уничижению мужского вообще, или семьи со смещением ролей, когда роль матери берет на себя отец и мн. др.).

Во всех подобных ситуациях неизбежна патериальная депривация. И ребенок не сможет пройти в полной мере нормально сложнейший путь своей половой идентификации , и, в результате, в своей взрослой жизни он окажется неверно или недостаточно сообразовавшимся со своей онтологической сущностью женского или мужского и будет чрезмерно уязвим, дезориентирован или несостоятелен в пространстве соответствующих отношений и ролей.

Если мы с вами ретроспективно обернемся на свое детство, на детство своих родителей и родителей их родителей, то увидим, что на протяжении последнего столетия (активно простимулировавшего большинство описанных выше ситуаций и закрепившего их в статусе массовых явлений) происходит трагическое родовое накопление деприваций. И каждое следующее поколение становится все более неспособно осуществлять свое родительство.

(Как часто, к сожалению, многим современным родителям неочевидны те вещи, о которых идет речь выше. И более того, как часто к нам на психологический прием приводят ребенка с глубоким и выраженным расстройством адаптации или депрессивным расстройством – и это состояние собственного ребенка, то, что ребенку плохо, также неочевидно родителям, и их приход инициирован исключительно категорическим требованием школьных педагогов, например).

И на сегодняшний день проблема детских деприваций, по видимому, уже не может быть решена, преодолена в рамках и силами самой по себе отдельно взятой семьи.

Высказываемые нами положения могут показаться слишком категоричными или, во всяком случае, касающимися определенно не каждой семьи. Действительно, отдельные жизненные наблюдения как будто способны развенчать многие из описанных моментов. Например, в совершенно благополучной семье, максимально избегающей депривационных ситуаций, развитие ребенка все же может идти путем обретения и усиления различных нарушений. Или, ребенок прошел «огонь, воду и медные трубы» по части проживания депривационных ситуаций, а его развитие идет относительно нормально. Все подобные ситуации – отнюдь не исключения из опиcываемых схем. Но чтобы это увидеть, необходимо прийти к пониманию всего объема проблемы депривации, а это невозможно без упоминания еще одного ее важнейшего ракурса.

В действительности, в реальной жизни изученные психологией и медициной виды депривации никогда не наличествуют как отдельные. Разные виды деприваций всегда не только сложно переплетены, но и сложно соподчинены и взаимообусловлены.
На наш взгляд, и сегодня об этом можно уверенно говорить, ядро, структура и вместе с тем предопределяющий вектор всех возможных скрыто и неосознаваемо протекающих видов деприваций становятся уловимыми в свете проблемы межаффективного взаимодействия людей.

О чем идет речь?

О том, что все человечество с Адама депривировано в отношении полноты и целостности человеческого бытия. Приданные при этом человечеству три разных модуса бытия разделяют людей в самых основах их способов восприятия мира, их способов действования в мире, их способов мышления.

(Как масштабно и конструкторски видит мир Л.Толстой, как обращен взгляд Достоевского к ознобу и трепету внутренних переживаний, какой реалистичной живописью становится все отраженное взглядом Гоголя. Как выверен и простроен каждый кадр у Бергмана, как из этих кадров выстраивается система целого некоего его замысла, и как Сокуров снимает двухчасовой фильм одним кадром, а Феллини и К. Муратова дают непрерывный ряд, расположив все в плоскости, где оказывается невозможно структурировать и соподчинять).

И такая сущностная разделенность людей разных бытийных пространств, а вместе с тем и онтологическая непримиримость и противостояние между ними – неизбывный трагизм человеческой жизни.

Где искать диалог?

А так как сложности диалога между людьми разных способов восприятия мира и сложности взаимодействия их друг с другом – это проблема всеобщая и повсеместная, то это сообщает и депривации масштаб всеобщего и повсеместного явления.

Действительно, если ребенок и родитель – люди разных бытийных пространств, то неизбежна депривация, которую следовало бы назвать диалогической депривацией. И ее особенностью будет системный и хронический характер ее протекания. (А если родитель и ребенок люди одного бытийного пространства, то тут изначально будет больше «бытийного родства». И такая защищенность пониманием родителя даст ребенку большую устойчивость перед разного рода отдельно идущими лишениями и ограничениями.

В таком «родстве» ребенок может оказаться с другим человеком, например, с бабушкой. Это объясняет те случаи, когда ребенок претерпевает, например, материнскую депривацию без чрезмерного ущерба. Во всех подобных случаях депривационный риск будет касаться области личностного развития ребенка. Поскольку каждое бытийное пространство имеет свое совершенство, но и свою недостаточность, то можно сказать, что ведение подобного подобным может приводить к сужению симулякровых возможностей человека).

