Мифологическая школа в фольклористике. Мифологическая школа - новейший философский словарь

Мифологическое литературоведение.
Способ восприятия, анализа и оценки творчества, при котором первоосновой творчества является религия, фольклор, религия.
Как особый метод, мифологическое литературоведение сформировалось в 30-ые г. 19в. в Западной Европе, хотя еще со времен Средневековья существовала герменевтика - истолкование священных изотерических текстов, которая имела филологическое и мифологическое понимание. Тот же метод используется в еврейской герменевтике в связи с учением о кабале, где Библия воспринимается как некий зашифрованный текст, кабала дает ключ, код к дешифровке Библии. Интересно то, что буквы еврейского алфавита воспри
нимаются как знаки тайного учения – каждое слово может иметь дополнительные смысловые значения.
Славянская грамота предполагала скрытую изотерику (изотерическое прочтение), что осталось в названии церковнославянских букв. Само произношение азбуки понималось как философское религиозное послание.
Философская основа классической мифологической школы стала эстетика Шеллинга, братьев Шлегеллей, которые утверждали, что в основе всякой культуры, литературы оказывается мифология. Целенаправленно идеи стали развиваться в период формирования романтизма, когда возродился интерес к легендарному прошлому, фольклорным жанрам.
Теорию европейской мифологической школы разработали фольклористы братья Гримм в книге «Немецкая мифология». Используя принципы сравнительного метода, фольклористы противопоставляли сказки с целью выявления общих моделей, образов, сюжетов. Источник индоевропейского фольклора – «Панчачакра». В России мифологический метод распространяется в середине 19в. Его классики – Буслаев, Афанасьев, Пропп.
Буслаев рассматривал миф с этимологической точки зрения, как лингвист, культуролог, утверждая, что в основе мифологических сюжетов оказываются объективные факты и явления. Касается мифов топонимических, объясняющих различные названия. (В «Повести временных лет» объясняется название города Киев. Напр., во многих волшебных сказок отражаются различные природные явления: сказка о колобке связано с образом луны. Фундаментальный труд русской мифологической школы является книга Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природе». Афанасьев систематизирует славянскую мифологию; не стремясь к упрощенному наивному способу объяснения образов и символов мифологии. Поэтому книга имеет важное историческое значение. В конце 19- начала 20в. мифологическая школа становится этнографической. Напр., исследование Максимова «Русский народ», «Неведомая и нечистая сила» (2 тома), где перечисляется система мифических персонажей.
В период формирования модернизма мифологическая школа возродилась в рамках эстетики символизма. Существует термин – неомифологическая школа.
Символисты стремились сформировать новое мифологическое сознание, опираясь 1)на народную традицию; 2)на неомифологию Вл.Соловьева, софиологию. Неомифологический тип мышления – в статьях символистов «2 стихии в современном символизме» В.Иванова; «О современном состоянии русского символиз
ма» Блока, «Индивидуализм в искусстве» Волош., «Эмблематика смысла» А.Белого.
Все символисты 2-ой волны связаны с концепцией всеединства и мистические учения о Софии. Кроме символистов, эту концепцию развивали русские религиозные мыслители: Флоренский «Столп, или утверждение истины»; Булгаков С.Н. «Свет невечерний».
В современное время самый крупный представитель неомифологической школы – Лосев А.Ф. («Диалектика мифа», «Символ и проблемы реалистического искусства»).
В 1-ой книге Лосев, пользуясь языком диалектики, разрешенные марксизмом, формулирует сам феномен мифосознания; миф – 1)объективная реальность; 2)чудо.
Формула мифа становится сверхъестественное. Главный феномен мифа является неразличение между 2-мя реальностями: расширение реальности физической до реальности метафизической. Миф – не первобытная фантастика, а универсальный тип мировосприятия, предполагающий веру в чудо. Чудо понимается как форма реальности. Чудо – такой факт, образ, в котором разрушается привычные причины – следственная связь и привычные пространство –временные отношения. В художественной реальности чудо становится мощным, выразительным образным средством, т.к. обогащает, усложняет линейную картину мира. Т.об., миф является формой выражения мистического опыта. Поэтому он имеет религиозное и психологическое значение. В религиозном смысле миф объективирует духовный опыт, духовные переживания. Напр., религиозные символы – храмовая символика (иконы, напр.)
