Какой конкистадор первым ступил на филиппинскую землю. Как конкистадоры покорили Инков

Самый старый форт Филиппин.

Освоение Филиппин испанцами начиналось с острова Себу. Сначала здесь высадилась экспедиция Магеллана, а спустя сорок пять лет пришел флот под командованием конкистадора Мигеля Лопеса де Легаспи. Тогда же и началось строительство форта San Pedro. По сравнению с другими испанскими фортификационными сооружениями на Филиппинах, это была самая маленькая крепость. Но со своим назначением она прекрасно справлялась. Со временем, на месте первой высадки испанцев был построен порт, который нуждался в защите от враждебных посягательств.

В нескольких сотнях метров от современного порта Себу находится историческое место. Отсюда начиналась колонизации и христианизация Филиппин. Здесь был установлен Магелланом деревянный крест, который сейчас хранится в маленькой восьмиугольной часовне. Построена малая базилика Санто Ниньо на месте сгоревшей первой христианской церкви. И возведен первый испанский форт. Чтобы прикоснуться к событиям полутысячелетней давности, нужно обязательно посетить это место. Тем более, если у вас будет немного свободного времени до отправления катера из Себу на какой-нибудь из соседних островов.

Форт San Pedro основан Мигелем Лопесом де Легаспи в 1565 году. Но первые официальные упоминания о нем появляются только в 1739 году в докладе королю Испании Филиппу II. Возможно, в те времена не было таких требований к строгой отчетности, что почти двести лет форта как бы, не существовало. Но на самом деле он был. В пользу этого свидетельствует его название. Форт назван в честь флагманского корабля Мигеля де Легаспи. На “San Pedro” конкистадор бороздил воды Тихого океана.

Расположенный всего в метрах ста от главного здания портовой администрации, форт имеет треугольную форму. В его вершинах расположены бастионы с орудиями. Прозорливые испанцы строили эту крепость не только для защиты дальних морских и сухопутных рубежей, но и подступов к крепости. Огонь из пушек можно было вести вдоль стен, обращенных к морю. Надо полагать, что на тот момент это было одно из совершенных фортификационных сооружений испанцев на Филиппинах. Сегодня в форте Сан Педро располагается музей, рассказывающий об истории этого района Себу. За всю свою многовековую историю крепость использовалась не только как оборонное сооружение. В разные времена на территории форта располагалась тюрьма, школа, армейские склады и, даже, зоопарк.

В 50-х годах прошлого века власти города решили снести форт, а на его месте построить портовые административные здания. Но активная жизненная позиция жителей города не позволили воплотить в жизнь этот проект. На разных государственных уровнях велись долгие переговоры, и форт San Pedro получил вторую жизнь. В 1968 году была проведена капитальная реставрация крепости. Часть элементов была заменена. Из коралловых образований вырезались новые блоки, чтобы вернуть оригинальный вид форту. И это удалось. Глядя на современное состояние цитадели, кажется, что время ее не коснулось. И в таком виде она простояла почти полтысячи лет.

В одном из залов музея выставлены картины, отображающие ключевые моменты истории колонизации Филиппин. Но на главном месте, конечно же, портреты Магеллана и вождя острова Мактан Лапу-Лапу. По преданию этот вождь в бою и убил отважного мореплавателя. Удивительно, но филиппинцы относятся с одинаковым почтением к этим двум людям. Здесь нет деления на своих и чужих. Замалчивания каких-то исторических фактов. Все это страницы истории одной страны. Даже в парке, в котором расположен форт, соседствуют памятники испанским конкистадорам и местным повстанцам, боровшимся за независимость от испанского ига. Возможно, при посещении Филиппин именно это поразит вас больше всего.

Крест Магеллана.

Когда читаешь о великих мореплавателях и их географических открытиях, эти образы кажутся вымышленными. Все это происходило когда-то давно и где-то далеко. Но совсем другое дело, когда можно воочию увидеть материальное подтверждение этих событий.

В далеком XVI веке португалец Фернан Магеллан перешел на службу к королю Испании. И дело было совсем не в том, что в Испании платили больше, чем в Португалии. Мореплаватель был одержим идеей, найти западный путь к островам пряностей. Существует легенда, что как-то в руки Магеллана попала некая географическая карта, с изображением неведомых тогда земель и океанов. Чтобы проверить ее справедливость, нужно было организовать экспедицию. Португальский король Мануэл I посчитал затею Магеллана авантюрой, но разрешил обращаться с этим предложением к другим монархом. Так были начаты переговоры с испанцами. В конце концов, добро на экспедицию было получено.

В апреле 1521 года первый европеец ступил на филиппинскую землю. Но в то время Филиппин, как государства, еще не существовало. Это был просто остров Себу. Чтобы передать новые земли под юрисдикцию испанской короны, Магеллан быстро проводит христианизацию местного населения. Может быть, аборигены посчитали это новым развлечением или сделали тонкий политический ход, но раджа Хумабон вместе со своими домочадцами и воинами охотно сменили мусульманство на другую веру. В честь первой совместной обедни испанцев и вновь обращенных, на земле острова Себу Магелланом был установлен деревянный крест. Это событие произошло 21 апреля 1521 года.

Крест Магеллана считается одной из главных реликвий Филиппин. Он хранится в небольшой часовне возле порта. Надо полагать, что она стоит на том же самом месте, где прежде был установлен Магелланом символ христианства. Потому что рядом расположена малая базилика Санто Ниньо, возведенная на месте сгоревшей церкви, построенной испанской экспедицией. На постаменте в центре восьмиугольной часовни стоит крест из темного дерева тиндало. Но это только внешняя оболочка. Сама реликвия хранится внутри. На Филиппинах считается, что она обладает чудесными свойствами. Поэтому желающих обладать хоть кусочком креста было более чем достаточно. Чтобы сохранить этот исторический артефакт, пришлось его заключить внутрь другого креста.

Каждый день сюда приходят сотни людей. Для кого-то это просто историческая достопримечательность, которой почти пятьсот лет, а для кого-то - святыня и символ покровительства острова Себу. В знак почитания здесь зажигаются разноцветные свечки. Они горят, так же как и обычные, но своей яркой расцветкой радуют глаз. Есть неофициальная информация, что в часовне хранится не тот крест, который был установлен Магелланом, а более поздняя версия.

После совместной обедни Магеллан с раджой Хумабоном заключают договор на крови о дружбе и сотрудничестве. На церемонии Сандуго договаривающиеся стороны делают себе надрезы на левой руке. Собирают кровь в бокал с вином, и выпивают. Вероятно, именно поэтому Магеллан согласился выступить с добровольцами из своего экипажа на стороне раджи Хумабона. Отважный мореплаватель гибнет 27 апреля 1521 года в стычке с племенем соседнего острова Мактан. Тело Магеллана так и не было найдено. После этого экспедиция поспешно покидает Себу. Только через сорок пять лет, сюда возвращаются испанцы. На месте деревянной церкви они находят только пепелище. Вероятно, такая же судьба постигла и оригинальный крест. Скорее всего, в часовне хранится испанская версия, которая чуть моложе.

Филиппинцы очень религиозны. Для них крест Магеллана больше чем просто реликвия. Это символ христианизации Филиппин. С него началось обращение островитян в католическую веру. И не так важно, какой крест хранится в часовне, для филиппинцев он всегда будет Крестом Магеллана.

Кафедральный собор Себу.

Одна из самых красивых филиппинских церквей, оставшихся на острове Себу после испанской колонизации. Но, несмотря на это, интересен не столько сам собор, сколько история его строительства.

Мировая история знает немало примеров долгостроя. Ситуации, конечно, бывают разные, но Кафедральный собор преследовала какая-то череда неудач. Его строительство растянулось на века. Сказывались проблемы с финансированием. Какова была истинная причина такого положения вещей, не нам судить. Мы можем только проследить некоторые этапы строительства. Однако, увидев современный Кафедральный собор, восхитившись его величием и великолепием, мысли о его непростой истории отходят на второй план.

В далеком 1595 году, когда испанцы только начинали осваивать острова Филиппин, Святой Престол учредил епархию Себу. Но только через семьдесят лет в 1665 году под собор выделили деревянную церковь. К тому времени она уже была в плачевном состоянии. Протекала крыша из пальмовых листьев, деревянные перекрытия часовни нуждались в замене. На тот момент епископом Себу был Хуан Лопес. Он просит короля Испании выделить средства на очень скромную каменную церковь. Сколько времени ушло на рассмотрение прошения неизвестно. Но в 1670 году просьба была удовлетворена. Король пожаловал 10 000 песо. Казалось бы, надо было радоваться благосклонности судьбы. Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Эта сумма выделялась равными траншами в течение десяти лет. Как и следовало ожидать, деньги были успешно потрачены, но церковь не построена.

Место умершего Хуана Лопеса занял новый епископ Диего де Агуилар. Новая попытка строительства собора была предпринята в 1689 году. Но и она закончилась ничем. Конечно, какие-то строительные работы были произведены, что-то построено. И опять объект был заморожен. А один из очередных тайфунов причинил ему немалый ущерб. И строительство Кафедрального собора откатилось к начальной точке.