Вообще, хорошо бы родителю, узнав самого себя, как можно раньше познакомиться со своим ребенком (– кто это? – каков он? – как он видит? – что он видит? – чего он хочет? – как он мыслит? – где и в чем источники его удовольствия, энергии и комфорта?), а не считать априори ребенка своей копией, тиражом самого себя и не проецировать на него свой опыт и свои представления, что весьма распространенно. Данное различение выявило бы множество депривационных рисков.

В самом деле, если родитель

– человек волевой, целеустремленный, опирающийся в своем восприятии мира на систему своих представлений о мире и действующий в соответствии с ними;

– человек закрытый, т.е. стабильный в плане зависимости от внешних факторов;

– человек, комфортное состояние которого обеспечивается наличием перспективы и возможностью успешно действовать,
то уже одно это позволяет предположить, что само сидение с ребенком (младенцем) может оказаться для такого родителя депрессогенным. Но, положим, этот родитель поставил себе цель правильной заботы о ребенке и до 3-х лет избегает всех стандартных явных депривирующих эпизодов (не выходит на работу, не уезжает без ребенка и т.д.).

Скорее всего, жизнь малыша в этом возрастном периоде пройдет в поездках в горы, на море, в походах и в тусовках разного рода, и как только с ним станет возможным чем-либо заниматься, он будет отправлен на какие-либо когнитивно развивающие занятия. Первыми его культурными выходами станут шумные игровые комнаты, аквапарки и, конечно, цирк. И все это может оказаться нетравматичным и как будто подходящим в случае, если ребенок точно такой же аффективной природы, что и его родитель.

Как будто, потому что и здесь кроются депривационные риски. Один из них коснется в последующем сферы скучания: ребенок будет быстро пресыщаться, постоянно требовать нового, быстро все отбрасывать – будет сужена его способность к монотонной продолженной деятельности, т. е. такому человеческому качеству как терпение будет нанесен ущерб.

А если у нашего волевого родителя родился ребенок иного способа восприятия – «смотрящего» – человек, совершенно открытый кругу явленного, воспринимающий мир посредством ощущений, дающий постоянный непосредственный отклик на происходящее и постоянно сообразующийся с ним. У такого человека не будет целеполагания и планирования, анализа и оценки (в том смысле, в котором о них принято говорить), у него не будет образовываться навык, который мог бы быть перенесен из ситуации в ситуацию. И здесь неизбежны множественные депривации. И в данном случае они будут касаться и базовых, и бытийных потребностей ребенка.

Уже на уровне тактильного контакта возможны нестроения: родителю важна цель совершаемых им действий заботы – покормить, искупать и т.д., а чутко реагирующий на малейшие нюансы ощущений ребенок будет испытывать недостаточность качеств самого процесса – жест, пластика, вкус, свет, мелодичность и др. Та гамма ощущений, которая открыта такому ребенку во всем, практически неведома (недоступна) и, соответственно, не значима его родителю.

Тот образ жизни, который мы обрисовали и который волевой родитель, следуя своим лучшим побуждениям, предложит и здесь, будет для такого ребенка перенасыщен стимулами (громкие резкие звуки, постоянные смены картин перед глазами, смены обстановки) и будет его только дезориентировать и дезадаптировать. Шахматный кружок и математическая школа – когда этот ребенок истощится, вопрос его сил и времени. Истощатся его витальные силы, потому что его удовольствия и его источники энергии в другом пространстве (в пространстве эстетики), о котором родитель может даже не ведать или никак не смочь придать этому пространству ценность в собственных глазах.

Достаточно отчетливо «механику» взаимодействия этих двух бытийных пространств мы можем пронаблюдать, например, обратившись к биографиям Ван Гога и Н.Гоголя.

А если у нашего волевого родителя родился ребенок «чувствующий» – человек, восприятие которого избирательно и особо центрировано на событиях, имеющих отношение к жизни чувств и, соответственно, на всех аспектах и тонкостях межличностных отношений. Человек, изначально настроенный своим восприятием на узнавание смысла. Человек рефлексивный и герметичный (глубина, сила и длительность внутренних переживаний такого человека не имеет, как правило, эквивалентного способа внешнего выражения). Человек, волевые и целевые способности которого всегда в залоге его настроения, а способность действовать – в залоге наличия смысла. И здесь не столько важно, какими внешними сюжетами идет жизнь такого тандема, сколько качеством каких межличностных отношений она наполнена или не наполнена.

