Андрей Валентинович Стрелков Лекции по истории античности (I. История Древней Греции)

Курбатов А. А.

Текст приводится по изданию: «Античный мир и археология». Вып. 7. Саратов, 1990. С. 3-14.

С. 3 В отечественной историографии до сих пор сравнительно слабо разработана проблема роли правящих классов в истории. Это относится и к вопросу о месте и значении аристократии в процессах, происходивших в эллинских полисах архаической эпохи. Данная статья, не притязая на его общее решение, посвящена выяснению лишь одной из составляющих его частей, может быть, наиболее наглядной: роли аристократии в военной области. Значимость этой проблемы вытекает из факта принципиального совпадения гражданской, политической и военной организаций выросшего из родовой общины древнегреческого полиса1.

В первую очередь, не вызывает сомнения тесная связь аристократии с кавалерией. Аристотель в нескольких местах «Политики» говорит об этом весьма недвусмысленно. Он указывает, что в древности государства, военная мощь которых базировалась на коннице, имели олигархический строй, приводя в пример Эретрию и Халкиду на Эвбее и Магнесию на Меандре, а также несколько неопределенно упоминая «многие другие» (города) по всей Азии (Arist. Pol. IV. 3. 2. 1289b). Хронологически он относит появление таких режимов к эпохе крушения монархий, когда полноправными гражданами являлись всадники, поскольку в ранних войнах именно конница была решающей силой ввиду отсутствия опыта правильной с. 4 и эффективной организации гоплитов (Arist. Pol. IV. 10. 10. 1297b). Эти соображения Аристотеля разделяются современными авторами2. Экономическая причина аристократизма раннегреческой кавалерии - возможность содержания коней только крупными собственниками (Arist. Pol. VI. 4. 3. 1321a). Современные ученые и здесь согласны с великим философом3.

Вероятно, не случайно халкидские аристократы на Эвбее именовались гиппоботами («воспитывающими коней»), которых Геродот называет «жирными» (Hdt. V. 77). Их упоминает и Страбон, со ссылкой на Аристотеля отмечающий, что в древности во главе правительства «всадников» в Халкиде стояли выбранные на основе имущественного ценза лица, управляющие в аристократическом духе (Strab. X. 1. 8). В соседнем эвбейском полисе Эретрии государственная власть находилась, по Аристотелю (Ath. pol. XV. 2), также в руках всадников (по крайней мере, в период второго изгнания Писистрата из Афин). Плутарх, упоминающий об удалении гиппоботов из Халкиды Периклом, характеризует их как богачей, пользовавшихся особенной славой (Plut. Per. 23). Сходным образом именовались жившие в Магнесии и Колофоне гиппотрофы (ἱπποτρόφοι - «выращивающие коней» (Her. Pont. XXII), причем правящая группа в Колофоне составляла тысячу человек (Her. Pont. XI). По предположению М. Арнхейма, население Колофона составляло около 30000 человек (7500 домовладельцев), а 1000 составляла правящую аристократию4.

Коневодство с древнейших времен было развито в Фессалии, где господствовали аристократические роды Алевадов, Скопадов, Креондов и др., и кавалерия играла важную роль. Так, фессалийцы послали Писистратидам, ввиду вторжения спартанцев, 1000 всадников во главе с царем Кинеем из Кония (Hdt. V. 63). Фессалийская конница была существенной силой (Hdt. VII. 173, 196). Во времена Ксенофонта Фессалийский союз располагал силой в 6000 всадников и более 10000 гоплитов, не считая пельтастов (Xen. Hell. VI. 1. 8-9).

Кавалерия сохраняла известное значение и в Беотии. В битве при Платеях фиванские всадники сражались на стороне персов (Hdt. IX. 69). Известно, что во 2-й половине V в. с. 5 войско Беотийского союза составляли 11000 гоплитов и 1100 всадников (Hell. Oxyr. XI. 3). По тимократической конституции Солона, в Афинах «всадниками» назывались граждане с доходом не менее 300 медимнов5, причем Аристотель особо отмечает, что это название, вероятно, отражает их действительную службу (Ath. pol. I. 7). К сожалению, их количественный состав неизвестен. В период правления Перикла афинская конница (вместе с конными лучниками) насчитывала 1200 всадников (Thuc. II. 13. 7). Поэтому трудно полностью согласиться с мнением А. Берна, что к концу архаической эпохи с ростом военного значения гоплитской фаланги в Греции к югу от Фессалии падает значение кавалерии, которая к началу V в. до н. э. там даже временно исчезает6. Представляется также недостаточно обоснованным мнение Г. Шеманна о том, что в условиях разорения части аристократии и появления богачей из незнатных, только эвпатриды явно обозначают родовую аристократию; «всадники» же могут быть не только аристократами, но и людьми со всадническим цензом7. Совершенно очевидно, что этот термин в значении цензовой категории мог употребляться лишь с позднеархаического времени, с появлением тимократических конституций, в которых, вероятнее всего, зафиксированы реальные доходы аристократов, необходимые для службы в кавалерии.

К этому времени аристократия сложилась вполне, со всеми ее отличительными признаками и идеологией; с ростом же военного значения гоплитской фаланги, повлекшим за собой некоторую демократизацию общества (Arist. Pol. IV. 10. 10. 1297b), коневодство осталось обязанностью и привилегией знатных семейств, как отличительная черта аристократизма8, олицетворяя доблесть и богатство; а старинное богатство и доблесть, по определению Аристотеля (Pol. IV. 6. 5. 1294a), и есть благородство.

Действительно, в традиции разведение коней считалось благородным занятием, свидетельствовавшим о знатности рода9. Пиндар посвящает одну из своих од «конному роду могучих Алкмеонидов» (Pind. Pyth. 7). Коней, выступавших на Олимпиадах, выращивали не только тираны, богатейшие в Греции люди, но и другие представители аристократических с. 6 родов, например, Филаиды (Hdt. VI. 35-36) и Эвпатриды (Thuc. VIII. 73. 3; Plut. Alc. 11) в Аттике. Алкивиад, как и его предки, служил в коннице, о чем свидетельствует спасение Сократа в битве при Делии (Plut. Alc. 7). Нельзя сбрасывать со счета и такие отмеченные М. Финли факты: распространенность изображений всадников на расписной архаической керамике; появление кавалерии в Италии с греческими переселенцами, что придавало гоплитскому войску мобильность на поле боя10.