Миф позволяет объяснить сверхъестественное, чем в богословии занимается учение о литургии.
В психологии миф связан с исследованием бессознательного, т.к. мифологические образы воплощают в себе коллективную память, опыт; позволяют проникнуть за сферу дневное сознание – в сознание ночное. Это раскрывается в символике сновидений, которая активно исследовалась психоанализом. В области литературоведения мифологическая школа предполагает выявление символического подтекста, символики, т.к. символ – «свернутый миф, в символе заключается некий мифологический сюжет». Задача мифологического прочтения – исследования символики.
Т.об., категория символа в литературоведении может рассматривать эстетически и мифологически. Стиховед Гаспаров в исследовании «Поэтика Серебряного века» рассматривает миф как категорию эстетическую, разновидность тропов. Символ он называет антиэнфазой (троп, расширяющий образную, художест
венную реальность). У Лосева символ является не столько формальной, сколько содержательной, т.к. символическим может быть любой троп. Художественные средства устанавливают связи горизонтальные, а символы устанавливают связи верикальные, т.е. символическая образность появляется там, где есть скрытый смысл, есть выход к мистическому восприятию реальности. Лосев противопоставляет символ аллегории и эмблеме, потому что в этих образах связь между знаком и содержанием – условное, а в символизме – она объективная, не зависящая от воли художника – символ – форма, знак гносиса (познания сверхъестественного).
Мифологическая школа пытается систематизировать символы по происхождению и по форме выражения. По происхождению, символы делятся на: 1 культурно-исторические:
1)культурно-исторические, которые заимствуются из готовых мифологем, систем знаний. Для европейской культуры – это Античная мифология (Прометей, Марс);
2)библейская символика (как ветхозаветная, новозаветная, так и апокалиптическая).
3)оккультная (изотерическая): астрология, алхимия, нумерология, херомантия и т.д.)
4)в конце 17в. появляется не оккультная символика (теософия, антропософия).
П индивидуально-творческая (символика, которая сознательно создается самим художником, пр6едполагая откровение) (в творчестве символов – миф о России, символ Софии).
С точки зрения формы выражения символы могут быть живописными, музыкальными и интеллектуальными.
Живописная символика связана с цветом и светом (наиболее разработана символика цвета: ст. А.Белого «Священные увета», Флор. «Небесные знамения»; Блока «Памяти Врубеля». Музыкальная символика вызывает не визуальные, а интуитивные образы: зрительные образы оказываются размытыми, неясными, что характерно для эстетики Блока. Интеллектуальная символика связана с использованием абстрактной лексики, философских понятий (истина, добро, красота). Появляясь в произведениях, такие знаки приводят к расширению смысла. Мастер такого подтекста – А.Платонов.
Мифологическая школа имеет разные направления в современном литературоведении:
1)этимологическое направление: «Словарь Маковского «Индоевропейская символиока», где акцент сделан на смысловые пласты слов, образов;
2)этнографическое направление (культурологическое): Топоров «Русский народ» (энциклопедия);
3)мифо-поэтическое направление (акцент на миф как художественный прием; его эстетические возможности): Милетинский «Поэтика мифа» (Хотя Милетинский не
воспринимает миф как форму универсального сознания);
4)классическая герменевтика (связана с истолкованием мифа как типа лексического сознания): в западном литературоведении – изотерик Рене Генон «Символы священная наука» (раскрывает разные изотерические традиции, которые повлияли на европейскую, восточную (исламскую) цивилизацию; исходит из того, что существует единое тайное знание, которое сохраняется секретными духовными обществами, хотя он доказывает, что традиция прервана: современные тайные общества являются самозванными).
В современной филологии активно развивается способ мифореставрации (родоначальник С.Телегин): сводится к обнаружениям мифологических символов, истоков, которые прочитываются за внешним сюжетом).