Волевой родитель может вообще не ухватывать, чего именно в его отношении к ребенку постоянно не хватает этому ребенку, может даже не представлять себе, каким звучанием в ребенке отзовутся отдельные незначительные (с точки зрения родителя) слова, сцены и т.д. Такая пара – это вечный конфликт формы и содержания, абстракции и метафоры. Если «волевой» родитель хотел бы себе представить, что может испытывать его «чувствующий» ребенок, мы можем адресовать, например, к произведению Ф.Кафки «Письмо отцу».

Т.е., речь идет каждый раз о невольных (ненамеренных и часто неосознаваемых) и, вместе с тем, неотвратимых депривациях.

Лишь обозначив данным эскизом проблему диалогической депривации как проблему всеобщую и повсеместную, мы, казалось бы, вывели ее к контексту, где остается лишь сокрушенно отчаиваться. Но этого не должно происходить. Напротив, обретая некоторую ясность в отношении какого-либо явления своей жизни, жизни вообще, мы должны начать думать, как и что следовало бы начать стараться не допускать, менять, исправлять, преодолевать, в общем – исцелять.

И видя теперь в свете изложенного, следствием каких непростых путей каких депривационных воздействий могло явиться сегодняшнее неблагополучие ребенка, мы должны понимать, что для компенсации нанесенного ущерба нам потребуется соответствующей же сложности вся огромность нашего усилия.

Как быть?

Какого бы уровня не коснулись депривационные последствия у ребенка, их необходимо лечить (подхватывать и компенсировать как можно скорее).

– Если речь идет о болезненном состоянии (психосоматическом или психическом) ребенка и его родителей – необходим врач психиатр .

– Если нужно вообще сориентироваться в ситуации (кто я? каков мой ребенок?), разобраться в структуре проблем, научиться понимать (учитывать) возможности и невозможности друг друга, выстроить тактику имеющих психотерапевтический эффект мероприятий и занятий, а также стратегию шагов, способных компенсировать последствия деприваций – необходим психолог .

– Если речь идет об отдельных аспектах интеллектуальной депривации ребенка – необходим педагог . (Тема «педагогика и детские депривации» – должна стать темой отдельного серьезного рассмотрения. Понятно, что школа не сможет компенсировать материнскую и отцовскую депривацию, но, на наш взгляд, в ее задачи могла бы войти компенсация диалогической компенсации детей).

– Если же речь идет об истинном примирении непримиримого (например, истинном «вместе» в случае диалогической депривации), об истинном восполнении невосполнимого (например, в случаях необратимости некоторых депривационных последствий и вообще всех невосполнимых потерь), то это становится возможным только перед лицом Бога и не может быть решаемо вне духовного пространства.

Кроме того, понимая, что пределом чаяний всех родителей является задача не просто вырастить ребенка, но вырастить личность, отметим, что понятие личность – это понятие, о котором уместнее рассуждать в богословии, нежели в психологии. Слово личность встроено в семантический ряд лик-личность-личина и тем самым предполагает векторность: личность существует лишь в динамике приближения к Богу, в динамике восстановления целостности человеческой природы (становясь ликом). И если лик поистине неповторим и уникален, то личина как путь удаления от Бога, путь утраты целостности человеческой природы, ее ущерба, будет иметь совершенно типические проявления.

Предельно упростив, можно сказать, что вся эта возможная, типичная «механика» человека в его «модуле», в его «статике» – удел наук психологии, психиатрии, педагогики. (Искажения, коснувшиеся соматического, психического и психологического статуса человека не могут быть сняты на духовном уровне). В то время как «вектор» принадлежит пространству догматики, а также аскетики и богословия. И поэтому, если мы в христианской культуре – необходим священник .

Психиатр, психолог, педагог, священник – все эти так часто смешиваемые или противопоставляемые в обыденном сознании роли, на самом деле, являются взаимодополняющими сторонами помощи ребенку и его родителям. Здесь не может быть автономных, взаимоисключающих подходов (или только психиатр, или только священник), но должна быть реализована своего рода соборность, дополнительность, чего, к сожалению, на практике мы наблюдаем не часто, но это то, к чему следует стремиться.

____________________________________________________________________________________
* Стоящий в латинском тезаурусе знак вопроса у слова deprivo («?deprivo») – говорит о небезусловном прочтении корневой гласной в оригинальных текстах. И вполне возможно, что слово deprivatio изначально явилось случайным сколком (частным значением) слова depravatio – искажение, порча, обезображение, искривление.

Примечательно, что целых четыре греческих слова были переведены на латынь глаголом depravo:

αφανιζω – приносить очистительную жертву
διαφθειρω – разрушать, опустошать, губить, убивать, портить, искажать
εκφαυλιζω – пренебрегать, мало ценить, считать дурным, презирать
στερισκω – лишать.

