Сон раскольникова преступление. Сны главного героя и их значение в романе ф.м.достоевского «преступление и наказание

1. Роман "Преступление и наказание" – впервые опубликован в журнале "Русский вестник" (1866. N 1, 2, 4, 6–8, 11, 12) с подписью: Ф. Достоевский.
В следующем году вышло отдельное издание романа, в котором было изменено деление на части и главы (в журнальном варианте роман был разделен на три части, а не на шесть), несколько сокращены отдельные эпизоды и внесен ряд стилистических исправлений.
Замысел романа вынашивался Достоевским в течение многих лет. О том, что одна из центральных идей его сложилась уже к 1863 г., свидетельствует запись от 17 сентября 1863 г. в дневнике А. П. Сусловой, находившейся в это время вместе с Достоевским в Италии: "Когда мы обедали (в Турине, в гостинице, за table d"hote"oм.), он (Достоевский), смотря на девочку, которая брала уроки, сказал: "Ну вот, представь себе, такая девочка с стариком, и вдруг какой ни будь Наполеон говорит: "Истребить весь город". Всегда так было на свете".1 Но к творческой работе над романом, обдумыванию его персонажей, отдельных сцен и ситуаций Достоевский обратился лишь в 1865–1866 гг. Важную подготовительную роль для зарождения характеров Раскольникова и Сони сыграли "Записки из подполья" (1864; см. т. 4 наст. издания). Трагедия мыслящего героя-индивидуалиста, его горделивое упоение своей "идеей" и поражение перед лицом "живой жизни", в качестве воплощения которой в "Записках" выступает прямая предшественница Сони Мармеладовой, девушка из публичного дома, – эти основные общие контуры "Записок" непосредственно подготавливают "Преступление и наказание". (Суслова А. П. Годы близости с Достоевским. М., 1928. С. 60.) ()

Эпизоды из романа "Преступление и наказание"

3. Часть 3, гл. VI.
Оба осторожно вышли и притворили дверь. Прошло еще с полчаса. Раскольников открыл глаза и вскинулся опять навзничь, заломив руки за голову... [...]

Он забылся; странным показалось ему, что он не помнит, как мог он очутиться на улице. Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светлела всё ярче и ярче; но как-то особенно душно было в воздухе. Люди толпой шли по улицам; ремесленники и занятые люди расходились по домам, другие гуляли; пахло известью, пылью, стоячею водой. Раскольников шел грустный и озабоченный: он очень хорошо помнил, что вышел из дому с каким-то намерением, что надо было что-то сделать и поспешить, но что именно - он позабыл. Вдруг он остановился и увидел, что на другой стороне улицы, на тротуаре, стоит человек и машет ему рукой. Он пошел к нему через улицу, но вдруг этот человек повернулся и пошел как ни в чем не бывало, опустив голову, не оборачиваясь и не подавая вида, что звал его. «Да полно, звал ли он?» - подумал Раскольников, однако ж стал догонять. Не доходя шагов десяти, он вдруг узнал его и - испугался; это был давешний мещанин, в таком же халате и так же сгорбленный. Раскольников шел издали; сердце его стукало; повернули в переулок - тот всё не оборачивался. «Знает ли он, что я за ним иду?» - думал Раскольников. Мещанин вошел в ворота одного большого дома. Раскольников поскорей подошел к воротам и стал глядеть: не оглянется ли он и не позовет ли его? В самом деле, пройдя всю подворотню и уже выходя во двор, тот вдруг обернулся и опять точно как будто махнул ему. Раскольников тотчас же прошел подворотню, но во дворе мещанина уж не было. Стало быть, он вошел тут сейчас на первую лестницу. Раскольников бросился за ним. В самом деле, двумя лестницами выше слышались еще чьи-то мерные, неспешные шаги. Странно, лестница была как будто знакомая! Вон окно в первом этаже; грустно и таинственно проходил сквозь стекла лунный свет; вот и второй этаж. Ба! Это та самая квартира, в которой работники мазали... Как же он не узнал тотчас? Шаги впереди идущего человека затихли: «стало быть, он остановился или где-нибудь спрятался». Вот и третий этаж; идти ли дальше? И какая там тишина, даже страшно... Но он пошел. Шум его собственных шагов его пугал и тревожил. Боже, как темно! Мещанин, верно, тут где-нибудь притаился в углу. А! квартира отворена настежь на лестницу; он подумал и вошел. В передней было очень темно и пусто, ни души, как будто всё вынесли; тихонько, на цыпочках прошел он в гостиную: вся комната была ярко облита лунным светом; всё тут по-прежнему: стулья, зеркало, желтый диван и картинки в рамках. Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. «Это от месяца такая тишина, - подумал Раскольников, - он, верно, теперь загадку загадывает». Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И всё тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и всё опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно зажужжала. В самую эту минуту, и углу, между маленьким шкапом и окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп. «Зачем тут салоп? - подумал он, - ведь его прежде не было...» Он подошел потихоньку и догадался, что за салопом как будто кто-то прячется. Осторожно отвел он рукою салоп и увидал, что тут стоит стул, а на стуле в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он постоял над ней: «боится!» - подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась, - так и заливалась тихим, неслышным смехом, из всех сил крепясь, чтоб он ее не услышал. Вдруг ему показалось, что дверь из спальни чуть-чуть приотворилась и что там тоже как будто засмеялись и шепчутся. Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались всё сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота. Он бросился бежать, но вся прихожая уже полна людей, двери на лестнице отворены настежь, и на площадке, на лестнице и туда вниз - всё люди, голова с головой, все смотрят, - но все притаились и ждут, молчат... Сердце его стеснилось, ноги не движутся, приросли... Он хотел вскрикнуть и - проснулся.