Мифологическая школа

Одна из ранних литературоведческих систем академического направления в России. Миф представляет собой вымышленное предание, результат коллективного общенационального творчества, в котором явления природы переносятся на жизнь человека. Мифология возникает и существует в форме образов языческого (дохристианского), христианского, постхристианского коллективного мышления народа, а в литературе связана с романтизмом, повсеместно установившимся в европейских странах в конце XVIII – начале XIX столетия. В это время широкое распространение получила мифология Древней Греции и Древнего Рима.

Принципы и приемы мифологической школы заложены в трудах немецких ученых – братьев Я. Гримма (1785-1865) и В. Гримма (1786-1859), стоявших у истоков немецкой литературоведческой науки. Особенно активен в этом отношении был Якоб Гримм, который собирал и издавал различные предания европейских народов, в том числе славянских. В 1812 г. братья Гримм издают свое знаменитое собрание «Сказок», а в 1819 г. Якоб Гримм начинает издавать многотомную «Немецкую грамматику», в которой взамен логического принципа он предложил исторический принцип преподавания и изучения языка.

В 1835 г. Якоб Гримм издает монографию «Немецкая мифология», в которой выводит из мифа все жанры народного творчества – былины, сказки, песни, легенды.

В России принципы сравнительно-мифологического изучения языка, вслед за Я. Гриммом, предложил Ф.И. Буслаев (1818-1897), известный российский филолог, основоположник русской мифологической школы, академик Петербургской Академии наук, профессор Московского университета.

Буслаева привлекает учение Я. Гримма о языке как носителе форм национального мышления, восходящих к древним преданиям и мифам. Работая преподавателем русского языка в гимназиях, в Московском университете, Буслаев создает сравнительно-мифологическую систему изучения и преподавания языка, которую демонстрирует в фундаментальном труде «Очерки преподавания отечественного языка», опубликованном в 1844 г. Принципы исторического изучения языка предлагаются Буслаевым и в работе «О влиянии христианства на русский язык. Опыт истории языка по Остромирову евангелию», опубликованной в 1848 г. по материалам его магистерской диссертации.

Как и Я. Гримм, Буслаев считает, что смысловые и поэтические формы языка восходят в своих истоках к заложенному в мифе первичному преданию. Расшифровав с помощью сравнительно-исторического метода изучения значение мифа, можно выйти и к образу. Буслаев занимается как бы языковой археологией: посредством сравнительной мифологии он осуществляет реконструкцию языковых источников, как бы восстанавливая их исконное значение. Значение это заложено в мифе. Система мифов, связанная с устным народным творчеством, в свою очередь, восходит к народному мышлению и выступает как результат его коллективного творчества. Как видно, мифологическая система Я. Гримма – Буслаева выстроена на трех уровнях: миф – язык – поэзия. Народная поэзия, по Буслаеву, тесно связана с языком. Буслаев активно работает в рамках языческой и христианской мифологии. В 1858 г. он издает «Опыт исторической грамматики русского языка», в 1861 г. – «Историческую грамматику церковно-славянского и древнерусского языков» и два тома «Исторических очерков русской народной словесности и искусства». Возникает в филологической науке «Буслаевская школа» сравнительной мифологии, к выводам которой проявили интерес крупные русские ученые – Н.С. Тихонравов, А.Н. Пыпин, С.П. Шевырев и др. Буслаев занимается проблемами литературы, особенно народного творчества, его символикой. Он разрабатывает проблемы жанров народного эпоса, в частности исторического рассказа, сказки. Он предлагает свою классификацию народного эпоса, разграничивая жанры теогонического и героического эпоса. Исследуя с помощью мифологической системы памятники литературы, он достигает больших успехов в восстановлении текстов, объяснении их поэтических значений.