Через десять лет был опять поднят вопрос о строительстве собора. Начать решили с составления сметных расчетов. Вероятно, в те времена программа Гранд-смета была еще не очень отлажена. Или программисты что-то намудрили, или сметчики не умели ею как следует пользоваться. Но с поставленной задачей каменщик Хуан де Айко с двумя плотниками так и не справились. Вопрос строительства был отложен еще на десять лет, пока новый сметный расчет не выполнил военный инженер Хуан де Кискара. Возможно, строительный проект и прошел все необходимые согласования, но источник финансирования так и не был найден.

Почти через двести лет после образования епархии Себу, в 1786 году была построена только фасадная часть собора. Спустя пятьдесят лет возвели колокольню. А еще через сто лет в 1940 году Кафедральный собор прошел церемонию освящения. Казалось бы, вот он, счастливый финал. Но свои коррективы внесла Вторая Мировая война. Против авиационных бомб здание собора не устояло. От него остались только колокольня, часть стен и фасад. В пожаре погибли почти все архивные документы епархии Себу за несколько сотен лет. Здание восстановили в 50-х годах прошлого века.

Сегодняшний Кафедральный собор поражает своим величием. Вокруг него разбит небольшой парк, часть которого занимает автомобильная стоянка для прихожан. Ослепительно белый цвет здания и испанский герб на фронтоне. Хоть собор и восстанавливался в то время, когда Филиппины уже давно вышли из колониальной зависимости, но герб Испании был оставлен в знак уважения к стране, принесшей христианство на архипелаг. Символична и фигура Христа перед колокольней. Вероятно, она должна означать торжество христианства по всему земному шару.

В наши дни вопросы с финансированием Кафедрального собора решаются гораздо проще и быстрее. В 1982 году к главному зданию был пристроен мавзолей, поражающий внутренним убранством. В нем покоятся останки духовных лиц Себу. В 2009 году была проведена капитальная реставрация здания. Мощное землетрясение 2013 года причинило незначительный ущерб собору. Во всяком случае, так выглядит внешне. Но есть надежда, что вскоре Кафедральный собор предстанет в своем первозданном виде.

Малая базилика Санто Ниньо.

История основания малой базилики Санто Ниньо в Себу, похожа на захватывающий приключенческий роман. В ней смешалось все – реальность и мистика, отвага и предательство. Жизнь, порой, может закрутить такой сюжет, что окажется гораздо интересней некоторых книг.

Малая базилика Санто Ниньо расположена недалеко от порта Себу. Это историческое место. Когда-то здесь высадилась экспедиция Магеллана, открыв новые земли для испанской короны. Каждый день сюда приходят сотни людей, чтобы поклониться Святому Младенцу, который считается покровителем этого острова. Здесь находится уникальная площадь, где проводятся службы под открытым небом, а колледж при малой базилике – одно из престижных учебных заведений в провинции Себу. Но это все сегодняшний день, а сама история, связанная со Святым Младенцем, началась много веков назад.

В далеком 1521 году к берегам острова Себу подошли корабли экспедиции Магеллана. Кто знает, почему было выбрано именно это место в самом центре архипелага. Может быть, потому, что здесь все-таки удалось установить контакт с местным населением. Многие события того времени кажутся странными. Вряд ли тогда существовал какой-то международный язык для общения. Но, тем не менее, испанцам удалось не только подружиться с раджой Хумабоном, но и обратить его с семьей и приближенными в христианство. На это ушло всего несколько дней. Тогда же на Филиппинах была построена первая деревянная католическая церковь.

Первая совместная обедня испанцев и вновь обращенных христиан произошла 21 апреля 1521 года. В этот день Магеллан установил на острове знаменитый крест, который сейчас хранится в маленькой часовне возле базилики Санто Ниньо. Но тогда же произошло и еще одно событие. В честь крещения, Магеллан преподнес жене раджи Хумабона в подарок ларец с фигуркой Святого Младенца. После этого, в знак ответного жеста доброй воли, между испанцами и островитянами был заключен Сандуго, известный, как «Договор на крови».

Но коварство Хумабона на этом не закончилось. И экспедиции пришлось спешно покидать Себу. Спустя сорок пять лет испанцы вернулись на остров. Конкистадоры целенаправленно ехали колонизировать новые земли. И христианизация уже проводилась по всем правилам. На месте деревянной церкви, построенной экспедицией Магеллана, осталась только куча обгоревших головешек. Вполне ожидаемо, что на пепелище был найден и обгоревший ларец, подаренный жене раджи. Фигурка Святого Младенца сильно пострадала от пожара. Но то, что она сохранилась, было чудом. Святые Отцы сочли это волей Провидения, и на этом месте была заложена новая церковь.

Дальнейшая история малой базилики Санто Ниньо была уже не так насыщена остросюжетными событиями. Но от этого его посещение не становится менее интересным. На улице под навесом собрана многоярусная конструкция для свечей, где каждый желающий может поставить свечку. Здесь полное самообслуживание. В открытых железных ящиках лежат свечи. Нужно только не забыть кинуть монетку в ящик для пожертвований. Рядом, на стене в виде барельефа показана вся история основания малой базилики. Она начинается с карты маршрута Магеллана от Испании до Филиппин. И заканчивается моментом находки фигуры Святого Младенца.

Сегодняшняя малая базилика Санто Ниньо для филиппинцев не просто церковь. Это символ христианизации их страны. И место обитания Святого Младенца, который покровительствует Себу.

Общие сведения

Официальное название - Республика Филиппи́ны . Государство расположено в Юго-Восточной Азии. Площадь составляет 299 764 км 2 . Численность населения - 105 720 644 чел. (на 2013 год). Государственный язык - английский, тагальский. Столица - г. Манила. Денежная единица - филиппинское песо.

Государство расположено на Филиппинских островах Малайского архипелага (западная часть Тихого океана). Самые крупные из более чем 7 100 островов, принадлежащих Филиппинам, Лусон, Минданао, Самар, Панай, Палаван, Негрос, Миндоро, Лейте. На западе острова омываются Южно-Китайским морем, на востоке - Филиппинским морем, на юге - морем Сулавеси, на севере Филиппинские острова отделяет от острова пролив Баши. Длина береговой линии 36 289 км.

Климат тропический, морской, на юге переходящий в субэкваториальный. Среднегодовая температура около +27°С, в горных районах климат прохладнее. Сезон дождей длится с ноября по апрель, когда дует северо-восточный муссон, и с мая по октябрь (юго-западный муссон). На северные районы страны часто обрушиваются тайфуны. Количество выпадающих в год осадков колеблется от 1 000 до 4 000 мм.

История

Филиппинские острова были об­наружены благодаря... ошибке. В 1519 г мореплаватель Фернан Ма­геллан (1480-1521) со своей командой отправился на поиски Молуккских ост­ровов. В 1521 г., отклонившись от кур­са, экспедиция достигла Филиппинско­го архипелага. Ко времени прибытия мореплавателя острова Филиппины принадлежали различным индо-малайским морским королевствам.

В 1542 г конкистадор Руис Лопес де Вильялобос назвал два острова в честь испанского принца, будущего короля Филиппа II, а несколько позже это название закрепилось уже за всем архипелагом. Другой конкистадор, Мигель Лопес де Лагаспи, в 1565 г во главе вооруженного отряда при­ был в Себу. Там и возникло первое испанское поселение на архипелаге. К 1572 г подчинила себе большую часть Филиппин, за исклю­чением их южных окраин. С 1565 по 1821 г. Филиппины подчинялись вице-королевству Новая Испания (), а после Мексиканской ре­волюции управлялись уже непосред­ственно Мадридом. Испанцы распро­странили на островах католичество, после чего довольно быстро устано­вили, по существу, феодальный прин­цип отношений с местными жителями. Те были обязаны не только работать на испанскую корону, но и исправно выплачивать своим хозяевам налоги и обеспечивать их провизией. Жес­токая эксплуатация жителей архипе­лага привела Филиппины на грань катастрофы: люди умирали буквально сотнями, будучи не в силах вынести голод в условиях каторжного труда. Нехватка рабочей силы сильно удари­ла по кошелькам испанцев, поэтому они были вынуждены ослабить свою хватку, сохранив из всех рычагов дав­ления на филиппинцев лишь денеж­ный налог.

У крестьян появились собственные на­делы земли, позволявшие уже не только вести натуральное хозяйство, но и по­немногу приторговывать. А вот выво­зить плоды своего труда в другие госу­дарства не очень получалось. Тут опять же распоряжались испанцы.