Он тяжело перевел дыхание, - но странно, сон как будто всё еще продолжался: дверь его была отворена настежь, и на пороге стоял совсем незнакомый ему человек и пристально его разглядывал.

Раскольников не успел еще совсем раскрыть глаза и мигом закрыл их опять. Он лежал навзничь и не шевельнулся. «Сон это продолжается или нет», - думал он и чуть-чуть, неприметно опять приподнял ресницы поглядеть: незнакомый стоял на том же месте и продолжал в него вглядываться.

(Третий сон Раскольникова включает механизм покаяния. Раскольников Между третьим и четвертым сном (сон в эпилоге романа) Раскольников смотрится в зеркало своих «двойников»: Лужина и Свидригайлова.) (

Роль снов в романе Достоевского «Преступление и наказание»

Сны в русской литературе неоднократно использовались как художественный прием. К нему прибегали А. С. Пушкин в «Евгении Онегине», М. Ю. Лермонтов в «Герое нашего времени», И. А. Гончаров в «Обломове».

Роман Достоевского - социально-философское произведение. Это блистательный полифонический роман, где автор показал, как сливается теория и реальность, образуя единство, как прекрасно сосуществуют различные типы сознания, рождая многоголосие. Глубочайший психологизм Достоевского в «Преступлении и наказании» проявился во многих вещах, и в первую очередь в том, как автор сталкивает своих героев со множеством проблем действительности, как он раскрывает их души посредством описания непростых жизненных ситуаций, в которые попадают герои. Таким образом автор позволяет читателю увидеть самую сущность героев, он открывает перед ним неявные конфликты, душевные метания, внутренние противоречия, многогранность и парадоксальность внутреннего мира.

Для создания более точного психологического портрета Родиона Раскольникова автор прибегает к использованию разных художественных приемов, среди которых немаловажную роль играют сны. Ведь именно во сне обнажается сущность человека, он становится самим собой, сбрасывает все маски и, таким образом, свободнее проявляет свои чувства и высказывает мысли. Раскрытие характера героя посредством описания его сновидений - прием, позволяющий глубже и точнее раскрыть особенности характера героя, показать его таким, как есть, без прикрас и без фальши.

В V главе первой части романа появляется описание первого сна главного героя. Этот сон напоминает стихотворение из цикла Некрасова «О погоде». Поэт рисует бытовую городскую картину: тощая лошадь тащила огромный воз и вдруг встала, так как у нее нет сил идти дальше. Погонщик беспощадно избивает лошадь кнутом, потом берет полено и продолжает зверства.