Многое из работ Буслаева приобрело для современников значение глубоких открытий. Мифосистема Буслаева оказалась особенно адекватной в применении к памятникам древности, немалая часть которых была им открыта заново. Увлеченный своими успехами в мифоанализе, Буслаев готов был распространить свой метод на изучение современной ему художественной литературы. Экспериментируя в этимологической сфере языка, он как бы невольно ограничивал себя рамками формы с ее неизбежной односторонностью и субъективизмом. Он ищет возможность возвести значения слов к общему индоевропейскому языку. Имена героев русских былин Буслаев связывает с мифами, обозначающими реки. Дунай у него – символ великана.

Последователем Буслаева, продолжателем традиции мифологической школы в России явился его младший современник А.Н. Афанасьев (1826-1871).

В отличие от Буслаева, Афанасьев не достиг никаких ученых степеней, хотя и закончил Московский университет по юридическому факультету. Он занимал незначительные чиновничьи посты и печатался в различных журналах совсем не по юридической специальности, а по истории России и фольклористике. Проблемы народного творчества стали делом всей жизни Афанасьева. Он увлечен идеями сравнительной мифологии Буслаева. В 1850 – 1860-х годах он публикует статьи «Ведун и ведьма», «Колдовство на Руси в старину», «Зооморфические божества у славян: птица, конь, бык, корова, змея и волк». А в период с 1855 по 1863 г. по типу Я. Гримма Афанасьев издал в восьми томах собрание «Народных русских сказок», принесшее ему широкую известность.

Методологические принципы исследования произведений народного творчества представлены им в монографическом трехтомном труде «Поэтические воззрения славян на природу» (1865-1869). Подобно Я. Гримму и Буслаеву, Афанасьев источником народного творчества считает миф. Но, в отличие от Буслаева, он не считает необходимым исследовать в деталях эволюцию от мифа через язык к образу: он принимает как данность мифологическую теорию и занимается сам мифотворчеством, обычно на уровне мифологических образов. Он воссоздает значение мифа не на основе этимологических разысканий, как это было у Буслаева, а посредством сближения и растворения религиозного ядра мифа в конкретном историческом событии или образе народного героя. Афанасьев возводил индоевропейские мифы в основном к арийским источникам.

В 1860-х годах сравнительно-лингвистический метод Я. Гримма – Буслаева осложняется у Афанасьева так называемой «метеорологической» («небесной») теорией мифа, выдвинутой немецкими учеными А. Куном, В. Шварцем и английским ученым М. Мюллером. Работа Мюллера, опубликованная в России в 1863 г., называлась, подобно афанасьевской, «Поэтические воззрения на природу греков, римлян и немцев в их отношении к мифологии». Современные мифы, по мнению Мюллера, принятому и Афанасьевым, явились результатом замены утраченного первоначального, древнейшего значения слова каким-либо явлением природы. У Афанасьева это были «небесные» явления: тучи, гром, дождь, облака, солнце. Стада арийских пастухов олицетворяются у него с дождевыми облаками, могучим Громовником. В работах Афанасьева зарождается русская демонология. Он олицетворяет Соловья-разбойника с демоном грозовой тучи, а богатырь Илья Муромец, идущий на борьбу со змеем, выступает как демонический посланец холодных облаков. Пушкинский Балда представлен у Афанасьева Богом-Громовником. Современники критиковали эти фантастические трактовки Афанасьевым значения мифов: субъективизм в анализе им образов народного творчества отмечали А.Н. Пыпин, Н.А. Добролюбов, Н.А. Котляревский, А.Н. Веселовский. Но при этом критики видели в работах Афанасьева огромную эрудицию, высоко ценили массу привлеченных им к изучению материалов народного творчества.

Афанасьев не только сохранил в своих мифах, но и приумножил высокий нравственный смысл русских былин, легенд, сказок. Он опубликовал целый ряд статей по вопросам истории русской литературы: о творчестве Кантемира, Новикова, Фонвизина, Пушкина, Батюшкова. В 1859 г. выпустил сборник «Народные русские легенды».