Несколько сложнее обстоит дело с лакедемонской конницей, о которой достоверно известно только с классического времени11. Правда, имеется туманное свидетельство о реформе спартанской конницы Ликургом (Plut. Lyc. 28). Однако и в классическое время, несмотря на то, что содержание лошадей поручалось богатейшим из граждан, боеспособность спартанской конницы была весьма низкой (Xen. Hell. VI. 4. 10-11). Тем не менее, судя по сообщениям античных авторов, и в Спарте существовали так называемые «всадники». Из сообщений о них ясно, что это было отборное подразделение спартиатов12, насчитывавшее 300 человек13, являвшихся царскими телохранителями14, которыми командовали трое начальников конницы (οἱ ἱππαγρέται)15. «Всадники» выполняли и тайные поручения геронтов и эфоров, что явствует из рассказа о подавлении заговора Кинадона (Xen. Hell. III. 3. 9), а Эфор причислял «всадников» вместе с геронтами к высшим спартанским государственным должностям, указывая при этом, что спартанские «всадники», в отличие от критских, не держат коней (Strab. X. 4. 18). Проблема происхождения и функций спартанских «всадников» стала предметом специального изучения16. Несомненна элитарность этого корпуса, являвшегося важным исполнительным органом17. Нас, однако, интересует лишь происхождение этого отряда. В весьма содержательной статье, исходя из определения некоторыми античными авторами «всадников» как эфебов, Ю. В. Андреев с. 7 присоединяется в этом вопросе к мнению Жанмэра, видевшего в них реликтовую форму юношеского союза гомеровского периода18.

Однако этому противоречит отмеченный Геродотом факт ежегодного перехода старейших (πρεσβύτατοι) из «всадников» в количестве пяти человек в состав ἀγαθοεργοί, выполнявших в течение года посольские функции, для которых юноши вряд ли были пригодны. Срок службы в отряде «всадников» нам неизвестен. Это заставляет с осторожностью относиться к гипотезе о «всадниках» как реликте эпохи военной демократии. Не менее вероятно, что спартанские «всадники» классической эпохи представляли рудимент более позднего периода недолгого господства в Спарте аристократии. Может быть, это были потомки некогда знатных родов или семейств Спарты, происходивших от Гераклидов и слившихся с другими спартиатами в ὅμοιοι.

Символична сама численность «всадников»: она указывает на трехчисленное деление, характерное для дорийцев. Может быть, до реформ Ликурга в Спарте существовал отряд настоящих всадников, составленный из представителей аристократических родов, по 100 от каждого племени? Нельзя исключить и сакрального значения цифры «300»: во время второй Мессенской войны Аристомен сформировал отборный отряд из трехсот человек (Paus. IV. 18. 1); Леонид, направляясь к Фермопилам, отобрал 300 спартиатов, имевших детей (Hdt. VII. 205); в битве при Платеях на призыв Павсания заменить мегарцев откликнулся афинский отряд в 300 отборных бойцов (Hdt. IX. 21); наконец, когда позднее Горгид организовал священный фиванский отряд, его численность также была установлена в 300 мужей (Plut. Pel. 18, 23).

Возвращаясь к архаике, следует согласиться с тем, что прогресс в экономической области (в частности, развитие металлургии и рост торговли) оказал глубокое воздействие и на военное дело: понижение стоимости вооружения и перманентная межполисная борьба способствовали развитию гоплитского строя19. Важно определить роль аристократии в этом процессе. Ч. Старр считает, что появление фаланги не является чисто аристократическим феноменом, поскольку новый с. 8 строй преимущественно комплектовался из свободных крестьян, и подчеркивает, что крупные и мелкие землевладельцы стояли вместе в рядах фаланги, как они стояли вместе против доминирования личного лидерства в политической сфере20. По мнению В. Эренберга, хронологически эти изменения в военной, экономической и политической жизни, будучи соединенными друг с другом частями единого процесса, относятся ко 2-й половине VIII и к VII вв. до н. э., когда на место индивидуального боя пришла тактика тесной фаланги гоплитов, что стало возможно, только когда «рыцари» исчезли, и военный строй стал базироваться на равенстве, находящем свое дополнение в политическом строе как общине свободных людей21. Р. Литтман полагает, что фаланга, подрывавшая власть аристократии, была введена в Греции около 700 г. до н. э. 22; аристократы полностью потеряли контроль над военными силами государства, а их собственная военная роль упала до незначительности23. В отличие от него, М. Финли считает, что преимущества гоплитской фаланги привели к ее доминированию в Греции лишь к концу VII века. Это вызвало глубокие социальные последствия, дав общинникам важную военную функцию, хотя не означало демократизацию армии, так как доспехи были достаточно дороги, и таковым процессом может считаться лишь использование бедняков на флоте, как в Афинах классической эпохи24.

По проблеме хронологии следует отметить асинхронность сходных и тождественных процессов в отдельных районах Греции, а иногда их качественные и количественные различия. Так, можно полагать, что в Спарте гоплитский строй победил в 1-й половине VIII в. до н. э., до первой Мессенской войны, в других полисах - несколько позднее. Но роль, место и значение аристократии в магистральном развитии общества, в том числе и в военной области, на наш взгляд, в большинстве случаев оцениваются необъективно: не следует забывать, что появление гоплитского строя синхронно эпохе господства знати в Греции. Аристотель подчеркивал, что архаические виды государственного строя относятся к числу олигархических и монархических (Pol. IV. 10. 11. 1297b), поскольку гоплитская служба, с. 9 как и кавалерийская, скорее соответствует возможностям состоятельных людей, чем неимущих, и только легковооруженные и матросы соответствуют демократии (Pol. VI. 4. 3. 1321a); стратегию же он считал одной из важнейших функций царской власти (Pol. III. 9. 2-3. 1285a-b).

Античная традиция донесла до нас множество свидетельств о представителях древних царских родов, сохранивших царское достоинство или перешедших в разряд аристократии, но первейшей обязанностью которых оставалось руководство военными действиями. Так, в дорийских общинах правители эпохи архаики возводили свои родословные к Гераклу. В Спарте это были не только царские роды Агиадов и Эврипонтидов25, но и представители других родов, явно потомки прежней аристократии (ср.: Plut. Lys. 24). К Гераклидам возводили свое происхождение царские династии Теменидов в Аргосе, к которым принадлежал знаменитый Фидон (Strab. VIII. 3. 33), в Сикионе (Paus. II. 6. 7) и даже в Македонии26; Эпитидов в Мессении до спартанского завоевания (Paus. IV. 3. 3-8. 15. 4); Бакхиадов в Коринфе (Paus. II. 4. 3-4) и в Верхней Македонии (Strab. VII. 7. 9). Родичами Гераклидов считались этолийские цари (Paus. V. 3. 7).

Царская власть сохранялась в Аркадии, по крайней мере, до 2-й Мессенской войны (Paus. VIII. 1. 4-5. 13), на Кипре, где было несколько мелких царств до греко-персидских войн (Hdt. V. 104-113), в Эпире, в конце концов объединенном царями молоссов, возводившими свой род к Зевсу через Эака, Ахилла и Неоптолема27. В Фессалии эпохи греко-персидских войн гражданская и военная власть находилась в руках династов из знатнейших родов Алевадов, Скопадов и других28, составлявших, по мнению Г. Шеманна, общефессалийское собрание, призывавшее воинов на службу29. Царское происхождение имел род Пенфилидов на Лесбосе (Strab. XIII. 1. 3; Paus. II. 18. 6). Знатнейшие роды Афин и ионийского двенадцатиградья (Медонтиды, Мелантиды, Басилиды, Нелеиды и др.) возводили свою родословную через афинского царя с. 10 Кодра к сыну Нестора Нелею30. Одним из знаменитейших афинских аристократических родов, давших славнейших мужей (Plut. De Herod. malign. 16, 27), в частности, таких известнейших магистратов, как Мегакл и Клисфен, был род Алкмеонидов, в традиции - также потомков пилосского царя Нестора (Paus. II. 18. 8-9). В эпоху Солона афинским главнокомандующим в войне дельфийской амфиктионии с Киррой был явно представитель этого рода по имени Алкмеон (Plut. Sol. 9).