Достоевский в романе усиливает трагичность сцены: во сне нарисован совершенно отвратительный портрет погонщика по имени Миколка, который забивает маленькую лошаденку до смерти. Достоевский специально называет героя сна тем же именем, что и красильщика, взявшего на себя вину Раскольникова. Оба эти героя носят имя святого Николая и символизируют два нравственных полюса, между которыми мечется Раскольников, - чистая вера и жестокое «право имею».Миколка, забивший лошадь, озвучивает сущность теории Раскольникова, но здесь эта теория противопоставляется детскому сознанию героя. Достоевский подчеркивает связь между Раскольниковым, готовящимся к преступлению, и семилетним Родей. Это достигается особым художественным приемом - повторением местоимения «он» («он обхватывает отца руками», «он хочет перевести дыхание», «он проснулся весь в поту», «Слава богу, это только сон!» - сказал он»).

Перед тем как познакомить читателя со вторым сном Родиона, Достоевский говорит, что герой, «весь дрожа, как загнанная лошадь. лег на диван». И снова читатель видит образ животного из сна, подчеркивающий двойственность натуры героя: он и палач, и жертва по отношению к себе и к миру.

Второй сон Раскольникова напоминает больше забытье: «Ему все грезилось, и все странные такие были грезы.». Герою кажется, что он «в каком-то оазисе» «пьет воду, прямо из ручья», которая представляется ему чудесной. Здесь отчетливо просматривается связь между этим отрывком и стихотворением Лермонтова «Три пальмы». После описания идиллии в обоих произведениях читатель видит убийство. Но связь не только сюжетная: здесь жажду чистой жизни героя символизируют образы оазиса и ручья.

Во II главе второй части автор изображает третий сон Раскольникова. Он очень отдаленно похож на сон, скорее напоминает галлюцинацию. Герою кажется, что его хозяйку жестоко избивает помощник квартального надзирателя Илья Петрович: «Илья Петрович здесь и бьет хозяйку! Он бьет ее ногами, колотит ее головою о ступени.!». Когда Раскольников спрашивает Настасью, за что били хозяйку, он получает ответ: «Это кровь». Выясняется, что никто не бил хозяйку, что Родиону все это показалось, а Настасья имела в виду лишь то, что это кровь в Раскольникове «кричит», потому что «ей выходу нет». Но Раскольников не понимает, что Настасья вкладывает в эти слова совершенно другой смысл, чем он сам, что она имеет в виду болезнь, он же здесь видит символ пролитой крови, греха, преступления. Для него слова «кровь кричит» означают «совесть мучает». В этом отрывке Достоевский показывает, что, раз героя мучает совесть, значит, он еще не потерял человеческое лицо.

Описывая четвертый сон героя, Достоевский стремится показать, как теория Раскольникова возводит стену между ним и обществом: «. все ушли и боятся его, и только изредка чуть-чуть отворяют дверь посмотреть на него, грозят ему, сговариваются об чем-то промеж себя, смеются и дразнят его». Читателю понятно, что Раскольников не может найти общий язык с окружающими людьми. Видно, что для героя очень мучительно наладить отношения с людьми, что он очень сильно от всех отстранился.

Следующий, пятый сон Раскольникова, как и первый, кошмарный. В пятом сне герой пытается убить Алену Ивановну, но безуспешно. Ему кажется, что он «тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась».

Достоевский стремится показать, как Раскольников оказался не властелином, не Наполеоном, имеющим право с легкостью переступить через чужие жизни ради достижения собственной цели. Страх разоблачения и муки совести делают его жалким. Образ смеющейся старухи дразнит Раскольникова, полностью подчиняет его себе. Во время этого кошмарного сна, или лучше сказать - бреда, Раскольникову видится Свидригайлов, что также очень важно. Свидригайлов становится частью теории Раскольникова, отвратительно воплощает в себе идею человеческого своеволия. Рассуждая об этом последнем сне героя, можно увидеть отчетливое начало крушения его теории. Раскольникову снится, будто «весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу». Появились какие-то новые «трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей», и люди, принявшие их в себя, становились «тотчас же бесноватыми и сумасшедшими». Достоевский с помощью изображения этого сна желает подчеркнуть последствия распространения индивидуалистической теории главного героя - зараженность человечества духом революционного бунтарства. По мнению писателя (убежденного христианина), индивидуализм, гордость и своеволие - это безумие, и именно от этого так мучительно и медленно освобождается его герой.