Концепции мифологической школы разделяли многие русские ученые, в том числе О.Ф. Миллер, Н.А. Котляревский. Под влиянием мифологов в первой половине XIX в. в России находились А.Н. Пыпин, А.А. Потебня, А.Н. Веселовский. Теория Я. Гримма – Буслаева давала положительные результаты, особенно при анализе памятников русской старины. Однако очень быстро была отмечена ее ограниченность, особенно при изучении произведений современных авторов. Не всегда она давала достоверные ответы и на вопросы об исторических источниках литературных явлений старины. К тому же во второй половине XIX в. стали выходить работы ученых сравнительно-исторической школы, выдвинувших теорию заимствования. И для самого Буслаева, с появлением работ А.Н. Веселовского, основоположника русской компаративистики, стала видна ограниченность мифологического метода. Это можно отметить в его работах «Сравнительное изучение народного быта и поэзии» (1872) и «Странствующие повести и рассказы» (1874).

Современник Буслаева и Афанасьева В.И. Даль определяет миф в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» более широко, связывая его с действием и типом человеческой личности. «Миф, – говорится в словаре, – происшествие или человек баснословный, небывалый, сказочный». И дополнительное определение: «иносказание в лицах, вошедшее в поверье». Даль видит в мифе перелицованную драму.

Миф и мифология продолжают интересовать ученых и в дальнейшем. Почти столетие спустя после Буслаева в работе «Диалектика мифа» А.Ф. Лосев дает мифу такое определение: «Миф есть в словах данная чудесная личностная история». От Буслаева здесь почти ничего не осталось. Этимологическая основа исследования исчезла: «в словах данная» – это лишь способ фиксации, форма. Лосев ближе к Далю. В центре у него – «история» («происшествие»). Далее: у Лосева – «чудесная», у Даля – «небывалая», «баснословная». Но самое главное: Лосев лишает буслаевско-гриммовский миф его источника – коллективного автора. Для Лосева миф не результат коллективного мышления народа, народного творчества, а история – «личностная», т. е. индивидуальная. А здесь возможно двоякое истолкование природы мифа: миф как личное восприятие чуда и миф как личное сотворение мифа, т. е. мифотворчество. Таким образом, Лосев как бы дает мифу вторую жизнь, создает новую науку – мифопоэтику. Мифопоэтическое своеобразие с тем или иным успехом теперь рассматривается на уровне индивидуального стиля писателя.

Школы (направления) объединяют исследователей, чьи труды основаны на общей научной концепции, близки по своей проблематике и методологии. Названия "школа" и "направление" (иногда "теория") — условные, закрепившиеся за той или иной группой исследователей.

Академические школы во многом были связаны с западноевропейской наукой, применяли ее методы к русскому и ко всему славянскому материалу.

Мифологическая теория возникла в Западной Европе в начале ХIХ в., в период расцвета романтизма. Ее основоположники, немецкие ученые братья В. и Я. Гримм испытали влияние романтической эстетики, в которой содержался тезис о “национальном духе" каждого народа. Источником искусства признавалась мифология. Братья Гримм поставили целью воссоздать немецкую мифологию, для чего занялись изучением фольклора языка древних германцев. Ученые впервые указали на то, что корни национальной культуры связаны с древними народными верованиями — язычеством. Главный труд Я. Гримма "Немецкая мифология" ("Deutsche Myfologie", 1835) и дал название первому теоретическому направлению фольклористики.

Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-50-х гг. Ее основоположником был Ф. И. Буслаев, “первый русский подлинный ученый-фольклорист". Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выделил принцип коллективной природы художественного творчества народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф — форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд "Исторические очерки русской народной словесности и искусства". Позже ученый оценил положительные стороны других направлений в фольклористике и проявил себя в них.

Братья Гримм и Буслаев были основоположниками мифологической теории. "Младшие мифологи" (школа сравнительной мифологии) расширили сферу исследования мифов, привлекли фольклор и язык других индоевропейских народов, усовершенствовали метод, в основе которого лежало сравнительное изучение этносов. В Европе, а затем и в России мифологическая школа получила ряд разновидностей. Метеорологическая (или "грозовая") теория связывала происхождение мифов с атмосферными явлениями; солярная теория видела в основе мифов первобытные представления о небе и солнце — и проч. При этом всех мифологов объединяло убеждение, что древней религией была религия природы, обожествление ее сил.