В XVIII-XIX вв. на Филиппинах не­довольство испанской колониальной политикой приобрело уже характер пожара. И полыхнуло как следует. В 1896-1898 гг тайное революционное общество «Катипунан» подняло восста­ние, впоследствии названное Филип­пинской революцией. В 1897 г была провозглашена независимая респуб­лика Филиппин, но первый ее прези­дент Агинальдо (1869-1964) в обмен на амнистию и денежное вознаграж­дение прекратил военные действия против испанцев. В результате Испа­но-американской войны 1898 г по Па­рижскому договору контроль над Фи­липпинами получили . Но уже в 1901 г вновь напомнил о себе Аги­нальдо, и боевые действия между его сторонниками и американцами шли вплоть до 1913 г Постепенно США начали вводить на Филиппинах эле­менты самоуправления. И тут грянула Вторая мировая война. Филиппины были оккупированы японцами. Неза­висимым государством они стали в 1946 г. Но США оставили Филиппины на короткой привязи торговых взаимо­отношений, к тому же, согласно «про­щальным» договорам, американцы оста­вили на островах военные базы, не подконтрольные филиппинским вла­стям. Только в 1970-х гг в отношениях двух государств было достигнуто рав­ноправие, впрочем, весьма зыбкое на фоне экономической зависимости.

Достопримечательности Филиппин

Самым древним культовым сооружением Филиппин является церковь Святого Августина . Эта достопримечательность находится в самом центре Манилы - древнейшем историческом районе столице Интрамуросе. Церковь Святого Августина знаменита не только своей датой основания, но и тем, что является одной из 4-х филиппинских церквей в стиле барокко внесенных в список Мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Это событие произошло в 1993 году и добавило популярности этой старинной церкви, из которой пошло христианство на Филиппинах.

Церковь Святого Августина была построена в 1607 году. Но это не является первой церковью на этом месте. В 1571 году здесь была построена бамбуковая церковь, на скорую руку, для того, чтобы можно было проводить службы и крестить местное население. Спустя 3 года бамбуковая церковь сгорела во время войн с местным населением. В новом, 1575 году, была построена уже деревянная церковь, которая снова сгорела, не простояв и 10 лет. Это случилось в 1583 году, во время похорон губернатора Гонсало Пеналоса, когда свечи подожгли занавески во время отпевания тела.

Снова прошло 3 года, и монахи-августинцы решили возродить церковь, в качестве материала был выбран камень. В 1586 году приступили к постройке, строительство продвигалось очень долго. Всему виной было отсутствие поблизости стройки походящего материала. Камень пришлось везти издалека, что существенно затянуло время строительства. Кроме церкви было решено построить и монастырь, который был полностью готов к 1604 году. А в 1607 году официально объявили об открытии церкви Святого Августина.

Всю историю существования церковь Святого Августина периодически подвергалась каким-либо разрушениям. В 1762 году она была разрушена, а предварительно разграблена английскими войсками, вторгшимися в Манилу. Также несколько крупных землетрясений периодически подвергали церковь разрушениям. Но благодаря фундаменту особой эллиптической формы собор выдержал все толчки, получив лишь незначительные трещины. Церковь построена по подобию августинской церкви в Мексике, она имеет скромное наружное оснащение. Внутреннее убранство храма выглядит намного богаче. Для росписи стен и потолка были специально приглашены из художники, специализирующиеся на храмах.

Старинная крепость, известная под именем форт Сан-Педро находится в городе Себу. Крепость является старейшим сооружением подобного рода на всех Филиппинах.

Основана крепость еще самим Легаспи - испанским конкистадором, который руководил колонизаторской деятельностью Испании на новых землях. Произошло это в 1565 году, в самом начале испанской экспансии на Филиппинах. Роль форта изначально была огромной и заключалась в защите гарнизона и небольшого количества штатских жителей Себу. Местные племена никак не хотели мириться с присутствием на их родных землях чужестранцев. Частые набеги пиратов и просто недовольных новым режимом вынудили Легаспи строить защитное сооружение. Форт стал ядром для города Себу, его сердцевиной, на основе которой и вырос второй по величине город на Филиппинах.

Среди природных достопримечательностей Филиппин первое место занимают, конечно, Шоколадные холмы , расположенные на острове Бохол. Холмы - это один из самых загадочных феноменов не только на Филиппинах, но и во всем мире. Точного объяснения этому явлению ученые дать не могут. В многочисленных рейтингах о нахождении новых чудес света Шоколадные холмы неизменно входят в первую десятку претендентов. Холмы расположены на площади в 50 квадратных километров в центре острова Бохол. Их общее количество точно не указывают, но последние подтвержденные данные говорят о 1268 холмах, а недавно проведенные исследования уже насчитывают 1776 возвышенностей. Высота холмов колеблется от 30 до 100 метров.

Холмы имеют правильную округлую форму и покрыты густой зеленой травой, которая выгорает на солнце и уже в начале сухого сезона холмы оказываются покрытыми бурой массой. Кстати, от цвета выгоревшей травы, которая резко контрастирует с окружающими зелеными джунглями, и пошло название Шоколадные холмы.

Парк Ризаль находится в Маниле и является одной из наиболее знаменитых достопримечательностей города и страны в целом. Свое имя парк получил в честь национального героя Филиппин Хосе Ризаля - выдающегося филиппинского писателя и поэта, борца за независимость страны. Ризаля испанские власти казнили на территории парка, который вскоре и был назван в честь патриота.

Сам парк появился в начале XVIII века, правда, под другим названием. История его появления довольно необычна - изначально парк, вернее небольшая площадка, была полностью очищена от всякой растительности в целях защиты южных подступов к Интрамуросу от туземцев. Парк получил название Лунита, благодаря своей форме. Парк в XIX веке имел нехорошую славу как место казней, здесь же был казнен и Хосе Ризаль. Это произошло в 1896 году, вскоре перед революцией. Также парк Ризаль являлся местом провозглашения многих знаковых для Филиппин документов. В частности, в 1946 году здесь была провозглашена Декларация о независимости Филиппин от США. А в 1986 году проводились политические митинги под руководством Маркоса и Акино.

Парк Ризаль имеет немалую площадь - около 60 гектар, и по этому показателю занимает одно из первых мест в Азии. Центральным ансамблем парка является монумент, выполненный из гранита и бронзы в честь Ризаля, а также мавзолей с прахом национального героя. Кстати, памятник является "нулевым километром" - своеобразной точкой отсчета всех расстояний на Филиппинах. Также в парке расположена трибуна имени Кирино, на которой происходит принятие присяги филиппинскими президентами.

Филиппинская Кухня

На формирование вкусовых пристрастий филиппинцев повлияли многие народности. Первыми оказались китайцы, с которыми у Филиппин были налажены торговые отношения. Многие из них, приезжая на Филиппины, оставались здесь навсегда. И так как они готовили преимущественно свои национальные блюда, естественно, используя местные ингредиенты, то на свет появилась филиппино-китайская кухня.

Когда в XIX веке на Филиппинах стали появляться первые рестораны, китайская еда стала главным продуктом, подаваемым в этих заведениях, хотя для удобства клиентов многие китайские названия были заменены на испанские.

При испанской колонизации в кухне Филиппин появились блюда из Мексики и, конечно же, самой Испании. Филипинно-испанские блюда получили новые ингредиенты и ароматы - оливковое масло, паприку, шафран, ветчину, сыр, консервированные колбаски.

Американцы также внесли свою лепту в формирование кухни Филиппин, добавив в нее удобства: готовка под паром, заморозка, сандвичи и салаты, гамбургеры, жаренные цыплята и стейки.

Кроме того, свой след в филиппинской кухне оставили французы, итальянцы, арабы, японцы, тайцы и вьетнамцы.

Сегодня на Филиппинах можно отведать, например, kinilaw na tanguingue, макрель, приправленную уксусом, имбирем, луком, жгучим перцем, возможно, кокосовым молоком, также можно попробовать тигровых креветок, приготовленных на гриле. Вы спросите: а где же настоящая кухня филиппинцев? Настоящая кухня Филиппин - это все, что произрастает в лесах, полях и садах и вылавливается из моря, и конечно, приправлено ароматами , Испании, Мексики, США...

Утром и днем популярны такие блюда, как "мерьенда" и "пулутан", подаваемые с алкогольными напитками. Запеченное на огне мясо или рыбу обычно едят по вечерам.

Повседневная еда, с гарниром из риса, включает в себя мясо и овощи, приготовленные с уксусом и чесноком, запеченного окуня, мясные бульоны и большое количество супов: рисовый, вермишелевый, говяжий, куриный, печеночный, костный и из требухи, овощной. Вместе с этим подают ломтики недозрелого папайи, маринованную рыбу или пасту из креветок, и удобного для еды размера кусочки свиной кожи.

Популярны маринованные плоды манго, помидоры, жареные кабачки, тертый кокосовый орех.

Для приготовления всех блюд используется острый перец. Пищу готовят на пальмовом масле. Из напитков распространены кофе и чай.

Десерт "хало-хало" представляет собой смесь толченого льда со сладостями и фруктами с добавлением сгущенного молока.

Филиппины на карте

4 161

Конкистадоры (исп. ед. ч. conquistador - завоеватель, покоритель), участники Конкисты, то есть завоевательных походов европейцев (в основном испанцев) в Новый Свет: морских - в Вест-Индию, на Филиппины , вдоль берегов Северной и Южной Америки; сухопутных - в глубь обоих материков.