Характерным явлением архаики было возникновение старшей тирании, появившейся во всех наиболее развитых, в социально-экономическом отношении, полисах Греции, за исключением Халкиды на Эвбее, избежавшей ее, по мнению М. П. Нильссона, благодаря раннему расцвету и вовлечению в конце VIII в. до н. э. в длительную войну с Эретрией, и Эгины, отличавшейся большой дифференциацией населения, обычной для преимущественно коммерческого центра31. В определенной степени было бы правомерно рассмотреть военную политику раннегреческих тиранов, их роль в войнах и в организации военного дела, поскольку подавляющее большинство их вышло из аристократии32, и в своей политике выражало определенные тенденции эпохи. Еще Аристотель отмечал склонность тиранов вести войны с целью упрочения личной власти (Arist. Pol. V. 9. 5. 1313b). Помимо агрессивности, для тирана часто создавали отряды телохранителей из наемников (Arist. Pol. V. 9. 4. 1313b). Однако социальная политика тиранов, направленная отчасти в пользу демоса, и недостаток места препятствует включению этого вопроса в данную статью, хотя анализ и изучение общей тенденции внешней политики наиболее передовых полисов в эпоху старшей тирании представляют исключительный интерес. При этом еще раз подчеркиваем, что раннегреческие тираны принадлежали часто по происхождению и всегда по положению к верхушке знати. Ч. Старр правильно называет «высшие классы» Греции архаической эпохи наиболее могущественной и агрессивной частью греческого общества33.

С. 11 История греко-персидских войн особенно наглядно показывает командную роль аристократов в организации армии и флота, в выработке стратегии и тактики, в руководстве войсками на полях сражений, ибо это считалось не только правом, но и исключительной обязанностью аристократии. Так, походом на Сарды руководили брат зачинщика ионийского восстания Аристагора Харопин и другой милетянин - Гермофант, судя по имени - также аристократ (Hdt. V. 99). Персы, настигшие ионян в Эфесе, убили среди многих знатных лиц, участвовавших в набеге, эретрийского военачальника Эвалкида, победителя в состязаниях, воспетого Симонидом Кеосским (Hdt. V. 102). Если же знатные люди изменяли общему делу и переходили на сторону врага, оно оказывалось проигранным. Так, двое знатных изменников сдали Эретрию персам на седьмой день осады (Hdt. V. 101; Paus. VII. 10). На сторону Ксеркса перешли фессалийские Алевады34, безусловно, сыграв значительную роль в измене других фессалийцев, поначалу выступивших вместе с эллинами (Hdt. VII. 172-174). Фиванские аристократы поставили Фивы и почти всю Беотию в ряды союзников персов (Hdt. IX. 86-88; Paus. IX. 6. 1-2).

При изучении генеалогии крупнейших афинских полководцев той эпохи бросается в глаза, что все они - цвет аристократии. Марафонский победитель Мильтиад, сын Кимона, внук Стесагора, и его сын Кимон, не менее прославленный полководец, принадлежали к древнему роду Филаидов, возводившего свое происхождение через Теламона и Эака к Зевсу35. Другой знаменитый герой, командир афинских гоплитов при Платеях Аристид (Hdt. IX. 28), лидер аристократов, происходил из семьи, вероятно, принадлежавшей к знатному элевсинскому роду Кериков (Plut. Arist. 2, 5, 25). Его политический противник, знаменитый Фемистокл (Hdt. VII. 143), командир афинских гоплитов в Фессалии (Hdt. VII. 173) и афинского флота в сражении при Артемисии (Hdt. VIII. 4-5) и при Саламине (Hdt. VIII. 57-110), также из знатного жреческого рода Ликомидов (Plut. Them. 1; Paus. I. 37. 1). Вероятно, афинский триерарх Ликомед, первым захвативший персидский корабль в Саламинской битве (Plut. Them. 15), был его родичем. И позднее, в середине V в. до н. э., победившая афинская демократия выдвигала на должность стратегов наиболее родовитых людей: Перикла, сына Ксантиппа с. 12 (Plut. Per. 3, 16) из рода Бузигов36, знатного богача Никия (Plut. Nic. 2), Алкивиада, сына Клиния (Plut. Alc. 13-15) из рода Эвпатридов (Plut. Alc. 1)37, и многих других. Избрание стратегом Клеона, с нескрываемой иронией описанное Фукидидом (Thuc. IV. 27. 3-29. 1), являлось редким исключением из правил. Аналогичную картину мы наблюдаем и в демократических Фивах эпохи Пелопида и Эпаминонда, которые происходили из родов, знаменитых в городе (Plut. Pel. 3).

Обращаясь к вопросу о роли аристократии в развитии военного флота, организации морских походов и руководстве непосредственными действиями на море, следует обратить внимание на свидетельство Плутарха о «вечных мореплавателях» (ἀειναῦται) - влиятельных людях в Милете после изгнания Фоанта и Дамасенора (Plut. Quaest. Graec. 32), то есть во 2-й половине VI в. до н. э. По Гесихию (Hesych. s. v.), это были милетские власти. Эти сообщения стали предметом специального анализа38 и сопоставления с «вечными мореплавателями» из Эретрии с Эвбеи (древнейшая надпись, где они упоминаются, датируется V в. до н. э.)39. Автор пришла к выводу, что «вечные мореходы» VI в. до н. э. были крупными земельными собственниками, аристократами, строившими и содержавшими корабли, предназначавшиеся для военных действий, пиратства и торговли40.

По преданию, сохраненному Фукидидом, коринфяне первыми в Элладе стали строить корабли способом, похожим на современный Фукидиду, создали первые триеры (Thuc. I. 13. 2). Помощь в строительстве четырех кораблей (вероятно, триер) на Самосе была также получена из Коринфа, по вычислениям Фукидида, примерно за 300 лет до окончания Пелопоннесской войны (Thuc. I. 13. 3), то есть около 700 г. до н. э., во время правления в Коринфе аристократического рода Бакхиадов, выступающих, таким образом, в качестве организаторов строительства нового типа боевых кораблей. В конце их правления, около 660 г. до н. э. (за 260 лет до окончания Пелопоннесской войны), произошла первая в Греции морская битва между коринфянами и керкирянами (Thuc. I. 13. 3), с использованием с. 13 триер, сыгравших столь большую роль для Эллады.