А ведь именно в этих значениях мы наблюдаем в жизни феномен, описанный современной наукой понятием «депривация».

:

К священнику или к психологу?

Православный детский психолог Оксана Ковалевская, имеющая огромный практический опыт, заканчивает свою статью упованием на взаимодействие психолога, психиатра и , как необходимого союза в деле помощи ребенку и его родителям. Я могу сказать, исходя из моего опыта работы с Оксаной Борисовной, которая является прихожанкой нашего храма, а также с другими психологами и психиатрами из нашего прихода, что это сотрудничество необыкновенно плодотворно.

Православный психолог – это не конфессиональная принадлежность, а тот, кто, по моему мнению, осмысляет психологию или психиатрию, прежде всего, как христианскую антропологию. И одновременно с этим использует все достижения современной психологии, психиатрии, психоанализа.

На самом деле, области современной психологии, современной психиатрии оторваны от христианского учения и нередко бывают бесплодными и уводящими в совершенно иные сферы. Поэтому сегодня очень часто и , и психиатрия находятся под подозрительным взглядом современных христиан.

И когда психолог или психиатр, вооруженный современными знаниями и методиками, смотрит на тебя и твоего ребенка христианскими глазами и, понимая, что он как специалист без помощи Божией, без Таинств Церкви, без погружения в Евангельскую жизнь, без выправления себя по Евангелию, сделать ничего не может, тогда союз врача и священника, союз психолога или психиатра и священника начинает приносить очень хороший результат.

Священнику необходимо знать и замечать сложные проблемные вещи в семьях, которые находятся под его окормлением в его приходе. И священнику необходимы сотрудники в этой области, которым он бы мог доверять.

Когда в лице психолога и психиатра священник встречает христианина, когда эти люди готовы вместе сотрудничать, получается удивительно плодотворный союз. И в течение уже очень многих лет Оксана Борисовна – моя помощница, а я – ее помощник. Я вижу детей в гимназии, семьи в приходе, которые нуждаются в серьезной психологической опеке. А с другой стороны Оксана видит тех, кто приходит к ней, и понимает, что они нуждаются в настоящей духовной опеке. И тогда происходит исцеление, тогда происходит помощь, наступает полнота, недостающая человеку в результате депривационных процессов.

Еще необходимо сказать, что те состояния, о которых говорит эта статья, не подразумевают виновного, здесь говорится о проблеме. Это очень важно понять: люди, которые находятся под действием депривации – это в той или иной степени почти что каждый из нас. И как уберечь своего ребенка, как сохранить своего ребенка, как восполнить недостающее – это вопрос каждого родителя, который нужно решать со священником, психологом, в каких-то случаях вместе с психиатром.

И хотелось бы подчеркнуть, что духовные и психологические проблемы – это проблемы разных областей. Они между собой пограничны, они часто лежат в одной плоскости, но это не одно и то же.

И статья Оксаны Ковалевской – очень важный посыл нашего духовно-психологического сообщества христианским семьям, чтобы мы вместе начали решать эту непростую проблему.

Сон является важный частью здорового образа жизни, его лишение значительно ухудшает наше самочувствие. Но есть ситуации, в которых одна бессонная ночь может нам помочь восстановить здоровье. Речь идет о депрессиях, травматических событиях и нарушениях биоритмов. Во всех случаях рассматриваются средние и тяжелые случаи таких состояний.

Но сначала техника безопасности.

Депривация сна (особенно продолжительная) предъявляет жесткие требования к безопасности. В это время категорически запрещается садиться за руль и пользоваться станками и механизмами, способными нанести траму. Не рекомендуется выходить из дома (особенно на проезжую часть), а также заниматься деятельностью, требующей повышенного внимания. Выспитесь перед началом экспериментов и спите хорошо минимум неделю после депривации сна. Лучше всего, если вас будет консультировать специалист.

Запомните, что депривация – это не волшебная палочка. Это ретивый необъезженный конь, которым еще предстоит научиться управлять! Отсутствие ночного сна может вызвать кратковременное чувство эйфории, которое потенциально чревато рискованным и неосторожным поведением. Нейронные пути в мозге, стимулирующие это чувство эйфории, вознаграждения и мотивации после бессонной ночи, совершенно не способствуют принятию разумных решений в жизни.

Суть метода депривации сна в следующем – вы просто «пропускаете» одну ночь. Ну, например, вы просыпаетесь в понедельник в 8 часов утра и решаете заняться депривацией сна. В этом случае, вы не ложитесь спасть, как обычно, в понедельник вечером, а продолжаете бодрствовать всю ночь и весь день. Вы ложитесь спать только вечером во вторник, в 8-10 часов вечера и спите примерно 10-12 часов. Получается, что период бодрствования в течение одного цикла депривации составляет примерно 36-38 часов.