Основная масса конкистадоров была представлена наемными солдатами, обнищавшими дворянами и преступниками, которые предпочли заокеанскую неизвестность тюрьме, каторге или смертной казни. В эту армию авантюристов вошло некоторое число ремесленников, королевских чиновников разных рангов, монахов-миссионеров, а также просто искателей приключений. Их энтузиазм подогревался рассказами о неимоверных богатствах Нового Света, об изобилии золота, о чудесной стране Эльдорадо, об источнике вечной молодости и др.

Первым конкистадором можно считать самого Христофора Колумба, предложившего продавать в рабство население открытых им земель. 39 моряков, спутников Х. Колумба, добровольно оставшихся на острове Эспаньола (Гаити) вскоре после отплытия адмирала на родину (4 января 1493) вступили в конфликт с местными жителями из-за женщин и имущества и погибли все.

В ходе Конкисты можно выделить два этапа. На коротком первом (1493-1518) пришельцы овладевали небольшими прибрежными участками на островах Карибского моря (Гаити, Пуэрто-Рико, Куба), а потом распространялись по всей их территории. Практически одновременно они занимали узкие береговые полосы Северной и Южной Америки, омываемые водами Атлантического океана, Карибского моря и Мексиканского залива. Второй этап, охватывающий почти восемь десятилетий (1518-1594), - завоевание двух гигантских империй ацтеков и инков, а также городов-государств майя; походы по внутренним районам обоих континентов, выход к тихоокеанскому побережью и захват Филиппин.

В итоге военных действий конкистадоров к владениям испанской короны были присоединены огромные пространства. В Северной Америке часть материка южнее 36 с. ш., включая Мексику и другие территории в Центральной Америке, а также значительные регионы Южной Америки без Бразилии, где утвердилась власть Португалии, и Гвианы, попавшей под контроль Англии, Франции и Нидерландов. Кроме того, испанцы «прибрали к рукам» почти всю Вест-Индию и Филиппинские острова. Суммарная площадь захваченных конкистадорами земель составила не менее 10,8 млн. кв. км, что почти в 22 раза превышает территорию собственно Испании. Разграничение завоеваний между Испанией и Португалией проходило по «папскому меридиану» согласно Тордесильясскому договору 1494. Как считается, завоевание Бразилии подданными португальского короля произошло благодаря не совсем четким формулировкам папской буллы.

Каждый предводитель отряда конкистадоров (аделантадо), набрав отряд, заключал с испанской короной договор (капитуляцию). В этом договоре оговаривался процент отчисления с захваченных богатств в казну и доля самих аделантадос. Первым аделантадо был брат Х. Колумба, Б. Колумб.

После установления иностранного господства на смену конкистадорам приходят европейские (главным образом испанские и португальские) поселенцы во главе с администрацией, подчинявшейся метрополии. Вместе с тем многие конкистадоры подчинялись властям лишь номинально, независимо проживая в своих обширных владениях. Со времени правления Филиппа III (1598-1621) испанская метрополия взяла курс на притеснение потомков конкистадоров, отдавая предпочтение уроженцам Испании. Во многом по этой причине потомки конкистадоров возглавили борьбу за отделение латиноамериканских колоний.

Наиболее жестоким был второй этап Конкисты, когда испанцы встретились не с племенами, находившимися на стадии первобытного общества, а столкнулись с чуждыми европейцам цивилизациями ацтеков, майя, инков и др. Религия ацтеков, изобиловавшая кровавыми обрядами, человеческими жертвоприношениями, произвела на испанцев особенно отталкивающее впечатление: они решили, что столкнулись с прислужниками дьявола, против которых оправданы любые методы. Этим объясняется, в частности, то, как тщательно уничтожались все следы культурной деятельности индейцев. Если статуи, а то и целые пирамиды невозможно было разрушить, их закапывали, произведения искусства, памятники уникальной местной письменности сжигали. Ювелирные изделия (а они отличались особой тщательностью отделки и оригинальными технологиями) почти все были переплавлены и ныне чрезвычайно редки.

Все завоевания были совершены горсткой конкистадоров (отрядами по нескольку сот человек, в редких случаях тысяч). Одно лишь огнестрельное оружие, в ту пору еще несовершенное, не могло дать такого эффекта. Легкость, с которой европейцам удалось сокрушить немалые государства, объясняется внутренней слабостью этих государств, власть вождей которых была абсолютна, но сами они были часто весьма слабыми и неспособными к сопротивлению. Европейцы рано обнаружили, что если во время боя захватить военного вождя индейцев, то все остальное войско прекращает сопротивление. Сыграл свою роль и страх индейцев перед лошадьми, их преклонение перед белыми, которых они считали богами, ведь практически у всех индейцев были предания о белом бородатом боге, научившем людей земледелию и ремеслам.

Подавляя выступления индейцев, испанцы казнили их тысячами. Оставленных в живых конкистадоры превращали в рабов и принуждали трудиться на полях, в рудниках или в мастерских. Многочисленные групповые самоубийства от непосильного труда и ужасающих условий жизни, гибель от завезенных пришельцами заразных болезней (оспы, чумы, дифтерита, кори, скарлатины, тифа и туберкулеза) привели к одной из крупнейших на планете демографических катастроф. За столетие численность населения Нового Света сократилась, по разным данным, с 17-25 млн. до 1,5 млн. человек, то есть в 11-16 раз. Многие регионы совершенно обезлюдели; ряд индейских народов исчез с лица Земли. Для труда на плантациях и рудниках стали завозить африканских рабов. Вместе с тем хорошо организованное сопротивление приносило и результат: арауканам на юге Чили удалось отстоять свою свободу, ведя борьбу более века.

Английский писатель Хэммонд Иннес родился в 1913 году и написал около 36 книг, переведенных более чем на 30 языков мира. Советские читатели знакомы с девятью приключенческими романами Иннеса (в основном по публикациям в «Вокруг света» и «Искателе»). Писатель всегда много путешествовал: на борту транспортного самолета или пограничном катере, на случайном джипе и просто пешком. Он старается сам пройти тем путем, которым странствуют его герои.

«Конкистадоры» — новая работа X. Иннеса, которая увидит свет в издательстве «Мысль» предлагаем читателям «ВС» несколько глав из этой книги.

Конкистадоры — испанцы, которые в начале XVI века исследовали Новый Свет и подчиняли его себе во славу Христа и ради собственной выгоды. За плечами у них были долгие века непрерывной борьбы за освобождение Иберийского полуострова от мавританских завоевателей. Эти люди, поднаторевшие в военном искусстве и отдававшие ему все время и все силы, шаг за шагом теснили «неверных», создавая по ходу наступления карликовые королевства и княжества. В итоге те из них, кто занял верхние ступени на иерархической лестнице, ненамного превзошли по уровню умственного развития заурядных рыцарей-воинов, вооруженных до зубов и сидящих в своих замках.

Борьба эта завершилась в 1492 году падением последней мавританской крепости. Крестовый поход, длившийся 800 лет, окончился, и знать, рожденная для того, чтобы сидеть в седле и орудовать мечом, пылающая необузданным религиозным рвением, вдруг осталась не у дел. Какой-то кратковременный выход ее энергии, правда, дали итальянские войны, однако вся жизнь в стране, обращенной к Атлантике, подсказывала — следующим этапом должен стать Запад, недавно открытый Колумбом новый мир.

Воины, только что завершившие последнюю битву с маврами, превратились в солдат удачи и следом за мореходами отправились за океан искать новых «неверных».

Конкистадоры... Их жажда злата была беспредельной, а религиозный пыл — вполне искренним. Странное сочетание побуждений, сказочное мужество, проявленное в ужасающе суровых условиях дальних стран при заведомо проигрышном раскладе, способность хитростью и силой проложить себе путь, пробиваясь сквозь ряды армий, в двести раз (!) превосходивших их численностью,— все это требует объяснения, иначе то, что рассказано здесь о конкистадорах, покажется совершенно невероятным.

В 711 году из-за Гибралтара пришли исламские орды. За семь лет — мавры — то были главным образом североафриканские берберы — завоевали почти всю визиготскую Испанию и убили короля Родриго. Затем, перевалив через Пиренеи, они вторглись на земли франков. Только северные и северо-западные районы Атлантического побережья, защищенные горными бастионами, остались в неприкосновенности и образовали впоследствии ядро более поздних христианских государств.

Свободные христиане, жившие в неприступных горах, начали пробиваться на равнины в поисках лучшей доли. Они ненавидели «неверных», занявших самые плодородные земли их родины, и из этой ненависти рождался религиозный пыл, не уступавший тому, который привел в Испанию мавров.

Другие европейские страны могли участвовать в крестовых походах и освобождать Святую Землю от сарацинов; испанцы, отрезанные от остальной Европы огромным барьером Пиренеев, тоже вели свой крестовый поход, но только на пороге собственного дома. Их боевым кличем было: «Крест и святой Яго». Все мужчины, хоть как-то претендующие на благородное происхождение, считали ратоборство главным делом жизни. Война была их поприщем, неотъемлемой частью веры.