В России школа сравнительной мифологии имела многих последователей. Солярно-метеорологическая концепция была разработана О. Ф. Миллером ("Илья Муромец и богатырство киевское. Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса". — СПб., 1869). Тщательно подобрав огромный материал, автор попытался выделить в русском эпосе разные по древности слои, отделить исторические и бытовые элементы от мифологических.

Наиболее известным представителем русской школы младших мифологов был А. Н. Афанасьев, который вошел в историю фольклористики не только как составитель знаменитого сборника "Народные русские сказки", но и как крупный исследователь. Комментарии к сказкам его сборника, выделенные во втором издании в отдельный, четвертый том, легли в основу капитального труда Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов".

Афанасьев выступил как ученик Ф.И. Буслаева, последователь братьев Гримм и других западноевропейских ученых. Однако в мифологическую теорию он внес новое. Афанасьев привлек настолько громадный фактический материал, что "Поэтические воззрения…" сразу стали ярким явлением в мировой науке и до сих пор остаются ценной справочной книгой по славянской мифологии.

Свои теоретические взгляды Афанасьев изложил в первой главе, которую назвал "Происхождение мифа, метод и средства его изучения".

Происхождение мифов объясняет история языка. Ссылаясь на диалекты и язык фольклора, Афанасьев утверждал: "В древности значение корней было осязательно"; "Большая часть названий основывалась на весьма смелых метафорах!”. Однако со временем происходило затемнение метафор, метафорическое уподобление начинало восприниматься как действительный факт — и рождался миф. "Стоило только забыться, затеряться первоначальной связи понятий, чтобы метафорическое уподобление получило, для народа все значение действительного факта и послужило поводом к созданию целого ряда баснословных сказаний. Извилистая молния является огненным змеем, быстролетные ветры наделяются крыльями, владыка летних гроз - огненными стрелами".

"В вопросе о сущности мифов ученый был последователем прежде всего "метеорологической" теории, согласно которой в основе большинства мифов лежит обожествление грозы, грома, молнии, ветра, туч. Афанасьев писал: "Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы"<...> Противоположность света и тьмы, тепла и холода, весенней жизни и зимнего омертвения — вот что особенно должно было поразить наблюдающий ум человека. Чудная, роскошная жизнь природы, громко звучащая в миллионах разнообразных голосов и стремительно развивающаяся бесчисленных формах, обусловливается силою света и тепла, без нее все замирает. Подобно другим народам, наши праотцы обоготворили небо, полагая там ее вечное царство, ибо с неба падают солнечные лучи, оттуда блистают луна и звезды и проливается плодотворящий дождь" <…> “В весенних грозах, сопровождающих возврат солнца из дальних странствий в царство зимы, воображению древнейших народов рисовались: с родной стороны, брачное торжество природы, поливаемой семенем дождя, а с другой — ссоры и битвы враждующих богов; в громовых раскатах, потрясающих землю, слышались то клики свадебного веселья, то воинственные призывы и брань.

На протяжении истории мифы подвергались значительной переработке. Афанасьев выделил три принципиально важных момента.

"Во-первых, "раздробление мифических сказаний". "Большая часть мифических представлений индоевропейских народов восходит к отдаленному времени ариев; выделяясь из общей массы родоначального племени и расселяясь по дальним землям, народы, вместе с богато выработанным словом, уносили с собой и самые воззрения и верования".

Во-вторых, "низведение мифов на землю и прикрепление их к известной местности и историческим событиям". "…Поставленные в условия человеческого быта, воинственные боги утрачивают свою недоступность, нисходят на степень героев и смешиваются с давно усопшими историческими личностями. Миф и история сливаются в народном сознании; события, о которых повествует последняя, вставляются в рамки, созданные першем; поэтическое предание получает историческую окраску, и мифический узел затягивается еще крепче".

В-третьих, нравственное (этическое) мотивирование мифических сказаний". С возникновением государственных центров мифы канонизируются, причем в высшей среде. Они приводятся в хронологическую последовательность, устанавливается иерархический порядок: боги подразделяются на высших и низших. Общество богов организуется по образцу человеческого, государственного союза, и во главе его становится верховный владыка с полною “царственною властью".