В дальнейшем важнейшей морской державой стал Самос: во 2-й половине VI в. до н. э., когда на острове установилась тирания Поликрата, самосский флот господствовал в Ионии (Hdt. III. 39; Thuc. I. 13. 6). Поликрат располагал флотом в 100 пентеконтер (Hdt. III. 39) и минимум 40 триер, на которых он отправил опасных для него сограждан в Египет на помощь Камбису (Hdt. III. 44). Вероятно, более низкими боевыми качествами оставшихся у Поликрата судов и объясняется его поражение в морской битве с возвратившимися изгнанниками. Вряд ли можно сомневаться в аристократическом происхождении Поликрата: помимо его имени, об этом косвенно свидетельствует любопытный эпизод, передаваемый Геродотом (III. 142-143), когда один из уважаемых (δόκιμος) граждан Самоса, Телесарх, заявил наместнику Поликрата, Меандрию, что тот не достоин властвовать, так как он подлого рода (γεγονώς τε κακῶς…). Логично предположить, что ранее Поликрату подчинялись, поскольку он имел благородство. Весьма знатными людьми были и командиры кораблей ионийского флота на персидской службе: члены кипрского царского рода (Hdt. VII. 98; VIII. 11), многочисленные тираны (Hdt. IV. 97, 137-138; V. 11, 36-38) и аристократы (Hdt. V. 33; VI. 50; VII. 195; VIII. 82).

В Афинах флотоводцами также были виднейшие аристократы. Так, стратегом двадцати кораблей, направленных на помощь восставшей Ионии, афиняне назначили Меланфия, одного из самых уважаемых афинских граждан (Hdt. V. 97). В сражении при Артемисии отличился Клиний, сын Алкивиада (и отец Алкивиада) из рода Эвпатридов, участвовавший в войне на построенной за свой счет триере (Hdt. VIII. 17; Plut. Alc. 1). Известно, что в битве при Микале афинским флотом командовал Ксантипп, сын Арифрона и отец Перикла, из рода Бузигов (Paus. III. 7. 9). О происхождении Фемистокла достаточно сказано выше.

Примеры можно умножить, но и приведенных достаточно, чтобы сделать вывод, что и после определенной демократизации военной машины греческие аристократы архаической и даже классической эпох сохранили (в том числе и во флоте) руководящее положение. Следует упомянуть еще одну вескую причину, способствовавшую сохранению позиций знатных военачальников: необходимость жертвоприношений перед сражением или походом богам и героям от лица всей общины41 с. 14 (раньше это было обязанностью басилеев). Для этой цели более всего подходили люди, происходившие от героев, а значит - и от богов; кроме того, практически каждый аристократический род имел свои культы, а аристократы исполняли жреческие обязанности. Например, в Афинах элевсинский культ осуществляли шесть знатных родов42: Эвмолпиды, Керики, Филаиды, Крокониды, Койрониды и Эвдайнемы. Представитель рода Ликомидов Фемистокл перед Саламинской битвой принес в жертву Дионису Оместу трех знатных юношей-персов (Plut. Them. 13). Многочисленность и общеизвестность примеров этой важнейшей, по древним представлениям, функции военачальников очевидна и не нуждается в дальнейших доказательствах.

Подводя итоги, следует сказать, что греческая аристократия архаической эпохи играла в военной области руководящую роль, обусловленную целым рядом причин: ее социально-экономическим, политическим и религиозным лидерством, традициями и воспитанием. Военное дело было священным долгом всех граждан, но для аристократов оно являлось и основной профессией.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 465-466.

2 Arnheim M. T. W. Aristocracy in Greek society. L., 1977. P. 54; Jeffery L. H. Archaic Greece: The City States c. 700-500 B. C. L., 1978. P. 67.

3 Chamoux F. La civilisation Grecque a l’Epoque archaique et classique. P., 1963. P. 62, 154; Finley M. I. Early Greece: the Bronze and Archaic Ages. L., 1970. P. 100.

4 Arnheim M. T. W. Op. cit. P. 54.

5 Arist. Pol. II. 9. 4. 127a; Ath. pol. I. 7. 3; Plut. Sol. 18.

6 Burn A. The Lyric Age of Greece. L., 1978. P. 175 f.

7 Schoemann G. F. Griechische Alterthümer. B., 1897. Bd. 1. S. 130 f.

8 Arnheim M. T. W. Op. cit. P. 54; Chamoux F. Op. cit. P. 154.

9 Aristoph. Nub. 60 fr.; Diog. Laert. VIII. 2. 51.

10 Finley M. I. Op. cit. P. 100.

11 Thuc. V. 67. 1; Xen. Hell. IV. 3. 4-6; 5. 11-12; V. 4. 52.

12 Hdt. VIII. 124; Xen. Resp. Lac. IV. 2-5. Comp.: Plut. Lyc. 25.

13 Hdt. VIII. 124; Thuc. V. 72. 4; Dion. Hal. II. 13.

14 Hdt. VI. 58; Thuc. V. 72. 4; Xen. Hell. IV. 3. 6.

15 Xen. Hell. III. 3. 9; Resp. Lac. IV. 3.

16 Андреев Ю. В. Спартанские «всадники» // ВДИ. 1969. № 4. С. 24-36.

17 Там же. С. 35-36.

18 Там же. С. 31.

19 Littman R. J. The Greek experiment. Imperialism and social conflict 800-400 B. C. Honolulu, 1974. P. 114.

20 Starr Ch. G. The origins of Greek civilisation 1100-650 B. C. N. Y., 1961. P. 334 f.

21 Ehrenherg V. The Greek State. 2 ed. L., 1969. P. 20.

22 Littman R. J. Op. cit. P. 115.

23 Ibid. P. 104 f.

24 Finley M. I. Op. cit. P. 101 f.

25 Hdt. VII. 204; VIII. 131; Polyb. IV. 35. 10, 13; Strab. VIII. 5. 5; Apd. II. 8. 4; Paus. III. 1. 1-10. 6; Plut. Agis. 3; Lyc. 1.

26 Hdt. VIII. 137-139; Thuc. II. 99. 2; Diod. Sic. XVII. 1; Arr. Anab. Alex. III. 3. 2; Plut. Alex. 2; App. B. C. II. 151.

27 Strab. VII. 7. 5; XIII. 1. 27; Diod. Sic. XVII. 1; Paus. I. 9. 7-8; 11. 1-3; 13. 3, 9; 29. 4; Plut. Alex. 2; Pyrr. 1; App. B. C. II. 151.

28 Hdt. V. 63; VII. 6. 130; IX. 58; Pind. Pyth. X. 5; Xen. Hell. VI. 1. 19; Theocr. Idill. XVI. 34 fr.

29 Schoemann G. F. Griechische Alterthümer. 4 Aufl. B., 1902. Bd. 2. S. 83.

30 Hdt. I. 147; IX. 97; Strab. VIII. 4. 1-7. 1; XIV. 1. 3-4; Paus. VII. 2. 1-3; IV. 5. 10; Ael. Var. Hist. VIII. 5 etc.

31 Nilsson M. P. The age of the early Greek tyrants. Belfast, 1936. P. 9-11.

32 Соловьева С. С. Раннегреческая тирания (к проблеме возникновения государства в Греции). М., 1964. С. 35; Zörner G. Kypselos und Pheidon von Argos. Untersuchungen zur frühen griechischen Tyrannis. Marburg/Lann, 1971. S. 77-85, 211.