К середине XV века затянувшийся крестовый поход привел к тому, что мавров загнали на юг, в город-крепость Гранаду, а мелкие государства христианской Испании объединились в три королевства: Португалию, Кастилию и Леон с Арагоном. Маленькое, отрезанное от моря королевство Наварра по-прежнему сохраняло независимость в неприступных Пиренеях. Испанская нация была на пороге своего рождения, наступала новая эпоха, в которую родилась великая колониальная империя.

Пионерами золотого века открытий стали португальцы. Захватив в 1415 году мавританский город Сеуту, они начали долгие и дорогостоящие поиски путей к Молуккским островам пряностей. Из устья Тежу один за другим выходили корабли. Они исследовали Атлантический океан, воды которого, по представлениям тех времен, ревущим каскадом низвергались в бездну с края Земли.

Родилось судно нового типа — каравелла. «Потомков» этих кораблей и сегодня можно увидеть на реке Тахо: широкие, с малой осадкой посудины для перевозки вина,— фрагатас.

Каравелла с ее латинским парусом, заимствованным у арабского доу, была первым океанским судном, способным идти против ветра без помощи весел. Ей обязаны португальцы своими открытиями, а первым человеком, пустившимся в плавание на каравелле, стал сын португальского короля Жуана I, принц Энрике, прозванный Генрихом Мореплавателем (X. Иннес пошел на поводу у распространенного и ошибочного представления о том, что Генрих был мореплавателем, на самом деле он не участвовал ни в одном морском походе (прим. ред.)) .

Шаг за шагом португальские мореходы продвигались на юг вдоль африканских берегов. Но, бросив все силы на морскую экспансию, Португалия, по сути дела, самоустранилась от участия в жизни Иберийского полуострова, и в этот период значительно возвысились два других крупных королевства — Кастилия и Арагон.

19 октября 1469 года Фердинанд, восемнадцатилетний король Сицилии и наследник арагонского трона, сочетался браком с девятнадцатилетней Изабеллой, сестрой короля Кастилии Генриха IV.

Все значение этого союза стало очевидным десять лет спустя, когда после смерти отца Фердинанда под властью этой деятельной четы Кастилия и Арагон объединились. Родилась Испания...

Рождение империи

Таким был мир, в котором родились конкистадоры,— мир религиозной и расовой нетерпимости, мир рыцарей-крестоносцев и армий на марше, мир войн, разрушений, мир перемен. «Святой Яго и святая дева» — что еще нужно для поддержания духа человеку, в дыме разрывов врывающемуся на коне в ряды неприятеля?

Двое знаменитых конкистадоров были родом из Эстремадуры (Юго-западная провинция Испании, граничащая с Португалией.) . Эрнан Кортес появился на свет в 1485 году в городке Медельин; Франсиско Писарро — десятью или двенадцатью годами раньше в Трухильо. Между ними существовала и родственная связь: Кортес был сыном Мартина Кортеса де Монроя и донны Каталины Писарро Альтамарино. Кортес, Мокрой, Писарро, Альтамарино — древние знатные фамилии, поэтому отец и мать Кортеса принадлежали к сословию идальго. Писарро же был сыном Гонсало Писарро, полковника пехоты, которому еще предстояло отличиться в Италии.

Кортес и Писарро встречались один или два раза в жизни. Обоих отличала незаурядная смелость, оба были прирожденными лидерами, искателями приключений в век, когда единственным достойным благородного человека занятием считалось ратное дело. Более того, оба набирали своих лучших людей именно в Эстремадуре, суровой высокогорной стране.

Скудость жизни и бескрайнее небо над головой будили дух странствий, звали людей заглянуть за стену гор, а там... там перед ними открывались новые дали, новые, похожие на острова, вершины. И люди шли на север, пока не добрались до Тахо, несущей свои воды на запад, в сторону Лиссабона, в океан... Тахо, Гвадиана, Гвадалквивир — по этим рекам к людям приходили известия из внешнего мира. Сначала — об открытиях португальцев в Африке, потом — об открытиях испанцев за океаном.

После падения мусульманской Гранады прекратились и крестовые походы, военная машина кабальерос застопорилась. И тут настало время сказать о Христофоре Колумбе.

Этот генуэзский мореплаватель (Национальная принадлежность Кристобаля Колона до сих пор не выяснена.) оставил морскую службу в возрасте тридцати лет и поселился в Лиссабоне. Он был женат на португальской женщине, получившей в наследство от своего родственника, морского капитана, все его бумаги и, вероятно, даже судовые журналы (Имеются и другие версии о приобретении Колумбом знаний об Атлантике.). Используя их, Колумб не только чертил и продавал карты, но и пришел к выводу, что опытный мореход может стать первопроходцем кратчайшего пути в «Индии», если поплывет на запад. У него даже зародилась мысль, что по ту сторону Западного Океана могут лежать какие-то доселе неизвестные земли. Вряд ли можно поверить, что мечты Колумба основывались лишь на слухах и туманных свидетельствах, почерпнутых из записок умершего капитана. В это время португальцы уже были вооружены почти столетним опытом мореплавания. Однако их звали в путь не золотые россыпи, а специи — в особенности перец,— пользовавшиеся в те дни громадным спросом: по осени, перед зимней бескормицей, забивали много скота, и мясо надо было сохранить. Молуккские острова находятся в Восточных Индиях, и перец в Европу везли через Малайзию, Индию, Египет, а потом посуху до Средиземного моря. На пути купцов подстерегали пираты, маршрут пролегал через многочисленные восточные царства и, чтобы преодолеть его, приходилось платить огромные пошлины, а зачастую расплачиваться жизнью, поэтому тюк перца, купленный на Молуккских островах за один дукат, в Европе стоил 105 дукатов. Вскоре после смерти Генриха Мореплавателя Португалия утратила интерес к африканскому побережью.

За два года до того, как Бартоломеу Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, унаследовавший от Генриха португальский престол король Жуан отказал Колумбу в денежной поддержке, заявив, что он якобы располагает «более определенными сведениями о западных землях, чем мечты этого генуэзца». Может быть, португальцы уже успели обследовать американское побережье? Вполне вероятно. Тем более что мы до сих пор толком не знаем, на каких данных зиждилась его вера в успех своего предприятия. Мы знаем лишь, что он был полностью во власти этой идеи. Ведь, не получив поддержки в Лиссабоне, Колумб отправился за помощью к Фердинанду и Изабелле. 17 апреля 1472 года в Санта-Фе монархи подписали с мореходом взаимовыгодный договор.

С Колумбом отплыло в общей сложности около ста человек — матросов и искателей приключений. 12 октября Колумб увидел Багамские острова, затем посетил Кубу и Гаити (Эспаньола), где высадил часть людей, которые должны были основать первую испанскую колонию в Новом Свете. Поскольку флагманский корабль потерпел крушение, адмирал вернулся домой на борту «Ниньи», достигнув Палоса 15 марта 1493 года, после краткой якорной стоянки в устье Тахо. Он привез Фердинанду и Изабелле доказательства своих открытий — грубо выделанные золотые украшения, образчики растений, чучела и птиц, шестерых островитян.

То был лишь пролог к будущему «открытию» сокровищ Нового Света.

Открытия Колумба пробудили такие большие надежды, что в Севилье учредили нечто вроде управления делами «Индий», во главе которого был поставлен хитрый делец Хуан де Фонсека. В Кадисе создали специальную таможню, в Рим подали прошение, и папа издал три буллы, которыми закрепил за Испанией все земли, открытые к западу от линии, проведенной между полюсами в ста лигах от Канар и островов Зеленого Мыса. Все, что открыто к востоку от этой линии, принадлежало Португалии. Однако Португалия выдвинула возражения, и по договору 1494 года линия раздела была проведена уже на расстоянии 370 лиг к западу от островов Зеленого Мыса. Это позволило португальцам на законном основании закрепиться в Бразилии.

Тем временем 25 сентября 1493 года Колумб опять пускается в плавание, на сей раз — из маленькой речной бухты Пуэрто-де-Санта-Мария, расположенной против Кадиса на другом берегу залива. Теперь флотилия была куда крупнее — три карраки (Суда, напоминающие плавсредства древних ирландских мореходов.) и семнадцать каравелл,— а число экипажа и пассажиров достигло полутора тысяч. После сорокадневного перехода через океан Колумб застал свое поселение на Эспаньоле покинутым. Ее колонизировали вторично. А потом, как водится, начались распри.

Колумб, в котором причудливым образом уживались такие разные свойства натуры, как шарлатанство, приспособленчество и фанатичная любовь к морю, вряд ли был лучшей кандидатурой на роль мудрого мирского судьи в ссорах горячей и буйной ватаги поселенцев. Более того, хоть испанцы и называли его Кристобалем Колоном, он оставался для них чужеземцем. К тому же искатели приключений не умели ничего делать, не знали, как обрабатывать землю, не ведали ремесел. Индейцы, разозленные поведением этих людей, которых долгий ратный опыт приучил разорять захваченные нивы и прибирать к рукам все, что попадалось, взбунтовались. В итоге часть населения оказалась перебитой, а неудачный сев привел к голоду.

Вернувшегося Колумба приняли с прежней теплотой, но епископ Фонсека встретил его куда менее радушно. И только в начале 1498 года была снаряжена третья экспедиция из шести кораблей.