Для Афанасьева фольклор — важный и, достоверный источник мифологических разысканий. Исследователь рассмотрел загадки, пословицы, приметы, заговоры, обрядовые песни, былины, духовные стихией сказки. О сказках он писал: "Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались, на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны —: на места их новых поселений". Так объяснялось международное сходство сказочных сюжетов и образов.

Афанасьев поставил в фольклористике существенные теоретические проблемы: о сущности мифов, об их происхождении и историческом развитии. Он предложил стройную концепцию. Вместе с тем в этом труде отразились недостатки романтических теорий языковедов и фольклористов середины XIX в. Уже современники критиковали Афанасьева за отсутствие четких критериев, за субъективизм в конкретных истолкованиях.

"Поэтические воззрения славян на природу" способствовали активизации изучения фольклора и оказали воздействие на литературное творчество русских писателей (П. И. Мельникова-Печерского, С. А. Есенина и др.).

Идеи мифологической школы на протяжении всех последующих лет использовали многие направления филологии. Яркая вспышка интереса к мифу была в 50-60-х гг. XX в., когда в Западной Европе и Америке оформилась неомифологическая теория. Она основывалась на этнологических трудах конца XIX — первой половины XX в., связанных с разработкой антропологической концепции (см. ниже). Самым значительным было исследование английского ученого Д. Фрэзера — 12-томная книга "Золотая ветвь". На огромном материале Фрэзер показал мифологическую общность примитивных культур и попытался доказать, что в основе образного мышления современного цивилизованного человека лежат те же мифы.

Наиболее важный источник неомифологической теории — учение об архетипах швейцарского психиатра К. Юнга. Юнг выступил с идеей интуитивного постижения человеком опыта древних. Содержание этого опыта составляют общечеловеческие пер-вообразы (архетипы). Большинство сюжетов и образов фольклора и литературы восходят к символически переосмысленным архетипам, к мотивам древнейших мифов, которые "хранятся" у каждого человека в области бессознательного.

К. Юнг исследовал проявление фольклорных и мифологических мотивов в психике. Он писал: «Бессознательное, как историческая подпочва психики» содержит в себе в концентрированной форме весь последовательный ряд отпечатков, обусловливавший с неизмеримо давних времен современную психическую структуру. ...Эти отпечатки функций представляются в виде мифологических мотивов и образов, которые встречаются у всех народов, ...их можно, проследить без труда и в бессознательных материалах современного человека<…>.

Во всех проблематических вопросах наше понимание подпадает, — реже сознательно, в большинстве же случаев бессознательно — под сильнейшее влияние известных коллективных идей, образующих нашу духовную атмосферу. Эти коллективные идеи находятся в самой тесной связи с жизнепониманием или мировоззрением прошедших веков и тысячелетий. ...Эти образы являются осадками» накопившимися в течение многотысячелетнего опыта приспособления и борьбы за существование».

Главная цель мифологической школы состояла в реконструкции мифологии и древнего фольклора. Эта проблема остается актуальной. Миф всегда будет привлекать к себе исследователей. В современных трудах по мифологии различают два основных течения: этимологическое (занимающееся лингвистической реконструкцией мифа) и аналогическое (основанное на сравнении мифов, сходных по содержанию).

Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор - М., 2002 г.