33 Starr Ch. G. Op. cit. P. 302.

34 Hdt. VII. 6, 130, 172; Paus. VII. 10. 2; IX. 6. 1-2.

35 Hdt. VI. 103-104; Paus. II. 29. 2-4; Plut. Sol. 10; Cim. 4; Toeffer I. Attische Genealogie. B., 1889. S. 320. Taf. 6.

36 Toeffer I. Op. cit. S. 317. Taf. 1.

37 Toeffer I. Op. cit. S. 317. Taf. 2.

38 Vélissaropoulos J. Les Naucleres grecs. Recherches sur les institutions maritimes en Grece et dans l’Orient hellenisé. Geneve; Paris, 1980. P. 21 suiv.

39 Ibid. P. 22-26.

40 Ibid. P. 21-26, 336.

41 Starr Ch. G. Op. cit. P. 333.

42 Toeffer I. Op. cit. S. 24-112.

Второй аспект архаического периода – это формирование гражданского общества в течение VIII — VI веков. И это формирование происходило за счёт устранения пережитков родоплеменных отношений.

В начале эпохи архаики в VIII веке, когда начинает формироваться греческий полис, фактически все население каждого греческого полиса делилось как бы на две части. Первая часть населения называлась аристократия, а вот вторая часть называлась демос. Демос – значит народ, то есть демос – это все, что не аристократия. И в начале, и позже архаики политическая власть в греческих полисах принадлежала аристократам. Аристократы были наиболее экономически мощным социальным слоем, и аристократы контролировали также сферу религиозную. Именно на базе крупной земельной собственности, на базе того, что аристократы имели в руках политическую власть, контролировали сакральную сферу, и базировалось их особое положение. Они, естественно, в каждом полисе были меньшинством, очень незначительным процентом населения, но, повторяю, их значение в каждом полисе было огромное.

Итак, что есть аристократия? Вот в принципе мы дважды в истории будем встречаться на европейской почве с понятием аристократии. Вот есть аристократия античная, греческая аристократия, римская аристократия, и в следующем году мы будем говорить об аристократии западноевропейских феодальных обществ.

Итак, здесь важно следующее для понятия аристократ. Во-первых, аристократ – есть понятие наследственное, с точки зрения исторического развития – это потомки родоплеменной знати. Когда же у греков сформировалось представление об аристократии, то представитель аристократического рода – это есть представитель рода, который ведет свое происхождение от какого-либо греческого героя, то есть каждый аристократической род имеет своего мифологического первопредка. Это может быть Геракл, Ясон, Тесей, Беллерофонт и масса других всяких героев. Причем важно отметить, что все греческие герои, которых вы знаете по греческой мифологии, в свою очередь являются сыновьями божества. Это либо чаще всего Зевс, либо Аполлон, либо там еще кто-то, в редких случаях, например, Афродита, как род Юлиев в Риме.

То есть, понимаете ли, для греков мифологическое время — это было реальное время, но которое безвозвратно ушло. И еще раз хочу подчеркнуть, что статус аристократа передается только по наследству, аристократом стать нельзя, аристократом можно только родиться, будучи потомком аристократического рода. Поэтому всякие вот эти бредни и игры в наши дни во всякие дворянские собрания и так далее… Они могут кого угодно назначить (Пугачеву, например) представителем русской аристократии – все это глупости. Аристократом либо ты родился, либо не родился, это уж так пришлось. Ну, а поскольку мифологические времена ушли, и боги у нас не спускаются теперь на землю, то пополнение аристократических родов в принципе невозможно.

Причем хочу подчеркнуть, что греки, несмотря на весь их рационализм мышления, свято верили в этот самый статус. Во времена перикловых Афин вы вполне могли увидеть потомка Геракла, который идёт по улице. Понимаете ли, ни у кого не вызывало сомнения, что это действительно потомок того легендарного героя. Это мало что уже в V веке давало, но это действительно потомок этого самого героя, о котором знают буквально все. Итак, первое – это происхождение.

В начале архаической эпохи ведущую роль в греческом обществе играли аристократы – потомки басилеев гомеровского периода и члены других знатных родов. Им принадлежали все рычаги власти. Из представителей знати комплектовались органы управления полисом – советы, реально распоряжавшиеся всеми государственными делами. Народные собрания, в которых участвовали рядовые граждане, созывались редко и по большей части лишь утверждали решения, принятые советами, являясь, таким образом, послушным орудием в руках аристократов.

Безусловно, знать занимала ведущие экономические позиции, что было обусловлено находившимися в ее руках крупными земельными владениями, а также попадавшими в ее распоряжение богатствами, добытыми в результате военных походов. Впрочем, затрагивая вопрос об экономическом превосходстве аристократов, проще говоря, о богатстве, выделявшем их из среды сограждан, необходимо иметь в виду одно немаловажное обстоятельство. Архаическая Греция в целом была бедным обществом, и богатство коголибо было весьма относительным. Сказочно богатых магнатов, как на Востоке, в греческом мире никогда не существовало. Даже самые крупные по тем временам состояния, по нашим меркам, были довольно скромными, что, безусловно, соответствовало малым размерам эллинских государств. По своему образу жизни аристократия не сильно отличалась от остальных жителей полиса. В то же время богатство было еще неотъемлемо от знатности.

Кроме экономических, представители знатных родов имели и другие рычаги для осуществления своей власти. Одним из таких рычагов являлся традиционный авторитет аристократа, который у народа, особенно в деревнях, был непререкаемым. Именно аристократы руководили религиозной жизнью полиса, занимая должности жрецов. В условиях отсутствия письменных законов они же были и судьями, толкуя по своему произволу нормы устного права.

Преобладающей была роль аристократии и в войске. Наконец, необязательность для знати повседневного физического труда, а потому наличие свободного времени для получения образования превращали аристократию в интеллектуальную элиту общества.

Положение остальной части населения – демоса (греч. demos – народ) было довольно незавидным. Демос в основном находился в различной степени политической и экономической зависимости от аристократов. В некоторых случаях эта зависимость перерастала в настоящее закабаление. Так, разорившийся крестьянин, оказавшийся в неоплатном долгу у богача-аристократа, вынужден был отдавать ему в заклад свой земельный участок, в закабаление – членов своей семьи, а в конечном счете и сам мог быть обращен вдолговое рабство. Однако даже кабальный должник, фактически утратив (пусть и временно) статус свободного человека, продолжал оставаться гражданином полиса. Такие парадоксальные устои жизни подрывали стабильность в государстве и настоятельно требовали реформ.

Во второй половине архаической эпохи, особенно в \Тв. до н. э., ситуация меняется: аристократы начинают утрачивать свои ведущие позиции. С появлением фаланги падает их

роль в войске: гоплиты, набиравшиеся в основном из зажиточных земледельцев, сделали аристократическую конницу практически ненужной. С развитием ремесел и торговли, появлением денег из среды демоса выделяется торгово-ремесленная верхушка, которая начинает все более успешно конкурировать со знатью (на это возвышение «незнатных богачей» сетуют некоторые греческие авторы того времени, выражающие интересы аристократии, например поэт Феогнид из Мегар).