…Он забылся; странным показалось ему, что он не помнит, как мог он очутиться на улице. Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светлела всё ярче и ярче; но как-то особенно душно было в воздухе. Люди толпой шли по улицам; ремесленники и занятые люди расходились по домам, другие гуляли; пахло известью, пылью, стоячею водой. Раскольников шел грустный и озабоченный: он очень хорошо помнил, что вышел из дому с каким-то намерением, что надо было что-то сделать и поспешить, но что именно - он позабыл. Вдруг он остановился и увидел, что на другой стороне улицы, на тротуаре, стоит человек и машет ему рукой. Он пошел к нему через улицу, но вдруг этот человек повернулся и пошел как ни в чем не бывало, опустив голову, не оборачиваясь и не подавая вида, что звал его. «Да полно, звал ли он?» - подумал Раскольников, однако ж стал догонять. Не доходя шагов десяти, он вдруг узнал его и - испугался; это был давешний мещанин , в таком же халате и так же сгорбленный. Раскольников шел издали; сердце его стукало; повернули в переулок - тот всё не оборачивался. «Знает ли он, что я за ним иду?» - думал Раскольников. Мещанин вошел в ворота одного большого дома. Раскольников поскорей подошел к воротам и стал глядеть: не оглянется ли он и не позовет ли его? В самом деле, пройдя всю подворотню и уже выходя во двор, тот вдруг обернулся и опять точно как будто махнул ему. Раскольников тотчас же прошел подворотню, но во дворе мещанина уж не было. Стало быть, он вошел тут сейчас на первую лестницу. Раскольников бросился за ним. В самом деле, двумя лестницами выше слышались еще чьи-то мерные, неспешные шаги. Странно, лестница была как будто знакомая! Вон окно в первом этаже; грустно и таинственно проходил сквозь стекла лунный свет; вот и второй этаж. Ба! Это та самая квартира, в которой работники мазали … Как же он не узнал тотчас? Шаги впереди идущего человека затихли: стало быть, он остановился или где-нибудь спрятался». Вот и третий этаж; идти ли дальше? И какая там тишина, даже страшно… Но он пошел. Шум его собственных шагов его пугал и тревожил. Боже, как темно! Мещанин, верно, тут где-нибудь притаился в углу. А! квартира отворена настежь на лестницу; он подумал и вошел. В передней было очень темно и пусто, ни души, как будто всё вынесли; тихонько, на цыпочках прошел он в гостиную: вся комната была ярко облита лунным светом; всё тут по-прежнему: стулья, зеркало, желтый диван и картинки в рамках. Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. «Это от месяца такая тишина, - подумал Раскольников, - он, верно, теперь загадку загадывает». Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И всё тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и всё опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно зажужжала. В самую эту минуту, и углу, между маленьким шкапом и окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп. «Зачем тут салоп? - подумал он, - ведь его прежде не было…» Он подошел потихоньку и догадался, что за салопом как будто кто-то прячется. Осторожно отвел он рукою салоп и увидал, что тут стоит стул, а на стуле в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он постоял над ней: «боится!» - подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась, - так и заливалась тихим, неслышным смехом, из всех сил крепясь, чтоб он ее не услышал. Вдруг ему показалось, что дверь из спальни чуть-чуть приотворилась и что там тоже как будто засмеялись и шепчутся. Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху но голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались всё сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота . Он бросился бежать, но вся прихожая уже полна людей, двери на лестнице отворены настежь, и на площадке, на лестнице и туда вниз - всё люди, голова с головой, все смотрят, - но все притаились и ждут, молчат… Сердце его стеснилось, ноги не движутся, приросли… Он хотел вскрикнуть и - проснулся.

Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 1 серия

Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание», часть 3, глава VI. Читайте также статьи:

Вероятно, в наши дни разговор о творчестве Достоевского кому-то покажется слишком старомодным. И тем не менее именно в произведениях этого русского писателя можно найти объяснение многих нынешних социальных проблем. В частности, я имею в виду психологическую неустойчивость всей новоевропейской культуры. В основе такой неустойчивости лежит безудержная жажда власти. Именно этим и поглощено современное массовое сознание. А тексты прославленного классика лишь бережно хранят художественные свидетельства этой человеческой тайны. Сам же человек за прошедшее столетие нисколько не изменился.