Отплыв из Санлукар-де-Баррамеда 30 мая, Колумб избрал на этот раз маршрут южнее, открыл остров Тринидад и высадился на побережье Южноамериканского материка.

Позже он предпринял еще одно большое путешествие, отплыв из Испании в марте 1502 года с приказом обойти колонию в Эспаньоле стороной. Однако состояние кораблей вынудило Колумба искать там укрытия. В гавани в то время стояла флотилия из 18 судов, готовых отплыть домой в Испанию. Колумб предупредил губернатора о надвигавшемся урагане. Тем не менее тот наиглупейшим образом игнорировал его и, отправив флотилию, приказал Колумбу покинуть гавань Санто-Доминго. Колумб переждал шторм с подветренной стороны острова, а из восемнадцати кораблей, направлявшихся в Испанию, уцелело всего три.

Колумб, продолжая изучать Карибское море от Гондураса до Дарьена, два долгих года отыскивал проход в Азию. Он умер в Вальядолиде в 1506 году, спустя два года после возвращения в Испанию. Ему почти удалось достигнуть своей цели — оставалось каких-то несколько шагов...

Поход на Теночтитлан — Мехико

В первые три дня похода Кортеса на Теночтитлан его армия продвигалась по территории, население которой было настроено дружественно по отношению к испанцам, но тем не менее Кортес выслал вперед разведчиков, а в авангарде войска шел отборный отряд.

К вечеру второго дня, хлюпая по грязи под проливным дождем, воинство достигло Халапы — довольно крупного города, как бы распластанного по склону горы. Наконец-то конкистадоры очутились в «Теплой земле», на высоте более четырех с половиной тысяч футов (1 фут — 0,3048 метра.) , где воздух был относительно прохладным. Но теперь перед ними громоздился первый из великих горных кряжей, и испанцы находились на самой границе дружественной страны тотонаков.

На четвертый день отряд наконец вошел в горы. Начался крутой подъем к укрепленному городу, который Берналь Диас (Участник похода Кортеса, написавший книгу «Правдивая история завоевания Новой Испании».) называет Сокочима. К нему вели две тропы, вырубленные в скале в виде лестниц и очень удобные для обороны. Однако местный касик получил от Монтесумы (Монтесума (1390—ок. 1469) — последний правитель ацтеков, казненный Э. Кортесом.) приказ пропустить испанцев.

Следующие три дня испанцы шли по «пустынной местности, необитаемой по причине ее скудости, недостатка воды и сильных холодов». Гомара (Гомара — конкистадор, хронист, участник похода Э. Кортеса в Мексику.) пишет, что это была «безлюдная солончаковая пустыня, на южном крае которой были соленые болота и озера с солоноватой водой». Для армии, которой и без того уже не хватало воды и пищи, пустыня должна была стать серьезной преградой.

Теперь у испанцев был выбор: либо пересечь пустыню, либо повернуть на север, обратно в горы, к самым подножиям с их глубокими ущельями, ведущими к далекой прибрежной равнине. Кортес избрал маршрут через пустыню — разумное решение, поскольку идти на север к городу Тепуитлану означало бы сделать большой крюк по гористой местности, между тем как впереди лежала плоская равнина, по которой легко шагать, а на дальнем ее краю виднелась гряда лесистых холмов. Даже здесь, в этой пустыне, испанцы были на высоте восьми тысяч футов, и ночи стояли холодные.

Перейдя пустыню, испанцы добрались до цепочки низких холмов. На это им понадобился весь день. Здесь, на перевале, стояло маленькое хранилище идолов, «похожее на придорожную часовню», обложенную аккуратно собранными в штабеля вязанками дров. Кортес назвал это место Пуэрто-де-ла-Ленья (Порт хвороста). Примерно в двух лигах дальше за перевалом «земля опять стала бедной и бесплодной». Но армия уже приближалась к реке Апулько, а вскоре добралась и до крупного города, каменные дома которого, выбеленные известью, были отполированы и сверкали на солнце так ярко, что чужеземцам вспомнился юг их родной Испании. Берналь Диас пишет, что они нарекли город Кастильбланко (Белая крепость), а индейское его имя было Хокотлан. Теперь он называется Саулта. И брат Бартоломео — глава священников отряда, сделавший все, что можно, для распространения веры в городах и деревнях тотонакских индейцев, не позволил установить тут крест: его совершенно обескуражил широкий размах жертвоприношений. Здесь было тринадцать теокалли (жертвенник ацтеков) с непременными грудами черепов в каждом. Берналь Диас оценил количество принесенных здесь в жертву людей в сто с лишним тысяч.

Кортесу были нужны союзники, а поскольку семпоальцы заверили его в дружеских намерениях тласкаланцев, чьи земли лежали впереди, Кортес выслал четырех индейцев вперед в качестве послов, а сам выступил в город Ихтакамахчитлан.

Главные укрепления Ихтакамахчитлана были расположены «будто гнездо на высоком кряже»; дома на пять тысяч жителей были окружены «стеной, рвом и башнями». Вдоль долины на три или четыре лиги растянулись многочисленные подчиненные городу поселения; они стояли так близко друг к другу, что напоминали жилую полосу вдоль реки. Здесь Кортес задержался еще на трое суток, дожидаясь возвращения послов из Тласканы. Предстояло выбрать маршрут. Возможных пути было два: более легкий шел по краю уже пересеченной пустыни, мимо болот и озер, которые испанцы заметили с высоты гор. Но тогда бы пришлось сделать большой крюк к югу, в сторону культового города Чолула.

Выбор был не из легких. Кортес ушел далеко от своей базы. Он не доверял индейцам и, разумеется, не верил Монтесуме. Он по-прежнему не имел вестей из Тласкалы, однако, поскольку тласкаланцы были в состоянии вечной войны с Кулуа, второй путь показался Кортесу меньшим из двух зол. Поэтому он пренебрег легким маршрутом и двинулся через долину в горы.

Преодолев перевал, конкистадоры вступили на земли враждебно настроенных племен. Последующие события Берналь Диас описывает так:
«Две армии, числом тысяч около шести, вышли нам навстречу с громкими кличами и барабанным боем. Дуя в трубы, они пускали стрелы, метали копья и бились с незаурядной отвагой». Редкая битва у туземцев начиналась без противостояния — и у Кортеса было время выказать знаками свои мирные намерения и даже объясниться с индейцами через переводчика. Но в конце концов те бросились в атаку, и на сей раз сам Кортес первым выкрикнул старый боевой клич «Сантьяго!». Во время первого натиска было убито много индейцев, включая трех вождей. Затем они отступили в лес, где военачальник тласкаланцев Хикотенкатль ждал в засаде с сорока тысячами воинов. Местность была слишком пересеченной, чтобы с пользой применить кавалерию, но когда испанцы выбили индейцев на открытый участок, положение изменилось, и Кортес смог ввести в бой шесть своих пушек. Но даже и с пушками сражение длилось до заката солнца, и, хотя утверждение Кортеса, что число индейцев доходило до ста тысяч, вероятно, грешит преувеличениями, нет сомнений в том, что они во много раз превосходили численностью испанцев и их союзников, поскольку, как известно, под началом Хикотенкатля было пятеро вождей, каждый из которых командовал десятью тысячами воинов.

Гомара утверждает, что общая численность армии индейцев достигала 150 тысяч воинов, и приводит следующее описание наступавших боевым порядком отрядов:
«Люди были великолепно вооружены на свой лад, а их лица были раскрашены красной биксой, что придавало им дьявольское обличье. Они носили плюмажи и на диво умело маневрировали. Вооружение их состояло из пращей, пик, мечей и копий, деревянных шлемов, поножей и лат на руках, золоченых или покрытых перьями либо кожей. Нагрудники были из хлопка; обычные и особые маленькие круглые щиты, очень изящные, но совсем не хрупкие, были сделаны из твердого дерева и кожи, с узором из меди или перьев. Мечи — деревянные, с вделанными в них кусочками кремня,— наносили страшные раны. Войско шло поэскадронно, и каждый эскадрон имел множество труб, раковин и барабанов. Это было достойное зрелище».

Индейцы наступали под знаменем Тласкалы, на котором был изображен золотой журавль с распростертыми крыльями. Знамя несли в арьергарде, где ему надлежало быть во время сражения.

По Берналю Диасу, первое столкновение с главными силами Тласкалы произошло 2 сентября 1519 года. Он пишет, что в какой-то миг сражения тласкаланцы предприняли решительную попытку захватить лошадь, на которой ехал один из капитанов Педро де Моран. «Несколько человек вцепились в его копье, и он не мог им воспользоваться; другие принялись рубить его кобылу мечами и отсекли голову от шеи так, что она висела только на коже». Отступая, индейцы забрали мертвую лошадь с собой и «расчленили, дабы выставить на обозрение во всех тласкаланских городах. Они принесли в дар идолам ее копыта, красную фламандскую шапку и два письма с просьбами о мире, которые мы им прежде посылали». Как в этом, так и в последующих боях любая оценка числа убитых тласкаланцев, вероятно, может основываться только на догадках, поскольку индейцы неизменно уносили своих павших с поля битвы. Однако впоследствии выяснилось, что было убито восемь их военных вождей.