К концу архаического периода основные массы народа, правда, пока еще робко и нерешительно, начинают поднимать голос за свое равноправие. Борьба рядовых граждан в большинстве развитых полисов была обречена на успех. Этому способствовали два важнейших фактора. Во-первых, численное превосходство демоса над аристократией. Вовторых, отсутствие единства в рядах самих представителей знатных родов. Напротив, между группировками аристократов существовало постоянное соперничество за власть и влияние. Каждый из членов правящей элиты стремился возобладать над остальными, а демос, долгое время остававшийся пассивным свидетелем этой межаристократической вражды, в конечном счете лишь выигрывал от нее.

Борьба за улучшение положения рядовых граждан, за возрастание их политической роли была долгой и нелегкой, к тому же она шла далеко не одинаковыми темпами в разных полисах. На протяжении всей архаической эпохи знать продолжала занимать весьма значимое место в общественной жизни греческого мира. Однако уже в конце VII – начале VI в. до н. э. во многих полисах демосу удалось добиться запрещения обращать граждан в долговую кабалу. Отныне понятие «гражданин» было противопоставлено понятию «раб», что явилось чрезвычайно важным достижением древнегреческой цивилизации.

ЗАКОНОДАТЕЛИ И ТИРАНЫ

Политическая жизнь в греческих полисах архаической эпохи была чрезвычайно интенсивной, с острыми внутренними конфликтами самого различного характера, порой выливавшимися в гражданские войны. Соперничали между собой группировки аристократов. В свою очередь, богатые купцы и владельцы ремесленных мастерских, вышедшие из простонародья, добивались политического равенства со «старой» знатью. Наконец, все громче начинал звучать и голос рядовых греков – демоса, требовавшего для себя участия в управлении обществом, улучшения своего имущественного положения, отмены долгов и передела земли на началах полного равенства. Все это создавало крайне сложную ситуацию почти постоянной внутриполитической борьбы.

Для прекращения смут многие города были вынуждены выбирать из своей среды или приглашать со стороны посредников. Такие «примирители» на определенный срок облекались чрезвычайными полномочиями и проводили реформы, стремясь привести все слои гражданского населения к относительному согласию, восстановить мир и стабильность внутри полиса.

Важнейшим итогом деятельности «посредников-примирителей» стало появление в ряде полисов первыхсводов письменных законов, заменивших действовавшее до того традиционное устное право, основанное на обычае. О первых греческих законодателях известно мало. Среди них были Залевк (VII в. до н. э.) и Харонд (VI в. до н. э.), действовавшие в полисах Великой Греции, Питтак, получивший в конце VII в. до н. э. верховную власть в Митилене (на острове Лесбос), Драконт, издавший в 621 г. до н. э. первые законы в Афинах, и др. Они ничего не придумывали «от себя», а просто письменно фиксировали уже сложившиеся правовые нормы, порой уходящие своими корнями в обычай чуть ли не первобытной эпохи. Естественно, эти законы были еще очень несовершенными. Так, законы Драконта предписывали судить за убийство не только людей, но и «совершивших» его животных и неодушевленные предметы (например, если на человека упал камень и убил его, камень подвергался суду). Первые законы отличались жестокостью: законодатели еще не научились различать степени тяжести преступлений, и, скажем, могли назначить смертную казнь как за убийство, так и за кражу овощей с огорода.

Тем не менее раннее греческое законодательство сыграло очень большую роль в становлении цивилизации. Только с момента появления письменных законов можно говорить об окончательном складывании государства. Кроме того, теперь родовая аристократия была лишена возможности толковать право по своему произволу, что уменьшало ее значение в жизни полиса и приводило к росту роли демоса. При этом, однако, некорректно было бы рассматривать первых законодателей как выразителей воли «широких масс», а сами законы – как результат борьбы народа за свои права. В то время, когда принимались первые законы, демос еще не играл сколько-нибудь активной роли в политической жизни общества. Кроме того, граждане из низших слоев были в большинстве своем неграмотными, т. е. вряд ли могли получить какую-то непосредственную пользу от письменной фиксации правовых норм. Историческим контекстом появления сводов законов архаической эпохи с большим основанием следует считать стремление установить в борьбе за власть между греческими аристократами определенные «правила игры», чтобы сделать

эту борьбу менее жестокой и бескомпромиссной. Тем не менее нельзя отрицать, что в целом введение письменных законов было полезно для всех групп гражданского коллектива, в том числе и для демоса.

Во многих городах-государствах Эллады даже примирительная деятельность законодателей не смогла прекратить внутренние конфликты. Противоречия были настолько острыми, что гражданские войны продолжались десятилетиями и нередко приводили к установлению режимов личной власти. В ряде наиболее развитых греческих полисов – на Истме, в Ионии, в Великой Греции и др. – устанавливается диктатура «сильных личностей» (почти исключительно аристократического происхождения), которые насильственно захватывают власть и правят, не считаясь с законами и органами управления – народным собранием и советом. Такие правители называлисьтиранами. Слово «тиран», пришедшее в Грецию из Малой Азии, первоначально не носило негативной окраски. Оно противопоставлялось термину «басилей» (т. е. царь) и обозначало любого правителя (и его потомков), захватившего власть, а не получившего ее по наследству.

Тиранические режимы архаической эпохи в науке называют Старшей тиранией. Начиная с VII в. до н. э. тирания стала одним из характернейших явлений эпохи. Самые первые тираны появились на севере Пелопоннеса: в Аргосе, Коринфе, Сикионе, Мег арах. А в следующем столетии почти не было таких греческих областей, которые в той или иной мере не были бы затронуты тиранией.

Придя к власти, тиран чаще всего начинал с расправы с политическими противниками, прежде всего с другими знатными родами. Аристократы были вынуждены целыми семьями бежать на чужбину, иначе их казнили бы без суда и следствия. Такими действиями тирания сильно подрывала значение аристократии в жизни общества, что объективно было в интересах демоса. Однако тираны ни в коей мере не были «борцами за народ». По словам греческого историка Фукидида, они «обращали свои заботы исключительно на свои интересы, на безопасность своей личности и на возвеличение своего дома». Как по своему социальному положению, так и по идеологии своей власти тираны оставались аристократами, которым удалось одержать верх над всеми конкурентами. В сущности, любой влиятельный аристократ видел себя в роли тирана.

Правда, первоначально демос нередко оказывал тиранам поддержку в момент захвата власти, ожидая от них улучшения своего положения. Но, став во главе государства, новый властитель обычно отдалялся от своего прежнего союзника и, поселившись в цитадели акрополя, жил в вечном страхе мятежей и заговоров, надеясь лишь на наемных телохранителей. Страх этот не был напрасным: тираны, потерявшие поддержку населения, как правило, свергались народом и в лучшем случае изгонялись из городов, а то и гибли в ходе переворотов. Редко какому тирану удавалось передать власть наследнику и основать династию; еще реже такая династия насчитывала более двух поколений.

В ликвидации тиранических режимов определенную роль сыграл и внешний фактор: в VI в. до н. э. Спарта провела ряд экспедиций против полисов, в которых правили тираны (Сикион, Наксос, Афины), и во многих случаях добилась свержения правителей. К началу классической эпохи почти нигде в греческом мире, кроме некоторых периферийных областей (Великая Греция, Иония), тиранов уже не осталось.