Но давайте по-порядку. Попробуем, к примеру, узнать, о чем бы думал, если бы оказался реальным человеком, один из персонажей, которого Достоевский блестяще описал в романе "Преступление и наказание". Речь, конечно же, идет о Родионе Раскольникове. При этом нас прежде всего будут интересовать его сновидения. Их-то мы и подвергнем психологическому анализу. Такое исследование позволит нам восстановить ход мыслей нашего героя. Замечу, что обсуждаемое произведение включает в себя три таких эпизода.

СОН О ЛОШАДИ

Первый из них намечает канву душевного конфликта, вокруг которого и выстраиваются затем вполне реальные события. Начало сновидения отсылает нас к детству Родиона. "И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак". Беспокойство мальчика всем понятно: "кладбище" напоминает о бренности человеческой жизни, "питейное заведение" - о бездумном прожигании последней некоторыми людьми. Далее разыгрывается настоящая трагедия: "Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобылку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет". Участь несчастного животного предрешена - его забивают насмерть.

Образ старой и ни на что не годной лошади как бы расширяет смысловое поле, связанное с мрачным кладбищенским ландшафтом. Этот бессловесный персонаж символизирует те границы, которые установила дерзким человеческим притязаниям сама природа. И потому избиение беспомощного существа означает бунт против таких природных ограничений. В прошлом веке такие умонастроения назывались "богоборческими". Тем самым подразумевалось, что подобный протест направлен против человеческой судьбы в целом. Психологически же такого рода взглядам соответствуют подверженность иллюзиям, тайное чувство собственной ущербности, зависть к успехам ближнего.

СОН О СТАРУХЕ

В чем же все-таки состоит главное преступление Раскольникова? В том, что этот опустившийся молодой человек совершил убийство, или же в его намерении самоутвердиться любым способом? Второй сон, приснившийся ему уже после известного события, показывает, что осуществить такие замыслы не так-то просто. Вот как описывает эту ситуацию Достоевский: "Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. ... Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старуха сидела и смеялась, - так и заливалась тихим, неслышным смехом, из всех сил крепясь, чтоб он не услышал". Причина провала - присутствие на площадке и лестнице людей, которые вдруг заполнили все свободное пространство.

В данном случае старуха олицетворяет совесть, через которую Родион Раскольников хочет перешагнуть. Однако его внутренняя природа всячески этому сопротивляется. Именно эту проблему демонстрирует сцена с людской толпой в прихожей. С этой минуты в Родионе зарождается чувство виновности, которое, собственно, и делает людей разумными. Христианские мыслители называли такое переживание "первородным грехом". Это - некое глобальное чувство, своеобразный общечеловеческий долг, который прямо или косвенно заставляет каждого из нас принять на себя ответственность за все происходящее в мире. В том числе, и за свое физическое несовершенство. Другими словами, человек должен всегда оставаться самим собой. Ему необходимо постоянно помнить об этом и действовать в соответствии с таким знанием.

ВИДЕНИЕ ВСЕМИРНОЙ ЭПИДЕМИИ

В конце романа мы сталкиваемся с третьим сновидным эпизодом. Точнее, это даже и не сон, а некое помрачение рассудка, пережитое Раскольниковым во время лихорадки, которая поразила его на каторге. Тогда перед глазами Родиона развернулись грандиозные фантастические картины: "Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве... Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные."

Фрагмент, описывающий эту галлюцинацию, обнажает перед нами внутреннюю сторону всего случившегося с Раскольниковым. Именно в этот момент мы начинаем понимать уродливый характер непомерной человеческой гордыни, следствием которой является неугасаемое желание подчинить своей воле все окружающее - земельные недра, животных и даже себе подобных. Отсюда - борьба за власть, агрессивность, стяжательство, неразборчивость в средствах, которые используются для достижения цели. Однако готов ли наш герой принять столь простую истину, открывшуюся ему в сновидении? "Вот в чем одном признавал он свое преступление, - отвечает на этот вопрос Достоевский, - только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною". Таковы итоги, к которым приходит Раскольников.

Видеть мир таким, какой он есть - задача, безусловно, не из простых и далеко не из самых приятных. А примириться с собственным несовершенством, действовать в соответствии с таким знанием - на это способны немногие. Но можно ли двигаться вперед, не имея достоверных сведений относительно того, что ты из себя представляешь и хватит ли у тебя сил на оставшуюся дорогу?

КАТЕГОРИИ