Следующее крупное сражение разыгралось 5 сентября. «Мы вышли из лагеря под развернутым знаменем, четверо наших охраняли знаменосца,— пишет Диас.— Не пройдя и полумили, мы увидели в полях полчища воинов в высоких плюмажах и с кокардами и услышали пронзительные звуки рожков и труб». Кортес утверждал в своих письмах королю, что индейцев было 139 тысяч. Битва развернулась на равнине длиной около шести миль, где и конница, и артиллерия представляли смертельную опасность. Бездарно предводительствуемые тласкаланцы атаковали гуртом, и артиллерия косила их, как траву, а получившие боевую закалку испанские солдаты врывались в бестолковую толпу неприятеля подобно римским легионерам. Мощная закованная в броню конница особенно сокрушительна, когда она преследует противника, однако у испанцев осталось всего дюжина лошадей, и победу Кортесу принесли острые клинки пехотинцев. Кроме того, на этот раз в стане тласкаланцев произошел раскол: двое военачальников Хокотенкатля отказались выступить вместе с ним. В итоге четырехчасовая битва завершилась полным разгромом. Однако к концу ее были ранены все лошади испанцев.

«Мы вознесли благодарность всевышнему»,— пишет Берналь Диас. И неудивительно, коль скоро испанцы потеряли всего одного солдата, хотя шестьдесят было ранено. Но раны не волновали конкистадоров.

Тласкаланцы тоже быстро постигали науку. Впоследствии они нападали небольшими отрядами, которые состязались между собой за честь пленить живого испанца. Но окрестные вожди уже начинали приходить в лагерь с мирными предложениями. Спустя два дня после битвы в лагере появились пятьдесят индейцев. Они смешались с солдатами и стали предлагать им в дар пищу — в основном плоские лепешки из кукурузной муки, индеек и вишни. Кортеса предупредили, что это шпионы, да он и сам заметил, сколь живо эти люди интересуются расположением оборонительных постов, и приказал схватить их. На допросе они признались, что пришли на разведку с целью подготовить ночное нападение. Отрубив им кисти рук, Кортес отправил всех до единого обратно в Тласкалу и стал готовиться к отражению атаки. Ночью лагерь штурмовали примерно десять тысяч воинов, начавших на закате солнца спускаться с близлежащих холмов. Жрецы убедили Хикотенкатля, что по ночам доблесть оставляет испанцев. На его беду это не соответствовало действительности: Кортес вывел свое войско на простор кукурузных полей, где и встретил индейцев. Луна уже успела подняться, и тласкаланцы, непривычные к ночному бою, были быстро разгромлены.

Тласкаланская кампания завершилась, поскольку вождь не только заверил испанцев в вечной дружбе, пригласив их вступить в город; но и с горечью пожаловался им на постоянный гнет Монтесумы.

Ничего лучшего Кортес и желать не мог, потому что в его лагерь как раз явилось еще одно посольство от Монтесумы — шесть вождей со свитой из двухсот человек, которые принесли в подарок Кортесу золото, поздравления с победой и, что куда важнее, весть о том, что Монтесума готов не только стать вассалом испанского короля, но и платить ежегодную дань при условии, что испанцы не вступят в Мехико. Это была одновременно и взятка, и сделка. Таким образом, Кортес получил возможность вести тонкую игру. Он все еще не доверял тласкаланцам и признавал, что «продолжал обхаживать и тех и других, тайком благодаря каждую сторону за совет и делая вид, будто испытывает к Монтесуме более теплые чувства, нежели к тласкаланцам и наоборот».

Вступив в Тласкалу, Кортес не только завоевал город с приблизительно тридцатитысячным населением, но и весь округ, «девяносто лиг в окружности», поскольку Тласкала была столицей страны, которую, используя политическую терминологию, можно было назвать республикой. Сам город, по словам Кортеса, «более крупный, чем Гранада, и гораздо лучше укрепленный», лежал в низине среди холмов, а некоторые храмы стояли в окружавших столицу горах. Город кишел людьми: на «теулес» — так индейцы называли конкистадоров — пришли смотреть со всей округи. Дабы заручиться дружбой испанцев, вожди предложили им заложников, а для ее укрепления — пятерых девственниц, своих дочерей. Но низвергнуть своих идолов или положить конец жертвоприношениям они не пожелали.

В Тласкале Кортес собрал немало сведений о мексиканской столице и о самих мексиканцам. Тласкаланцы могли сообщить ему, сколько подъемных мостов на дамбах и даже какова глубина озера. Более того, они оценили численность мексиканских армий одного только Монтесумы в 150 тысяч воинов. Тласкаланцы были уверены в том, что испанцы — их единственная надежда в борьбе против Монтесумы, и Кортес получил поддержку всей страны. А это был действительно сильный союзник, который ухитрялся долгие годы сохранять независимость. За спиной Кортеса до самой базы на побережье теперь простиралась дружественная территория.

Солдаты хорошо это понимали, но и они наслушались рассказов о могуществе Монтесумы. Они видели клетки, насквозь пропитавшиеся кровью принесенных в жертву, и хорошо представляли себе свою участь в том случае, если их захватят врасплох. А после схваток с индейцами у них не осталось никаких иллюзий относительно того, что произойдет, если тласкаланцы окажутся изменниками или если их бросят другие союзники.

Во всех имеющихся письменных источниках победы Кортеса относят на счет всевышнего и мощи испанского оружия, и это естественно. Однако, судя по общему настрою тех, кто силой и наглостью проложил себе путь от побережья в глубь страны, видно, что они понимали: стоит остаться без поддержки союзников, и их тотчас же уничтожат. Многие испанцы уже испили свою чашу и хотели только одного — вернуться в Веракрус, где можно построить корабль и отправиться за подкреплением на Кубу. Выдвигаемый ими довод звучал весьма разумно: их слишком мало, и столкновение с военной мощью Монтесумы — задача непосильная для небольшого отряда.

Неизвестно, какие мысли и сомнения терзали самого Кортеса: он всегда тщательно скрывал свои чувства. Но известно, что он непременно учитывал желания людей и не предпринимал никаких важных шагов, если не располагал их добровольной поддержкой. Умение быть вожаком по общему согласию, уходящее корнями в испанскую историю, в историю путешествий и саму атмосферу Нового Света, было одним из тех качеств Кортеса, которые делали его выдающейся личностью.

Пристыдив солдат и добившись готовности следовать за ним, Кортес опять оказался перед выбором пути. Теночтитлан лежал точно на западе. Пойти напрямик или отправиться через Чолулу, как советовали послы Монтесумы? Тласкаланцы мрачно предрекли ему западню в Чолуле, предупредили, что Монтесуме доверять нельзя и что его войско будет караулить испанцев в засаде, чтобы уничтожить. Пока Кортес ломал голову, пришло еще одно посольство от Монтесумы, четыре вождя с дарами — золотыми украшениями на две тысячи песо. Они, в свою очередь, предупредили Кортеса, что тласкаланцы выжидают удобного момента, чтобы перебить и ограбить испанцев. Это была столь очевидная попытка вбить клин между ним и его новыми союзниками, что Кортес оставил предостережение без внимания.

Но это побудило его снарядить собственное посольство к Монтесуме, и капитаны Педро де Альварадо вместе с Бернардино Васкесом де Тапиа отправились в столицу. Четверку вождей задержали в качестве заложников до тех пор, пока испанцы не вернутся целыми и невредимыми. Но потом Кортес передумал и отозвал посланников. Отправленные в Чолулу гонцы возвратились, приведя с собой четверых вождей рангом пониже, которые сообщили, что из-за болезни их касики не могут явиться лично и принести присягу на верность. Предлог был более чем прозрачный, и Кортес отправил четверых своих семпоальцев с ультиматумом: либо касики явятся в течение трех дней, либо он станет считать жителей Чолулы бунтовщиками. В ответ касики сообщили, что у них недостает смелости прибыть к нему, поскольку тласкаланцы — их враги, но если Кортес покинет Тласкалу и приедет к ним, ему окажут радушный прием. Такое объяснение представлялось не лишенным разумных оснований, и, хотя Кортес выступил в Чолулу в сопровождении примерно ста тысяч тласкаланцев, ему с некоторым трудом все же удалось уговорить большую их часть вернуться домой. Это было примерно в пяти милях от Чолулы, а поскольку день клонился к вечеру, Кортес стал на ночь лагерем в пересохшем русле реки. Из лагеря был прекрасно виден перевал, разделяющий вершины, и по сей день известный под названием Перевал Кортеса, хотя почти все, что имеет отношение к испанским конкистадорам, в современной Мексике вымарано из истории.