Однако не следует оценивать деятельность представителей Старшей тирании всецело отрицательно. Тираны оставили весьма заметный след в истории Греции. Многие полисы при их власти разбогатели, стали процветающими городами. Например, тиран Поликрат,

правивший на острове С амос в 538-523/522 гг. до н. э., славился могуществом и богатством. Он подчинил своему владычеству многие острова Эгейского моря, построил мощный флот, успешно боролся с пиратством в Эгеиде, поддерживал активные политические связи с Египтом и Персией, построил в своем полисе водопровод (для этого в горе пришлось пробить километровый тоннель), фундаментальные портовые сооружения, один из крупнейших в греческом мире храм (посвященный богине Гере – покровительнице острова). Тираны из сиракузской династии Дейноменидов (Гелон и Гиерон І, правившие в 485-467 гг. до н. э.) считались едва ли не самыми могущественными из греческих правителей того времени. Стремясь придать больше блеска своему правлению и увековечить собственное имя, многие тираны приглашали в свои государства выдающихся музыкантов, поэтов, художников, что оказывало благоприятное влияние на развитие культуры.

В целом тирания архаической эпохи была, безусловно, закономерным этапом в формировании греческого полиса. Но в той же мере закономерным был и переход к более демократичным формам государственного устройства. Из-под власти тирана полис, как правило, выходил более стабильным в политическом отношении, чем он был до установления тирании.

Источники В высшей степени ценным источником по истории архаической Греции является

лирическая поэзия, возникшая в VII в. до н. э. В Элладе появилась целая плеяда выдающихся лириков, творчество которых было весьма разнообразно по тематике. Поэтому из их стихов мы узнаем практически обо всех аспектах жизни греческого мира. Так, Архилох (VII в. до н. э.) ярко и образно рассказывает в своих элегиях о полной приключений и авантюр жизни воина-наемника, о колонизационных экспедициях. В его стихах запечатлен духовный мир человека той эпохи, который живет в условиях постоянной нужды, трудностей, неуверенности в завтрашнем дне, а потому вырабатывает в себе спокойное, мужественное отношение ко всем перипетиям бытия:

В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй. Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт.

(Пер. В. Вересаева)

Важным историческим источником являются произведения поэтов с острова Лесбос. Аристократ Алкей (конец VII в. до н. э.) был активным участником гражданских войн в родном полисе. В его стихах отражена борьба аристократических группировок (один из его стихотворных сборников назывался «Песни гражданской смуты»). Поэт гневно и порой несправедливо бичует своих противников:

Стал тираном Питтак, Города враг, Родины выродок.

(Пер. Вяч. Иванова)

Из произведений поэтессы Сапфо (VII в. до н. э.) историки черпают материал о жизни греческих женщин, известной нам довольно плохо. Многие стихи Сапфо посвящены

женским религиозным союзам, которые одновременно были своего рода воспитательными заведениями для девушек из знатных семей.

Расцвет творчества Пиндара (ок. 518-442/438 до н. э.) приходится на эпоху классики, но в своих произведениях фиванский поэт отразил традиционную, аристократическую систему ценностей, характерную для уже ушедшей эпохи. Пиндар развил жанр оды – торжественного песнопения, исполнявшегося хором. В одах поэт прославлял доблесть и благородное происхождение победителей на общегреческих спортивных играх (разумеется, в большинстве случаев это были представители аристократических родов). Пиндар одним из первых подробно сообщает о различных аспектах аристократического образа жизни, в частности о греческой атлетике.

Итак, очень многим из того, что мы знаем об архаической Элладе, мы обязаны именно поэтам-лирикам. Не случайно некоторые ученые называют архаическую эпоху «лирическим веком Греции». Однако следует отметить ограниченность лирики как исторического источника. Суждения и оценки, данные в художественных произведениях, исключительно субъективны, тенденциозны, и потому к греческой лирике следует подходить критически, отделяя описание объективных фактов от выражения страстей и эмоций автора.

Историография Проблемам Великой греческой колонизации в мировом антиковедении посвящено много

исследований [Т. Данбэбин (T. Dunbabin), Дж. Бордман (J. Boardman), В. В.Лапин, Ю. Г. Виноградов и др.].

В науке идут споры о том, что играло главную роль в греческой колонизации – «земельный голод», развитие торговли, стремление получить доступ к источникам сырья или что-либо иное.

Архаическая эпоха греческой истории достаточно подробно, во многих аспектах, отражена уже в историографии античности. Возникло немало и различных оценок характера этого исторического периода и процессов, происходивших в Греции на протяжении VIII-VI вв. до н. э.

В течение долгого времени была влиятельной (а в отечественной литературе и по сей день сохраняет весомые позиции) сформировавшаяся еще в XIX в. точка зрения, согласно которой характерной чертой архаической эпохи была борьба демоса с аристократией за равноправие и участие в управлении полисом. Причем особо подчеркивалась роль торговоремесленной части демоса, богачей незнатного происхождения, которых считали своеобразным прототипом буржуазии Нового времени, сломившей власть аристократических кругов.

Историографический метод, некритически проводящий параллели между античными феноменами и внешне схожими явлениями буржуазного общества, в науке называют модернизацией. Такой подход сыграл свою роль в изучении античности, но к настоящему времени его можно считать исчерпанным. Еще в антиковедении рубежа XIX-XX вв. многие известные ученые [Эд. Мейер (Ed. Meyer), Р. Пёльман и др.] говорили об «античной буржуазии», «античном пролетариате» и борьбе между группировками демократов и олигархов, о социалистических учениях в Древней Греции. В ХХ в. подобные формулировки были скорректированы, тем не менее многие антиковеды [В. Эренберг (V. Ehrenberg), Г.

Мичелл (H. Michell), Дж. де Сент-Круа (G. de Ste Croix), Э. Френч (A. French), Э. Вудхауз (W. Woodhouse) и др.] в той или иной степени, с оговорками, но продолжали разделять традиционные взгляды. В российской науке с ними солидарен Э. Д. Фролов. Хотя его

работы характеризуются взвешенным подходом и стремлением избежать крайностей модернизации, все же в них акцентируется внимание на социальной борьбе в архаических полисах. Большой заслугой этого исследователя является подчеркивание революционного характера перемен, происходивших в архаической Греции.

Во второй половине XX в. в науке наметился и иной подход к древнегреческой истории. Англо-американский историк М. Финли (M. Finley) говорит об ошибочности применения социально-экономических категорий современного общества к описанию процессов, происходивших в античную эпоху. Он считает, что некорректно говорить о «буржуазии» и «пролетариате» применительно к Древней Греции, экономика которой в этот период еще не стала базисом всего общественного развития, да и в целом еще не отделилась от остальных сфер жизни. Она была частью социокультурного единства, включавшего в себя и политические институты, и религиозные культы, и ментальные представления.

В работах многих историков [Ч. Старр (Ch. Starr), Э. Снодграс (A. Snodgrass), У. Форрест (W. Forrest), В. П. Яйленко], развивавших идеи Финли, воссоздана отличная от традиционной картина архаической эпохи. Ранняя Греция, по их мнению, была еще обществом без глубокого социального расслоения и резко выраженного неравенства, а соответственно – без острой борьбы между различными слоями. Развитие такого общества носило в основном мирный, эволюционный характер; «революционные» вспышки были скорее исключением, чем правилом.