Мифологическая школа

направление в фольклористике и литературоведении 19 в., возникшее в эпоху романтизма. Её философская основа - эстетика Ф. В. Шеллинг а и братьев А. и Ф. Шлегелей, воспринимавших мифологию (См. Мифология) как «естественную религию». Для М. ш. характерно представление о мифологии как о «необходимом условии и первичном материале для всякого искусства» (Шеллинг), как о «ядре, центре поэзии» (Ф. Шлегель). Мысли Шеллинга и Ф. Шлегеля о том, что возрождение национального искусства возможно лишь при условии обращения художников к мифологии, развил А. Шлегель и разработали применительно к фольклору гейдельбергские романтики (Л. Арним, К. Брентано, И. Гёррес). Окончательно М. ш. оформилась в трудах братьев В. и Я. Гримм («Немецкая мифология», 1835). Согласно их теории, народная поэзия имеет «божественное происхождение»; из мифа в процессе его эволюции возникли сказка, эпическая песня, легенда и другие жанры; фольклор - бессознательное и безличное творчество «народной души». Пользуясь методом сравнительного изучения, братья Гримм объясняли сходные явления в фольклоре разных народов общей для них древнейшей мифологией. М. ш. распространилась во многих странах Европы: Германии (А. Кун, В. Шварц. В. Манхардт), Англии (М. Мюллер, Дж. Кокс), Италии (А. де Губернатис), Франции (М. Бреаль), Швейцарии (А. Пикте), России (А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, О. Ф. Миллер). М. ш. развивалась в двух основных направлениях: «этимологическом» (лингвистическая реконструкция начального смысла мифа) и «аналогическом» (сравнение сходных по содержанию мифов). Первое представлено работами Куна («Нисхождение огня и божественного напитка», 1859; «О стадиях мифообразования», 1873) и Мюллера («Опыты по сравнительной мифологии», 1856; «Чтения о науке и языке», 1862-64). Пользуясь «палеолингвистической» методикой, Кун и Мюллер стремились реконструировать древнюю мифологию, объясняя содержание мифов обожествлением явлений природы - светил («солярная теория» Мюллера) или грозы («метеорологическая теория» Куна). В России принципы «этимологического» изучения мифов оригинально разработал Ф. И. Буслаев («Исторические очерки русской народной словесности и искусства», 1861). Он возводил героев былин к мифам о возникновении рек («Дунай»), о великанах, живущих в горах («Святогор»), и т. п. Крайнее выражение солярно-метеорологическая теория получила у Миллера («Илья Муромец и богатырство киевское», 1869). В пределах «аналогического» направления возникла «демонологическая», или «натуралистическая», теория Шварца («Происхождение мифологии», 1860) и Манхардта («Демоны ржи», 1868; «Лесные и полевые культуры», 1875-77; «Мифологические исследования», 1884), которые объясняли происхождение мифов поклонением «низшим» демоническим существам. Своеобразный синтез различных теорий М. ш. - «Поэтические воззрения славян на природу» (1866-69) А. Н. Афанасьев а. Принципы М. ш. проявились в ранних работах А. Н. Пыпина («О русских народных сказках», 1856), А. Н. Веселовского («Сравнительная мифология и её метод», 1873). Методология и ряд теоретических выводов М. ш. отклонены последующим развитием науки (в т. ч. представителями миграционной теории (См. Миграционная теория) и бывшими «мифологами» - Буслаевым, Веселовским). Вместе с тем М. ш. сыграла важную роль в развитии науки: расширила представления о мифологии, обратившись наряду с античными к мифам древних индийцев, иранцев, германцев, кельтов, славян; способствовала активному собиранию фольклора разных народов, поставила ряд важных теоретических проблем (в т. ч. проблему народности искусства); заложила основы сравнительного изучения мифологии, фольклора и литературы (см. Сравнительно-историческое литературоведение). Критически оценивая преувеличение М. ш. роли мифологии в истории искусства, пришедшие ей на смену направления продолжали изучать проблему «мифологизма» фольклора и литературы, пользуясь добытыми ею обширными материалами. О неомифологизме см. Ритуально-мифологическая школа .

Лит.: Соколов Ю. М., Русский фольклор, М., 1941; Азадовский М. К., История русской фольклористики, т. 2, М., 1963; Гусев В. Е., Проблемы фольклора в истории эстетики, М. - Л., 1963; Мелетинский Е. М., Происхождение героического эпоса, М., 1963 (введение),

В. Е. Гусев.

Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . 1969-1978 .

Вы прочитали ознакомительный фрагмент! Если книга Вас заинтересовала, вы можете купить полную версию книгу и продолжить увлекательное чтение.

КАТЕГОРИИ