На другой день, рано утром, испанцы выступили в поход, на этот раз в сопровождении своих «верных» семпоальцев и только пяти-шести тысяч тласкаланцев. На дороге их встретили вожди Чолулы «с великим шумом от труб и барабанов, и многие из их так называемых священников, одетых в ризы, какие они носят в храмах, и распевающих на церковный лад». За двадцать дней, проведенных в Тласкале, испанцы хорошо отдохнули, но если сбросить со счетов союзников, это был маленький отряд, какие-то четыре сотни решительных людей, готовых вступить в город, который состоял в союзнических отношениях с почти сказочно могущественным индейским императором. Это была отчаянная азартная игра, и Кортес, вероятно, задавался вопросом: почему ему позволили зайти столь далеко, почему его ублажали красивыми речами? Чего же боялся Монтесума? Или он просто тянул время, безжалостно откладывая миг убийства, чтобы принести испанцев в жертву своим богам?

Перевел с английского А. Шаров

Испанцы, являющиеся выходцами с Карибских островов, установили контроль над отдаленными частями Америки, разрушая при этом империи и цивилизации.

Начало колонизации Америки

В 1492 году Христофор Колумб достиг Америки. В последующие 12 лет он открыл многочисленные острова в Карибском море, в том числе Кубу и Эспаньолу, и пришвартовался на Южноамериканском континенте в районе современной Венесуэлы. Открытия Колумба и португальцев, которые в 1500 году натолкнулись на Бразилию, многих подвигли к тому, чтобы отправиться на поиски счастья в новые земли.

До 1518 года испанские исследования ограничивались районами Карибского моря и Мексиканским заливом. Их попытки создать торговые пункты в регионе не удавались, так как местная экономика была слишком слаба. Основным занятием испанцев было разграбление местных ресурсов и принуждение туземцев к работе в сельском хозяйстве и на рудниках. Тяжелые условия труда и занесенные болезни сильно сократили численность местной рабочей силы, и вскоре испанцы ощутили нехватку рабочих рук, необходимых для поддержания их колоний. Теперь их интересы были направлены только на материк.

Конкистадоры

Первоначально испанские конкистадоры были вооруженными искателями приключений, которые отправлялись в Центральную и Южную Америку как завоеватели, чтобы от имени Испании разыскивать земли и сокровища. При этом они действовали маленькими группами, которые усиливали завербованными туземцами. Зачастую они читали проповеди о превосходстве христианства, и многие из них были вдохновлены примером Колумба.

Одним из первых и наиболее известных конкистадоров был Эрнан Кортес, родившийся в 1485 году. В 1518 году кубинский наместник дал ему поручение исследовать полуостров Юкатан. Однако после прибытия на Юкатан Кортес действовал совершенно самостоятельно и признавал лишь авторитет испанского короля. Кортес основал город Веракрус и произвел акт символического сожжения своих кораблей. Его небольшая команда совершила марш вглубь материка, где он воссоединился с племенем тлакскальтеков, которые принадлежали к одному из многих народов, порабощенных ацтеками.

Кортес и его союзники в 1519 году прибыли в столицу ацтеков Теночтитлан. Однако вскоре Кортесу пришлось вернуться на побережье, чтобы перед дипломатической миссией с Кубы оправдать свой поход. Испанцы остались в городе, и их грубое поведение спровоцировало новое восстание ацтеков. После возвращения Кортеса они были выдворены из города, и царь ацтеков Моитесума в ходе беспорядков погиб. Возможность того, что Кортес станет олицетворением их богов, повлияла на ацтеков, вселив в них неуверенность при осуществлении обороны. В 1521 году при нападении Кортеса и его союзников город пал и все входившие в империю земли автоматически перешли под контроль Испании.

Ранг, которым Кортеса удостоило правительство Испании, наглядно демонстрирует оценку конкистадоров с политической точки зрения. Его ценили, но, одновременно с этим, его стремление к власти вызывало недоверие, и просьба о присвоении ему должности наместника Новой Испании была отклонена. Завоевание империи инков, осуществленное конкистадорами во имя их предводителя Франсиско Писарро, было актом, требующим отваги и хитрости. Франсиско Писарро, родившийся в Испании в 1476 году, был членом экспедиции, которая в 1513 году пересекла Панаму и дошла до побережья Тихого океана. Здесь был заложена база для дальнейших экспедиций вдоль перуанского побережья.

Писарро высадился в Перу, имея в команде лишь 177 человек. Между 1531 и 1533 годом ему удалось завоевать крупные города империи инков благодаря некоторым хитрым трюкам. Король инков Атаху-альпа был взят в плен и, несмотря на попытки дать большой выкуп, казнен. На его место был посажен марионеточный король. Ситуация в Перу была гораздо запутаннее, чем в Мексике. В обоих лагерях началась внутренняя борьба. Конкистадоры боролись друг с другом, а инки бунтовали против марионеточного правителя Манко.

Сам Писарро пал жертвой кровной мести. Он был убит в 1541 году в Лиме сыном одного из своих людей, который, в свою очередь, был убит братом Писарро.

Миф об Эльдорадо

Как первый европеец Христофор Колумб не мог не слышать об Эльдорадо. В 1530 году, когда новые первооткрыватели, вдохновленные успехами Кортеса и Колумба, продвигались дальше в Южную Америку и, прежде всего, на территорию сегодняшней Колумбии, популярность этого мифа резко возросла.

Аборигены рассказывали конкистадорам о золотом или позолоченном человеке следующее: «Существует племя, которое своего правителя при его инаугурации будто бы покрыло тонким слоем золотой пыли и с "позолоченным" вождем на плоту из тростника уплыло на озеро Гуатавита. На плоту были другие вожди и огромное количество золота. Согласно легенде, перед тем, как погрузиться в воду для смывания золотой пыли, новый вождь бросил сокровища в озеро». Золото, найденное на берегу озера, придало этой истории оттенок вероятности. (Более поздние попытки осушить озеро ни к чему не привели).

Вскоре после появления легенды она видоизменилась, и Эльдорадо превратилось в гигантский город, выстроенный из золота где-то в Южной Америке. Такое представление о «золотом» городе было невероятно притягательным для испанцев, которые все еще находились под впечатлением сокровищ, найденных ранними первооткрывателями. Как и следовало ожидать, определить местонахождение города Эльдорадо не удалось, даже если предположить, что он находился где-то по течению реки Ориноко. Другие нации тоже не избежали влияния мифа об Эльдорадо. Искатель приключений из Англии сэр Вальтер Ралей в течение двух экспедиций по Ориноко (1595 и 1597 гг.) искал этот город.

Товары из Нового Света

Наряду с пользующимися спросом благородными металлами испанцы из Америки привозили в Европу продукты, которые нам сегодня кажутся совершенно и обыденными, а тогда были неизвестны. Это неизвестные виды древесины, новые красители для текстиля и другие материалы. В течение долгого времени большое значение имели привозимые продукты питания. Особенно важным продуктом был картофель, открытый в Андах, который с 1570 года начали выращивать в Европе. В испанских колониях картофель равным образом использовался как для питания рабов, так и для пациентов в госпиталях.

Шоколад, который сегодня распространен повсеместно, тоже был привезен из Америки. Название «шоколад» происходит от слова племени майя «ксокоатль».

Кустарник какао, из плодов которого готовят шоколад, ацтеки считали пищей богов. Они пили шоколадный напиток, чтобы через него обрести знания и мудрость. По возвращении в Европу в 1528 году Кортес привез с собой шоколад. До 1606 года лишь испанцы знали рецепт его приготовления и тем самым обеспечивали себе монополию в торговле.

Испанцы импортировали из Америки и новое «лекарство» - табак. Предполагают, что выращивание табака началось в Америке уже около 6000 г. до н.э., в древнем мире он был одним из неизвестных растений. Коренные жители использовали табак для многих целей. Североамериканские индейцы курили табак; южноамериканские - жевали и нюхали. Индейцы верили, что табак - это подарок богини, и курение было общим ритуалом. Когда Колумб прибыл в Америку, в качестве приветствия ему вручили высушенные табачные листья.

В последующие 50 лет табак постепенно входил в моду, и испанцы были его первыми официальными импортерами. Около 1570 года испанские врачи прописывали табак как лекарство от более чем 30 болезней. Среди прочего, табак служил средством для дезинфекции при оспе, его использовали при зубной боли, коликах и лечении подагры и столбняка.

Последствия новых открытий для Испании и Португалии

В течение относительного короткого времени Испания и Португалия лидировали как страны-первооткрыватели, а Иберийский полуостров стал центром торговли в Европе. Немыслимое количество золота и серебра поступало из Нового Света и превратило обе страны в мощные экономические державы. Однако приток богатства из новых колоний был связан с риском, и вскоре экономика полуострова начала страдать от набирающей силу инфляции. Взвинченные цены изменили экономическую ситуацию. Даже представители силы и власти вынуждены были признать, что цена их имущества падает с каждым днем. Быть землевладельцем стало невыгодно, в то время как ранее зачастую презираемое занятие торговлей обещало большие выгоды. Старая феодальная хозяйственная система, основанная на земельных владениях, разваливалась, и ей на смену пришла современная система, основанная на торговле.

Франсиско Писарро за короткий срок завоевал Перу. Он был убит в 1541 году в городе Лима, который он основал и назвал Сьюдад-де-лос-Рейес, что в переводе с испанского означает «королевский город».