Данный подход к античной истории отнюдь не чужд существенных недостатков. Неприятие вызывает выборочный подход последователей теории Финли к источникам и их скептическое отношение к тем данным античной традиции, которые не укладываются в рамки их построений. Весьма спорной является и реконструкция истории архаической Греции как безмятежной идиллии. Источники показывают, что эта эпоха была периодом острой политической борьбы, смут, смены тиранических режимов, что мало соответствует тезису об «эволюционном» развитии греческого общества.

В последнее время возникло еще одно направление историографии, в рамках которого осуществляется синтез положительных сторон «революционной» и «эволюционной» точек зрения. Оно уделяет особенное внимание роли личности (преимущественно из аристократов) в архаической истории греческого мира, взаимодействию и соотношению личностного начала с формирующимися полисными структурами, роли борьбы между аристократическими группировками в общественной жизни ранних городов-государств Эллады. Первым выразил эту точку зрения еще в первой половине ХХ в. крупный немецкий антиковед Г. Берве (H. Berve), и впоследствии сходные позиции в науке заняли очень многие ученые [Г. Бенгтсон (H. Bengtson), Р. Сили (R. Sealey), Дж. Дейвис (J. Davies), О. Меррей (O. Murray), М. Шталь (M. Stahl), К. К. Зельин].

Древнегреческая аристократия

Второй аспект архаического периода – это формирование гражданского общества в течение VIII - VI веков. И это формирование происходило за счёт устранения пережитков родоплеменных отношений.

То есть, понимаете ли, для греков мифологическое время - это было реальное время, но которое безвозвратно ушло. И еще раз хочу подчеркнуть, что статус аристократа передается только по наследству, аристократом стать нельзя, аристократом можно только родиться, будучи потомком аристократического рода. Поэтому всякие вот эти бредни и игры в наши дни во всякие дворянские собрания и так далее… Они могут кого угодно назначить (Пугачеву, например) представителем русской аристократии – все это глупости. Аристократом либо ты родился, либо не родился, это уж так пришлось. Ну, а поскольку мифологические времена ушли, и боги у нас не спускаются теперь на землю, то пополнение аристократических родов в принципе невозможно.

Аристократия

АРИСТОКРАТИЯ

(aristocracy) Правление лучших. Критерии, по которым выявляются или избираются лучшие, могут быть самыми разными. Например, способность к управлению можно определить либо по техническим или оценочным показателям, либо по историческим или династическим признакам. Поскольку, по определению, лучшие – это те, кто избран, различие между аристократией и олигархией (oligarchy) со временем стирается, и олигархию часто представляют как извращенную форму аристократии.

Политика. Толковый словарь. - М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир". Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл, П. Бернем, и др. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М. . 2001 .

Аристократия

(от греч. aristos – лучший и kratos -власть) – форма правления в государстве и социальный слой, осуществляющий в нем власть. В античности правление аристократии считалось наилучшим как власть достойных, компетентных людей (ученых, философов и т.п.), в отличие от тирании, охлократии (власти толпы), тимократии (власти корыстных людей).В новое время сторонником аристократии являлся, например, Г.Гроций. В других концепциях (Болингброк, Э.Бэрк, И.Бентам) аристократия выступает в качестве элемента «смешанной формы правления», конституционно-монархического строя, служа необходимым противовесом иным – монархическим, демократическим – структурам, и гарантом от узурпации власти. В Англии носителем аристократического принципа считалась палата лордов – верхняя палата парламента. В истории аристократическая республика существовала в античной Спарте, средневековых Генуе, Венеции, Пскове, Новгороде.

Доманов В.Г.

Политология. Словарь. - М: РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .

Аристократия

(от греч. aristos лучший)

форма государственного правления, основанная на власти знатного привилегированного меньшинства, избранных (лучших), а также сам социальный слой, состоящий, как правило, из крупных землевладельцев (в феодальной России и в других странах эпохи средневековья и Нового времени).

Политическая наука: Словарь-справочник . сост. проф пол наук Санжаревский И.И. . 2010 .

Политология. Словарь. - РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .

Синонимы :

Смотреть что такое "Аристократия" в других словарях:

- (греч. aristokratia, от aristos благородный, лучший, и kratos сила). 1) высшее сословие в государстве. 2) правление, в котором вся верховная власть находится в руках высшего сословия. 3) совокупность лиц, приобретших в известной профессии важное… … Словарь иностранных слов русского языка

аристократия - и, ж. aristocratie f. <, лат. aristocratia <гр. 1. Аристократическая форма правления. Сл. 18. Одни желали учредить республику, другие аристократию, иные анархию, отметая одно Монархическое правление. Херасков Кадм 69. Аристократия или… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Знать, высшее общество, свет (большой), бомонд (beau monde), high life (чит. : хайлайф). Родовая аристократия, денежная аристократия; аристократия ума, таланта. . Прот. знать. См. знать денежная аристократия... Словарь русских синонимов и сходных … Словарь синонимов

- (аристократия устар.), аристократии, мн. нет, жен. (греч. aristokratia господство лучших). 1. Государственное устройство, при котором власть принадлежит богатым и знатным (ист. полит.). 2. собир. Высший слой дворянства, родовитая знать. ||… … Толковый словарь Ушакова

Аристократия - (гр. aristokratia: aristos – жақсы, kratos – билік) – құлдық және феодалдық қоғамдағы ең дәрежелі сословие (жік, топ) немесе ең жоғарғы рулық ақсүйектер, сол сияқты елде барлық билік аристократияға жататын мемлекеттік басқару формасы (түрі).… … Философиялық терминдердің сөздігі

- (греч.) такая республиканская форма государственногоуправления, в которой верховная власть находится исключительно в рукахвысших привилегированных классов, которые правят или одни, или присодействии представителей остальных классов. Ей… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

- (от греческого aristos лучший и...кратия), 1) форма государственного правления, при которой власть принадлежит представителям родовой знати. 2) В докапиталистическом обществе наследственная знать, обладающая властью и привилегиями; в ряде стран… … Современная энциклопедия

Жен., греч. правление, где верховная власть в руках вельмож, особого высшего сословия; вельможедержавие, боярщина; | само сословие это, вельможи, знать, высшие бояре, окольничьи, высшее сословие по праву рождения, родовая знать; | дворянство… … Толковый словарь Даля

- (от греч. , букв. власть лучших, знатнейших), 1) форма правления, при которой гос. власть принадлежит привилегированному знатному меньшинству. Как форма правления А. противостоит монархии и демократии. «Монархия как власть одного,… … Философская энциклопедия

аристократия - и устарелое аристократия … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

Книги

Аристократия Берои в эпоху эллинизма , Ю. Н. Кузьмин. Монография посвящена изучению родственных связей между рядом жителей македонского города Бероя эпохи эллинизма, которые рассматриваются главным образом на примерах знатных семей…

КАТЕГОРИИ