1. Депрессии (тяжелые эндогенные) и депривация сна.

Считается, что метод лишения сна – относительно недавнее изобретение, но это не совсем так. Еще древние римляне знали, что бессонная ночь, которую помогают скрасить развлечения, способна на некоторое время избавить человека от симптомов депрессии. Затем, на протяжении многих веков, депривация сна была незаслуженно забыта, и была вновь случайно открыта лишь в 1970 году в одной из швейцарских психиатрических клиник. После повторного “открытия” интерес к депривации сна был огромен, но постепенно он был вытеснен более современными методиками, в основном – медикаментозными, которые действуют не столь быстро, но зато более надежно. Так что вы можете открыть этот метод в третий раз, на сей раз – уже для себя.

Замечено, что эффективность депривации сна пропорциональна тяжести депрессии – она особенно эффективна при тяжелых и умеренных депрессиях. Наилучшие показания при применении ДС отмечены при меланхолическом синдроме, при котором отчетливо прослеживаются психическая и моторная заторможенность, усиливается чувство вины, понижается самооценка, а также в случае эндогенной депрессии в рамках маниакально-депрессивного расстройства.

Данная методика достаточно эффективна при тоскливой депрессии, менее эффективна при тревожной депрессии и совсем не эффективна при маскированной. Также замечено, что хуже всего ДС переносят люди, склонные к вытеснению из сознания нежелательных элементов. Депривация сна хороша при эндогенной депрессии, при тревожной - невротической она может усугубить ситуацию.

Сканирование мозга людей с депривацией сна показало повышенную активность в мезолимбическом пути - области, обусловленной работой нейромедиатора допамина, который отвечает за наши положительные эмоции, мотивацию, сексуальное влечение, наркоманию и принятие решений. Хотя у людей улучшалось настроение после бессонной ночи, они были более подвержены импульсивным решениям, поскольку чувство эйфории способствовало чрезмерному оптимизму.

По своему опыту отмечу необычный эффект всенощной. Очень интересно посмотреть, как меняется поведение и реакции людей после всенощной. Ночные службы распространены во всех религиях. После всенощной появляется сильная эйфория, которая значительно усиливается контекстом праздника.

Всенощная и депривация сна

2. Предотвращение постстрессовых травматических расстройств и депривация сна

Исследования также показали, что сон играет ключевую роль в развитии памяти. В работе японских ученых: доктора Кениши Куроями (Kenichi Kuriyama, Департамент психического здоровья взрослых) и его коллег Такахиро Соши (Takahiro Soshi, Национальный институт психического здоровья) и Йошихару Ким (Yoshiharu Kim, Национальный центр неврологии и психиатрии) утверждается, что депривация (лишение сна) после травмирующего психику события, поможет избавиться от страха перед похожей ситуацией в будущем.

Важным компонентом тревожных расстройств, в том числе посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), является обработка воспоминания, связанного со страхом. В основе исследований доктора Куроями лежат знания о том, что во время сна информация, которая во время бодрствования накапливается в кратковременной памяти, переходит в долговременную.

Таким образом, исследователи решили оценить, как лишения (депривация) сна после воздействия отрицательного события может повлиять на устранение страха, в связи с отсутствием консолидации памяти, которые обычно происходят во время сна.

Студенты, которые не спят перед экзаменом, делают дурную работу. Из-за этого эффекта они ничего потом не могут вспомнить на экзамене. Поэтому своим студентам я советовал ставить сон в приоритет при подготовке, в таком случае они смогут хоть что-то уверенно воспроизвести.

В ходе испытания, которое было проведено в рамках исследовательской программы, группу добровольцев разделили на три части: контрольной группе показывали сюжеты о спокойном дорожном движении, а участникам двух других – автомобильные аварии. При этом одной из групп добровольцев, которые смотрели ДТП, дали выспаться, а вторую – лишили сна.

В результате последующих тестов на поведенческие реакции, с измерением физиологических показателей, выяснилось, что выспавшиеся добровольцы продолжительное время испытывали страх перед дорогой, что не было отмечено у испытуемых, которые подверглись депривации.

Доктор Кеничи Куроями считает: "Лишение сна после воздействия травмирующего события, будь то намеренно или нет, может помочь предотвратить ПТСР. Наши результаты могут помочь прояснить функциональную роль острой бессонницы и разрабатывать профилактические стратегии сна для предотвращения ПТСР".